Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 146 - Граф предстаёт в новом свете (15)

Вот каково это, когда всё расплывается перед глазами? Чувствую, как жар поднимается к ушам. Эмоции, переполняющие меня, настолько ослепительны, что хочется убежать. Я с силой оттолкнула его. Только отступив на два-три шага, я медленно отдышалась.

– Пожалуйста, прекратите.

– Прекратить что?

– Всё это. Хватит издеваться надо мной.

Я хотела опровергнуть его слова, и мне пришлось. Глядя в изумрудные глаза, казалось, он был искренен. Я хотела ему верить. Но если доверюсь ему, а потом он признается во лжи, моё сердце будет разбито вдребезги. Я не хотела этого.

– Я красивая? Как я могу быть красивой?

– В моих глазах ты прекрасна.

– Нет. Не говорите так. Не надо.

Я яростно замотала головой. Длинная чёлка закрывала моё опущенное лицо.

– Ты хочешь всю жизнь винить себя? Ты действительно хочешь так жить?

– Ну конечно, я..!

Конечно, я не хочу такой жизни. Да что ты вообще знаешь обо мне, чтобы говорить такое? Ты пытаешься копаться в моём внутреннем мире, даже не ведая ни о чём.

У меня перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Всё тело задрожало. Я свирепо посмотрела на него. Винсент встретил мой взгляд и продолжил свои резкие слова.

– Нет, ты не хочешь такой жизни. Ты хочешь быть счастливой.

– Перестаньте.

– Послушай. Я говорю всё это ради твоего же блага.

– Не будьте таким самонадеянным.

– Почему это я самонадеянный? Ты пытаешься сказать, что недостойна вечной любви?

– Да, я недостойна. Я должна быть таковой.

– Тогда что насчёт меня? Все твои слова были лишь способом утешить меня? Или ты в душе критиковала меня, говоря это? Что я выжил, жертвуя другими?

– Нет!

– Хватит! Хватит! – закричала я, мотая головой как сумасшедшая.

Я не хотела продолжать разговор. Когда я отвернулась, Винсент быстро приблизился ко мне и схватил за запястье. Я тут же попыталась стряхнуть его руку, но хватка была слишком сильной.

– Тогда ты должна признать это. Ты достойна любви.

– Отпустите меня! Отпустите!

– Паула!

Я больше не хотела его слышать. Я извернулась, чтобы высвободиться из его хватки. Винсент попытался меня удержать. Последовала короткая борьба. Только после того, как он схватил меня за другую руку, я перестала сопротивляться.

Моя спутанная чёлка заслонила мне обзор. Я прерывисто дышала. Он всё ещё держал меня за одно запястье, а другим я держала предплечье его руки, пытаясь оттолкнуть. Лицо Винсента было видно сквозь пробор. Выражение его лица было застывшим, дыхание перехватывало от того же волнения, что и у меня, но изумрудные глаза были пронзительными, казалось, они заглядывали в мои самые сокровенные мысли.

«Не убегай». Он словно говорил это.

– Зачем вы так со мной?.. Все дворяне такие? Вам что, совсем нет дела до чувств такого человека, как я? Вас заботит только удовлетворение собственной жадности?

Я тщетно рассмеялась. Его взгляд на мгновение дрогнул.

– Не делайте этого. Я никогда от вас этого не хотела и никогда не буду.

– Хотел бы я, чтобы ты меня хотела.

– …

– Хотел бы я, чтобы ты была жадной.

– Я и так жадная.

Я проигнорировала смерть моих сестёр и жертвы других людей, чтобы выжить. Я и так была жадным человеком. Я тихонько усмехнулась, словно опровергая его слова. Винсент отпустил моё запястье и нежно обхватил моё лицо обеими руками. Он провёл кончиками больших пальцев по уголкам моих глаз.

– У по-настоящему жадных людей не бывает такого выражения лица. Лица, полного вины.

– …

Кончики его пальцев гладили мои глаза, словно пытаясь стереть слёзы. Прикосновение было осторожным, но таким тёплым, что меня чуть не стошнило. Я отвернулась от его рук. В голове звенело предостережение, говорящее не делать этого.

Я почувствовала его взгляд. Возможно, он меня критикует. Но Винсент, не сказав ни слова, отпустил меня.

Я замешкалась и начала отступать шаг за шагом. На этот раз Винсент не схватил меня. Он просто стоял и наблюдал за моими действиями. Я поняла, что он не собирается меня удерживать.

Я тут же отвернулась.

– Это последний раз.

И тут внезапный голос заставил меня снова обернуться.

– Я больше не могу ждать.

Что он имеет в виду? – попыталась спросить я, но закрыла рот. Винсент всё ещё стоял там, пристально смотря на меня.

– Если захочешь что-то сказать мне, найди меня. Я подожду тебя в последний раз.

Винсент, должно быть, заметил. Я снова сбежала. И я поняла, что это последний раз, когда он одобрил мой побег.

***

Я свернулась калачиком на кровати. Воспоминание о белом цветочном поле не покидало меня. Голос Винсента звенел в ушах.

«Ты красивая».

Уши горели. Я потёрла их руками и уткнулась лицом в подушку. «Ты красивая»? Он солгал. Я уже слышала то же самое от Лукаса. Тогда это было так буднично и непринуждённо, что я не обращала на это внимания. Впервые я услышала это от кого-то, кто смотрел на меня так серьёзно.

Я встала с кровати и взяла маленькое зеркальце с тумбочки рядом с кроватью Алисии. Это было то самое зеркало, в которое она смотрелась каждый день. В нём отражалась девушка. Некрасивая девушка с мрачным выражением лица.

«Ты красивая».

Но как бы я ни смотрела, лицо не становилось красивым. Странное, некрасивое. Как такое лицо может считаться прекрасным? Я знала, что я некрасивая.

Я посмотрела на спящую Алисию. Её глаза были закрыты, волосы, блестящие и недавно уложенные, были растрёпаны. Её лицо было прекрасно даже во сне. Я переводила взгляд с этого лица на то, что было в зеркале, а потом усмехнулась.

– Лжец, – тихо пробормотала я и опустила зеркало.

Я уставилась на тёмную стену и глубоко вздохнула. Сегодня я не могла заснуть. Но даже если бы я это сделала, мне бы снились только кошмары.

Признания в любви и слова о красоте были мне так чужды, что я не могла в них поверить. Я не хотела воспринимать слова Винсента всерьёз. Мне хотелось отмахнуться от них, как от лёгкой шутки. Потому что в конечном итоге больно было бы только мне.

Хотя моё сердце пребывало в смятении, жизнь шла своим чередом. С того дня я не видела Винсента. Его визиты в особняк стали реже, и когда он изредка посещал Роберта, он приходил в то время, когда меня не было, а потом внезапно исчезал. Я знала, что Винсент сдерживает своё обещание «подождать».

– Кажется, граф сейчас очень занят, – сказала няня, складывая игрушки, разбросанные по полу рядом с Робертом. Я горько улыбнулась и согласилась, затем подняла несколько книг, лежащих рядом.

– Почитай мне это!

Роберт предложил мне книгу. Когда я потянулась к ней, няня прервала меня:

– Дайте мне, маленький господин. Я вам почитаю.

Роберт, который недавно полюбил чтение, требовал, чтобы я читала ему каждый день. После четырёх-пяти книг за раз, няня начинала беспокоиться и часто спрашивала, всё ли у меня в порядке. И вот сегодня няня протянула руку. После минутного колебания Роберт передал ей книгу.

Роберт тихо сел напротив няни. Она улыбнулась и открыла книгу. Я начала раскладывать окружающие предметы.

– Бог создал тебя, и ты благословлён самим фактом своего существования. Всё в мире прокладывает тебе путь вперёд...

Я перестала поднимать игрушку в форме лошади и обернулась. Няня читала, улыбаясь, словно её умиляли широко раскрытые, внимательные глаза Роберта. Я не заметила этого, но слова, которые она читала чистым, приглушённым голосом, звучали знакомо. Я поймала себя на том, что сосредоточенно слушаю голос няни.

Когда она закрыла книгу, Роберт рассмеялся и захлопал в ладоши. Няня, с улыбкой, велела ему принести ей ещё одну книгу, которую он хотел бы послушать. Роберт направился к стопкам книг. Он выбирал их довольно размеренно. Я подошла к няне.

– Няня, что это за книга?

– Что? А, вот эта. Она называется «Горести любви».

Няня подняла книгу, которую только что прочитала. На обложке было написано «Горести любви». Я слышала, что это детская книга, но я и не знала, что у Роберта есть такая.

– Энн читала эту книгу?

– Да, она мне нравится.

– Правда? Мне тоже. Разве это не романтично – история о том, как главный герой спускается с небес, встречает разных людей и обретает любовь?

Романтично, наверное? Я рассеянно улыбнулась, обдумывая содержание книги. Няня взглянула в сторону Роберта, не видя моего лица. Роберт всё ещё был увлечён выбором книги. Я долго не могла оторвать глаз от обложки.

– У вас есть любимый человек?

Спросила я, внезапно охваченная любопытством. Няня повернулась ко мне. Её глаза расширились, словно она не ожидала услышать такой вопрос. Смутившись своей реакцией, она тут же слегка улыбнулась.

– Я люблю молодого господина, госпожу, и Энн.

– Вы когда-нибудь любили мужчину?

Глаза няни снова расширились, и она застенчиво улыбнулась, махнув рукой.

– Ой, как неловко. Зачем ты спрашиваешь?

– Мне просто интересно.

– А у тебя такое было, Энн?

Когда няня снова спросила, в моей голове промелькнула короткая сцена.

«Ты прекрасна в моих глазах».

Эти глаза, словно устремлённые на что-то прекрасное, были наполнены мной. Я так растерялась, что замерла. Я опустила голову и отвернулась.

– Нет.

Никогда не было и никогда не будет. Я слегка приподняла голову, собираясь с мыслями, но няня погрузилась в свои воспоминания.

– Знаешь… раньше был у меня любимый человек, но всё закончилось плохо.

Няня смущённо улыбнулась. Её взгляд, застывший в пустоте, наполнился моментами из прошлого. Я знала, что это грубо, но спросила причину.

– Он был моим другом из деревни, и он причинил мне много боли. Поскольку мы не могли идти по одному пути, это не могло закончиться хорошо. Я много плакала, и мне тогда было тяжело...

– Вы жалеете о том, что любили его? – нерешительно спросила я.

Ты жалеешь о том, что тебя ранили? Няня обдумала мой вопрос и покачала головой.

– Нет. Я не жалею.

– Почему?

Почему ты не сожалеешь о причинённой тебе боли? Разве боль не заставляет тебя сожалеть? Няня на мгновение задумалась над моим вопросом, а затем внезапно подняла книгу.

– Ты слышала продолжение этой истории?

Няня потрясла книгой, которую держала в руках. Я тупо уставилась на неё. У этой истории есть продолжение? Может быть, там говорилось о том, что после финала история продолжается, и главный герой, обременённый общением и даже любовью, бросает всё и убегает один? Я покачала головой. Няня взглянула на Роберта и сказала:

– Говорят, изначально у истории было продолжение. Но критики сказали, что оно не подходит для детей, поэтому эту часть опустили.

Я уже слышала нечто подобное. Я не знала, что эта книга такая. Я посмотрела на обложку, а затем снова на няню.

– О чём оно?

– Э-э, как же там было?.. О, главный герой, пресытившись любовью, уходит и живёт один, ощущая пустоту жизни. Он осознаёт, насколько любовь, от которой он устал, была движущей силой его жизни. Но к тому времени рядом никого не осталось, а те, кто его любил, умерли. Поскольку его уже любили, главный герой жаждал любви ещё сильнее, чем прежде, и в конце концов покончил с собой. Это был первоначальный финал.

Няня заговорила, словно вспоминая что-то из своего прошлого. Я была удивлена её словами. Я до сих пор не могу сказать, что у книги хороший финал, но первоначальный финал был ещё более трагичным. Я поняла, почему его убрали – он действительно не подходит для детей.

– Это трагичнее, чем кажется, не так ли?

Няня с трепетом раскрыла книгу. Возможно, она была издана для более юных читателей, чем та, которую читала я, поскольку на одной стороне была большая иллюстрация. Моя рука, легко перелистывая страницы, остановилась на последней, где главный герой шёл по пляжу.

– Но ведь это и есть любовь. Открытие счастья, о существовании которого ты и не подозревал, и в то же время открытие части себя, о которой ты тоже никогда не подозревал. Конечно, это тяжело, и ты можешь пожалеть об этом, когда ощутишь боль, но, если ты хотя бы раз почувствовал счастье в тот момент, когда любил того человека, разве это не стоит того?

– Это правда?..

Даже если мне будет больно, и я пожалею об этом в далёком будущем, если я почувствую счастье в тот момент, когда буду любить, будет ли это само по себе ценно? Разве это и есть любовь? Меня переполняло чистое любопытство; чувство, которое я раньше не знала.

Услышав мой вопрос, няня оторвала взгляд от книги. Она пристально смотрела на меня, затаив дыхание, пока я ждала её ответа, а затем мягко приподняла глаза.

– Конечно. Потому что каждый живёт, чтобы жить вместе с другими.

Няня мило улыбалась, говоря это, как и та женщина, которая рассказывала маленькой мне о любви.