Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 23- Изоляция

Басена принудительно отправили на десятидневный отдых. Согласно предложению Маомао, он должен находиться в лечебнице, где проводятся лекарственные эксперименты.

― Оставьте это мне.

Следить за состоянием Басена будет Ё. В вопросах, связанных с оспой, она гораздо более компетентна, чем Маомао, и пациент у неё всего один, так что проблем не будет.

Единственная проблема: Басен в целом плохо переносит женщин, но пусть потерпит. В лечебницу Маомао тоже будет заглядывать каждые несколько дней, так что будет удобно проверять состояние.

― Когда же наконец меня выпустят?

Стоит Маомао по делам заглянуть в лечебницу и поговорить с Басеном, он заводит одно и то же. Они общались через дверь.

― Я же сказала, что изоляция десять дней.

― Уже ведь всё в порядке, не так ли? Тем более, с такой тщательной дезинфекцией проблем быть не должно.

Маомао понимает, о чём говорит Басен, но прежде всего важно соблюдать правила.

― Сейчас как раз из-за таких слов люди сбегают из зон заражения оспой, и это создаёт проблемы. Неужели вы хотите поступить так же? — она намеренно сказала это с лёгкой издёвкой.

― Угх.

Пока Басен молчал, Маомао достала из-за пазухи письмо.

― У меня письмо от госпожи Лишу. Почитайте и успокойтесь.

― От госпожи Лишу?!

— А ещё от госпожи Маамэй и госпожи Таомэй.

― …

Маомао просунула письмо в щель под дверью. Она была почти уверена, что через несколько дней они снова повторят этот же разговор.

Басен занимал в лечебнице отдельную комнату. Еду готовила Ё и ставила перед дверью. Туалет был общий, но кроме этого он не выходил из комнаты. Итак, проверив состояние Басена и доставив письма, Маомао собиралась помочь в лечебнице и пополнить запасы лекарств, но…

 ― Маомао, отдохните пожалуйста. — Ё ловко управлялась со всеми делами, уже завершив работу. ― Если скучно, почитайте вон те книги.

Ё не ограничилась заботой о Басене и отобрала работу даже у Маомао. Похоже, старший Ванван и другие тоже остались не у дел — в углу громоздилась стопка книг «от нечего делать».

Маомао, смирившись, начала листать книги. Среди них оказалась и копия материалов Кокуё.

«Не то чтобы я жалею о потраченных деньгах…»

Она уже переписала материалы Кокуё от руки, так что принялась искать другую книгу.

― Маомао, — позвала её Ё. — Мне тайком одолжили кое-что. Хотите взглянуть?

— Что именно… О-о-о?!

«Книга Кады!»

Потрёпанную книгу восстановили и переписали. Обычно её запрещено выносить, считая запрещённой литературой.

― Как она тут оказалась?

— Особый случай. Мне сказали, что раз я буду заниматься оспой, мне полезно это знать. Но дали только раздел про оспу.

Там действительно не было таких разделов, как вскрытие, которые нельзя показывать обычным людям.

«Книга Кады» была местами изъедена насекомыми, так что приходилось дополнять пропуски знаниями Маомао и материалами Кокуё. Эта работа требовала умственных усилий, но была увлекательной. Время летело незаметно.

«Чтобы не заразиться оспой, нужно сначала переболеть её слабой формой»… 

«Даже слабый яд может вызвать тяжёлое течение болезни»...

Маомао знала многое. Она углубилась в чтение, как будто повторяя пройденное. Ё работала в соседней комнате, прислушиваясь.

― Маомао, можно немного поговорить?

― Конечно.

― Я слышала, что человек, который ранил господина Басена, был староста?

― Ты знаешь об этом?

― Да, — Ё говорила, что-то усердно растирая в ступке. ― Староста был шаманом, который выгнал доктора. И кроме нас — единственный выживший.

― Я слышала.

― Но чтобы он начал подражать доктору… После того, как так яростно отрицал его методы.

Ё казалось это странным, но Маомао, напротив, понимала его мотивы.

― Когда он понял, что методы Кокуё были верны, то решил ими воспользоваться.

«Лучше бы сдох».

Маомао подумала, но не сказала вслух. Вместо этого она размышляла о причинах, по которым он выжил.

― Староста был зажиточнее других жителей деревни?

— Как глава деревни он занимался закупкой продовольствия. Если спросить, получал ли он больше других, то… придётся согласиться.

Лучшее питание повышало шансы на выживание. Но была и другая возможная причина.

― Может, он уже переболел оспой?

— Это… не знаю. Но как шаман, он всегда носил закрытую одежду, чтобы не показывать кожу. А ещё…

— А ещё?

— Он твердил, что никогда не заболеет благодаря своим чарам.

Этот староста больше походил на мошенника, чем на колдуна. В таких отдалённых деревнях живут либо бедняки, либо те, кто не может больше жить там, где жил раньше. Староста, скорее всего, из вторых.

***

Через три дня Маомао снова пришла в лечебницу.

— Ни в коем случае нельзя!

Голос кричащей Ё был слышен далеко: скорее всего, потому что Басен пытался выйти из комнаты. Маомао снова осталась без дела, потому что Ё перехватила всю работу, поэтому она погрузилась в чтение.

— Этот человек... всё не унимается, одно и то же.

Ё держала в руках тазик. Видимо, его использовали, чтобы протирать тело вместо купания.

— Что поделать, это же господин Басен. Военные не могут без движения — наверное, он просто засиделся.

— Разве? Из комнаты доносился какой-то грохот. А ещё он требовал принести ему большой камень.

«Наверняка занимается силовыми упражнениями прямо в комнате».

Наверное, подтягивался на балках или использовал камень как утяжелитель. Маомао усмехнулась. Ё убрала таз и снова принялась готовить лекарства. Поскольку задача была простой, Маомао лишь следила, чтобы всё было сделано правильно.

― Скажите… а что будет со старостой? — Ё задала вопрос, осторожно наблюдая за реакцией Маомао.

― Какие бы причины ни были — смертной казни ему не избежать.

Он напал на множество людей. Из-за этого оспа распространилась. И, хотя староста не знал, он ещё и напал на члена императорской семьи.

― А каким он был человеком?

— …По крайней мере, наша семья последовала за ним в переселенческую деревню. Если бы не оспа, мы бы, наверное, до сих пор жили там.

Видимо, в целом он был обычным старостой — ни хорошим, ни плохим. Маомао считала, что человек, добровольно берущий на себя руководящую роль, должен обладать хотя бы толикой тщеславия.

― Тогда…

Ещё один вопрос не давал ей покоя.

— Что значит «хоукоу»?

— «Хоукоу»? — переспросила Ё. — Что это?

— Когда старосту задерживали, он назвал Кокуё «хоукоу». Мне просто интересно, что это значит.

— Он назвал доктора «хоукоу»? Может, это вот это?

 Ё взяла кисть и написала «彭侯(Пэн Хоу)».

― Что это значит?

― Имя ёкая. Существует много преданий, но то, что знаю я, — это дух дерева, нечто вроде кодамы.

― Кодама — это то, что когда кричишь в горах, голос возвращается?

― Да, это, — Ё дорисовала ещё и гору. ― Врачи ведь часто отвечают пациентам, как эхо. Помню, деревенские говорили, что его манера отвечать напоминает кодаму.

— И поэтому Пэн Хоу…

Десять дней спустя, в последний день карантина, Маомао снова пришла в клинику.

Хотя работы у неё не было, она решила встретить Басена, который наконец-то мог выйти. Вместе с Ё они уже собирались выпустить его, как вдруг раздались знакомые шаркающие шаги.

― Пришла встретить тебя-я!

Такой манерой говорить обладал только один человек.

― Сестра Чуэ.

― Да-да, Это я — госпожа Чуэ это я. Сестра Маомао и Ё. А ещё...

Без всяких церемоний Чуэ распахнула дверь в комнату Басена. Тот был без рубашки и как раз делал отжимания.

— Ч-что за внезапности?!

Покраснев, Басен схватил верхнюю одежду, чтобы прикрыться. Несмотря на средний рост, он был очень мускулистым. Даже Джинши, будучи подтянутым, явно уступал ему в плотности мышц.

— Уфуфу, мы же семья, нечего стесняться.

— Но нельзя так неприлично выглядеть перед дамами! — выпалил Басен, указав на Ё. Маомао традиционно проигнорировали — как обычно.

― Что касается моего дорогого деверя, сегодня ты возвращаешься домой-ой!

― Я сразу же возвращаюсь на службу!

— Хо-хо-хоу. За десять дней комната пропиталась твоим запахом. Сначала домой, хорошенько вымойся, а завтра — на работу. А то Лунный принц накажет тебя за вонь!

Басен в панике начал обнюхивать себя.

― Лошадь ждёт снаружи, так что поезжай на ней!

Басен уже собрался уходить, но вдруг вернулся в комнату и вышел с охапкой бумаг — письмами.

— Ну что ж, работа госпожи Чуэ закончена, теперь можно и чайку попить.

Чуэ с видом человека, хорошо знающего, что делает, начала готовить чай. Насколько знала Маомао, Чуэ никогда не бывал в лечебнице, но это не вызывало удивления — ведь это Чуэ. Этого было достаточно, чтобы всё встало на свои места.

Маомао вытерла стол и взяла чай, который подала Чуэ. Сладостей к чаю не было, но Чуэ достала из-за пазухи мандзю — сладкую булочку с начинкой.

― Госпожа! Я их подогрела.

― …

Они были слегка тёплыми. Маомао положила их рядом с чаем, чтобы дождаться, пока остынут. Театральные жесты Чуэ, возможно, имели скрытый смысл, но Маомао предпочла не заморачиваться.

― Ё, вы тоже будете?

Чуэ достала ещё одну, столь же тёплую.

― Нет. Я, пожалуй, пойду.

― Вот это жаль.

Помахав платком вслед Ё, Чуэ не стала её удерживать — что для неё было странно. Словно специально ждала, когда Ё уйдёт.

― Есть что-то, о чём трудно говорить при Ё?

― С сестрой Маомао так удобно, не нужно лишних объяснений.

― Эх, зря я спросила…

Теперь придётся выслушать Чуэ. Маомао демонстративно зажала уши.

― Ну не надо так, послушайте. Хотите ведь узнать про этого старосту?

Маомао тихо опустила руки и сделала глоток чая.

― Староста во всём сознался. Конечно, он считал, что не нападал на людей, а помогал им. Страшно, правда? Добрые намерения без правильного понимания.

― Да, это даже хуже, чем навязчивая помощь.

Чуэ продолжала, закусывая булочкой:

― И ещё он всё это время искал Кокуё. Мужчину со шрамом от оспы на половине лица — редкая примета. Нашёл бы рано или поздно. Вот и пришёл в столицу по его следам.

― И что же за история, которую не хотелось говорить при Ё?

― Кажется, её семья случайно встретила старосту по дороге. Тогда он и узнал, что Кокуё получил статус, равный придворному врачу.

― А...

Староста, наверное, сгорал от зависти. Он был не в состоянии получить уважение даже будучи старостой или шаманом, да ещё и уничтожил собственную деревню. Он пытался копировать Кокуё, думая, что так добьётся признания, но всё пошло не так. А тот самый ненавистный и завидный Кокуё теперь ещё и служит при дворце.

― И представьте, как он отреагировал, увидев мужчину с закрытой половиной лица, выезжающего из города в карете?

Это мог быть как Джинши, так и Кокуё.

― Вот он и выследил его до Павильона Красной Сливы.

— Именно, — улыбнулась Чуэ.

— После допроса старосту приговорили к казни.

— Логично.

— Но позавчера он повесился в камере на собственном поясе.

Маомао чуть не выронила чайную чашку.

― Наверное, это был его последний жест неповиновения.

― Вот почему не хотели, чтобы Ё это слышала. Узнав, что именно разговор её семьи о Кокуё привёл к тому, что раскрылось его местонахождение, после чего напали на члена императорской семьи, а потом староста покончил с собой…

Такое может вызвать чувство вины, даже если это и не её вина.

― Знаете, сестра Маомао, я тут подумала. Для Кокуё староста был ужасным человеком, но для остальных селян — не факт.

— …Возможно

По крайней мере, семья Ё, похоже, могла упоминать Кокуё и Ё в разговоре. Не похоже, что они ненавидели старосту как человека, уничтожившего их деревню.

― Восприятие людей зависит от их позиции. Но как староста видел Кокуё?

― Теперь уже никто не узнает. Вот в чём беда.

Чуэ протянула руку к мандзю Маомао, к которому она так и не притронулась. 

Правда меняется в зависимости от того, кто на неё смотрит.

«Пэн Хоу, значит…»

Маомао подумала, что ей нужно узнать, каким был Кокуё в глазах старосты.

― Сестра Чуэ, сестра Чуэ.

― Что такое, сестра Маомао?

― Можно мне встретиться с Кокуё?

― Разумеется. Оставьте это госпоже Чуэ.

Чуэ улыбнулась.