Онлайн чтение книги У меня душа дяди My Heart is That of an Uncle
205 Доказательство жизни.

Все, включая захваченного в плен мужчину, сидели вокруг костра и ели вместе.

Хотя верёвки, связывавшие мужчину, были сняты, он не подавал никаких признаков того, что собирается бежать. Вероятно, это произошло из-за того, что Нокт предупредил его перед тем, как развязать "ты можешь попытаться убежать, но как только я замечу, я превращу всё твоё тело в лепёшку". Такое заявление не оставляло места для мыслей о побеге.

— Что нам делать с этим парнем?

Альберт указал ложкой на мужчину, заставив его вздрогнуть и ещё больше замкнуться в себе.

— Он не стоит того, чтобы его кормили бесплатно. Но если мы отведём его на соседнюю территорию, это, вероятно, вызовет переполох, верно? Отправлять его обратно во владения лорда было бы пустой тратой времени, а оставлять его здесь может привести к ещё большим неприятностям.

— Хммм... …Что нам делать?

Альберт и Кори́н кинули быстрый взгляд на Харуку, которая сразу это заметила. Они знали, что именно Харука спасла этого человека, несмотря на то, что, если бы он остался там с застрявшей в нём стрелой, его, скорее всего, убили бы дикие звери.

— Могу ли я решать?

— Если мы не согласимся, мы что-нибудь скажем, — небрежно ответил Альберт, и остальные кивнули.

Харука прервала трапезу и посмотрела на мужчину.

— Я Харука Ямагиси, — начала она. — Как Вы знаете, я авантюрист. Мне нужно обсудить с Вами кое-что важное. Но прежде, не могли бы Вы назвать мне своё имя?

— Саймон… Меня зовут Саймон. Но зачем Вы хотите это знать?..

— Что ж, Саймон-сан, Вы хотите жить?

Саймон застыл от неожиданного вопроса. Простой факт, что его назвали по имени, пробудил в нём чувства, которых он не испытывал уже долгое время. С тех пор как он ушёл из дома, к нему обращались только "эй" или "ты". Он даже не был уверен, многие ли из тех негодяев, с которыми он общался, знали его по имени.

— Я... я не хочу умирать. Я действительно не хочу умирать.

— Люди, которых Вы убили или бросили умирать, должно быть, чувствовали то же самое, — сказала Харука ровным голосом.

— Я знаю! Теперь я понимаю! Когда меня чуть не убили, я, наконец, осознал. Я совершал ужасные поступки. Моя семья не хотела меня видеть, они меня выгнали. Я думал, что я самый невезучий человек на свете. Вот почему я ненавидел всех, кому повезло больше, чем мне, поэтому я... Я...

Пытаясь оправдать свои действия, Саймон замолчал. Женщина перед ним, такая красивая, такая неземная, просто слушала. Никто раньше не удосуживался выслушивать его бессмысленные оправдания. И он знал, что это были всего лишь отговорки.

Ему стало стыдно, что он ещё больше обманывает её.

— Должно быть, это была тяжелая жизнь, — тихо сказала Харука. — Но разве это оправдывает продолжение убийств и воровства у других?

— Нет… Я больше не хочу этого делать. Даже если мне придётся голодать или подвергаться насмешкам каждый день, я найду честную работу. Может быть, я даже смог бы стать помощником авантюриста или кем-то в этом роде...

Когда Саймон думал о будущем, страх смерти становился всё сильнее. И тут его осенило: возможно, он заслужил смерть.

— Если мне суждено умереть, Харука-сама, я хочу, чтобы именно Вы оборвали мою жизнь.

Саймон склонил голову, закрыв глаза. Если бы ему предстояло предстать перед казнью, он предпочёл бы, чтобы его убил человек, который вернул ему хоть какое-то подобие человечности.

Харука, однако, заволновалась. Она спасла его в надежде привести к искуплению, а не для того, чтобы услышать подобную мольбу. Обратившись за поддержкой к своим спутникам, она столкнулась с бесполезной реакцией. Альберт, например, одними губами произнёс "просто убей его", и сделал резаный жест поперёк своей шеи.

От её спутников не было никакой пользы. Харука решила продолжить разговор.

— Разве Вы не хотели жить?

— Да... но я уже убивал людей, которые не хотели умирать. Я не заслуживаю того, чтобы жить. Если мне придётся умереть, я хочу, чтобы это сделал кто-то, кто поинтересовался мной. Пожалуйста, Харука-сама, оборвите мою жизнь.

Саймон по-прежнему молчал, склонившись в поклоне. Харука поколебалась, прежде чем подойти ближе к Монтане и прошептать "Как думаешь, он это серьёзно?"

— Я думаю... — ответил Монтана. — Он кажется искренним, как человек, молящийся богу.

— Что?..

Всё ещё сбитая с толку, Харука вернулась на своё место и обратилась к Саймону.

— Саймон-сан, если Вы хотите отбросить свою жизнь, то, я думаю, Вам лучше попробовать жить. Если Вы понимаете всю серьёзность лишения жизни, почему бы не начать всё сначала? Если Вы пообещаете стать честным авантюристом и однажды снова встретиться со мной, я отпущу Вас.

— Смогу ли я... Смогу ли я действительно жить?

— Помогите большему количеству людей, чем Вы ранили или убили. Заставьте меня поверить, что я не совершила ошибку, позволив Вам уйти.

— Я сделаю это! Я сделаю всё возможное, чтобы выжить. Однажды я стану кем-то достойным и снова встречусь с Вами. Обещаю, что не заставлю Вас пожалеть об этом!

Саймон начал всхлипывать, его лицо было залито слезами и соплями. Харука всё ещё чувствовала себя неловко, но одобрительный кивок Монтаны немного успокоил её.

Саймон ушёл, со слезами на глазах благодаря их и кланяясь за каждое проявление доброты. Харука смотрела вслед его удаляющейся фигуре со смесью надежды и сомнения. Если Саймон возьмётся за старое, он, должно быть, по-настоящему искусный актёр.

Хотя его и пощадили, никто из компаньонов Харуки не возражал. Альберт подытожил.

— По крайней мере, нам он больше не причиняет прямого вреда.

— Ты была снисходительна, как всегда, — сказал Нокт с лукавой улыбкой.

— Думаете, я сделала неправильный выбор? — спросила Харука.

— Кто знает? Только время покажет, — ответил Нокт, его тон был дразнящим, но не недобрым.