Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 15 - Бунт

Искры сыпались и трещали.

Маомао подкладывала в печь соломинки. Вообще-то, навоз — прекрасное топливо, но кто-то, вероятно, из добрых побуждений, заменил коровьи лепёшки на пшеничную солому. Но сено легко разносилось горячим потоком воздуха, создавая угрозу пожара. Дрова, как и древесный уголь, дороги, их трудно достать в Западных Землях.

Маомао варила лекарственный отвар в кастрюльке, а затем упаривала его до густого экстракта, чтобы приготовить пилюли, но внезапно почувствовала сильную усталость. Ничего особенно сложного она сегодня не делала, так что сонливость, скорее всего, объяснялась недостатком еды и нехваткой тонизирующих средств. А ещё — хроническим переутомлением. В таком состоянии организм уже не понимает, насколько он истощён, и работает на автомате. Чтобы услышать голос собственного тела, зовущего на помощь, иногда приходится насильно заставить себя отдохнуть, иначе, в конце концов, можно свалиться без сил.

Маомао непрерывно проводила мысленную ревизию лекарственного сырья, имеющегося в аптеке. Всего ли хватает? Чем заменить недостачу? Наконец, чем заменить те лекарства, которые используются как замена исходных? Ум девушки находился в постоянном напряжении.

Брат Лахана то летал, окрылённый надеждой, то впадал в отчаяние. Батат не выдержал ночных заморозков — сажать его в этом регионе нельзя. Вместо этого фермер решил выращивать более морозоустойчивый картофель, чьи стебли были также съедобны. Разные сорта пшеницы теперь засевали круглый год, без перерывов.

Ростки фасоли постепенно стали использовать в пищу. Пшеничные отруби, эффективные при лечении микозов, добавляют в хлеб, хотя Маомао слышала, что людям такая выпечка не слишком нравится.

Периодически на виллу захаживал Стратег. Маомао решила ограничиться вежливым кивком, держась на расстоянии. Чуэ шепнула, что если Лакан переметнётся на сторону Гёку-оу, это будет иметь серьёзные политические последствия.

Люди Джинши провели расследование и выяснили, что каменный уголь тайно использовался на многих производствах в Западной Столице, в том числе на плавильных заводах и в гончарных печах. Говорят, он обладает специфическим запахом, его невозможно пропустить. Все объекты, на которых используется каменный уголь, так или иначе принадлежат Наместнику Гёкуэну.

Так много всего, о чём следует поразмыслить!

Задумавшись, Маомао не заметила, как вылетевшие из печи искры подожгли соломенную циновку. В комнате резко потеплело. Маомао поспешила загасить огонь, пока не разгорелся серьёзный пожар, но лишь вызвала переполох: в аптеку вбежали испуганный шарлатан и Тянью, который пришёл за порцией лекарств.

«Чёрт! Чёрт!Чёрт!»

Как говорится, искра рождает пламя. Она постаралась взять себя в руки.

Эти искры очень скоро дадут начало настоящему костру. И речь вовсе не об огне из печи…

День 75.

Началось!

Посреди ночи Маомао проснулась от криков и грохота, доносящихся с улицы. Накинув плащ, девушка выглянула в окно. Во дворе собралась охрана. Вспышки огня становились всё ярче, приводя обитателей виллы в ужас.

Маомао потёрла сонные глаза и быстро натянула на себя одежду.

Спустившись во двор, она заметила Рихаку. Доктор-шарлатан держал в руках подушку и всё ещё был в пижаме: вероятно, его поднял с постели охранник.

— Что происходит? — спросила она воина.

— Пока что у меня нет полной информации. Могу лишь сделать предположение.

— Например?

— Почему так шумно? — сонно пробормотал шарлатан, но Маомао проигнорировала старика.

— Несколько дней назад пограничный блокпост сообщил, что северные варвары вторглись на территорию страны и напали на зернохранилище.

— О нет! Наше зерно! — даже Маомао, ни капли не разбирающаяся в политике, понимала, что за этим последует.

— Да, это запасы продовольствия, над созданием которых мы все так усердно трудились.

Пограничные земли — должно быть, речь идёт о поселениях, расположенных на границе с Шаохом.

— Последние несколько дней высокопоставленные чиновники только и обсуждали этот вопрос, — продолжил Рихаку.

«Неудивительно, что меня давненько не вызывали к Джинши. Оказывается, он был занят. Вот уж верно говорят: затишье перед бурей».

— Брат Императора всеми силами пытается помочь, но у него не хватает людей. Хоть Джинши и сумел наладить поставки гуманитарной помощи со всех концов страны, все эти меры окажутся бессмысленными, позволь мы варварам похитить провизию. Так что чиновники обсуждали меры противодействия. Запахло порохом, и с каждым днём всё явственней.

— Что ты имеешь в виду, говоря о запахе пороха?

— Что ведутся разговоры о скором начале войны.

Вот как. Если людям нечего есть, они совершают набеги на чужие земли. Так, издревле действует человечество… нет, это звери, нелюди, иначе не назовёшь.

— А что думает по этому поводу Джинши?

— Раньше он был категорически против войны. Теперь же…

Снаружи раздались громкие крики. Кажется, Маомао разобрала слова: «Выдайте нам младшего брата Императора!»

— Толпа требует, чтобы Его Высочество, робкий брат Императора, не ведающий о страдании простого люда, вышел к ним.

Презрительное отношение жителей Западной Столицы к Лунному Принцу давно известно. Маомао считала бунт лишь вопросом времени. Напротив, можно сказать, вскрытие народного нарыва чересчур затянулось. Только вот что же теперь делать?

Не имея иной возможности помочь, девушка подкатила тележку и разложила на неё циновку. Затем она взяла за руку шарлатана, глядевшего на неё сонными глазами.

— Молодая леди, я всё ещё хочу спать…

Маомао попросила клевавшего носом врача сесть в тележку. К счастью, тот ещё не проснулся полностью и не разобрался в происходящем, иначе от страха потерял бы рассудок и поднял шум.

— Придворный врач, если вы хотите спать, можете устроиться прямо здесь.

— Угу.

Рихаку в замешательстве наблюдал, как толстенький доктор укладывается. Шарлатан свесил руки и ноги с тележки и вновь спокойно уснул.

— Я боюсь, главный врач не сумеет сбежать от толпы, если они ворвутся сюда. Бегает он не быстрее гаремной служанки с перебинтованными ногами. Не могу же я его бросить, — пояснила Маомао.

— Хорошо бы найти зачинщика этих беспорядков — того типа, который требует выдать члена Императорской семьи, — сказал Рихаку.

Пока они обсуждали, что им следует предпринять, девушка собрала свою медицинскую сумку с лекарствами и бинтами, а Рихаку прихватил банку с маслом.

— Если удастся схватить зачинщика, он будет казнён, а его соучастников высекут до смерти.

— Осторожней — толпа взбудоражена и агрессивно настроена.

Люди на улице были возбуждены до такой степени, что вот-вот начнут крушить всё вокруг.

— Вместо того, чтобы ждать смерти, я предпочитаю наносить удар первым.

Рихаку горько улыбнулся, отрывая бинты и обвязывая ими палку. Поскольку подходящей древесины для факела не нашлось, он отломил ножки стула и воспользовался ими. Будучи настоящим воином, он многое знал о военном искусстве. То, что Рихаку в душе не воинственен, не означает, что парень не находчив или труслив.

— Просто вина за такие очевидные бунты всегда ложится на местных правителей.

— Ты совершенно прав.

Маомао не разбиралась в политике, но понимала, что нынешняя ситуация чрезвычайно опасна. И хотя девушка была сильно испугана, но с Рихаку в качестве охранника она чувствовала себя немного спокойней, а ответственность за шарлатана, нуждающегося в заботе, как дитя, побуждали её действовать.

— Предположим, этих людей никто не провоцировал на бунт, и толпа собралась у стен виллы произвольно, но господин Гёку-оу слишком долго игнорировал проблему. Теперь даже казнь несколько человек из толпы при Дворе сочтут слишком лёгким наказанием — ведь репутации Императорской семьи нанесён ущерб.

Маомао хорошо это понимала. Цена жизней простых людей и семьи Императора была несоизмерима.

— Господин Гёку-оу, не таясь, заигрывал со своим народом в попытках завоевать сердца людей. Не стоило поощрять такое поведение. Каким бы добрым ни был Лунный Принц, он не должен терпеть презрительное отношение к своей персоне. Нынешний бунт — это прямое оскорбление, нанесённое не просто Джинши, а брату Императора! Уверен, этот вопрос давно должен быть доведён до сведения Центрального правительства.

Даже обычно мягкий Рихаку так считал; что уж говорить об Императорском дворе, наверняка, в Столице возмущению нет границ.

— Ты прав. Интересно, что об этом думает Императрица Гекуё или её отец, господин Наместник Гёкуэн?

— Вообще-то, они должны были наставить на путь истинный непутёвого члена своей семейки, разве не так?

— Наверное… Если бы они находились здесь. А в своём городе, да без присмотра отца, Гёку-оу волен творить, что захочет.

Из-за своего статуса Императрица и Наместник не имели возможности покинуть Императорскую Столицу. Но писать-то письма или отправлять послов они могли!

Более того, помимо Джинши и Стратега сюда приехал ещё один высокопоставленный чиновник. Уж этот тип не станет пренебрегать своими обязанностями соглядатая от Императорского Двора.

— Дай-ка подумать… Как же его зовут-то? Того чиновника из Центра…

Она слышала его имя несколько раз, но, как всегда, забыла.

— Ты не очень-то умеешь запоминать имена или лица людей, не так ли? Это было... Э-э-э..... Давайте посмотрим... Я не помню. Я помню, что он не был, знаете ли, заметным человеком.

— У тебя хватает наглости обвинять меня?!

— Погоди, кажется, я вспомнил. Помнится, это был какой-то чиновник, ответственный за ритуалы.

— Если он отвечает за ритуалы, значит, это министр обрядов… Кажется, Ру!

Маомао удалось вспомнить его имя.

— Да, господин Ру. И задаётся мне, этот господин уже сообщил в Императорскую Столицу о малюсенькой проблеме с сыном Наместника.

— Только вот бунт уже произошёл. Ну и где сейчас этот министр обрядов?

— И то верно.

Они оба вздрогнули, услышав громкий шум. Кажется, толпа штурмовала ворота виллы.

— Что нам делать? — Маомао могла помочь в лечении травм, но в первую очередь им следовало позаботиться о собственной безопасности. Если человеческая масса прорвётся сквозь ворота, единственное, чем девушка сможет защититься — это зажечь наспех скрученный факел, и швырнуть его в толпу. Чего ей категорически не хотелось делать, но выбора особого не было.

Раздался тихий шорох шагов. Маомао и Рихаку приготовились обороняться.

— Сестра Маомао, ты здесь? — прошептала Чуэ.

— Сестра Чуэ, что происходит на улице?

— Я пришла за вами, — голос Чуэ был вполне спокойным. Девушка вертела в пальцах флажок, который то исчезал, то вновь появлялся.

— Люди совсем озверели и подошли вплотную к воротам. Как и ожидалось — давние обиды показались на свет божий. Одни кричали Джинши, чтобы тот убирался из города прочь, другие требовали, чтобы он вышел и встретился с ними лицом к лицу.

— Могу себе представить. Мы слышали их вопли.

— Тогда, полагаю, вы обратили внимание на грохот минуту назад? Это явился господин Гёку-оу.

Маомао в тревоге схватила сумку с медикаментами, готовая бежать на помощь…

— Не волнуйся, господин Гёку-оу не собирается предпринимать никаких действий против брата Императора. Но ситуация получила неожиданный оборот.

— Всё это очень занимательно, но, Чуэ, не думаю, что он в безопасности…

— Так пойди и сама посмотри.

Маомао вышла во двор, куда указала Чуэ. Рихаку последовал за девушками.

— А тележку с врачом куда девать?

— Просто возьми его с собой.

Чуэ лениво толкнула тележку, многозначительно поглядывая на Рихаку. Тот отобрал у девушки ручки.

Выйдя во двор, молодые люди услышали громкий голос:

— Друзья, известно ли вам, сколько добра совершил Лунный Принц для народа Западных Земель?

Толпа мгновенно притихла.

— Рис, который вы едите, привёз господин Джинши издалека, из самой Императорской Столицы. Нам не пришлось голодать и всё благодаря доброте Его Высочества. Бесплатная больница также организована Принцем. Те из вас, кто был там, подтвердят.

«Что он делает?»

Эти слова должен был произнести Джинши или кто-то из его слуг, но голос, который они слышали, принадлежал Гёку-оу. Это был мощный и звучный голос актёра, произносящего свои реплики на публику.

Маомао ускорила шаг. Чтобы всё рассмотреть как следует, нужно подойти ближе, хоть это и опасно. Она огляделась по сторонам, пытаясь найти место с хорошим обзором.

— Эй, сестра Маомао, залезай сюда! — Чуэ забралась на дерево и махала ей сверху.

Маомао присоединилась к подруге.

— Осторожней, не упади. — Рихаку подтолкнул тележку с шарлатаном к дереву, и наблюдал, как девушка взбирается по веткам.

Поднявшись выше, можно было увидеть происходящее за стенами виллы.

Посреди толпы стоял Джинши. За ним, охраняя, — Басен. Гёку-оу находился между горожанами и принцем. Все окрестности были заполнены волнующимися людьми. Сцена напоминала театральные подмостки со зрителями-горожанами, и актёрами — Джинши и Гёку-оу.

— Именно Лунный Принц был первым, кто предупредил о нашествие саранчи. Я, со своей стороны, изо всех сил старался помочь людям, терпящим бедствие, но только благодаря мудрости Его Высочества ситуацию удалось контролировать. Как думаете, почему Центральное правительство немедленно отправило гуманитарные грузы? Только из-за присутствия в городе брата Императора. Граждане Западной Столицы, односельчане, неужели вы настолько слепы, что не видите правды?!

«Что он делает?!»

Маомао подумала, что этот человек слишком уж быстро изменил свою позицию. До сих пор сын Наместника присваивал себе чужие заслуги, а теперь он публично благодарит принца.

Этой ночью Джинши вынужден был впервые появился перед жителями Западной Столицы. Если бы ситуация сложилась иначе, и чиновникам удалось предотвратить бунт, Лунный Принц никогда бы не показался перед толпой простолюдинов.

Внушающая трепет фигура Императорского брата и внешность бессмертного божества привели горожан в экстаз. Маомао заметила, как множество женщин плотоядно пожирают его глазами. В гареме, в женском обществе он вёл себя скромно и смиренно.

Не было смысла отрицать истинность слов Гёку-оу: именно действия Джинши позволили смягчить последствия нашествия саранчи. Если кто и сделал больше принца для Западных Земель, так это, разве что, брат Лахана, который, рискуя жизнью, предпринял длительное путешествие по фермерским деревням, и вовремя успел предупредить о нашествии.

Брат Лахана, между прочим, затерялся в толпе зевак, наблюдавших за ажиотажем за стенами виллы. В целом человек этот обладал вполне ординарной внешностью, так что, если бы не лопата в руках, Маомао вообще не заметила бы его. Лопату он, кажется, прихватил для самозащиты.

«Неужели не нашлось оружия поприличнее?» — удивилась Маомао.

Парень выглядел словно участник крестьянского восстания.

Хорошо поставленный голос Гёку-оу разносится по округе. Он словно читал реплики в театральной пьесе, а не беседовал с людьми. Толпа заворожённо следила за правителем. Однако кое-кто отнёсся с недоверием к его словам:

— А откуда Его Императорское Высочество узнал о грядущем нашествии саранчи? Может быть, это он привёз с собой насекомых?!

Раздались одобрительные крики.

Как объяснить враждебной толпе, откуда людям принца стало известно то, что случится в будущем. Будь здесь Лахан, он, вероятно, привёл бы статистические данные о климате и количестве вредителей в прилегающих регионах за последние несколько лет. Однако, как бы тщательно ни собирал и анализировал информацию Лахан, немногие способны оперировать числами так, как он. А если люди чего-то не понимают, убедить их невозможно.

Джинши шагнул вперёд.

— Позвольте мне объяснить. Я совершал гадание в Императорской Столице и увидел дурные предзнаменования для Западных земель. В последние годы Западная Столица процветала под управлением клана Гёкуэна. Я предположил, что катастрофа, которую предвещают боги — это нашествие саранчи.

Когда брат Императора лично обратился к толпе, по телам присутствующих пробежала дрожь. Сладкий голос взбудоражил воображение, хоть и не был столь звучным, как голос Гёку-оу.

«Гадание, значит. Умно!» — одобрительно подумала Маомао.

Может быть, для того Джинши и прихватил с собой министра по обрядам Ру? Едва ли люди поймут, если вы станете рассказывать им о размерах урожая или количестве вредителей за последние годы, а вот чепуху с гаданием малообразованный люд примет. Раз уж вера в предрассудки сходит у людей за здравый смысл, то почему бы не использовать это, чтобы успокоить толпу?

Маомао решила было, что Джинши ловко обвёл народ вокруг пальца, но очень скоро поняла, что юноша попал в искусно расставленную ловушку.

Судя по выражению лица Гёку-оу, тот ждал, что Джинши скажет именно это.

— Всё верно. И сейчас мы более, чем когда-либо, нуждаемся в силе Лунного Принца! — подняв руки к небесам, громко воскликнул Гёку-оу. — С помощью потомка богов, брата Императора, читающего волю Небес, светлое будущее Западной Столицы, нет, всей провинции И-сей, не за горами, не так ли?

Слова Гёку-оу заставили людей взволнованно зашуметь. Те, кто ещё недавно относился к Джинши враждебно, перешли от гнева к радостному возбуждению, и бросали на молодого брата Императора взгляды, полные надежды. Теперь, если в толпе и оставались недовольные, они притихли.

— Мы смиренно молим Повелителя Луны провести ритуал! Прошу вас, соотечественники, поддержите мою просьбу к Его Высочеству!

Гёку-оу умело манипулировал эмоциями человеческих масс. Люди в экстазе подняли руки.

— Чёрт, это был неверный шаг! — Чуэ выглядела встревоженной. — Джинши привёз сюда министра Ру для совершения ритуалов. Надеюсь, принц передаст ему полномочия…

Прежде чем Чуэ договорила, брат Императора дал ответ:

— Хорошо.

Джинши вынужденно согласился. Выхода не было: проведение церемонии было изначально запланировано, но из-за нашествия саранчи ритуал отложили.

Гёку-оу широко ухмыльнулся. Эта улыбка, весёлая, с оттенком высокомерия, словно мужчина заранее радовался победе. Затем сын Наместника произнёс:

— Тогда помолимся богам, чтобы они даровали процветание Западным Землям! Готовы ли вы, сограждане, просить богов, чтобы те устранили угрозу с Запада?

Выражение лица Джинши не изменилось. Но его близкие, слишком хорошо его знающие, заметили проступившую тревогу, как только он понял, какую серьёзную ошибку совершил.

Не смотря на то, что давно стемнело, а она стояла далеко, Маомао была уверена, что видела мелькнувший в глазах Джинши страх.

— Верно! — громко выкрикнул кто-то из толпы. — Почему мы обвиняем Лунного Принца в нападении насекомых? Как мог брат Императора привезти их с собой? Вспомните, братья, откуда прилетела саранча. Беда пришла из земель, лежащих на северо-западе.

— Правильно! Дело говоришь! — раздались одобрительные возгласы.

Маомао не совсем понимала, что смешного в этих словах, но заметила в людей в толпе , что тихо посмеивались.

— Именно! И вина за беспорядки в Столице лежит не на Лунном Принце, а целиком на мне — человеке, который был назначен правителем Западной Столицы. Пожалуйста, я смиренно прошу прощения, Ваше Высочество! Отныне любой, кто посмеет проявить неуважение к сыну и внуку Императора, будет наказан. За совершенное преступление я понесу ответственность.

Гёку-оу повернулся к Джинши и склонился в поклоне, моля о прощении.

— Ах ты, хитрый лис! — Чуэ выглядела смущённой.

Гёку-оу продолжил, повернувшись к народу:

— Ответственность за неспособность предотвратить нашествие саранчи понесу я, управляющий этим городом от имени моего отца, Гёкуэна. Я виноват в том, что позволил людям голодать. Пожалуйста, простите меня!

Гёку-оу склонил голову перед народом. Раздались крики:

— Господин Гёку-оу, пожалуйста, встаньте!

— Собраться здесь было нашим собственным решением! Господин Гёку-оу  ни в чём не виноват!

Народ выступил в защиту своего правителя.

Маомао почувствовала, как в один момент сцена вновь изменилась. Джинши, который только что играл главную роль, вновь уступил первенство Гёку-оу.

— Вы правы, Его Высочество брат Императора не сделал ничего дурного…

— Если кто и виновен, так это западные страны — это они отправили сюда жуков!

— Правильно! Мало того, они ещё и еду у нас воруют!

Люди закричали: «Верно, это все западные варвары!»

Гёку-оу намекнул, что катастрофа пришла с запада. Маомао думала, что он говорил о нашествии саранчи, но…

«О боги, что происходит?!»

Вектор общественного гнева сместился с саранчи на западные племена.

Страна, граничащая с провинцией на западе — это Шаох.

— Из огня — да в полымя! — голос Чуэ был холоден, как лёд. — Это действительно потрясающе! Я подозревала, что за сегодняшним бунтом что-то стоит. Оказывается, вот к чему весь этот фарс!

— О чём ты?

Чуэ сделала незаметное движение пальцами и достала из рукава голубя.

— Догадываешься, зачем этот кукловод пригласил Джинши и Стратега на встречу, а затем намеренно нагрубил принцу? Почему позволил брату Императора произвести негативное впечатление на народ? Только лишь в расчете на этот момент! Я никак не могла понять, какую игру он ведёт, до сих пор он успешно притворялся, будто у него исключительно благие намерения. Даже отправил свою приёмную дочь в гарем.

Голубь Чуэ взмахнул крыльями и улетел.

— Не будет пощады этим разбойникам с запада!

— Верните нашу еду!

— Покорим северных варваров!

Люди кричали и потрясали кулаками в воздухе! Ненависть и агрессия, до сих пор направленные на императорскую семью, теперь переместились на другие цели.

— Господин Лакан как-то верно заметил, что этот тип мечтает играть героев-рыцарей в пьесе. Но, кажется, второстепенные роли удаются ему ничуть не хуже. Я бы сказала, Гёку-оу великолепен в роли второго плана.

— Сестра Чуэ, объясни, что ты имеешь в виду?

— То, что сегодняшняя пьеса поставлена Гёку-оу. Джинши против собственной воли выведен на сцену и вынужден играть главную роль. Народный бунт и нападение на члена императорской семьи предотвращено. Народ прощён. Недоразумение разрешено. Прекрасный юноша с царственной внешностью и мягким голосом покорил зрителей. А на самом деле вся пьеса целиком и полностью срежиссирована одним человеком: Гёку-оу.

До Маомао дошло, что имела в виду Чуэ. Гёку-оу заставил брата Императора выступить в качестве главного героя, а затем объявил Шаох злодеем. При этом он, не высказав ни одного прямого обвинения, сумел заставить людей думать так, как ему было выгодно.

— Что, если Джинши откажется?

— Да возможно ли сейчас отказаться? Мы окружены разъярённой толпой — дай лишь повод, и она взорвётся. А на стороне принца — лишь несколько охранников, да слабые, уязвимые люди вроде нас с тобой. Господин Джинши не сможет отказаться, ведь Гёку-оу не лгал людям в лицо: он просто переключил человеческий гнев с саранчи на иноземцев, похитивших запасы зерна.

Маомао поняла, что Чуэ хотела сказать:

— Гёку-оу  не запачкал рук. Ему даже заложников брать не пришлось — заложник, то есть, принц, у него в руках. Действительно, изощрённая игра.

Чуэ кивнула соглашаясь.

Джинши, как и ожидали девушки, ничего не отрицал прямо, хоть и соглашаться не стал. Он лишь пообещал народу, что скоро будут проведены ритуалы, дабы предотвратить дальнейшие бедствия. Речь Джинши была гладкой и успокаивающей, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы утихомирить толпу.

Маомао сглотнула и посмотрела на подругу:

— Тогда какова конечная цель Гёку-оу?

Она даже забыла упомянуть его титул.

— Если он действительно мечтает стать главным героем собственной пьесы, то, очевидно, сцена находится не в Западной Столице. — Чуэ посмотрела дальше на запад. — Вероятно, существует причина, по которой он так страстно стремится развязать войну с Шаохом. И это не только ради политической выгоды.

Маомао посмотрела в том же направлении.

Далеко-далеко, на северо-западе лежат земли Шаоха и Хокуарена.