Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 12 - Избавление от обузы

 — Вот уж действительно, неприятность какая вышла, да-а, — всё тем же беззаботным тоном сказала невестка Маамей Чуэ.

Маамэй и её спутники покинули особняк Хао и проводили Маомао до её жилища. Затем они вышли из повозки и направились во дворец Лунного принца.

— Что будем делать? Докладывать Лунному принцу?

Просьба со стороны дома Хао — забрать Чжицы — не та, на которую Маамэй могла бы ответить от своего имени.

— Придётся доложить, — Маамэй глубоко вздыхает. Хорошо бы, если бы Маомао как-то отреагировала, но она не может принуждать её к этому. В таких манипуляциях Маамэй куда менее искусна, чем Чуэ. Но та уже поспешила отправить Маомао домой. — Я-то думала, Чуэ отведёт Маомао прямо к Лунному принцу.

— У сестры Маомао завтра работа. К тому же и у госпожи Чуэ есть кое-какие соображения, знаете ли.

— Соображения?

Маамэй и Чуэ были знакомы ещё до её замужества, так что, оставшись наедине, говорили как старые подруги.

— Как думаешь, нормально ли, что Лунный господин спрашивает мнение у Маомао? Вот ты бы как отреагировала, если господин Бакин, пусть и формальною поручил бы тебе разбираться с наложницей?

— Ааа… — Маамэй поняла. — Мне бы это ужасно не понравилось.

— Вот именно. Официально: он просто уважает её мнение. Но, честно говоря, это выглядит как перекладывание ответственности. Лично у меня именно такое впечатление.

— Да-да. Именно так.

С точки зрения мужчины, он таким образом проявляет уважение. С точки зрения женщины — просто уходит от ответственности. Разница в восприятии рождает недопонимание. И даже если обе стороны понимают точку зрения другой, это не значит, что её можно принять.

— Да и сестра Маомао, конечно, всё понимает. Как ни крути, она ведь трезво оценивает выгоды. Если подумать, шаг Суэцумуханы не такой уж и плохой.

— Правда? Мне кажется, тут больше мороки.

Чуэ прищурила свои не слишком большие глаза.

— Госпожа Суэцумухана ведь сказала: неизвестно, проживёт ли её муж ещё десять лет. А может, и года не протянет.

 — Да. Неужели теперь жена собирается подсыпать мужу яду?

 Они говорили вполголоса, избегая конкретных имён. Кто знает, чьи уши могут подслушать.

— Нет-нет, даже если не жена, кто-то ведь может, верно?

— Кто, например — сын, или, может…

— А что сделает наложница, лишившись дочери — инструмента, который её возвышал? Заведёт нового питомца?

Чуэ разбирается в тёмных сторонах человеческой души лучше Маамэй.

—...Так эта наложница подсыплет яд мужу?

— По просьбе сестры Маомао я поговорила с опытной старушкой про эту наложницу. И узнала ещё один эпизод.

Чуэ, издавая свои характерные, мягкие звуки шагов, продолжала:

— Была одна куртизанка, очень заботившаяся о своём камуро. Среди её постоянных клиентов был один, что навещал её не реже чем раз в три дня.

Она приложила палец к губам.

— Может, она наложила на него «заклятие»?

— Заклятие?

— Западный способ, чтобы муж не изменял: каждое утро понемногу подсыпать в еду медленно действующий яд. А вечером — давать противоядие. Если изменит и не вернётся домой — останется больным. — Чуэ хорошо знала западные методы. — Хотя можно использовать и наркотики. Тогда клиент станет приходить ещё чаще.

Маамэй покрылась холодным потом от её догадок.

— Лекари и аптекари, которых звали для лечения камуро, были сомнительными знахарями, так что ингредиенты достать было легко.

— То есть...

— Да. Но сестре Маомао я об этом не говорила. Хотя она, наверное, сама догадалась.

Чуэ, скрестив руки, закивала:

— Почему же ты не сказала этого в присутствии госпожи?

— Тогда сестре Маомао пришлось бы помогать, верно?

 Маамэй запнулась от слов Чуэ. Помогать кому? Конечно, Хао.

— Сестра Маомао ведь не хочет произносить догадки вслух. А если сказать то, что превратит догадку в уверенность, — станет только хуже. Пока всё неясно, она может отступить.

Наложница наверняка наложит "заклятие", чтобы Хао не сбежал. Каким бы оно ни было, он будет слабеть. Маомао будет мучиться в раздумьях — сказать правду или промолчать.

 — А вот госпожа Чуэ — не из тех, кто брезгует грязной работой. Она слишком хорошо знает, что бывает с дураками, которые пытаются быть чистыми. Её правая рука пострадала из-за человека, слишком рьяно добивавшегося «справедливости». — Если муж протянет всего год — это даже удобно. Правда, придётся многое подготовить… Но в долгосрочной перспективе — это даже хорошо.

Теперь понятно, почему госпожа не прогоняет наложницу. Тут нет ни любви, ни ненависти — только холодный расчёт. Хочется верить, что госпожа не всегда была безразлична к мужу. Но сейчас её сердце точно пусто.

И в этом виноват он сам.

— Госпожа Суэцумихана по-настоящему хитрая. Хотя её сыновья пока ещё не очень надёжны, они куда более рассудительны, чем их отец. Если не быть жадными, какое-то время у них всё будет спокойно. Род Гёку не такой уж воинственный, так что если грамотно усмирить внешние силы, всё должно быть хорошо.

Пока они так разговаривали, подошли к дворцу Лунного принца.

—...О будущем господина Хао лучше промолчим перед Лунным принцем.

— Конечно, я понимаю, — Чуэ шутливо приложила руку ко лбу. — Грязную работёнку пусть делают те, кто внизу.

Перед покоями Лунного принца стоял тот самый «глупый младший брат» — Басен.

— Лунный принц уже вернулся?

 — Да.

Басен проводил их внутрь. Лунный принц просматривал оставшиеся бумаги: судя по всему, рабочие. Суйрен рядом не было, возможно, она готовила ужин.

— Маамэй? Как всё прошло?

— Да.

Маамэй и Чуэ доложили о событиях. Поскольку Суйрен не было, Чуэ вела себя особенно вольно, вставляя свои замечания. Они опустили второстепенные детали, но передали суть.

 Лунный принц, как и ожидалось, только вздохнул над хитроумным планом супруги Хао.

— Жена Хао оказалась весьма умелой женщиной.

— Что будем делать?

 Маамэй ждала ответа Лунного принца. Будь он отказом или согласием — никаких проблем. Как младший брат императора, он обладает достаточной властью.

— Что делать… Надо поговорить с Маомао, она знает о методах лечения лучше всех.

— Что?! — Маамэй невольно воскликнула.

— Что такое?

— Нет, просто... вы серьёзно намерены принять дочь господина Хао?

— Если не принять, она же скоро умрёт, верно?

Да, это может быть так, но внутри у Маамэй закипала злость. Она надеялась, что Лунный принц предложит какой-то более достойный выход.

— Разве нельзя найти другой выход? Даже если вы не возьмёте её, можно просто разлучить девочку с наложницей!

Хотя предложение и было принято во внимание из-за потенциальной пользы, Маамэй всё же не выдержала и высказалась:

— Вы хотите переложить свои проблемы на Маомао?!

— Сестра! — Басен попытался остановить Маамэй, но та не обратила на него внимания.

— Да и вообще, что за дела у вдовствующей императрицы! Почему она сама не может этим заняться? Разве справедливо взваливать свои проблемы на вас?

Лунный принц выдохнул. Маамэй понимала, что перегнула. Но если всё время только молчать из уважения, то никто не скажет Лунному принцу то, что ему действительно нужно услышать.

— Думаешь, Хао будет всерьёз слушать вдовствующею императрицу? Для него она — прежде всего единокровная сестра, а уже потом мать императора.

— Но всё же…

Действительно, Хао был человеком, действующим на основе предубеждений. А раз вдовствующая императрица была изначально дочерью наложницы, он, скорее всего, считал её ниже себя.

— Но я — не просто племянник, я — брат императорский. Он послушает меня, именно поэтому мать и пришла ко мне с этим.

— Но разве не будет неправильно подыгрывать господину Хао и давать ему повод возгордиться?

Кроме того, Маамэй больше всего волновало, как к этому отнесётся Маомао.

 — Но разве Мао Мао не предпочтёт спасти девочку, а не бросить её?

Маамэй с открытым ртом уставилась на Лунного принца.

— Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, Маамэй. Надо просто не дать Хао возомнить о себе слишком много, верно? — Лунный принц потянулся, широко раскинув руки. — По твоей реакции — ты что, подумала, будто я собираюсь даже формально взять её как наложницу?

— Разве нет?

— Мать, должно быть, пожалела племянницу. Ты что, Маамэй, забыла, что творила мать в прошлом?

— Что именно?

Вдовствующая императрица известна милосердием. Она создала пристанище для наложниц покойного императора, отменила кастрацию евнухов и рабство. Хотя формально это сделал император, следуя её воле.

Но к чему это привело?

Собрав всех бывших наложниц покойного императора в одном месте, она в итоге спровоцировала их участие в заговоре с кланом Ши. Проблема старения евнухов пока решалась за счёт сокращения гарема, но новых евнухов теперь набирали только из рабов других народов, что делало набор крайне затруднительным.

Что до отмены рабства — формально оно исчезло, но фактически лишь сменило облик. Рабов стало меньше, но способы обращения стали куда более жестокими.

Милосердие — не всегда благо.

В другую эпоху её бы назвали злодейкой. Но на фоне императрицы-регента, сделавшей своего сына марионеткой, и хитрой женщины, чуть не развалившей страну, вдовствующая императрица выглядит куда менее зловещей.

Маамэй, вспоминая её прошлые поступки, подумала, что просьба взять на попечение одну племянницу — это ещё цветочки. К тому же Лунный принц, похоже, знал, как с этим справиться.

— Девочка ослабла от недостатка питания и отравлений. Они просят спасти бедное дитя, от которого отказались даже врачи.

— Да.

— Значит, надо отправить её туда, где есть кто-то, хорошо разбирающийся в медицине, где ей дадут полноценное питание, в место, о котором даже Хао не сможет возразить.

— А-а… — Чуэ хлопнула в ладони. — Есть же одно такое место.

— Чуэ, вы про…

— Там продукты выращивают прямо в саду — ну или огороде — так что они свежие и питательные, и, к тому же, там каким-то образом оказался человек, разбирающийся в медицине.

— И главное, дом находится близко к родному. — добавил Лунный принц.

Маамэй наконец поняла, о каком месте идёт речь.

— Вы хотите отправить её к господину Лакану?

— Именно.

Маамэй не поверила своим ушам.

— Но ведь господин Лакан не тот, кто стал бы заниматься благотворительностью…

Хотя, конечно, она слышала, что он забирает к себе талантливых людей неизвестно откуда. Но Чжицы — просто болезненная девочка, не похоже, чтобы у неё был какой-то выдающийся талант, способный заинтересовать Лакана.

— Господин Лакан, наверное, и не заметит, если у него появится ещё один-два нахлебника, — сказала Чуэ, явно удовлетворённая идеей.

— Приёмный сын — Лахан, кажется. Если это будет приказ Лунного принца — наверняка согласится.

— Хех, хотя, возможно, там начнётся совсем другой беспорядок, да-а, — Чуэ, хитро улыбаясь, прокомментировала с видом знающего человека. — Кстати, говорят, брат Лахана снова какие-то новые овощи выращивает. Может, как-нибудь съездим попробовать?

— Если это опять картошка, то я пас.

— Нет, не картошка. Что-то вроде плодов. Такие красные, кругленькие… хотя, возможно, уже не сезон, — Чуэ показала язык.

Судя по реакции Чуэ, это и правда может сработать как решение.

Маамэй подумала, что зря так волновалась. Её благородный младший «брат» оказался вполне способен найти разумную альтернативу — и это её успокоило.