Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
6 - 205

Кия уже несколько дней не выходил на связь — там, наверное, поднялась паника. Со Рён, понимая, что всё становится куда запутаннее, рывком сбросила с себя одеяло и села.

Надо было выдворить Ли У Шина из России, а вместо этого… Господи… Что же я натворила? — болезненное раскаяние накрыло её, и она тяжело зажмурилась, потом снова открыла глаза.

Случайно взглянув на зеркало, висевшее на стене, она оцепенела: состояние её тела оказалось куда хуже, чем она думала. Губы потрескались, вся кожа была покрыта красными укусами и яркими засосами, отпечатанными словно назойливые шрамы. Со Рён, стараясь не вспоминать лицо Натальи, невольно простонала, морщась.

И всё же кожа оставалась сухой, без следа пота, а между бёдер, недавно липких и испачканных, теперь было чисто, будто кто-то заботливо омыл её. Думать о том, кто именно это сделал, не хотелось вовсе. Прикоснувшись к горящему кончику уха, она, всё ещё обнажённая, пересекла комнату.

Хоть бы одежду найти…

Комната оказалась такой просторной, что даже простая попытка поправить перевёрнутый домашний тапочек и прихрамывая пройтись заставила пот выступить у неё на спине. Со Рён, словно вор, перерыла ящики и шкаф, надеясь найти хоть что-то, чем можно было бы прикрыться, но — ни клочка ткани.

— Ха…!

От абсурдности происходящего у неё вырвался короткий смешок. То ли он и правда привык жить в таком опустошённом доме, то ли нарочно всё убрал, чтобы держать её взаперти. Стоя перед пустыми шкафами, она ощутила, как на сердце становится тягостно.

Будто он всегда готов уйти… как человек, которому нечего оставлять после себя.

На этот раз грудь уже не пронзило болью. Она лишь коснулась пальцами красноватого ключицы и отвела взгляд.

Теперь Со Рён точно знала, чего именно хочет Ли У Шин. Чтобы изгнать его из России, ей придётся отправиться вместе с ним. И именно в этот миг, когда лицо её потемнело от тяжёлой мысли, взгляд наткнулся на нечто неожиданное, и сердце дрогнуло.

— …!

На пол бесшумно упала размотавшаяся повязка, сброшенная, словно шелуха. И только тогда она услышала грохот воды, льющейся из душа.

Почему я этого раньше не заметила? — нервы, до того онемевшие, теперь снова напряглись, словно струна. Шум воды был слишком сильным.

Стоило ей напрячь плечи, как душ внезапно замолк. Послышался плеск — по мокрому полу шагали тяжёлые ноги. Со Рён инстинктивно отступила назад.

С ним они могли часами, словно звери, слипаться друг с другом, но теперь, осознав, что придётся встретиться с ним наяву, при свете разума, в ней проснулась жгучая потребность бежать. То ли от стыда, то ли от нерастворившейся обиды — она лишь чувствовала, что сейчас не способна дать ему ответ.

Ничего не оставалось, кроме как накинуть на себя его рубашку и в спешке застегнуть пуговицы. Давление, что нужно уйти до того, как он выйдет, тяжёлым стуком отдавалось в груди.

Но руки дрожали так сильно, что пуговицы всё время соскальзывали, не входя в петли. Когда она продолжала пятиться, в ванной хлопнули дверцы шкафчика, и на пол с грохотом посыпались флаконы.

— Чёрт… — выругался он сквозь зубы, раздражённо, и ткань зашуршала. Пару раз щёлкнули ножницы — очевидно, он вновь перевязывал рану.

Мысль о том, как его обнажённое тело сейчас отражается в зеркале, вспыхнула перед глазами — и щёки тут же запылали. Но всё кончено. Пришло время проснуться от слишком жаркого сна.

Ночью, видимо, выпал густой снег: всё, что Со Рён увидела, спускаясь по лестнице и глядя в окно, было ослепительно белым. На мгновение её пронзила внезапная, резкая боль в голове — она схватилась за виски.

Нельзя медлить, у неё не было времени. Дверь с грохотом распахнулась, и Ли У Шин стремительно выскочил наружу.

— Хан Со Рён!

Колени подкосились, в животе застучало. Она вздрогнула и вцепилась в перила, с усилием сдерживая подгибающиеся ноги. Она собиралась на минуту вернуться в комнату для прислуги за своими вещами, но голова вдруг опустела, как обожжённая. Со Рён поспешила по ступеням, пересекая мрачный особняк.

Нижняя часть тела ещё горела, словно от свежей раны, но в груди вырвался и возбуждённый, и прерывистый вдох. Жёсткая ткань рубашки натирала соски до боли, и в тот же миг её захлестнула память о той искренности, с которой он относился к ней, — и лицо предательски смягчилось

«……»

Ей казалось, будто вся она целиком принадлежит одному человеку. Он завладевал не только её телом, но и окаменевшим сердцем.

Каждый раз, когда Ли У Шин входил в неё с такой силой, он словно скалывал лёд внутри, крушил его и оставлял на душе метку, будто невыводимую татуировку — признание, которое невозможно стереть.

Грохот! Со Рён обернулась и увидела: он скатился по лестнице, рухнул на пол, но тут же вскочил. Стиснув зубы, он опустил голову, встряхнул запястьем и прохрипел:

— Прошу…

Её ноги на миг остановились. Но стоило заметить, как Ли У Шин тянется к узлу повязки, челюсть упрямо сжалась — и Со Рён снова в ужасе бросилась бежать.

— Ха… ха…

На улице, наконец, рассеялся тот странный запах, который витал у неё под носом, и ледяной ветер ударил в лицо. Её взгляд задержался на ледяном озере перед домом.

Неужели оно всегда было таким красивым?..

Когда-то синее, теперь оно стояло замёрзшее, залитое блеском, укрытое пушистым снегом.

Она забыла обо всём, и в этот момент мужчина, который развязал повязку, вновь направлялся за ней, разматывая бинт. Услышав его крик за спиной, Со Рён не раздумывая шагнула на ледяную гладь.

И, когда она мчалась через замёрзшее озеро, мимо стремительно пронёсся мальчик.

«—!»

Вихрь от его бега взметнул ей волосы. Со Рён, ошалевшая, повернула голову в его сторону.

Он был так близко, что в лунном свете можно было пересчитать каждую ресничку.  Чёрные, как смоль, благородные волосы. Кожа — почти белая, разве что от холода слегка румянцем пылала. Гладкие, насыщенно-красные губы, нос, вылепленный, словно тонкая статуэтка. И… глаза — прозрачные, как водная гладь.

— А…

Их взгляды встретились. Время замедлилось, момент врезался в память, как фотография, дыхание перехватило, словно пулей. Казалось, кто-то насильно распахивает ей зрачки. Со Рён прикусила губу, стараясь удержать нахлынувшие чувства.

Мальчик был для неё незнакомцем — и в то же время не впервые увиденным. Да, это был ребёнок, но она знала его взрослую версию.

Ты… ты…

Мир застыл, всё остановилось — только он один продолжал двигаться, живой и настоящий.

Маленькое существо на его спине, ничего не ведая о своей судьбе, поднимало ручки вверх и заливисто смеялось.

— А… а…

Челюсть свело, и мгновенно перед глазами всё покрылось мутной пеленою. Каждый взмах влажных век сопровождался треском — где-то что-то лопалось, щелкало. Тяжёлая занавесь воспоминаний медленно поднималась, словно туман рассеивался, и от леденящего ужаса у неё по телу побежала дрожь. Дыхание ускорилось.

— Не уходите… ребята, не уходите…

Она никогда вслух не произносила имя мальчика — даже не знала, как его называть.

Он казался ей чужим из своего мира, и с детства она держалась настороженно, острила когти.

Если расслабишься — прилетит удар. Как когда-то, маленькая она однажды увидела истинное лицо Зимнего замка, так и этот, казалось бы ангельский человек, мог оказаться беспощадным.

Но всё было иначе.

Мальчик был той самой, впервые в жизни испытанной Соней, болью, которая не причиняет страданий.

— Пожалуйста, не ходите туда…!

Её охрипший голос рвался из груди.

— Вернитесь… пожалуйста! Иначе вы навсегда расстанетесь. За этой линией льда вы никогда больше не встретитесь!

Она хотела позвать мальчика по имени, но не знала, как именно его звать. Язык будто прилип к нёбу, не повинуясь. Со Рён лишь беззвучно роняла слёзы, крупные, горячие капли.

Пожалуйста, пусть мы встретимся снова… ещё хоть раз… Любым способом… Только один-единственный раз…

Проснувшись на холодном каменном полу, Соня так и молила — но её просьба не была услышана.

Зимний замок взорвался, спутанные воспоминания были заточены в глубинах подсознания. И всё же Со Рён сломала замок, навешанный на её губы, и закричала:

— Хыы… инструктор!

Застыв посреди озера, она отбросила с глаз прилипшие волосы и бросилась к противоположному берегу.

Теперь она сама мчалась вперёд, обгоняя мальчика. Проглотив боль в распухшем горле, она оглянулась — маленькая Соня на другом конце трясла в воздухе музыкальной шкатулкой.

Со Рён, с заплаканными, но сияющими глазами, улыбнулась:

Всё хорошо. С тобой тоже всё будет хорошо. Даже если здесь мы расстанемся, сегодня мы всё равно встретимся снова.

— Ли У Шин!

Ей хотелось сорвать с себя все маски. Перед мальчиком она больше не хотела прятаться ни за чем. Даже тогда, если бы могла, она бы вырвала холодные железные прутья и прижалась своей неказистой щекой к его лицу.

Она со всей силы ударила ногами об лёд. Под её стопами с треском расползлись паукообразные трещины, и слабый лёд не выдержал — озеро разверзлось и проглотило её.

— ――!

Ледяная вода в одно мгновение обрушилась ей на голову, пронзая до самых костей. Со Рён инстинктивно забила руками по воде, но тело, иссушенное и обессиленное, не слушалось.

Холодный поток заполнил лёгкие. Пока она беспомощно металась, над головой смыкался тонкий ледяной панцирь.

Нет…

С широко распахнутыми глазами она смотрела сквозь толщу льда туда, где только что прошёл мальчик.

Хочу увидеть… ещё раз… Хочу встретиться снова… Я… я забыла. Прости. Совсем забыла…

Собрав последние силы, Со Рён яростно забила кулаками по льду. Хоть раз… хоть один раз покажи мне его снова! Из её рта вырвались клубящиеся пузыри.

Пусть это была короткая встреча, она никогда не забудет, какое утешение подарило ей его существование. Благодаря мальчику, словно созданному из солнечного света, ей впервые захотелось жить.

Она отчаянно пыталась брыкаться ногами, но тело, лишённое энергии, всё глубже уходило вниз.

Гулкий удар!

На поверхности льда расползлась глубокая трещина.

Бум! Бум!

Глухие, яростные удары следовали один за другим.

Трррах!

Сквозь мутную плёнку льда показался огромный кулак, и в следующую секунду лёд разлетелся вдребезги. Со Рён, повинуясь инстинкту, протянула руки. Мужчина с одним открытым глазом выхватил её из ледяной воды и прижал к себе.

Зубы её стучали так, будто тело вот-вот замёрзнет насмерть, но дрожал весь Ли У Шин — он, потеряв дар речи, сжимал её в объятиях, словно боялся отпустить.

Всегда был только один человек. 

Тот мальчик, что впервые приютил её в объятиях.

Ким Хён — всегда нежный, всегда добрый. 

Ли У Шин — жестокий, невыносимый и вечно любимый.

Один и тот же.

Чёрт возьми, всегда — один.

— Хыык…!

Со Рён уткнулась лицом в его бледную шею и разрыдалась. Дрожащими руками она обвила его и вцепилась так, словно никогда больше не собиралась отпускать.

Самый сильный холод похож на ожог. И сердце, пылающее этой болью, теперь вырывалось наружу неудержимо.

Она, как новорождённый младенец, раскрыла рот и выплеснула наружу всю ту горечь, которую столько лет хоронила в себе. То был глубокий, мрачный плач, которого она не позволяла себе ни перед кем.

Всё хорошо. Никогда не отпущу. Я держу тебя. Всё хорошо. Ли У Шин, сдерживая бурю внутри, опустил губы к её уху и поцеловал.

Тот самый мальчик, что когда-то поднял маленькую Соню с холодного каменного пола, теперь стал мужчиной — крепче и надёжнее разрушенного Зимнего замка.

А Со Рён, сквозь слёзы, видела под толщей льда мерцающий образ: вращающуюся музыкальную шкатулку. Свет её резал глаза.