Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
6 - 196

Наталья Егорова, когда-то занимавшаяся балетом, отличалась безупречной осанкой. Со Рён же, чувствуя, как туго стянутую грудь давит искусственный бюст, незаметно одёрнула бретельку лифчика и толкнула вперёд тележку, доверху наполненную бельём.

В отличие от флигеля, куда она заглядывала несколько дней назад, центральный особняк был местом, где Ли У Шин проводил повседневную жизнь. Стоило ей переступить порог, как дыхание сбилось от странного, щемящего волнения.

Это был его внутренний мир, его нутро. Долгим путём, извилистым ходом она наконец добралась до самого сердца. На костяшках руки, сжавшей дверную ручку, проступили сухие бугры.

«…….»

Иногда это была настоящая пытка: наткнуться на брошенные вещи, пропитанные его резким, плотным запахом. Не та привычная смесь из разных одеколонов, которыми пользовался Ким Хён, а собственный запах Ли У Шина — сырой, животный, неизменно исходивший от него, когда он потел.

Со Рён задержала дыхание и отвернулась.

Особенно тщательно она всматривалась в лица проходивших мимо служанок. Возраст и внешность у них были разные, но у большинства волосы были чёрными. Лифчик больно сжимал грудь, и Со Рён снова выпрямилась.

Хозяин особняка то прогуливался у озера, опираясь на трость, то подолгу лежал на диване, погружённый в мысли, то занимался физическими упражнениями. Флигель по-прежнему каждую ночь оживал, и каждое утро к стирке прибавлялось несколько окровавленных рубашек.

В доме сновало немало прислуги, но возле Ли У Шина никогда никого не было. Обладая таким огромным пространством, он всё равно оставался в одиночестве.

Его тело было покрыто шрамами, а меж бровей пролегла усталая трещина-морщина. Стоило взглянуть на это лицо — и Со Рён невольно прикусывала губу.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как она видела его спящим. Тогда она с вызовом сказала, что пройдёт «Последний рубеж», но теперь взгляд её упал на его впалые щёки и тёмные синяки на ключицах — и сердце тяжело опустилось.

Ну и зачем довёл себя до такого… 

Она хотела насмешливо сказать: «Вот и сам докатился до моего состояния». Казалось, его жалкий вид принесёт облегчение.

Но чем дольше она смотрела, тем сильнее саднило внутри. Со Рён хотела обвинить его: «Что ещё ты скрываешь?», а вместо этого сама тонула в боли. Мигрень становилась мучительнее.

Дни текли безрезультатно, и с каждым днём она становилась всё тревожнее. Пусть на время и придавила Кию, но тот оставался настоящей бомбой замедленного действия, и расслабляться было нельзя.

Толкая перед собой тележку с бельём, Со Рён тяжело вздохнула. Раз уж к нему так просто не подобраться, вся её роль свелась к тому, чтобы бесконечно стирать его простыни.

И было тому всего лишь одно объяснение.

«Чёртов нюхач…!»

Будто Ли У Шину вживили сверхчувствительный датчик — стоило ей появиться, он тут же раздражённо цокал языком и сворачивал в другую сторону.

Сначала это казалось совпадением. Но когда это повторилось дважды, трижды, стало очевидно: он что-то понял и намеренно избегает Наталию Егорову.

Попробуешь подойти — уходит ещё дальше, последуешь за ним — и вовсе исчезает. Всего лишь нужно было сообщить: покинь Россию, вот план операции. Но Ли У Шин шарахался от неё, словно от чумы, и даже этой простой вести не удавалось донести.

Будь он в первую очередь агентом, а не человеком, он бы понял всё сразу. Теперь же вся эта чрезмерная строгость по отношению к Наталии начинала её раздражать.

Она нахмурилась, опустив взгляд на глубоко прорисованную ложбинку груди. Нет, не может быть… Разве слепой способен?..

«Честно говоря, раз уж он слепой, я думала: пару раз грудью задену — и хватит. Мягкое, тёплое… Воображение-то будоражит именно прикосновение».

А вдруг… он уже касался её? И потому теперь шарахается, словно зверь, обожжённый в лесном пожаре?

Со Рён вернулась в прачечную и схватила утюг, из которого валил пар.

Жаркие клубы иногда застилали глаза, но она яростно вела утюг по ткани. Ш-ш-шах — раскалённая поверхность едва не задела пальцы; мятая простыня разглаживалась ровной полосой, будто на ней прокладывали дорогу.

— Так пальцы обожжёшь, — тихо пробормотал один из слуг, даже не взглянув на неё, а затем невозмутимо добавил: — Лекарств хватит.

— …Что? — не поняла Со Рён.

— Если уж у тебя не получится, назначь день и час. Как бы ни был Солженицын равнодушен к женскому телу, — продолжил тот, с суровым видом складывая простыни, — одна таблетка, и он кинется, как пёс в течке.

Слова были произнесены буднично, но у неё мороз прошёл по коже.

Ш-ш-шах! — запахло гарью. Со Рён поспешно отдёрнула утюг и увидела на ткани чёрное, обугленное пятно.

— Если провалишься, нас всех заменят. Так что уж лучше какой угодно скандал, чем полный ноль, Наталия.

Она знала: дело топчется на месте. Понимала и то, что нужен какой-то прорыв. В России, похоже, хотели, чтобы Наталия пустила в ход своё тело и провела с целью ночь. Но Со Рён было достаточно даже короткой щели, короткого мгновения.

Сегодня всё будет иначе. Что бы ни случилось, я добьюсь своего.

С раннего утра она машинально перебирала бельё для стирки, и вдруг замерла.

Что-то липкое скользнуло по её ладони. Взгляд резко упал на охапку одежды, которую она держала.

Что это? Странная вязкая влага…

Обычно на его вещах оставались следы пота или крови, но сейчас от вида этой картины к её затылку прилила горячая волна крови. Со Рён не моргала, уставившись в его нижнее бельё. На ткани засохли сероватые пятна. Её брови резко взметнулись вверх.

Неужели это то, о чём я думаю?.. Сердце бешено заколотилось, по шее прошёл жар. Ощущение было такое, будто она стала свидетелем нечто непристойного. Со Рён тревожно огляделась.

Неужели, кроме меня, кто-то ещё получил такой же приказ? Это следы ласк прошлой ночи?..

Она холодным лицом вглядывалась в находку, и в этот миг по коридору зацокал ритмичный звук трости. Погружённая в подозрения, она и опомниться не успела, как шаги приблизились, и взгляд её столкнулся с ним. Всего лишь забинтованные глаза, а лицо мгновенно вспыхнуло.

Со Рён вздрогнула, судорожно запихнула бельё в корзину и попыталась унять бешено колотящееся сердце. Но Ли У Шин снова отшатнулся первым. Эта навязчивая настороженность уже сводила её с ума.

— Хозяин…!

Но это был шанс. Хозяин! — окликнула она его по-русски.

И в ту же секунду На Вон Чхан уже поднял тревогу — об этом Со Рён и не догадывалась. Толкая перед собой тележку, она поспешила к нему.

[— Н-наталия Егорова только что сунула нос в трусы начальника! Такого быть не может…! Отходите назад, назад! Кажется, она извращенка! Я ещё тогда говорил: подозрительно — на работу устроилась, а пуговицы на груди всё расстёгнуты! А сейчас? Что она сказала по-русски? «Хозяин»? Это типа «Господин»? Господин, да?!]

Ли У Шин нахмурился. Он уже привык слышать всякий вздор, но это — уж чересчур. Он толкнул языком щеку, отчего та выпятилась, будто там перекатывался леденец.

Но На Вон Чхан не унимался, и от его визга Ли У Шин снова попятился. В ответ колёса тележки сердито загрохотали, и в ушах разом раздался гвалт.

[— Эта женщина явно настроена решительно! Уходите, начальник! Она идёт напролом, даже глазом не моргнув! Обученный агент, это точно!]

[— Хо-о…! Да у неё взгляд совсем не простой! Точно, сибирская сука, ни дать ни взять!]

[— Пусть в последнее время держалась приличнее, но повадки львицы при ней остались!]

На самом деле куда более утомительными, чем расставленные по всему дому агенты, были именно эти двое, что не умолкали ни на миг. Но Ли У Шин гнал их прочь с ещё большим упрямством: не дай бог, сорвутся и проболтаются Сову — тогда в будущем ему припомнят любую мелочь.

Да и без их оглушительных предостережений всё ясно: кроме Со Рён, его ничто и никто не могло заинтересовать. От одной мысли о близком физическом контакте с другой его передёргивало.

Он быстро спускался по лестнице, а грохот колёс позади всё не смолкал.

— Хозяин! Хозяин! — гналась за ним Наталия.

Ли У Шин цокнул и ускорил шаг. Трость, ещё недавно стучавшая по полу, теперь бесполезно повисла в его руке.

[— Что она всё лезет и лезет к вам? А, начальник?]

— Заткнись.

Тупицы… Всего лишь зовёт «хозяином». Да, звучит странно, но в этом нет ничего особенного.

Видя, как подчинённые шарахаются от Наталии Егоровой, точно от заразы, он даже не удержался от короткого смешка.

— Женщина, которую я жду, всё не приходит, а эта…

Он и сам не знал, от чего так упорно бежит. Но даже сейчас память выдавала образ жены — ту, что до конца воспроизводила каждое движение, каждую технику, которой когда-то учил её он сам.

Его лицо исказила непереносимо сладкая гримаса.

Со Рён… Где же ты? Куда снова исчезла?

«――!»

Позади с грохотом перевернулась тележка, и Наталия растянулась на полу. У Ли У Шина дёрнулся лоб, сердце болезненно сжалось.

Наверное, потому что он только что думал о Со Рён. Казалось, шея онемела, мышцы затвердели камнем. И всё же он безжалостно отвернулся.