Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
Нежданный гость (1)

Нежданный гость (1)

Не помню, с каких пор я заперт здесь.

Стоит лишь моргнуть — и снова перед глазами чёрный потолок, обвитый паутиной. Всё похоже на бесконечный сон, слишком долгий, чтобы быть сном, — и всё же в голове зияет пустота, словно кто-то выжег из памяти все следы.

Издалека доносилась оглушительная стрельба, но я просто тупо смотрел в потолок, машинально посасывая большой палец. Живот сводило от голода, горло пересохло… Я всё сосал солёный палец и машинально тёр затылок — по привычке.

На теле почти не осталось целых мест. Голова была наголо выбрита, на коже выпирали шрамы, похожие на длинных красных червей. Следы от уколов оставляли дыры повсюду, и местами кожа почернела и выглядела отвратительно.

К тому же у меня осталось всего одно яичко. От этой мысли нахлынула какая-то пустота, и я, наугад шаря по голой промежности, тут же скрючился, словно мокрица.

Я — никто. Никто. Ни человек, ни зверь, ни даже насекомое. Я не знаю своего имени, не знаю, сколько мне лет… Да, я — никто. Никто.

Но когда в подвал ворвался ослепительный свет и грубые руки подняли моё обмякшее тело, я увидел пару незнакомых, диких серых глаз, дрожащих от ярости — и тихо рассмеялся. 

По спине скользнуло странное предчувствие. Конец бесконечного ожидания. Ключица будто раскололась и зияла болью.

«А… ах…» — из груди вырвался слабый звук. Тело подпрыгивало каждый раз, когда прицеп наезжал на камни. Я хотел выругаться, но язык не слушался, и вместо слов вырывались только невнятные стоны.

Сначала каждый раз, когда я моргал, картинка перед глазами менялась. То я видел залитых кровью мертвецов, то — катящуюся с бешеной скоростью больничную каталку, а потом оставалась лишь пара холодных серых радужек.

Запахи и пейзажи вокруг постоянно менялись, и я понимал: меня куда-то везут. Но куда — не знал. И всё же, несмотря на смену картинок, одно оставалось неизменным: тот человек всегда появлялся на краю моего зрения.

Кто ты, чёрт возьми?..

Внутри прицепа сиденья были прикреплены к стенам, словно длинные скамьи, так что я мог ясно разглядеть незнакомца.

Когда зрение наконец прояснилось, я уставился на мужчину напротив. Его взгляд был холоден, скользил от моей почти наголо выбритой головы к тонким рукам и ногам — не с безразличием, а будто он изо всех сил пытался сдержать печаль.

В этот момент колёса налетели на крупный камень, и трейлер резко тряхнуло. Моё обессиленное тело соскользнуло в сторону, и мужчина мгновенно протянул руку, схватил меня.

Чёрт… От соприкосновения с его кожей стало не по себе — я поморщился. Его ладонь крепко придавила моё бедро, взгляд стал жёстким, почти властным, будто он собирался подчинить меня силой. Кончик его пальца резко скользнул по бедру, потом замер.

А у меня не возникло даже мысли сопротивляться. Всё было безразлично, утомительно… разум с самого рождения будто превратился в кашу.

Поняв, что я и не собираюсь бороться, он медленно убрал руку и откинулся на место.

Он глубоко вздохнул и устало провёл ладонью по лицу.

— Тяжко тебе пришлось.

Его хриплый, низкий голос звучал так, будто в нём отразилась тяжесть бесчисленных лет и усталости.

Он был одет с головы до ног в чёрную боевую форму. Один за другим он начал снимать пистолет и снаряжение, висевшие на разгрузочном жилете.

Вид его волос, влажных, будто от мутной воды, почему-то заставил меня подумать, что он страдает куда больше, чем я. И от этой мысли мне стало мерзко.

Я лишь молча нахмурился, а мужчина, вытирая лицо полотенцем, произнёс бесстрастно:

— Не слышал, чтобы ты язык потерял.

От него пахло кровью и порохом. Этот запах был мне знаком, но при этом настолько отвратителен, что я задержал дыхание.

— Я… иногда не могу выносить ту тень, что появляется на лице Со Рён из-за тебя. Поэтому два года я искал тебя тайком, не говоря жене, — сказал он и тяжело вздохнул, будто пытаясь подавить глубокую усталость.

— Не знаю, понимаешь ты это или нет, но прошло уже много времени. Так что перестань играть и просто скажи. Должно же быть хоть что-то, что ты хочешь сказать.

Я лишь медленно моргнул, словно наблюдая, как человек разговаривает сам с собой.

— Куда ты хочешь пойти? — спросил он.

Он всегда выбирал самые неудобные вопросы. Настоящий раздражающий тип. Я опустил голову, делая вид, что мне всё равно, и уставился на свои почерневшие, гниющие ногти на ногах.

Лодыжки были сильно опухшими, голени — покрыты вмятинами, а ладони облезли от засохшей крови.

Вдруг мне захотелось снова заползти обратно во тьму. Это тело было слишком изуродовано, чтобы существовать в таком ярком месте.

— Ты всё ещё можешь двигаться, хотя твоя голова почти расколота надвое, — уже одно это чудо. Так что начни всё сначала. Забудь про всё это дерьмо. Просто проживи достойную жизнь.

Ха-а-ам… Стоило мне зевнуть, как мужчина вдруг вскочил и грубо разжал мне веки, проверяя зрачки. Он что, врач? Но почему тогда у врача низшего уровня при себе оружие?

Не знаю. Даже думать об этом казалось утомительным и раздражающим. Будто что-то давило на весь череп — виски ломило так, что я больше не хотел ни о чём размышлять.

Я устало покачал головой, и из губ вырвался тяжёлый вздох. Взгляд оставался совершенно пустым. Мужчина недовольно пробормотал себе под нос. В тот момент он, нахмурившись, достал из кармана фотографию.

— Уже три месяца прошло, — сказал он.

На чёрном экране виднелось крошечное пятнышко, похожее на арахис. Так это… что это вообще значит?

— Это маленькое существо — ребёнок, которого нам удалось зачать с огромным трудом.

«……»

— После бесконечных неудач мы, наконец, нашли, где ты находишься. И в тот же день получили новости о нём. Чтобы найти тебя, я не мог вернуться в Корею несколько месяцев.

Честно говоря, я не понял ни единого слова из сказанного. Сухой язык несколько раз прикусил губы, прежде чем я выдавил первое, что пришло в голову:

— …Мне нужно в туалет.

— Что?

— Останови машину. Мне надо.

— ……

— Быстрее, мистер! — заныл я, хватаясь за грудь.

Лицо мужчины сразу напряглось, будто его чем-то ударили сзади.

Но мне было плевать. Раздражённый, я со всей силы ударил кулаком по стенке прицепа. Глухой звук эхом разнёсся внутри — бух! бух! Мужчина всё ещё смотрел на меня теми же горящими глазами, даже когда машина, мчавшаяся на полной скорости, наконец резко затормозила.

Как только всё остановилось, я, будто сжатая пружина, вскочил и поспешно распахнул заднюю дверь, выскочив наружу. Ослепительный солнечный свет вонзился в глаза, закружив голову. Но мне было всё равно. Я тут же спустил штаны и, не стесняясь, выставил зад на показ.

Сзади донёсся тихий ругательный выдох, который вскоре заглушило журчание мочи.

— Ты… — глухо произнёс он.

Я лениво скосил взгляд и посмотрел на его промежность. У этого типа, наверняка, оба на месте. Мне не хотелось разговаривать с тем, у кого всё цело.

Подтянув штаны, я почувствовал, как пустынный ветер пронёсся по бескрайнему морю песка.

Я смотрел на это безмолвное пространство, и странное чувство одиночества медленно наполнило живот. Горячие песчинки перекатывались где-то в глубине моей пустой головы.

— Ты… может… — начал было мужчина, лицо его застыло, но я перебил:

— Я хочу белое место.

— Что?

— Мистер же сказал, я могу выбрать место, да?

— ……

— Тогда туда. Где много снега, — произнёс я.

Веки мужчины дрогнули.

На самом деле, мне уже ничего не было любопытно. Я был тем, кто даже своего имени знать не хотел. Не хотел понимать, почему моё тело стало таким изуродованным.

Когда мысль дошла до этого, в прежне мутных глазах мелькнул отблеск света.

Лучше бы просто умереть. Там, где снег падает густой и белый. Чтобы никогда — никогда больше — не проснуться.

****

Ли У Шин. Имя, которое раздражало, сколько бы раз я его ни повторял. Молодой мужчина, представившийся как Ли У Шин, какое-то время оставался рядом со мной.

Он силой вводил мне уколы, хотя я сопротивлялся, прижимал мой лоб к себе, чтобы поставить капельницу, и отмывал засохшую грязь, прилипшую к телу.

Но как только он увидел отметины на моём животе, его лицо мгновенно окаменело.

На коже тянулись линии, похожие на карту. Кто угодно мог бы подумать, что я рисовал на себе классики.

— Чёрт… куда ты всё своё бешенство подевал? — выругался он тихо, грудь его тяжело вздымалась от злости.

Я прекрасно знал, что означают эти линии, разделённые на верх, низ, лево и право. Я действительно сбежал оттуда — прямо перед тем, как меня должны были продать.

— Стал хорошим. По-дурацки хорошим, да? — сказал он.

Звучало будто похвала, но холодная усмешка, сопровождавшая слова, вызвала лишь отвращение.

Потом путь показался бесконечно долгим и скучным. Я просто безмолвно смотрел в окно, а Ли У Шин не отрывал взгляда от той самой фотографии — с крошечным пятнышком, похожим на арахис.

— С ума схожу от того, что не могу её видеть и трогать, — пробормотал он, опираясь на свои широкие, крепкие бёдра и вытирая ладонью пересохшее лицо.

— Говорит, у неё сильный токсикоз, — добавил он. — Может, это даже к лучшему… хотя бы какое-то время беременность не будет под угрозой.

Мне не понравился этот взгляд. Я резко поднял глаза и злобно уставился на него. Он щёлкнул меня пальцем по лбу.

— Ай, чёрт…! — вспыхнул я. Лоб мгновенно покраснел и распух.

— Скоро будем в Корее, — сказал он.

— В… Корее?

— Да. В Корее. Я отвезу тебя туда, где выпадает больше всего снега. Но сейчас просто сосредоточься на восстановлении. Береги тело и отдыхай.

«……»

— Учиться чему-то по-настоящему будешь потом, — тихо добавил он.

Серые глаза, встретившиеся с моими, были холодны, но он сухо похлопал меня по выбритой голове.

— К сожалению, я — твой опекун. Раз уж так вышло, считай себя тем самым маленьким существом с фотографии. Начни заново, вырасти снова с нуля. Не стой просто так, глядя на пустые руки.

«……»

— Когда мы встретимся снова, позаботься о том, чтобы в твоих руках было хоть что-то. Пусть даже травинка, — сказал он и снова щёлкнул меня по лбу, морщась своим острым носом.

— Тебе тоже нужно пережить весну.

Это было странное прощание. И именно тогда Ли У Шин назвал мне моё имя.