Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 4 - Сумасшедший хозяин (4)

Служить слепому хозяину было нелегко. К тому же Винсент оказался чересчур настороженным. Я была десятой, кого он нанял с тех пор, как заперся в своей комнате. Сначала слуга, потом горничная; но большинство из них долго не задерживались, увольняясь или внезапно исчезая.

Если не считать внезапного исчезновения, я, кажется, знаю, из-за чего они долго не протянули. Хозяин был слепым, поэтому чутко реагировал на все звуки в мире. Его слух был острым, как стеклышко.

И он не сходил с кровати. За исключением нескольких процедур, когда ему это было необходимо, он оставался в постели, особенно если кто-то заходил в комнату.

А еще у него был скверный характер: он уничтожал все, что я приносила, и если я хоть немного двигалась, то сворачивался в клубок и прятался в простынях.

Он ведет себя как настоящий кот.

К счастью, я провожу с Винсентом совсем немного времени до прихода дворецкого. Дворецкий был тем самым пожилым джентльменом, который привел меня сюда. Он приходил в комнату Винсента раз в день, и в это время они вдвоем, кажется, вели довольно серьезный разговор. Винсент больше не был завернут в простыни, и он был вполне серьезен. Всякий раз, когда я украдкой смотрела на него, я думала: может быть, раньше он всегда был так серьезен и страстен?

Тогда в чем был смысл нанимать меня?

Тарелка пролетела мимо моего лица и разбилась о стену. Я устала оглядываться, чтобы увидеть осколки.

– Убирайся.

Я тяжело вздохнула и зажмурила глаза. Винсент вздрогнул от этого звука, но его взгляд остался неподвижным.

– Похоже, я вам не нравлюсь.

– Да, ты мне совсем не нравишься, так что убирайся.

­­– Скажите мне, что именно вам не нравится, и я все исправлю.

– Мне не нравится абсолютно все.

Это нехорошо.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы понравиться вам.

– Ты не обязана это делать, просто убирайся с глаз моих долой.

О, как же я хочу ударить его!

Я посмотрела на его затылок. Могу же я просто врезать ему всего разок?..

– О чем это ты задумалась?

– …

– Даже и не думай об этом. Я убью тебя.

Какой же он чувствительный. Я пожала плечами и отвернулась, чтобы убрать разбитые тарелки.

Какая же пустая трата денег. Если бы я продала их на рынке, то получила бы за них хорошую цену. Я собрала разбитую посуду с чувством сожаления. Ладно, отложим пока прием пищи и сначала приведем в порядок постельное белье.

– Господин, постельное белье нужно поменять.

– Не подходи ко мне.

– Вам нужно всего лишь немного подвинуться…

Я подошла к нему, чтобы снять покрывало. Вдруг что-то взлетело и ударило меня в лоб. Сила удара на мгновение выбила меня из равновесия. Когда я, пошатываясь, поднялась на ноги, то увидела, что попало мне в лоб. Это были настольные часы.

Я подняла их, оглядела и поняла, что они сломались, а часовая стрелка остановилась. Я была в шоке.

– Если вам не нравится, можете так и сказать, но зачем бросаться вещами…

– А ты что, боишься пораниться? Никому нет дела до тебя, даже если ты умрешь.

Я оторвала взгляд от настольных часов и перевела на него. Винсент редко показывал свое лицо. Он был бесстрастен, даже когда швырял предметы и подвергал людей опасности. Нет, он точно смеется надо мной.

– Таких людей, как ты, видно насквозь. Мошенники, готовые на все ради денег. Грязные, помешанные на золоте твари. Интересно, боятся ли такие люди смерти? Ты тоже здесь из-за денег, потому что иначе не стала бы так быстро принимать предложение от незнакомца, которого никогда не видела.

– …

– Как ты думаешь, почему тебя наняли? Потому что ты хороша в своем деле? Потому что тебе можно доверять? Нет, ничего подобного. Лишь из-за того, что они смогут без последствий избавиться от тебя. Если ты окажешься достаточно полезна, то будешь жить, но, если мне надоешь, никто не будет против того, чтобы я убил тебя. 

Его слова пронзили мне грудь как лезвие ножа. Они проникли в самое сердце. Как он может быть таким грубым и бессердечным? Как может говорить такие жестокие вещи? Тем не менее, я не заплакала, потому что это были знакомые слова.

Винить легко. Легко обвинять другого человека, как будто во всех твоих бедах виноват лишь он один, и чувствовать себя при этом комфортно. Люди уже поступали так со мной. Иногда так вел себя мой отец, иногда моя единственная сестра. Осуждая меня, они утешали свое собственное эго. Только в этом они видели ценность моего существования.

Поэтому мне не было больно. Это было не больнее того, чем если бы отец избил меня.

Конечно, мне все равно было плохо.

–  Это было подло с вашей стороны.

– Что?

– Для такого великого господина вы тот еще грязнуля.

После произнесенных мной слов лицо Винсента вспыхнуло. Его взгляд, устремленный в пустоту, выглядел жалко.

Он стиснул зубы и прошипел.

– Ты, следи за своим языком.

– Хотя есть кое-что, в чем вы правы. Да, я действительно без ума от денег.

–Что?

– Как вы и сказали, я в любой момент могу умереть, и никто этого даже не заметит. Если я вдруг исчезну, то меня не станут искать. Можете убить меня прямо сейчас – я не буду сопротивляться. Я вовсе этого не боюсь. Если я вам так противна, то убейте меня. Я была бы признательна, если бы вы сделали это сразу же. О, и если я умру, можете быть спокойны – никто не придет отомстить за меня. Вы нашли действительно удобного человека.

– …

Наконец-то он заткнулся. На мгновение в его глазах, смотревших в пустоту, отразилось удивление. Это длилось недолго. Когда Паула снова приблизилась к нему, он немедленно насторожился.

– Итак, господин.

Винсент пошарил вокруг руками, словно ища, что бы в меня бросить, но я не стала волноваться. Ему все равно больше нечего бросать. Воспользовавшись его замешательством, я остановилась перед кроватью.

– Прошу прощения.

Я схватила простыни и потянула их на себя.

Винсент застонал, перевернулся на спину, и с громким стуком упал с кровати.

– Какого черта!

– Я пытаюсь сменить простыни, господин.

Он собирался что-то ответить, но я просто отпихнула его и стянула с кровати оставшиеся простыни. И заменила их свежими, делая вид, что не замечаю его возмущенных возгласов.

Затем я села на пол перед ним и расстегнула пуговицы на его пижаме. Винсент заметил это и протянул руку, чтобы остановить меня. Я ловко схватила его за руку, опустила её и прижала к полу коленом.

– Что ты делаешь? Не прикасайся ко мне!

– Почему? У вас очень красивое тело.

– Что?

Ошеломленный на мгновение, он корчился и сопротивлялся, пока я расстегивала пуговицы на его пижаме и пыталась стянуть ее с него. Он оказался сильнее, чем я ожидала, и потеряв равновесие, я упала на пол.

Освободив одну руку, он схватил меня за волосы и толкнул прямо вниз. Но я продолжала сопротивляться. Хоть моя голова откинулась назад, я всё равно не выпускала из рук пижаму. Я тащила её на себя со всей силы, таща вместе с пижамой и самого Винсента. Воцарился хаос.

В разгар нашей борьбы он на мгновение ослабил бдительность, и я, наконец-то стянув с него рубашку, накинула ему на плечи новую.

Мне говорили, что он ослеп год тому назад. И уже как полгода почти ничего не ест.

Он был слишком худым.

На его обнаженном теле не осталось ни капли плоти.

Кожа плотно облегала его ребра, поэтому они отчетливо выпирали. Он потерял много мышц. Когда на нем была одежда, то отсутствие рельефных мышц, учитывая его телосложение, смотрелось неплохо. Но сейчас, обнаженным, он выглядел жалко. Иногда, когда я хватала его за руку, сухость кожи заставляла меня думать, что это просто кость. Я не могла поверить, что возможно быть настолько худым.  И то тут, то там на его теле виднелись небольшие синяки.

Вблизи его лицо выглядело очень впалым и бледным. Под глазами залегали глубокие черные круги. Его мутные изумрудные глаза были расфокусированы, а из-под потрескавшихся губ вырывался тяжелый вздох.

Ощущение, что он сломается, стоит только до него дотронуться.

Хотя очевидно, что он взрослый мужчина, но это совсем не ощущается.

Мне стало дурно.

Я, сама того не осознавая, погладила его по щеке. Он вздрогнул и отвернул голову от моей руки. Кажется, ему неловко. Я отвела взгляд.

Отдернув свою руку, я также подняла колено с его руки и чуть отодвинула его плечи назад. Как только его тело обмякло, я сняла с него брюки. Нижнее бельё осталось при нем.

Я встала, отложила грязную пижаму и взяла из шкафа свежую. Он обхватил руками свое худое тело и съежился, его позвоночник некрасиво выпирал.

– Я ничего не могу поделать, если вы хотите продолжать носить свою вонючую одежду, но, как мой господин, я надеюсь, вы поймете мое глубокое желание всегда держать вас в чистоте. И я также буду признательна, если вы вытяните руки, чтобы я могла надеть на вас новую одежду.

– Я убью тебя.

– Да – да, как скажете. Пожалуйста, держите руки вытянутыми.

Я схватила его за худую руку. Он попытался ее отдернуть, но его руки были слишком слабые. Я и не подозревала, что он и правда настолько слабый. Жизнь в заточении накладывает свой отпечаток.

Вместо того чтобы заставить его поднять руки, я обмотала вокруг его запястья новую ночную рубашку. Он замялся и начал натягивать пижаму, явно смущаясь того, что он голый. Я сделала вид, что ничего не заметила, и разгладила подол, чтобы ему было легче надеть ее.

–Вот ваши брюки и нижнее белье.

–…

Ответа не последовало. Впрочем, я его и не ждала.

Я сунула ему в руки оставшуюся одежду и направилась к кровати. Сняв наволочку, я заменила её на новую и застелила свежую простынь.

 Посмотрев на чистую постель, я почувствовала гордость за себя, а затем оглянулась на Винсента. К счастью, он уже успел надеть брюки.

Я подошла к нему, довольная его чистотой. Винсент щупал пол и пытался встать. Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться, но он оттолкнул меня, а затем неуверенно направился к своей кровати.

Такой упрямый.

– Господин, кровать находится правее.

– Заткнись.

Когда он повернулся направо, я подобрала оставленную одежду. Но почему чистое нижнее бельё так и осталось на полу?

– Господин, вам нужно сменить бельё.

Винсент уже забрался на кровать, когда я сказала это. Я потеряла дар речи, когда увидела, что он свернулся калачиком в углу, с ног до головы укутанный в свежие простыни. Я принюхался к нему на всякий случай, и, как ожидалось, от него пахло дурно.

Может ли быть, что?..

– Вы не сменили бельё?

– Убирайся.

– Нет, нельзя быть таким грязнулей, господин. Прошу прощения…

Как только я наклонилась, простыня взметнулась, и из-под неё что-то показалось.

Это был пистолет, который Винсент приставил к моему лбу.

Я застыла на месте, испугавшись, что он нажмет на спусковой крючок.