Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
Побочная история 2 (27)

Каждый раз, когда железная труба обрушивалась вниз, было видно, как распухают её запястья. Тхэ Му Гён не отводил взгляда от того, с какой маниакальной точностью он бил по звеньям цепи.

Ли У Шин, не замечая, как кровь сочится из его сжатых губ, яростно долбил по железу. Будто с него живьем сдирали кожу, — лицо блестело от холодного пота.

И всё же... эти двое не ломались. Они не рушились.

Чем отчаяннее бился Ли У Шин, тем больше с каменного лица Тхэ Му Гёна осыпалась маска.

Он готов раздробить ей запястья, лишь бы вытащить. С такой решимостью.

Она терпит, словно желая разделить его боль. С такой силой.

— ...

Что же такого в этом «вместе»?..

Безжизненное, кукольное лицо Тхэ Му Гёна застывало всё больше. Под личиной самого молодого директора Разведки что-то дремавшее начинало зловеще шевелиться.

Я всё бросил — и дом, и жену — и жутко озяб...

Грох. Грох! Удары обрушивались, как раскаты грома, заставляя сердце сбиваться с ритма.

Что-то дрогнуло и рухнуло внутри... Долг, приказы, миссии, принципы — всё, что годами выстраивалось в сознании агента.

Кто же на самом деле был скован этими цепями?..

Тхэ Му Гён машинально провёл рукой по собственному запястью. С лицом, на котором не осталось ничего, кроме пустоты, он тупо смотрел на Ли У Шина.

Тот своими руками калечил жену, но его дыхание и сила ударов оставались чёткими. Взгляд — не дрогнул ни на йоту. Челюсть стиснута так, чтобы ни одна эмоция не сбила с пути. Всё — лишь чтобы освободить её с восьмого удара.

Смотри. Смотри до конца.

Вот он... Разве не этот взгляд он тайно жаждал увидеть?

Маска, когда-то скрывавшая и его собственное лицо, сейчас жила и двигалась — ради одной-единственной женщины. Бесконечная пустота, в которую он падал, будто с грохотом ударилась о дно его же души.

И как раз в этот момент Ли У Шин нанёс последний удар. Цепь с треском разлетелась.

— Со Рён, дыши!

Едва оковы ослабли и жена начала падать назад, он тут же подхватил её. Не сдерживайся. Можешь кричать. Всё кончилось, — бормотал Ли У Шин, хватая остатки цепи голыми руками, лихорадочно срывая их с женщины.

Он прижал к себе Со Рён, будто испуганного ребёнка, мягко похлопывая по спине, пока она, судорожно всхлипывая, изливала боль. Лишь уткнувшись лицом в его грудь, она наконец задрожала — дрожью облегчения.

И в тот же миг, с разницей в долю секунды, генератор, перегревшись, издал натужный гул. Вода в ванне забулькала, и с оглушительным хлопком в воздухе разорвалась синяя вспышка.

Вода хлынула во все стороны, заливая пол. От ванны остались лишь обломки, посыпавшиеся, как чугунный дождь.

— !..

Ли У Шин, крепко прижав жену, рванул в самую дальнюю от воды точку. Но от взрыва остаточный разряд, гулявший в воздухе, пробежал по его мокрой одежде, со свистом впиваясь в кожу. Расплавленные лоскуты ткани прилипли к спине и голеням, но он продолжал закрывать её собой.

— Со Рён...

Ванна превратилась в груду обломков. Графитовые пластины, расплавившиеся в генераторе, осыпались на пол чёрным пеплом. С потолочных труб капала ледяная вода, но ни одна капля не достигла женщины. Даже синие искры, изредка вырывавшиеся из щелей в плитах, гасли о спину Ли У Шина — изодранную, обожжённую...

— !..

Пальцы женщины, ослабевшие, коснулись его щеки. Лишь от этого прикосновения, будто кто-то обрезал все державшие его нити, Ли У Шин пошатнулся вперёд, но тут же снова собрался, вжав в себя все чувства.

Темнота. Кругом метались синие всполохи, но он поднялся — и, шатаясь, понёсся к свету.

На руках — жена, мышцы вздулись так, словно он ни за что не оставит её в этом сыром аду. Даже его спина, израненная, обугленная, вся в крови, казалась упрямым криком: не отпущу!

Тхэ Му Гён не мог оторвать взгляда от его удлинявшейся тени. Это не спина беглеца.

Это спина того, кто не прячется, кто снова и снова идёт навстречу. Спина, выкованная из стали. С губ Тхэ Му Гёна сорвался вымученный, беззвучный смешок.

— ...

Он медленно отступил в темноту. И, словно заворожённый, смотрел, как те двое, живые, выползают из руин наружу.

Живы... — прошептал он. Он спас её...

Он отступил ещё на несколько шагов, ускользая из полосы света — обратно во тьму.

Он хотел доказать, что все агенты обречены на одну и ту же трагедию. Он ошибался. Хотел убедиться, что был прав... но нет.

— Этот ублюдок всё наглядно разнёс.

Из-за его опущенных плеч медленно поднялась чёрная, обугленная ладонь.

Привычный... силуэт жены. Он знал, что это галлюцинация, и всё же Тхэ Му Гён сжал эту чёрную ладонь.

Губы едва заметно дрожали, но на его мёртвом лице даже эта дрожь казалась лишь рефлексом тела.

— Я опоздал, но...

На самом деле... я хотел наказать не Ли У Шина, а самого себя? Это лицо, до боли похожее на моё, смеялось надо мной, называло жалким... А может, я просто хотел увидеть, как оно спасает жену. Увидеть, как из последних сил пытается её вытащить... Я завидовал этому лицу?..

— Пусть и с опозданием... — поздравляю...

...Дорогая. Голос Тхэ Му Гёна дрогнул. Сам не заметив как, он оказался перед женой. Её пальцы были обуглены, словно обгоревшие ветви, кончики — в трещинах. Ногти полностью расплавились, а на ладонях отчётливо отпечатались следы электроожогов. Тхэ Му Гён даже не смел зажмуриться. Ведь он так и не смог собственноручно собрать её останки...

Когда он потянулся к ней, она, рыдая, с силой оттолкнула его. Хоть её силуэт и был размыт, будто соткан из электрических разрядов, глаза, полные ненависти, горели пугающе ярко.

И тогда нахлынула вина — та, что он отрицал все эти годы. Медленно, шаг за шагом, он направился к разбитой ванне.

На кончиках её пальцев вспыхнуло голубое пламя. Хоть и поздно... он хотел её удержать.

Давно уже... надо было снять маску и подойти.

— Мне правда... так жаль...

Он шёл по залитому водой полу, шепча последнее прощание.

В тот миг, когда его нога коснулась пола, на ней вспыхнуло голубое пламя — искры короткого замыкания побежали по лужам. Огонь мгновенно охватил его, но Тхэ Му Гён, наклонившись, сосредоточенно подбирал что-то с пола.

Это были...

«Только потом я узнал, что моя жена была беременна...»

Обрывки силикона, который до взрыва явно имитировал беременный живот.

Он подбирал их по одному. Хоть и слишком поздно, но... поздравляю с беременностью.

Ли У Шин, выбравшись наружу, больше не мог сдерживаться — он наклонился к губам Со Рён и впился в них поцелуем.

Во рту был только вкус крови — так долго он прикусывал язык, чтобы терпеть. Он уже не понимал, чья это кровь — его или её.

Когда он нежно провёл языком по её приоткрытым губам, Со Рён участила дыхание и обвила его шею. Дрожь от боли понемногу стихала.

Хорошо, что тогда не отпустила меня. Он с силой втянул её нижнюю губу и нахмурился.

Чувство было такое, будто сбросил тяжкий груз. Он вспомнил себя прежнего — того, кто сорвал маску и ушёл. Он ясно видел тот день, когда, оставив её одну, спускался по ступеням их нового дома.

Куда ты собрался? Возвращайся.

Тогда Ли У Шин остановился. А потом — шаг за шагом — начал подниматься обратно. Он перепрыгивал через две-три ступеньки, захлёбываясь дыханием, и снова распахнул входную дверь.

Он уставился на то, что разворачивалось перед глазами сейчас, и, склонив голову, углубил поцелуй. Его язык жадно проник внутрь, обвивая дрожащий, безвольный язык Со Рён.

— Ха-а!..

Со Рён не выдержала и громко выдохнула. Ли У Шин, медленно облизывая её рот, будто очищал его дочиста. Он снова коснулся её мокрых щёк, ушей, поднялся ко лбу.

Когда я открыл дверь тогда, ты была там. Измученная, ждавшая только меня... день за днём, сколько бы времени ни прошло... Если так, то и я... Ли У Шин, сдавленно всхлипнув, выговорил:

— С первой миссией, с первым спасением. Ты справилась блестяще, агент Хан Со Рён.

— ...

— Пора домой. Возвращаемся вместе.

Глаза Со Рён от этих слов широко раскрылись. Ли У Шин поцеловал её в распахнувшиеся веки, провёл губами по переносице. Вдохнул её запах и тихо простонал.

Со Рён. Отныне у нашей двери тебя будет ждать...