Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 142 - Граф предстаёт в новом свете (11)

Лицо Винсента вскоре снова стало угрюмым.

– Почему ты пыталась убежать?

– Не поймите меня неправильно. Это не так.

Да, я убегала, но это не тот «побег», о котором он говорит. Было бы правильно вернуться в особняк и, грубо говоря, занять своё место. Тем не менее, выражение лица Винсента не менялось, словно он был глубоко недоволен моим поведением.

– Ты стыдишься появляться со мной?

– Что?

Неожиданный вопрос застал меня врасплох. Встретившись взглядом с Робертом, я улыбнулась как можно более непринуждённо. И когда Роберт снова сосредоточился на рисовании, я поспешно продолжила:

– Почему вы так говорите? Вы же знаете, что это не так.

– Знаю. Я сказал это в шутку, потому что мне показалось, что тебе не нравится появляться вместе на глазах у других.

– Дело не в том, что не нравится… Просто я побоялась, что люди неправильно поймут.

– В смысле «неправильно»?

– Ну, мы с хозяином…

Кажется, кто-нибудь запросто может надумать лишнего. Звучит глупо, но недоразумения часто возникают на пустом месте. Девушка в пижаме вошла в особняк вместе с молодым хозяином. Кроме того, тёплая атмосфера между нами лишь сильнее вводила в заблуждение. Я бы могла просто игнорировать это, но мне очень не хотелось, чтобы слухи негативно повлияли на него.

– В любом случае, нехорошо, если поползут странные слухи, – робко пробормотала я, не желая вдаваться в подробности.

Винсент неодобрительно посмотрел на меня. Он должен был понять, что мои опасения имеют смысл, но, напротив, его взгляд упрекал меня. Я уставилась в книгу. К счастью, он не стал развивать эту тему. Вместо этого с его губ сорвался вздох.

– Я не собираюсь давить на тебя. Изменения не происходят за один день, и тебе нужно время, чтобы собраться с мыслями.

– …

– Я понимаю твои опасения.

Винсент оторвал ладонь от подбородка и провёл по лицу. Золотистые волосы растрепались под его грубым прикосновением.

– Я продолжаю вести себя как избалованное дитя рядом с тобой.

Его голос звучал по-прежнему ясно, но был пропитан меланхолией. Я озадаченно посмотрела на Винсента. Он выглядел на редкость печальным.

Но я никак не могла понять к чему он клонит. Всё из-за произошедшего ранее или из-за произошедшего в пристройке? Если последнее, то лучше бы ему вообще не начинать этот разговор.

Я знала сколько вины таится в душе́ Винсента. Хотелось понять его лучше и утешить. Когда я держала его в своих объятиях, а он прижимался ко мне – это было проявление искреннего желания облегчить его сердце. Если моё присутствие способно хоть немного помочь, то я с радостью сделаю всё возможное. Я была счастлива слышать, что нужна ему. Мне не хотелось, чтобы он жалел о том, что доверился и проявил слабость.

– Со мной вы можете вести себя избалованно.

Поэтому я ответила твёрдо, из-за чего Винсент взглянул на меня. Он выглядел так, словно не верил своим ушам, поэтому я повторила свои слова. Я надеялась, что он не станет скрывать свои истинные чувства. Лучше уж пусть он будет как «избалованное дитя», чем потом я буду мучаться от беспокойства.

– Ты можешь пожалеть об этом позже, – его слова прозвучали как последний добрый совет. После секундной заминки, я решительно ответила:

– Не пожалею.

Разве он может стать ещё более жадным? Он постоянно твердил о своей жадности, но я не считала, что он ведёт себя избалованно по отношению ко мне. Я даже кивнула в подтверждение, и Винсент, после некоторого колебания, оторвал ладонь от подбородка и выпрямился.

Он протянул руку и провёл пальцами по мочке моего уха. Это было осторожное, нежное прикосновение. Я широко раскрыла глаза. Ощущение, которое окутывало меня всю ночь, всё ещё походило на сон.

Ночь. Мягкий свет проникал в комнату. Мы были поглощены дыханием друг друга больше, чем словами. Большие руки не отпускали меня всю ночь, словно пытались запечатлеть этот момент касаниями, а изумрудные глаза не отрывались от меня.

Как бы ни было неловко, я не могла избежать его взгляда. Он не давал мне такой возможности. Поэтому я потянулась к нему в ответ со всей искренностью. Немного странно ощущать себя свободной.

Прошло всего несколько часов, но я снова замирала от его прикосновения. Винсент будто стал другим человеком. Его рука действовала настойчивее, чем раньше. Хах, это и есть та самая «избалованность»?

Я украдкой взглянула на Роберта. Благо он был поглощён рисованием. Когда я вернула своё внимание Винсенту, он уже сократил расстояние между нами.

– Ты всегда говоришь то, что я хочу услышать. Именно это заставляет меня желать бо́льшего.

Я собиралась спросить, что подразумевается под «бо́льшим», но он провёл рукой по мочке уха, потом по щеке, заставляя потерять дар речи. Его лицо было слишком близко. Я думаю, что даже до неприличия близко, но в то же время это выглядело знакомо.

Совсем недавно оно было так же близко. Тогда его окутывала темнота, но теперь вокруг светло, и каждая чёрточка его лица была отчётливо видна. Подобная близость с кем-то обычно вызывала раздражение, но только не с ним. Сложно сказать, хорошо это или плохо, но как минимум странно.

Пока он заигрывал со мной, глаза остановились на его губах. Той ночью эти губы завладели моими. Я коснулась своих сухих, шершавых губ.

Это был не первый мой поцелуй. В детстве я столкнулась губами с соседским мальчиком. Это была неприятная ситуация, спровоцированная чьим-то толчком. Мальчик тут же изобразил позывы рвоты и убежал, а я вымыла губы холодной водой. Это ужасный опыт. Всего лишь лёгкое соприкосновение оставило позорный отпечаток на долгое время.

Но с Винсентом всё было иначе. Его губы такие мягкие и…

– О чём ты думаешь?

Внезапный вопрос заставил меня вздрогнуть. Винсент пристально наблюдал за мной. Я убрала пальцы от своих губ и покачала головой, мысленно ругая себя. Я быстро возразила, но Винсент прищурился и лукаво улыбнулся:

– Как неприлично.

Мои мысли на лбу что ли написаны? Меня захлестнул неимоверный стыд. Я подняла книгу и спрятала румянец.

Я почувствовала, как его пальцы нежно обхватили мой мизинец. Винсент откинул голову на спинку сиденья, и моя рука невольно опустилась под воздействием его силы. Наши взгляды встречаются, и его улыбка становится шире – расслабленная, но в то же время скрывающая что-то.

– Продолжай читать. Мне нравится слушать твой голос.

–…Хорошо, – запоздало ответила я и принялась за чтение.

Он удерживал мой мизинец большим и указательным пальцами на протяжении всего последующего времени. Это было лёгкое, почти невинное прикосновение, но меня захлестнула новая волна неловкости.

Когда я дочитываю последнюю страницу, Винсент тут же подсовывает новую книгу. И так я прочитала ещё пять историй. Пока читала он ни на секунду не сводил с меня глаз, и я даже начала подозревать, что он даже не вслушивается в рассказ, а просто пялится. Из-за этого я иногда запиналась.

***

Винсент больше не плакал. Не показывал мне свою боль. Даже в те редкие моменты, когда в разговоре всплывали воспоминания о Лукасе, он испытывал не столь сильную горечь.

И всё же очевидно, что чувство вины никуда не делось – оно таилось глубоко в сердце. Как и я, Винсент старался прятать печальные чувства и двигаться дальше. Поэтому я похоронила мучительное признание той ночи в потаённом уголке своего сердца.

Будто по безмолвной договорённости мы не вспоминали о событиях той ночи и продолжали жить как обычно. Но после того дня наши отношения кардинально изменились.

Всякий раз, когда выдавалось свободное время, Винсент приезжал в особняк и проводил отдых наедине со мной. Мы болтали ни о чём, но благодаря этим пустяковым разговорам на душе было спокойно и радостно.

Чем чаще Винсент приезжал, тем больше он пытался обратить на себя моё внимание. Если я проявляла хоть малейшую отстранённость, он провожал меня осуждающим взглядом или ходил за мной хвостиком. Кроме того, о чём бы Роберт не попросил, Винсент требовал сделать это и для него, из-за чего я множество раз хотела провалиться сквозь землю. Несложно догадаться, что он ведёт себя как «дитя», как и говорил ранее.

– Вы ещё более наглый, чем я думала, – тихонько проворчала я, подавая ему стакан с водой.

В тот момент мне вспоминалось, как я нарисовала Роберта на листке бумаги, а потом Винсент протянул мне лист бумаги со словами: «Жду не дождусь, когда ты меня нарисуешь». Ну что за детский сад. Я снова глянула на Винсента, который разрезал мясо, прожевал кусочек и запил водой.

– Ещё бы. Так что будь готова. С этого момента у буду наглеть сколько душе угодно.

Вот он и не упускал возможности подкрепить свои слова действиями.

Поцелуев не было, но он постоянно держал меня за руку, легонько обнимал или гладил по лицу. И в такие моменты моё тело замирало не в силах ничего сделать.

– Почему ты так нервничаешь?

– Просто… мне неловко.

– От одного лишь держания за руки?

Оставаясь наедине, у него появилась привычка держаться за руки. Поэтому он поднял наши сцепленные ладони и спросил об этом. Я медленно кивнула.

– Я никогда не держалась за руки вот так.

– Тогда мне придётся делать это почаще. Пока тебе не станет привычнее.

Винсент улыбнулся и крепче сжал мою ладонь. Я же просто не сопротивлялась.

Я никогда не испытывала подобной близости ни с мужчиной, ни с кем бы то ни было ещё. Я сделала для себя открытие, что даже лёгкое прикосновение может вызывать щекотку по всему телу, словно по нему проводят жгучим пёрышком. Для меня такое было в новинку, и я не знала, как себя вести.

Винсент часто брал мои руки и обхватывал ими свою шею, или же просто с озорством наставлял меня по этому поводу. Он не жаловался, даже когда я вела себя скованно. И я ценила его заботу.

Но делать то, о чём он говорит, было странно. Не то чтобы в этом было что-то плохое. На самом деле, я испытывала удовольствие. Что ж, в таких простых вещах и правда что-то есть.