Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
22 Бонус: Примечания переводчика на английский "Монолог в аптечной лавке" Том 2

Бонусные примечания переводчика "Монолог в аптечной лавке" Том 2 

Рыбалка на комплименты

Добро пожаловать еще раз на бонусную страницу! (Или в бонусное цифровое пространство, которое условно эквивалентно странице, так как, вероятно, вы читаете это в какой-то нематериальной форме.) Спасибо, что присоединились к нам для чтения второго тома "Монолог в аптечной лавке".

В прошлый раз я упомянул, что в этой серии используется широкий спектр специализированной лексики, и в этом издании "Монолог в аптечной лавке я хотел бы поговорить о некоторых сложностях, с которыми сталкивается переводческая команда. В частности, я хотел бы сосредоточиться на том, как окружение влияет на обработку перевода, используя один пример относительно базовой лексики и другой, более сложный вопрос о том, как передать термин, связанный с окружением, в английском переводе.

Когда я начал готовиться к переводу "Монолог в аптечной лавке", одной из первых вещей, которую я сделал (после, конечно же, прочтения немного первого тома, чтобы понять, какой стиль письма и какой уровень жаргона нам, вероятно, потребуется обрабатывать), было изучение источников лексики, связанной с окружением. Хотя серия не устанавливается в конкретную эпоху китайской истории, окружение явно имеет китайские оттенки, и, очевидно, было важно иметь некоторое представление как о времени и месте, так и о связанном с ним языке. Сначала меня особенно интересовали две вещи: как назвать основное окружение на английском и как перевести "consort"[П.п: «супруга» в моём случае] (妃). "Rear palace" [Задний дворец] в основном является буквальным переводом японского слова koukyuu (後宮).

Позже я узнал, что эти же символы используются и в китайском языке), но я не знал, является ли это выражение приемлемым или актуальным, или может быть, есть более распространенный способ обращения к этому месту или системе на английском языке. Я знаю немного китайского и решил, что будет более продуктивно искать по мандаринскому термину "hougong", чем по японскому эквиваленту. Первым результатом моего поиска в Google оказалась страница Википедии под названием "Императорская китайская гаремная система". Как я уже говорил в предыдущем томе, интернет действительно бесценен для переводчиков.

На этой странице был представлен длинный список систем ранжирования женщин императорского гарема в разные эпохи китайской истории. Опять же, "Монолог в аптечной лавке" не привязаны к какому-либо конкретному периоду времени, поэтому ни один список на странице не соответствует точно системе, присутствующей в серии. Однако это дало нам представление о том, как работали ранжирования и какие могли быть их отношения с императором и друг с другом. Это помогло прояснить чтение и значение термина " hougong " (kisaki или hi на японском; fei на китайском), но не ясно, является ли "rear palace" стандартным английским выражением.

Хорошо, тогда я решил попробовать что-то другое. Чтобы сократить историю, я попробовал несколько разных поисковых запросов в Google Scholar (подсервис Google, специализирующийся на академических статьях) и нашел несколько статей о женщинах в имперском Китае. Эти статьи помогли подтвердить, что термин "rear palace" используется современными учеными. Более того, в сносках одной из статей была ссылка на книгу под названием "Словарь официальных титулов в имперском Китае" Чарльза Хакера. Несмотря на то, что это название было заманчивым, это была одна из тех учебных книг, которые уже не печатаются и стоят слишком дорого. Я решил также выполнить поиск по этому названию в Google, на всякий случай, вдруг оно есть на Google Books или что-то в этом роде. Его там не было, но оказалось, что оно доступно, казалось бы, легально, на веб-сайте Гарвардского университета.

Эта книга, которая включает как переводы, так и описания огромного количества древнекитайских титулов и должностей, является кладезем и была бесценной, когда Саша и я работали над номенклатурой для различных должностей, упоминаемых в нашей серии. Хотя мы не использовали все переводы из словаря дословно - нашим первоочередным приоритетом было убедиться, что все соответствует задуманному смыслу в контексте истории - мы не могли просить о лучшем источнике для помощи в создании основы для того, что мы в конечном итоге сделали. 

Вот как переводчик может справиться со специализированной лексикой, с которой он или она еще не знаком. Однако, пока мы говорим о лексических единицах, связанных с настройкой, я хочу поговорить о слове, которое встречается здесь, во втором томе. В начальной сцене, в которой представлен Ло Хань, у нас есть следующий отрывок (в окончательном переводе): "Имя этого человека было Ло Хань, и он был военным командиром. В другую эпоху его могли бы считать спящим драконом, великим военным умом, ожидающим открытия, но в наши дни он был просто еще одним эксцентриком". 

В частности, я хочу сосредоточиться на фразе "спящий дракон, великий военный ум, ожидающий открытия". Весь этот фрагмент переводит то, что на японском языке просто говорит "его могли бы назвать taikoubou (太公望)". 

Если вы посмотрите слово taikoubou в обычном японско-английском словаре, вы, вероятно, увидите, что оно означает "рыбака", возможно, даже "заядлого рыбака". Поиск на японском языке делает все яснее: taikoubou относится к одному конкретному человеку - исторической фигуре из древнего Китая. На английском языке наиболее распространенными именами для этого человека являются Лу Шан и Цзян Цзия. (Как и во многих культурах, в древнем Китае люди часто меняли свои имена или принимали разные имена или титулы в ответ на события в своей жизни.) История гласит, что король Вэнь Чжоу (очень древний китайский король) нашел Лу Шана, занимающегося рыбной ловлей, и был впечатлен необычным методом мужчины: он вообще не использовал крючок, а просто понимал, что рыба придет к нему, когда будет готова. Поскольку Король Вэн надеялся найти такого проницательного и сообразительного человека, чтобы стать одним из его министров, он нанял Лу Шана и дал ему титул Тайгонг Ван, или примерно "Надежда Великого Герцога" - на японском языке taikoubou. Именно из этой истории происходит слово, которое относится к преданному рыбаку.

Есть несколько способов перевода этого слова в нашем тексте. Один из них - использовать историческую ссылку напрямую и перевести его как что-то вроде "его [Лакана] могли бы назвать обычным Цзян Цзя". Однако проблема этого подхода заключается в вопросе о том, насколько буквально "Надежда Великого Герцога"/Цзян Цзя используется в исходном тексте. Японские читатели могут хорошо узнать эту ссылку; "taikoubou" появляется как персонаж в других источниках поп-культуры, в частности, в манге и аниме "Хошин Энги/Охотник за душами". Но следует ли считать Цзян Цзя фигурой, которая фактически существовала в мире "Дневников аптекаря", и является ли он таким же ярким примером военной доблести в этом мире, как и в нашем?

Я предлагаю, что это не намерение. Цзян Цзя вызывается, по сути, в метафорическом смысле. Другими словами, речь не идет о самом Цзян Цзя, а скорее о идее блестящего стратега, возможно, о том, кого легко можно пропустить мимо. В таком случае, было бы возможно полностью опустить ссылку и ограничиться только тем переводом, который мы в итоге использовали: "В какую-то другую эпоху его могли бы считать великим военным умом, ожидающим своего открытия..." Сказав это, я не считаю, что историческая ссылка является главной точкой, но, вероятно, она является второстепенной. Совершенно ли случайно, что эта серия с китайским влиянием использует термин с китайской исторической ссылкой, чтобы выразить свою мысль здесь? Вероятно, нет. Это подразумевает, что было бы хорошо как-то включить ссылку на английском языке, но какой лучший способ сделать это? В японском языке Цзян Цзя не называется своим настоящим именем, а выдающимся прозвищем, которое несколько ослабляет силу вопроса о его историческом существовании в этом контексте. В отличие от этого, нет английского эквивалента (Taikoubou, Великий герцог Ван, Надежда Великого герцога), который имеет такую же комбинацию актуальности и значения. (Принимая это решение, я также учитывал, что позволит людям легко найти ссылку, если они захотят изучить ее.) Мое решение было выражение "спящий дракон". Это был прозвище Чжу Гэлян (иногда известного по прозванию Кунмин), военного стратега и советника Лю Бэя, правителя государства Шу Хан в начале третьего века. Кунмин наиболее известен из историй о Романе Трех Королевств, и он остается поговорочной и популярной фигурой как в китайской, так и японской культуре сегодня. Несмотря на то, что он был блестящим стратегом, он держался в стороне, пока Лю Бэй лично не пришел просить его помощи. (Его называли "спящим" драконом, потому что он оставался тихим и неприметным.) Хотя из другого временного периода и источника, история Кунмина очень похожа на историю Лу Шана; оба стоят в великой китайской традиции великих стратегов, которые ждут, как сокровище зарытое в поле, правильного правителя, чтобы найти их.

С этим ходом мы получаем множество тех же достоинств, что и японский Taikoubou: косвенная отсылка к известному древнему китайскому стратегу, обнаруженному проницательным правителем; использование его прозвища вместо его настоящего имени и, таким образом, обход вопроса о том, насколько "реальным" является персонаж в этом контексте. Как и Taikoubou, "спящий дракон" - это эмоциональная и интересная фраза с китайским происхождением, которую, кстати, интересующиеся читатели могут легко найти в интернете. Наконец, я добавил фразу "великий военный ум, ожидающий открытия", потому что я подозревал, что японские читатели поймут хотя бы это из термина Taikoubou, поэтому не было причин отказывать англоязычным читателям такого же знания, даже если они, возможно, не остановятся, чтобы посмотреть ссылка. (Не в последнюю очередь это придает предложению некую силу и ритм, придавая ему баланс.) Чтобы быть ясным, такой вид перевода, где английский вариант вдохновлен, но косвенно связан с японским, не является обычным; на самом деле, я не могу вспомнить другой случай, когда мне пришлось сделать такой боковой шаг. Но я думаю, что это хороший пример тех интуитивных скачков, которые переводчики иногда должны делать, и в какой степени некоторые знания в предметной области могут помочь при принятии этих выборов.

Спасибо еще раз за чтение "Монолог в аптечной лавке" - надеюсь увидеть вас в третьем томе!