Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
7 - 219

Второй раз ступала она на эту землю.

Доехать до Таиланда оказалось не так трудно, но куда сложнее было уговорить агента, с которым работал Ли У Шин, всё ещё не привыкшего к роли напарника.

На Вон Чхан настаивал, что им нужно возвращаться в Корею, а не рисковать в чужой стране. Он горячо возражал против её замысла, но вовремя появился Чхан На — и все сомнения будто рассеялись. Он не задавал лишних вопросов: зачем именно Таиланд, почему не другое место? Просто молча протянул руку помощи.

— Спасибо вам, — прошептала Со Рён, выходя из аэропорта навстречу густому, липкому зною.

За несколько дней переписки она успела понять: оба её спутника — редкие таланты. Стоило ей отправить снимок простого браслета, и они принесли ворох сведений.

Оказалось, что такие безделушки дешёво стоят, торгуют ими в туристических окраинах, а для некоторых жителей острова это единственный заработок. Но ещё — далеко не на каждом браслете встречались узоры, а если и были, то всего пяти разных видов.

Пять узоров.

И именно это число заставило её вспомнить странное слово — «Диаспора».

Ригай бормотал его, словно человек, измученный тревогами. А Ли У Шин как-то, в разгар задания, объяснил: так называют народ, покинувший родину и живущий на чужбине.

У Со Рён невольно сжалось сердце от этого воспоминания.

— Мне кажется, я слишком многим обязана вам, — тихо сказала она, чувствуя неловкость.

На Вон Чхан вспыхнул:

— [Мы знакомы уже не первый год, мадам, не говорите так, вы меня обижаете!]

Знакомы? По-настоящему? Она невольно усмехнулась. Слишком многое связывало их не обычными узами.

Погружаясь в шумную толпу, Со Рён вдруг осознала: она боялась, что никогда не сможет покинуть Россию, оставив Ли У Шина одного. Но странное чувство говорило обратное — будто каждый её шаг здесь приближал её к нему.

Просто живите. Остальное я сделаю сама. Только держитесь, продолжайте дышать и бороться.

Её взгляд стал твёрдым и решительным.

— Ах… — раздражённо выдохнула она, под палящим солнцем поправляя выбившиеся волосы.

Первый день — впустую. Второй — тоже.

Они с Чхан На провели целый день в городе, надеясь увидеть ребёнка, что продаёт браслеты, но тщетно. Может, сама мысль была безумна — искать иголку в стоге сена?

Она сидела, часами не двигаясь, и только пот струился по коже.

На третий день, злым движением отодвинув горку пустых бутылок из-под воды, Со Рён решилась пойти сама, пробираясь сквозь шумную толпу по узким переулкам.

Здесь. Я точно видела его здесь…

Она щурилась от яркого света и, как охотница, высматривала знакомое лицо. Бросалась за детьми, проверяя каждого, расспрашивала торговцев. Но каждый раз слышала лишь сухое: «Не знаю».

Чем настойчивее она спрашивала, тем холоднее становились люди. Даже приветливый хозяин уличной лавки вдруг замкнулся, как будто её слова коснулись запретного.

И всё же она не сдавалась. Бегала до изнеможения, пока дыхание не стало горьким, словно дым.

Она боялась отлучиться даже на миг — вдруг именно в это время мальчишка появится? Поэтому не ела, не ходила в туалет, лишь кружила по улицам, пока небо не прорезал первый тёплый дождь.

Промокшая, усталая, Со Рён спряталась под дряхлым навесом из куска пластика.

— Ха-а… — сорвалось с её губ тяжёлое дыхание.

Что же я ищу в этой глухомани… — подумала Со Рён, утирая усталые глаза и глядя на низкое серое небо. Но ведь у неё осталась только эта зацепка — браслет. Больше ничего.

Мимо пронеслась парочка, звонко смеясь, будто сама радость шла за руку с ними. Со Рён опустила голову. Жаркий, влажный воздух лип к коже, а внутри, в груди, расползался холод.

Я тоже хотела узнать тебя по-настоящему. И тебя, и Солженицына. Хотела понять… Почему же мой отец просил прощения у твоей семьи? За что?..

— Сажаним, красивая! — раздалось вдруг чистым, почти певчим голоском.

прим. ред. - «Сажаним» (싸장님) — это искажённое произношение корейского слова 사장님 (ссаджанним), которое значит «директор», «хозяин», «босс». В разговорной речи так могут обращаться к владельцу лавки, кафе или небольшой мастерской)

Со Рён замерла. Это было корявое, но вполне понятное корейское слово. Она резко повернула голову — и сердце остановилось.

Он. Тот самый ребёнок. Тот, кого она безуспешно искала все эти дни.

Всё те же поношенные вещи, всё та же худенькая фигурка. Но лицо чистое, ясное, и от этого ещё острее сжало грудь. Он вертелся меж прохожих, как щенок, протягивая корзинку с браслетами.

Будто во сне, Со Рён вышла из-под навеса прямо под ливень. Лёд дождя обжёг её, вернув сознание. Она наклонилась над мальчишкой, заслонив ладонями его голову.

— Можно взглянуть на браслеты?

— Ой, сажаним! Смотреть не надо, покупать надо! Много-много! Дёшево, очень дёшево! — весело выкрикнул он, вываливая на ладонь пёструю россыпь: бирюзовые, розовые, алые нити.

Со Рён сделала вид, что копается в корзине, и вдруг увидела — узор. Почти тот самый. Она взяла браслет в руки.

— Ты сам это сделал?

Мальчик распахнул глаза и поспешно замотал головой.

— Я только камушки нанизываю.

— А корейскому языку где научился?

— У бабушки.

— У бабушки? — переспросила она и мягко добавила: — Покажешь, где живёшь?

— Красивая сажаним, браслет купит?

— Если я приду к тебе домой, там ещё будут такие? Скажи, где твой дом.

Она старалась говорить просто, без нажима. Но в тот же миг ребёнок замкнулся. Смеющееся, бойкое личико стало неожиданно взрослым, серьёзным. Словно на несколько лет постарел.

— Не будете покупать — и ладно. Всё. Хватит.

Он зло взглянул на неё и резко развернулся. Со Рён протянула руку, испугавшись, что упустит его, но, не успев коснуться, увидела, как он оступился и грохнулся на землю.

Она растерянно нахмурилась.

Мальчик разразился плачем — громким, но фальшивым, будто нарочно: «У-а-а! У-а-а!». И, ударив её по руке, вскинул глаза, полные упрёка.

Я ведь даже не дотронулась до тебя… даже края твоей одежды не задела…

Едва успев опешить от дерзости мальчишки, Со Рён пришла в себя и ловко сунула свой телефон прямо в его корзинку.

— Подожди! Я ведь правда браслет куплю!

Она чувствовала себя почти как похититель, заманивающий ребёнка конфетой. Но мальчишка, не оглядываясь, сорвался с места и стрелой умчался прочь, брызгая лужами так шумно, что сам, кажется, и не подозревал о том, как выдает себя.

Со Рён двинулась следом — тихо, осторожно, будто по следу зверька. Но стоило ей свернуть за угол и отереть дождевые капли с лица, как из темноты вылетел удар ногой. Она едва успела отпрянуть. В следующее мгновение острый клинок замер у её подбородка.

— Ты кто такая? — прозвучало на хрипловатом английском.

Со Рён подняла глаза и встретилась взглядом с девушкой примерно своего возраста. Та держала нож без тени колебания. На мускулистом теле — свободные штаны для тренировок, тяжёлые армейские ботинки. Настоящий солдат.

— Что тебе надо от наших детей?

Молчание.

— И ради чего ты так назойливо за ними таскаешься? — она чуть сильнее придвинула лезвие. — Лучше развернись по-хорошему, пока цела.

Со Рён смотрела в напряжённое, злое лицо и вдруг почувствовала странное… знакомство. Черты — чисто восточные: чёрные волосы, тёмные глаза, что-то до боли родное. Пальцы её дрогнули, и она спрятала руку за спину.

Брат… Сестра… У меня так болит голова…

Э… сестрёнка… у меня тоже…

Голос из глубины памяти пронзил её, словно вспышка. Сердце болезненно сжалось.

— Последние дни ты только наших ребят ищешь, да? — девушка нахмурилась, будто сама удивляясь сказанному. Голос её дрогнул, словно она узнала её.

Не может быть… Она ведь не должна меня помнить.

Со Рён невольно напрягла плечи и сглотнула. Никто из братьев и сестёр, кроме неё самой и Кии, не мог хранить те воспоминания. Никто. Но этот взгляд… слишком пристальный, слишком узнающий.

Сквозь гул дождя повисла долгая пауза.

— Скажите… вы замужем? — первой нарушила молчание девушка, слегка склонив голову.

Со Рён не поняла, к чему вопрос, но кивнула.

— А… кроме мужа… рядом с вами есть кто-то сильный, ловкий… красивый? — спросила та с заметной неловкостью.

Со Рён нахмурилась. Вопрос звучал ещё более странно.

— Может… наставник Максим? Вы знаете такого?

Кто это вообще?.. Она отрицательно покачала головой, чуть отстранив клинок. Девушка будто проснулась ото сна, смутилась, кашлянула.

— В общем! Больше не смейте преследовать детей. И близко к ним не подходите! Попробуете тронуть хоть волосок — сами потом лицо своё не узнаете. Видите? — она тряхнула воротом, показывая маленький значок. — Это знак тренировочного лагеря гуркхов.

— …

— Попадётесь ещё раз — пощады не ждите!

— У меня есть дело, — твёрдо сказала Со Рён.

— Что ещё?

— Хочу увидеть родителей того ребёнка. Или хотя бы бабушку.

— Что вы сказали? — её лицо застыло, похолодев.

Так вот оно что. Она прекрасно понимает по-корейски. Со Рён чуть усмехнулась.

— Этот смышлёный воришка стащил мой телефон, — сказала она.

Девушка дёрнулась, губы её приоткрылись.

— Так что если не хотите скандала — просто отведите меня тихо к ним. Где они живут?

Упускать шанс было нельзя. Со Рён резко схватила девушку за запястье, глаза её блеснули решимостью.