Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 148 - Возможно, всё было ради этого момента (1)

– Простите. Простите меня за то, что отвернулась от всех вас.

Я хотела убежать, но никогда не хотела забывать погибших сестёр. Я лишь думала, что не имею права оплакивать их смерть. Я считала, что не должна плакать. Разве слёзы что-то изменят? Плачь сколько хочешь, но мёртвых уже не вернуть. Проливать слёзы – эгоистичный поступок, чтобы облегчить душу.

Но теперь я задавалась вопросом: может, мне следовало вот так отпустить своих сестёр? Принять свои ошибки, извиниться, оплакать их трагическую смерть и спрятать горечь глубоко в сердце, чтобы после двигаться дальше по жизненному пути.

И если моя жизнь, некогда невыносимая и обременительная, станет хоть немного радостнее, я смогу позволить себе оглянуться назад и, время от времени, предаваться воспоминаниям о сёстрах.

Впервые я плакала так открыто, как ребёнок, думая о своих сёстрах. Когда моё тело пошатнулось и накренилось, сильная рука подхватила меня и не позволила упасть. Я уже и не знала, плакала или кричала. Я просто безудержно рыдала и молила о прощении.

– Кх-х… Шмыг.

Винсент нежно обхватил мой подбородок и приподнял заплаканное лицо. Другая его рука неуклюже вытирала мои слёзы. Прикосновение было неловким, но милым. Размытое зрение уловило очертания Винсента. Моё лицо было изуродовано слезами и соплями, но он продолжал вытирать его без единого намёка на отвращение.

– Вы не должны этого делать.

Даже если я и плакала, чувство вины никуда не делось. Грехи так просто не смоешь. И всё же я плакала и просила о прощении, которого не могла получить. Все, кто мог простить меня, уже мертвы.

– Я лишь утоляю свой эгоизм… Это неправильно.

– В этом нет ничего неправильного.

– Но…

– Не думаю, что ты когда-то отворачивалась от своих мёртвых сестёр. Если уж на то пошло, то только потому, что ты этого не делала, ты жила так всё это время. Я не ожидаю, что ты изменишься за одну ночь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

– …

– Я понимаю, иногда воспоминания о смертях такие тяжёлые и мучительные, и ты не можешь отделаться от чувства вины, но я надеюсь, ты не откажешься от своего счастья. Я хочу для тебя такой жизни, какой ты хотела для меня.

Зрение, затуманенное слезами, постепенно прояснилось. Лицо Винсента стало более различимым. Его глаза покраснели, будто он сдерживал слёзы.

– Все так живут. В этом нет ничего особенного. Мы с тобой просто живём, как все.

Ничего неправильного, ничего особенного. Мы живём, как все. Чувство вины порой кажется таким тяжёлым, что затрудняет дыхание, но я свыклась с ним и продолжала жить. Он тоже так живёт?

Какой же он скверный человек. Полез в мою душу и ткнул носом в правду, которую я старательно игнорировала, и при этом наплевал на мои собственные чувства. Но, благодаря тому, что он был рядом в такой момент, я не чувствовала себя одинокой. Может поэтому он и хочет быть со мной рядом?

– Вы правда любите меня?

– Да.

– Но я не могу ответить на ваши чувства.

Любовь – это чувство доверия, когда полагаешься на кого-то и желаешь обладать кем-то. Чувство, когда прыгаешь в огонь, но получаешь удовольствие даже от боли. Для меня это остаётся непонятным. Я не могла дать ему то, чего он хотел.

– Всё в порядке. Просто будь собой.

– Но что, если не получится?

– Не попробуешь – не узнаешь.

– А если я убегу?

– Тогда я верну тебя обратно. Я слишком эгоистичен и не смогу отпустить тебя так просто.

Его ответы звучали легкомысленно, но за ними скрывалась невероятная решимость. Он не колебался, и это пугало. Он говорил искренне, без утайки.

– Почему вы меня любите? Почему кого-то вроде меня…

Что он нашёл в настолько неуверенной в себе девушке? Стоит ли это таких усилий?

– Потому что жизнь со зрением ничем не отличается от жизни без него. Я всё ещё чувствую, что брожу в темноте, подвергая сомнению каждый шаг. Но я думаю, что жизнь была бы немного счастливее, если бы ты держала меня за руку.

Он сжал мою руку. Его покрасневшие глаза встретились с моим неуверенным взглядом, как бы спрашивая о моём решении. Отвергну его или нет?

Винсент поистине жадный человек. Он никогда не считается с моим мнением. Даже если откажусь и сбегу, он найдёт другой способ удержать меня рядом. И всё же он надеялся, что я останусь добровольно.

Хоть я и понимала его чувства, но продолжала сомневаться. Я чувствую тревогу и поддаюсь убеждению о том, что не стоит этого делать. Мне не хватает уверенности, чтобы жить счастливо. Чувство вины глубоко въелось в сердце. Винсент сказал, что всё в порядке, но принимать его чувства таким образом – всё равно, что использовать. Как я вообще смею использовать его? Я всё ещё не уверена в себе.

– Ты так часто вмешиваешься в чужие дела, но почему так нерешительна по отношению к себе?

Это был не упрёк. В его словах я ощутила нотки беспокойства. Я избегала его взгляда и нервно перебирала пальцы, не в силах взять его за руку в ответ.

– Ладно.

Я вздрогнула от одного слова. Его ладонь отпрянула, оставив мои пальцы холодными и пустыми. Зрение снова размылось. Когда я моргнула, по щекам покатились новые слёзы.

– Позволь хотя бы утешить тебя.

Когда я подняла взгляд, то не смогла разглядеть лица Винсента. Он вытирал слёзы, струившиеся по моим щекам.

– Но я не умею утешать так же мягко, как ты…

Рука, занятая моими слезами, спустилась вниз и коснулась затылка. Прикосновение к тонкой пижаме выдавало явное намерение.

Мне не следовало соглашаться, но, хоть я и сказала себе «нет»… Я поддалась. Возможно, так на меня повлияли воспоминания о сёстрах. Возможно, всему виной пролитые слёзы. Стена, которую я так тщательно возводила, треснула, и сквозь щель Винсент протянул мне руку с заманчивым предложением. Он давал возможность поддаться своей жадности, и мне впервые захотелось чего-то для себя.

В кои-то веки хотелось утешения. Хотелось положиться на кого-то. Хотя бы раз сделать выбор в угоду жадности. Даже если потом пожалею об этом, сейчас я хочу думать лишь о себе.

– Утешьте меня.

Его рука замерла. Я крепко обхватила его руку обеими ладонями.

– Пожалуйста, утешьте меня…

Я повторила, подумав, что он не услышал. Но в этом не было необходимости. Рука, касающаяся моей одежды, скользнула за ухо. Моё лицо приподнялось, и его тёплые губы коснулись моих. Его язык прошёлся по моим влажным губам и проник внутрь. Я с радостью приняла его ласку.

Всё тело пылало. Стало щекотно. Большая рука подхватила моё отшатывающееся назад тело и сжала крепче. Хлюпающий звук, срывавшийся с соприкасающихся губ, был ужасно смущающим. Меня терзали противоречивые чувства: хотелось молить его остановиться, но в то же время я желала, чтобы он прикасался ко мне чаще и чаще.

– Больно? – тихо прошептал Винсент, проводя рукой по моим мокрым волосам. Я уже привыкла к ощущению его руки на своей щеке. Я недоумённо моргнула.

– Нет.

Ответ был твёрдым, но голос невнятным, словно погружённым в воду. Приглушённый смех сорвался с его губ. Мою ложь раскрыли. Но я действительно не возражала. Я оторвала его ладонь от своей шеи и прижалась к ней щекой. Винсент, заворожённо наблюдавший за мной, внезапно прикусил мочку моего уха. Я тихонько всхлипнула от резкой боли.

На глаза навернулись слёзы, тяжёлые веки затрепетали. Винсент смотрел на меня как в последний раз. Его напряжённый взгляд был почти осязаемым.

– Почему вы так смотрите на меня?

– Потому что я встревожен.

Я понимала, что его тревожит. Одна ночь ничего не изменит. Я даже не могла толком ответить на его чувства.

Вспомнилось, как часто Винсент просил меня не убегать. Он искал меня всякий раз, когда я терялась из виду. Он старался не показывать всего, что скрыто внутри, но, должно быть, у него были свои тревоги. Было забавно думать, что эта тревога направлена на меня, но теперь, когда знаю всё, не могу отмахнуться от этого как от шутки.

Что я могу сделать для него? Я задумчиво прикоснулась к его лицу. Так же, как он когда-то, я проводила кончиками пальцев по каждой чёрточке его лица. На коже отпечатывалась влага, от стекавших по его лбу капелек пота.

– Я мало что могу, но обещаю одно.

Не знаю, можно ли так успокоить его, но это всё, что я могла сделать.

– Я не уйду, не сказав ни слова.

По крайней мере, больше не было желания убегать. Это всё, что мне под силу – дать своё честное обещание. Услышав мои слова, Винсент удивлённо моргнул, а затем опустил ресницы.

– Хорошо. Сейчас этого достаточно.

Это был скудный ответ, по сравнению со всеми эмоциями, которые он проявлял ранее. Тем не менее, его губы изогнулись в довольной улыбке. От этого выражения у меня защемило в груди.

Сомнения исчезли, и я полностью отдалась в его руки. Я беззастенчиво плакала, находя утешение в его объятиях. За его «детское» поведение я отплачивала той же монетой. Возможно, в этом было что-то раздражающее, но Винсент принял меня с нежностью. Он сказал, что не умеет утешать мягко, но его объятия были такими трепетными. Он даже прошептал, что цепляется за меня из-за собственной жадности, чтобы я не чувствовала ответственности.

***

К реальности меня вернуло щебетание птиц за окном. Утреннее солнце ослепляло. Я сонно щурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Глаза опухли и покалывали из-за количества пролитых за ночь слёз. Затем, подняв голову, я посмотрела на мужчину, крепко прижимавшегося ко мне.

Брови Винсента сошлись на переносице. Что ему снится? Я изогнулась, чтобы высвободить руку и легонько погладить морщинки на его лбу. Хмурое лицо постепенно начало расслабляться. Возможно, почувствовав мой взгляд, Винсент проснулся. Всё ещё не открывая глаз, он чуть согнулся, чтобы уткнуться лицом в моё плечо. Мой взгляд сам по себе метнулся к настольным часам.

– Поспи ещё немного…

– Уже утро. Просыпайтесь.

Кажется, через что-то подобное мы уже проходили, но, в отличии от прошлого раза, сейчас ситуация была весьма неловкой. В попытке разбудить, я пальцами причесала золотистые волосы, лезшие ему в глаза. Словно отреагировав на моё прикосновение, он обнял меня крепче.

– Ты почти не спала. Спи давай.

– Если посплю дольше, меня уволят.

– А кто посмеет?

А, ну да.

– У меня будут проблемы.

– Если кто-то будет донимать тебя, скажи мне.

Не сомневаюсь, что ему хватит ума взять меня за руку и разобраться с любым, кто скажет мне хоть слово.

Тело тяжелело, а соблазн поспать подольше был слишком велик. Я была на грани того, чтобы согласиться на заманчивое предложение, но быстро взяла себя в руки и потрясла его за плечо.

– Просыпайтесь. Скорее.

Винсент тяжело вздохнул, неохотно отлип от моего плеча и, наконец, оторвался от подушки, приняв сидячее положение. Простынь опустилась вниз, обнажив его торс. Я тут же дёрнулась в сторону. Если бы не стена, то свалилась бы с кровати.

– Что ты делаешь? – спросил он, зевая.

– Просто стена такая красивая.

Я сильнее завернулась в простыню и пробормотала первое, что пришло в голову. Прозвучало как полный бред, но я продолжала тактично любоваться стеной. Кровать скрипнула и вскоре Винсент поднялся. Я же всё это время пялилась в стену.