Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
5 - 153

— Хорошая работа, Зоя.

Плакал ли ребёнок? Из-за звона в ушах она не была уверена. Обессилев, она просто рухнула. Мельком заметив, как под слоем пелёнок исчезают вдали розовые ноготки, отвернулась.

Прибежавшему впопыхах Ригаю она сказала, что ребёнок умер. Мужчина ничего не сказал, только долго плакал, а потом с жалостью взглянул на её живот.

Джу Соль Хон мечтала, чтобы раздутый живот скорее исчез, но он не спадал так быстро, как ей хотелось. Выглядел он как могила.

— Прости… Прости, Зоя… Из-за меня… Это всё я…

Слёзы катились по щекам Ригая без остановки, но в его взгляде Джу Соль Хон отчётливо увидела нарастающее облегчение.

От ужасной боли она до крови прикусила язык. Ригай по-прежнему оставался угрозой, а её миссия ещё не была завершена.  Она не могла позволить, чтобы другая заняла место его жены.

— Если наплакался, возвращайся домой. Ты мне нужен…

Она обязательно триумфально вернётся в Корею. В отличие от своих нищих родителей, которые плодились как кролики. Даже сейчас, когда низ живота будто выворачивало изнутри, Джу Соль Хон думала только о том, какую выгоду получит.

После того как ей сообщили, что ребёнок благополучно попал в монастырь на Сахалине, она больше не поднимала эту тему.

В доме, где не было куплено ни одной детской вещи, она бродила с трудом, стараясь удержаться на ногах.

Даже когда тело восстанавливалось под заботливым присмотром мужа, молоко продолжало бесконтрольно литься из грудей. По ночам она сидела на унитазе, рассеянно сцеживая грудь.

Постепенно всё возвращалось к тому, что было до беременности. Муж больше не ночевал вне дома, живот снова стал плоским.

Женщина, которую она приняла за любовницу Ригая, оказалась женой Ивана Солженицына. Молодая пара растила сына. Агент Дэймон солгал, чтобы спровоцировать её, но теперь Джу Соль Хон было всё равно.

Мы вновь сошлись, будто ничего не было. Будто мы вообще никогда не проходили через такое. Но каждый раз, услышав визг младенца, Ригай замирал и не мог дышать, а Джу Соль Хон хмурилась.

Она морщила лоб, будто от шума, но с того момента стала подолгу смотреть на розовые ноготки младенцев.

Так она и осталась с Ригаем, старея рядом с ним. На лице появлялись морщинки, которых прежде не было, а соски уже не ныло, когда она видела детей.

— Цирк?

Она безучастно смотрела на приглашение, которое протянул ей агент Дэймон. Он говорил, что это развлечение, где силовики и олигархи предавались утехам.

Силовики — бывшие кгбшники, из военных и разведструктур, а также из военно-промышленного комплекса. Олигархи — разбогатевшие до абсурда промышленники, вовлечённые и в политику, и в мафию.

Коррумпированность и разврат этого высшего круга были печально известны. И вот — их любимый «цирк»…

Оба вошли в особняк, надев маски, закрывающие глаза. Её взгляд сразу привлёк бесконечно высокий расписной потолок: фреска с летающими белыми голубями и младенцами-ангелами…

Вскоре началось представление.

Джу Соль Хон прикусила губу, сдерживая стон. Это было ужасное зрелище, на которое невозможно было смотреть.

На сцене звучали крики, когда кому-то отрывали конечности, но гости сидели и чинно аплодировали. Ей хотелось вскочить и уйти, но Дэймон сжал её колено, не давая подняться.

Его взгляд ясно говорил: если сейчас сбежишь, вызовешь подозрения. Ей пришлось сдержать тошноту и выпрямить спину.

Когда первый акт, больше похожий на резню, наконец закончился, залитую кровью сцену вытерли маслом. Потом полыхнул огонь, языки пламени поднялись до второго яруса, и публика ахнула от восторга.

На трапеции, свисающей с потолка, появились двое детей. Крик в зале — то ли овация, то ли освистывание — на мгновение оглушил её.

Дети с одинаково хорошенькими лицами, словно близнецы, нисколько не испугались пылающей сцены. Без малейшего колебания они бросились навстречу друг другу.

Только глядя на это, ей казалось, что сердце выскочит из груди. Под фреской с милыми младенцами, летящими с голубями, почти такие же дети раскачивались в воздухе, держась за перекладины.

Сколько же им лет? На вид — пять-шесть. Но, судя по сложнейшим трюкам в воздухе, могли быть и старше.

Сколько нужно было учиться и тренироваться, чтобы так легко выполнять такие трюки? Джу Соль Хон заворожённо смотрела на детей, слаженно работающих в паре.

Когда один терял скорость и падал под пылающий купол, второй успевал поймать его, и они снова взлетали вверх, будто воскресая. Потом снова: один срывался, другой ловил. И наконец — их руки находили друг друга в воздухе. Раздавались аплодисменты, восторженные возгласы.

И вдруг её взгляд зацепился за чёрные, обугленные ступни. Жёсткие, как у медведя. С этого момента она уже не могла смотреть ни на что другое.

Тем временем один из детей, зацепившись щиколоткой за перекладину, вытянулся так, что почти достал до зрителей.

В тот миг, когда ребёнок потянул к ней руку, их взгляды встретились, и время вдруг словно замедлилось.

Дитя с чёрными глазами и чёрными волосами. Лицо — крошечное, словно вылепленное из речных камушков. 

Но глаза… глаза были совсем не детские. Пустые, мёртвые, как бездна. На краю его одежды заплясал огонёк, но в этих глазах не мелькнуло ни тени испуга.

Это... точно ребёнок?

Огненные искры на юбке оставляли в воздухе следы, будто метеоры, а дети продолжали кружиться в воздухе.

Джу Соль Хон охватила странная, грызущая тревога, но она лишь сжала кулаки, не позволяя себе показать ни единой эмоции.

И тут — вжжж— ребёнок, пролетев до самого края зрительских рядов, протянул ей цветок.

Руки тянулись к нему, будто пасти морских чудищ, но он невозмутимо смотрел прямо на неё.

А…

Она машинально взяла пылающий цветок. Рука, едва коснувшаяся её кожи, оказалась удивительно грубой.

Как же он жил, если кожа у малыша грубее, чем у меня?..

Всё тело тянулось не к цветку, а к его руке. Расстояние было смехотворным, она легко смогла бы схватить его и обнять. Затуманенный взгляд Джу Соль Хон приклеился к ребёнку.

— Они… правда могут делать такое просто потому, что их натаскали?..

— Похоже на то. 

Дети летали по воздуху, будто невесомые. Джу Соль Хон не отводила взгляда, всё выше и выше следя за детьми.

— Это дети третьего поколения корё-сарам. Они живут в монастыре на Сахалине.

Что… что он только что сказал…

Сердце провалилось в пропасть.

— Ты же помнишь, мы говорили о Северной Корее? Там женщин-агентов отправляют за границу, чтобы те рожали от иностранцев. Лица детей получаются разные — этнически универсальные. Их потом готовят в шпионы. Очевидно, что эти семена рано или поздно будут использованы по всему миру. Но Россия ведь тоже не отказалась от мечты о Евразии.

— …

— Только представь. Вместо грубых сибирских лиц — чёрные волосы, чёрные глаза. Они легко растворяются в азиатской среде, вызывая меньше подозрений.

— …

— Так вот, для России все эти дети — государственное достояние.

Зрители, попивавшие чай с печеньем, вдруг наклонились и достали палки, спрятанные под стульями. Словно это было заранее задумано. Кто-то метнул свою, будто копьё. Другие пытались достать детей — зацепить, прижать, ударить.

Дэймон тоже протянул Джу Соль Хон палку с острым концом, но она не пошевелилась.

Она продолжала сжимать в руке цветок, обуглившийся до самого стебля.

— Чтобы однажды разослать их по всей Азии, нужно с самого начала растить их сильными. Вся страна загоняет потенциальных агентов в клетки и приручает.

— …

— Сейчас они ещё маленькие, но подумайте, что будет, когда эти дети вырастут. К тому времени они станут идеальными агентами.

— …

— Они внедрятся в разные уголки Азии, получая указания от России. Но среди них — одно зерно, посеянное нами, Зоя. Филигранная ловушка, произведение искусства. Я верю: одна-единственная брешь может разрушить весь их план.

Дэймон зааплодировал детям, которые, стоя на трапеции, кланялись публике.

— Зоя, ты проделала великую работу.

Джу Соль Хон сжала кулак. Она должна была радоваться. Должна была выпрямить спину.

— Когда вернёшься в Корею, тебя ждёт достойное место. И стремительное повышение. Поздравляю. Ты хорошо выдержала эту чёртову стужу.

И только тогда Джу Соль Хон поняла:

Нечеловеческое чудовище — это была я.

Когда она, так жаждавшая высоты, наконец подняла взгляд — в небе летали ангелы.
Ужасный плод её мечты.

Маленькие, несчастные монстры. Те, кто однажды придут её судить.