Онлайн чтение книги Для тебя, моя погибель To You Who Will Destroy Me
1 - 65

— Ах.

За острыми словами Баркана последовало напряженное молчание.

Что я должна сказать в такой ситуации?

Пока Эрель раздумывала, Баркан не сводил с нее глаз, не пропуская ни единой детали ее реакции, внимательно наблюдая, словно был полон решимости прочитать ее.

— Э-э…

Немного подумав, Эрель осторожно заговорила:

— Я не знаю, почему ты так думаешь, но… ты вовсе не недостойный зять.

Баркан не ответил, но его бесстрастные глаза говорили сами за себя. Ее слова, казалось, говорили ему, что это наивные мысли избалованной дворянки.

— Я знаю, как это может звучать, но я честна.

— Не совсем то, что ожидаешь услышать от знатной леди из семьи Элоренс, — парировал Баркан, и в его голосе явно слышалась насмешка.

Но Эрель не разозлилась. Она удивленно моргнула, обдумывая его слова, и пожала плечами.

— Иногда я думаю, что ты благороднее, чем я. Разве не так?

Неожиданный ответ заставил Баркана слегка приоткрыть рот. Какими бы особенными ни были Масака, мир, в котором он родился, имел строгую классовую иерархию.

Особенно для дворян, воспитанных за роскошными стенами своих поместий, защищенных от внешнего мира каменными барьерами. С того момента, как они начинали говорить, им постоянно напоминали об их привилегированном статусе. Даже для Масака такие вещи были далекой реальностью.

Какие бы опасности ни подстерегали снаружи, вроде тварей Китан, пожирающих людей, дворяне оставались в безопасности, защищенные своими частными армиями. В то время как простолюдины почитали и боготворили Масака, для аристократии они были всего лишь охотниками — наемниками, разбирающимися с существами, угрожавшими их скоту, не более того.

И вот Эрель спокойно заявляет, что он благороднее ее. Это не была пустая лесть избалованной дворянки.

Она что, серьезно?

Глаза Баркана сузились. Но Эрель оставалась совершенно искренней.

Даже если она действительно так думает…

Взгляните на него сейчас: одетый в свежую белую рубашку со спокойным серым жилетом и темно-синим пиджаком, идеально дополненный платиновыми часами и сапфировыми запонками. Его волосы, аккуратно зачесанные назад, ни одна прядь не выбивалась, а его кожа, гладкая и безупречная — в его внешности не было ни единого изъяна.

А она? Она стояла перед зеркалом в помятом нижнем платье, со спутанными волосами, с почти смытым макияжем, бросив где-то свое парадное платье. Никто, даже самый лучший льстец, не посмел бы сказать, что Эрель выглядит благороднее него в данный момент.

Хотя обычно это ничем не отличается.

Тело Эрель Элоренс помнило многое — этикет был в нем врожденным, но ее душа, будучи Ли Рэён, иногда делала ее движения слегка неуклюжими или неестественными, словно ее программное и аппаратное обеспечение не совсем совпадали.

С другой стороны, Баркан всегда двигался с непревзойденной грацией, как большая пантера — бесшумно и элегантно, что бы он ни делал.

— И еще кое-что — сказала Эрель, поворачиваясь к нему лицом, пока он сидел на диване. — Как тебе известно, стать Лисеврой был не мой выбор. Но… выбрать тебя своим Масака — это был мой выбор.

— …Ты выбрала меня?

Баркан медленно повторил, его выражение лица было смесью недоверия и слабой усмешки. Воодушевленная его реакцией, Эрель продолжила:

— Конечно. Вы же сами видели, не так ли? Сколько людей за той дверью хотели стать моим Масака.

Это было то, что даже Баркан не мог отрицать. Пока он молчал, Эрель улыбнулась, словно ожидала этого. Она подошла к дивану и робко протянула руку, чтобы нежно дотронуться до него.

— Из всех тех Масака, я выбрала тебя, Баркан Хамаш. Одного этого более чем достаточно, чтобы ты был достоен быть частью семьи Элоренс.

Золотые глаза Баркана смотрели на нее. Сладкие слова, но и он, и Эрель знали правду. Он был охотником, захватчиком, а Эрель была лишь его жертвой и военной добычей.

Тем не менее, Эрель ни разу не сказала этого. Она вела себя так, как будто была обычной девушкой, просто влюбленной, а Баркан подыгрывал ей, находя ее отчаянное притворство забавным.

Но в какой-то момент что-то сместилось. То, что когда-то было незначительной игрой, теперь, казалось, сжималось вокруг его сердца. Ее игривая ложь, произносимая с пылом человека, глубоко погруженного в свою роль, больше не заставляла его смеяться.

— Не оскорбляй мужчину, которого я выбрала, называя его недостойным. Так что распрями плечи, сияй своей гордой улыбкой и войди со мной. Покажи моей семье, что твои чувства — не игра, и что ты готов связать со мной свою жизнь сердцем и душой.

Все еще не осознавая веса своих слов, Эрель прижалась щекой к его руке и с игривой улыбкой посмотрела на него.

— Ты сделаешь это для меня, не так ли, Баркан?

Ее природной красоты было достаточно, чтобы сойти за хорошенькую, но она все равно выглядела слегка растрепанной. Это было далеко от ее обычного сияющего облика, всегда одетой как цветущий цветок, теперь же она казалась помятой и только что проснувшейся.

Но было странно. Почему ее лицо… казалось сейчас самым прекрасным на свете?

[Динг! Привязанность Баркана увеличилась на 20.]

Что? Глаза Эрель расширились, когда она рассеянно проверила системное сообщение. Она подумала, не ошиблась ли, но удивительная цифра — 20 — оставалась неизменной.

Какая часть из сказанного мной ему так понравилась?

Эрель смущенно наклонила голову. Но прежде чем она успела подумать, Баркан притянул ее за затылок и поцеловал.

— Ммм…!

Это был игривый поцелуй, совсем не похожий на Сервинг. Его рыжие ресницы трепетали, как ядовитая бабочка, он нежно терся губами о ее губы, смакуя слабый след цветной помады на ее губах, словно мед.

Поцелуй был таким же игривым, как и кратким. Со сладким, затяжным звуком его губы отдалились от ее. Он бросил ей дерзкую улыбку, такую же озорную, как и всегда.

— У нас больше нет времени тратить впустую. Сейчас же приводи себя в порядок — пришло время получить их одобрение на брак. Вдвоём.

________________________________________

— …Вы утверждаете, что действительно любите мою дочь?

— Да, это так.

После долгого молчания Калвер снова спросил, и Баркан ответил солидным тоном.

— Я никогда прежде не испытывал ничего подобного, и мне трудно подобрать слова… но ваша дочь дорога мне более всего.

Калвер смотрел на Баркана с выражением скептицизма. Его осанка была безупречной, одежда опрятной, а выражение лица полностью лишено какого-либо намека на непочтительность — не к чему было придраться.

Видя его таким, Калвер мог сказать. Баркан был вполне способен действовать с искренностью и уважением. Конечно, если он того пожелает.

Так почему же он устроил такой беспорядок в прошлый раз?

Он, очевидно, был способен на это, так почему же он не вел себя так раньше? Калвер нахмурился, вспоминая первый визит Баркана к их семье, визит, оставивший их в шоке и гневе. Он тогда положил ногу на ногу и дерзко курил крепкую сигару прямо перед ними.

Дело было не в том, что ему не нравилась нынешняя серьезная манера поведения Баркана. Скорее, это показывало, как сильно он заботится о его дочери.

Но Калвер знал по многолетнему опыту, что мужчина, который может изменить свое отношение однажды, может сделать это снова. И больше всего его беспокоила его дочь, которая могла оказаться полностью беззащитной, унесенной прихотями Баркана без всяких защитных механизмов.

Это и так был брак, который его не слишком радовал, даже если бы речь шла просто о мужчине и женщине. Но союз Лисевры и Масака? Если что-то пойдет не так, это не закончится просто разбитым сердцем их дочери. Эрель, скорее всего, будет полностью истощена Масака.

Отлично зная это, несмотря на существующее соглашение, Калвер с трудом подбирал слова. Чувствуя необъяснимое разочарование, он взглянул на жену, но Луиза сидела неподвижно, как статуя.

Я приняла решение о браке, дорогой.

Еще до их приезда сюда Луиза заявила об этом. Всегда баловавшая свою младшую дочь, она была глубоко потрясена недавним инцидентом с похищением.

Это все моя вина.

Когда Калвер и Майкл впервые познакомились с Реджис, они решительно возражали. Они говорили, что это плохая идея.

Но, несмотря на их предупреждения, Луиза настояла на встрече с Реджис. Она практически передала свою дочь в руки кровожадному монстру, рискуя ее жизнью.

Хотя это и не было умышленным, как она могла не нести ответственности? Эрель могла бы умереть. Если бы это случилось, Луиза провела бы остаток своей жизни в бесконечных сожалениях, утрате и подавляющей вине, чувствуя, что смерть была бы милосердием.

Но Эрель вернулась невредимой, без единой царапины. Она выжила, потому что этот мужчина пошел ее спасать.

Им невероятно повезло. Но будет ли удача на их стороне в следующий раз? Как долго они могут полагаться на удачу?

Эта мысль заставила Луизу похолодеть. Она осознала, что ее действия, направленные на защиту дочери, возможно, лишь привели ее к еще большей опасности.

Так что же ей оставалось делать? Был только один выбор — довериться своей разумной дочери, которая была более уравновешенной, чем ее мать, пока не стало слишком поздно.

Из-за этого Калвер остался без поддержки, на которую он надеялся. Он чувствовал себя подавленным, не зная, что сказать, и мог лишь беспомощно смотреть на стол. Не в силах больше это видеть, Эрель наконец выступила вперед.

— Отец.

Его драгоценная дочь, которую он растил, вкладывая всю душу, ласково позвала его. Она крепко держала за руку этого рыжеволосого негодяя.