Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 24- Пэн Хоу

Маомао привели в один из особняков столицы. Чей он — неизвестно, но в воздухе сильно пахло лекарствами.

— Где мы?

— Это дом Старого врача. Кокуё сейчас тут живёт.

Особняк был простой, но чувствовалась в нём история.

— Сестра, понимаю, что вы заняты, но вам предстоит осмотреть Лунного принца. Прошу отнестись к этому с вниманием, — мягко, но недвусмысленно намекнула Чуэ: постарайтесь закончить побыстрее. — Для временного проживания — отличное место. Чувствуется ваби-саби.

Семья старого лекаря и прислуга, встретив Маомао с Чуэ, молча поклонились и остались на месте. Только одна старушка, видимо жена врача, подняла голову и мягко улыбнулась.

— Как объяснили наш визит? — спросила Маомао, удивлённая почтительным приёмом.

— Дом старого врача славится дружелюбиемем, так что сегодня мы воспользовались «авторитетом тигра» и сказали, что пришли по приказу младшего брата императора, — хихикнула Чуэ.

— …А это вообще допустимо? — поинтересовалась Маомао. Разве это не злоупотребление служебным положением?

— Я сочла, что хуже было бы, если бы вы опоздали к Лунному принцу, — невозмутимо парировала Чуэ и уверенно зашагала к комнатам внутри.

— Он внутри. Прошу, — сказала она, остановившись у двери.

— А вы не войдёте, сестра Чуэ?

— Хм-м, оставлять сестру Маомао наедине с мужчиной не хотелось бы… Но если разрешите, я войду?

Маомао промолчала. Чуэ была проницательной. Похоже, она поняла, что Маомао собирается говорить с Кокуё о серьёзных вещах.

— Если что-то случится, дайте знать. Превосходная Чуэ мигом вас спасёт, — бодро сказала она.

— Спасибо.

Маомао вошла в комнату одна. Внутри Кокуё сидел на стуле и читал книгу.

— Привет.

Кокуё был как всегда невозмутим.

— Ты слышал про старосту?

— Слышал. Говорят, повесился. Видимо, у него было немало переживаний. Он сильно изменился, даже внешне, — ответил он без тени волнения.

— Староста назвал тебя Пэн Хоу.

— Пэн Хоу? — Кокуё непонимающе склонил голову.

— Это из мифов. Так называют ёкая — духа дерева, — пояснила она.

— Ого. И почему он решил, что это я? — Кокуё действительно казался озадаченным.

Маомао тоже раньше не понимала, но теперь догадалась.

— Ты знаешь, что такое эхо?

— Конечно. В горах когда голос отзывается.

— А что его называют ответом кодамы — знаешь?

— Угу, слышал.

Кокуё улыбался и спокойно вёл разговор.

Маомао считала, что он не плохой человек. В первый раз они встретились, кажется, на причале после возвращения из Западной столицы. Тогда Маомао и остальные взяли Кокуё на борт. В благодарность он дал Лахану лекарство от морской болезни.

Потом они виделись, когда Кокуё переоделся в женщину, чтобы сдать экзамен на придворную даму. Маомао беспокоилась о Сазене и попросила Кокуё присмотреть за аптекой в Малахитовом доме. Тогда она неплохо заплатила ему, и он согласился присматривать за ней.

В последнее время, по рекомендации Маомао, Кокуё стал подрабатывать кем-то вроде врача. Платили ему хорошо, и, видимо, работал он на совесть.

— С семьёй Ё ты, кажется, ладил?

— Да, они относились ко мне хорошо.

— Поэтому ты сделал им прививку от оспы и учил медицине?

— Ага, — кивнул Кокуё.

Прививка — это введение оспы в организм. Об этом писалось в его записях. Он отложил книгу. Это была книга по медицине.

 — А как ты относился к старосте и другим недоброжелателям? — её кулаки сжались.

— …Старался как можно меньше с ними общаться.

— А когда тебе досаждали? 

Кокуё замолчал и нахмурился.

— Нужно обязательно отвечать? Я бы хотел сохранить хорошие отношения с тобой, Маомао…

У неё по телу пробежал холодок.

— …Ты был тем, кто распространил оспу в деревне Ё?

Кокуё на мгновение замер.

— Это не так, — сказал он.

Маомао почувствовала облегчение от его отрицания. В противном случае её кулак уже летел бы в его лицо.

— Но знаешь… Думаю, если бы меня не было, им бы и не пришлось мстить. А ведь это факт — староста изгнал меня.

Кокуё ничего не сделал с деревенскими. Именно бездействием он убил своих врагов.

— Если бы я не вмешался, когда началась эпидемия оспы, им оставалось только умереть.

Кокуё выбрал месть через отказ от помощи. Единственное, чего он не учёл — что староста выживет.

Эхо, кодама, Пэн Хоу… Теперь Маомао понимала, почему староста называл его так.

— Ты был как зеркало, — прошептала она.

«Доброту он возвращал добротой, зло — злом. Всего лишь отражал то, что получал».

Вот и всё. Как эхо в горах возвращает твой крик, так и он просто отражал чужие чувства.

«Теперь ясно, почему он так хорош в переговорах».

Маомао увидела в нём хорошего человека, потому что её собственное поведение казалось Кокуё добрым. И теперь она начинала понимать, что случалось с теми, кто обращался к нему со злобой.

— Когда ты переболел оспой?

— Больше десяти лет назад.

— Тогда откуда ты взял материал для прививки Ё?

Струпья оспы заразны, но недолго.

Кокуё широко улыбнулся, не ответил, а вместо этого снял ткань, прикрывавшую половину лица. На его аккуратном лице были сплошные оспины.

— Видишь тут не только следы от оспы?

— Кажется, вмятины.

— Ага. Меня избили дубинкой. Ограбили до нитки. Это были разбойники. Я ничего им не сделал. Просто брёл без цели, пытаясь уйти как можно дальше от мест, где жил с учителем и младшим братом…

Его голос не дрогнул. Всё тот же беззаботный Кокуё.

— Оспа забрала учителя и брата. Это было весной того года. Если бы это случилось летом или зимой — я бы, наверное, умер. После побоев еле держался на ногах, искал травы, чтобы остановить кровь. Странно, правда? Умереть было бы проще, но я цеплялся за жизнь. Из последних сил я добрался до деревни и стал просить о помощи. Нашёлся добрый человек, который приютил и ухаживал за мной, даже несмотря на все мои следы от оспы. Но остальные деревенские меня возненавидели и хотели выгнать. Ну ещё бы — один из них оказался тем самым разбойником, который на меня напал. Говорил, что на заработки уходит, а сам раз за разом нападал и убивал путешественников.

Его тон оставался весёлым, но история была жуткой.

 — Потому-то я был им как кость в горле. Я делал вид, что не понимаю, а они старались избавиться от меня до того, как я что-то пойму. Понятное дело, он возвращался с добычей и слыл самым полезным в деревне. Смешно и нелепо, конечно, но когда он попытался заткнуть мне рот — я тоже решил, что пора бы и мне отомстить.

 — Как ты им отомстил?

— Сделал из них рассадник.

Маомао не стала переспрашивать, что именно он имел в виду. Чтобы прививать оспу безопасно, нужен крепкий организм и уход. Но для "рассадника" такие условия точно не нужны. Напротив, на ослабленных организмах лучше приживётся.

— Хочется сказать, что это жестокость, но они начали первыми... — Маомао дотронулась до лба.

— Да. Что бы я ни говорил, остальные жители деревни всё равно бы не послушали меня.

Она не осуждала методы Кокуё. Сколько сделал — столько и получи в ответ. Он даже не задумывается о жизни или смерти противника.

— У тебя была злоба?

— Злоба? Нет, ничего такого. Просто брат говорил: “Если тебя ударили — бей в ответ”. Вот и всё.

— Брат?

— Брат. Умер, оставив меня одного, своего близнеца.

Маомао припомнила, что он это уже как-то упоминал.

— Вам сделали разные прививки для эксперимента?

— Угу. Мне — гной человеческой оспы, ему — скотской. Брат получил слабый штамм и выжил, а я… — Он провёл пальцем по оспинам на правой щеке. — Чуть не умер. Учитель был отличным доктором, который нас вырастил. Но трусом. Он испытывал прививки на нас, а не на себе. Представляешь, он годами изучал оспу, но сам ею ни разу не болел.

— Просто сваливал всю грязную работу на учеников, — холодно бросила Маомао.

Кокуё был странным. В нём не было ни добра, ни зла — лишь зеркало, отражающее поступки других. Он всё это говорит весело, только голос при упоминании брата звучал немного печально.

— Когда меня обижали, приходил брат и защищал. Тогда мне не приходилось самому мстить — это делал он. Поэтому теперь, если меня бьют, я обязан отвечать. Вот почему… — Кокуё сложил ладони вместе. — Я и учителю отомстил. Подменил местами животный гной на человеческий.

— …

Маомао сглотнула.

— Наставник тяжело заболел оспой. Его эксперименты на учениках пошли прахом, он сжёг все результаты, приходил в отчаяние, слабел. Тогда брат, чтобы он больше не мучился, покончил с ним.

Голос Кокуё больше не был растянутым и расслабленным, как обычно.

— Потом брат умер. Совершил самоубийство. Наверное, потому что я рассказал ему о флаконах… — Кокуё крепко сжал руки и опустил голову. Казалось, он кается. — Нужно было соврать. Сказать, что это ошибка эксперимента… Притвориться, что не знаю…

— Разве зеркало может притворяться? 

Услышав вопрос Маомао, Кокуё медленно покачал головой:

— Я больше не знал, что делать. Всегда же брат решал, что делать с окружающими.

Поэтому Кокуё осталась только одна модель поведения — отражать. На добро отвечать добром, на зло — злом. И так он скитался из места в место.

— Ну и что ты теперь со мной будешь делать, Маомао?

— …

Мурашки на её коже не проходили. Она многое поняла о человеке по имени Кокуё — и больше не сможет с ним общаться как прежде. Знала бы раньше — не стала бы копаться. Но ей нужно было понять, что он за человек.

«Мужчина, как тот самый Пэн Хоу».

Как и говорил деревенский староста. Кокуё безвреден для безвредных и опасен для опасных. Именно поэтому староста считал, что Кокуё необходимо уничтожить любой ценой.

— Один вопрос.

— Что такое?

— Был ли староста действительно таким уж отвратительным человеком?

— Кто знает? По крайней мере, до эпидемии оспы он вполне успешно управлял деревней.

Маомао кивнула про себя. Дети из семьи Ё свободно болтали со старостой, когда тот приходил.

— Конечно, мои методы опасны, и я понимаю, почему он хотел их запретить. Но именно он возглавлял травлю.

Маомао не могла точно сказать, каким человеком был староста. Но она начала понимать, что он чувствовал к Кокуё.

«Наверное, считал его мошенником».

Кокуё, который лечил болезни, неподвластные чарам. Кокуё делал прививки, чтобы защитить от оспы. Поэтому, ненавидя Кокуё, староста стал ему подражать. Попытался сделать прививки детям.

Струпья многолетней оспы практически не заразны. Но несчастный случай — один ребёнок всё же заразился — привёл к нынешнему хаосу. То, что делалось ради людей, обернулось бедой, и его начали преследовать как убийцу. В конце концов, староста возненавидел Кокуё до безумия.

«Ах, что же делать...»

Староста оставался преступником. 

Даже если действия Кокуё были преступными, сейчас это уже не имело значения. К тому же он нужен как врач, особенно чтобы сдержать ещё не закончившуюся эпидемию оспы.

«Не хочется оценивать людей только по их пользе, но…»

Маомао была хитрой. 

Весь этот разговор, несомненно, слышала Чуэ. Значит, можно переложить решение на неё. Хотя... если Маомао промолчит, Чуэ тоже ничего не скажет. У Маомао не было никакой «справедливости». Но чрезмерную жестокость она не могла принять.

Как же ей относиться к поступкам Кокуё?

«Наверное, это расплата за все мои умышленные недопонимания».

Маомао не годилась для роли судьи. И в случае с Кокуё...

Она готова была закрыть глаза. Если она простит, в Цветочном квартале Сазен сможет дать ему работу. Чоу-у найдёт в нём партнёра для игр. Как врач, он поможет сдержать ещё не побеждённую оспу.

Пока никто не проявит к Кокуё злобу, он будет приносить пользу.

— Надеюсь, вокруг тебя будут собираться только хорошие люди.

—"Надеюсь"? Не похоже на тебя Маомао.

Маомао махнула рукой и вышла из комнаты. Снаружи её ждала Чуэ с торчащими во все стороны волосами.

— Что-нибудь докладывать?

— Нет, ничего, — Маомао покачала головой.

— Вот как, жаль, — Чуэ пошла следом. — Сестра Маомао, вы выглядите усталой. Вы точно хотите сразу ехать во дворец к Лунному принцу?

— Напротив, мне нужно увидеть господина Джинши.

— Ого-го.

Её довольная рожица не раздражала. Потому что Маомао была слишком поглощена своим смятением.