Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
7 - 230

До чего же дожила — утешать взрослого мужчину, словно капризного ребёнка. У Со Рён пылало лицо, шея горела огнём, так что казалось — ещё миг, и она задохнётся.
Грудь Ли У Шина вздыбилась, дыхание на секунду сбилось, будто он утратил контроль над собой.

Его взгляд, каменно-застывший до этого, наконец упал на неё. Любить кого-то — значит уметь уронить гордость, принять унижение как естественное. Только тем, кто способен на это, открывается право любить. Со Рён чуть усмехнулась, коснувшись уголка его глаза, и пожала плечами.

Я люблю, когда он искривлён по-настоящему. Если входит внутрь — сразу давит на живот, а если в рот… невыносимо щекочет нёбо… ай!

Ли У Шин вдруг пошатнулся, но тут же подхватил её, закинул через плечо и понёс, словно добычу. Со Рён в тот вечер едва выбралась живой: штаны оказались стянуты, и он не отпускал её до тех пор, пока низ живота не был совершенно выжат, до боли распухший и сморщенный. После этого она решила: лучше подольше побудет в гипсе — будет изображать боль, лишь бы отсрочить момент, когда придётся освободиться окончательно.

К счастью, у Ли У Шина вскоре совсем не осталось времени. Он то и дело пропускал еду, бесконечно держал телефон у уха, а онлайн-совещания шли чередой, без конца. Казалось странным: человек, который уверял, что давно ушёл из спецслужбы, почему же теперь так загружен?

К тому же день за днём всё очевиднее становилось: смерть Юрия Солженицына уже воспринимали как свершившийся факт. Но Ли У Шин не спешил опровергать слухи. Напротив — в его кабинетах всё выше громоздились непонятные папки, а по ночам он уходил на какие-то тайные встречи и возвращался под утро.

— Что?.. Всё состояние?!

В тот раз он вернулся промёрзший, будто с ветром в волосах, и разбудил её, тихо прижимаясь щекой к её лицу. А потом спокойно сообщил: вел переговоры с Кремлём.
Со Рён тут же отрезвела — сон слетел без следа.

— Нет! Нельзя… слишком жалко, слишком! — воскликнула Со Рён, Ли У Шин тихо рассмеялся.

— Забавно. Хан Со Рён жадничает из-за денег. Впервые такое вижу.

И, наклонившись, неожиданно прикусил ей нос. Со Рён вскрикнула и забилась в его руках.

— Успокойся, госпожа. Речь только о капитале, что я держал в России.

Он беззаботно скинул пальто и шагнул к постели. Со Рён встретила его взглядом настороженным и чуть растерянным.

Багамы, Сан-Марино… тайные офшоры, названия стран, которых она едва ли когда-то слышала. Она всегда думала, что он всего лишь военный, человек земли и пыли. Но сейчас — словно перед ней оказался кто-то другой, чужой.

Чем больше она слушала, тем страшнее становились масштабы: состояние рода Солженицыных было непостижимо. У Шин, зевая, заметил между прочим, что только российских активов хватит на несколько триллионов в пересчёте, и, не спрашивая согласия, притянул её к себе.

— Детей я тебе дать не смогу, но денег — сколько пожелаешь.

— Да как же можно верить этим людям?! 

— Наталью Егорову нашли мёртвой, и всё приняло неожиданный поворот, — ответил он, словно речь шла о мелочи. — Кто-то написал на её трупе приглашение в цирк и отправил прямо в Кремль.

— Что… что вы сказали? — Со Рён замерла.

В голове вспыхнуло имя. Кажется, и он думал о том же — тяжёлый вздох вырвался из его груди. Подобное мог устроить лишь один человек. Кия.

— В даркнете гуляют записи, как высокопоставленные чиновники двух враждующих держав кутят вместе, предаются разврату, — продолжил он. — Обе стороны теперь в жутком положении. Сгорел дотла сахалинский монастырь. В разведсетях зияют прорехи. В таких условиях моя «смерть» оказалась удобной и дешёвой картой. Кремль использует гибель Юрия Солженицына, чтобы отвлечь общественное мнение. А я… я просто стал одним из инвесторов.

Со Рён молча смотрела на него.

— Я понял одну вещь: если деньги не решают проблему, значит, их слишком мало, — произнёс он спокойно. — Пока они торгуют моей смертью, я собираюсь ждать поражения России и зарабатывать на этом.

— Зарабатывать?.. Бизнесом заниматься, что ли? — Со Рён нахмурилась: слово застряло в ушах, как камешек в обуви.

****

— С этого дня я возьму на себя ответственность как новый директор нашей компании! — с жаром выпалил Джин Хо Дже.

Оказалось, У Шин подбирал акционеров: двое бойцов из «Бласт», Чхан На и ещё несколько доверенных людей. Так родилась частная военная компания. Теперь стало ясно, почему он жил без сна и еды — все силы уходили на запуск нового дела. Опыт тайного агента и почти бездонный капитал позволяли ему пробить дорогу туда, где другим вход был заказан.

Со Рён оказалась за одним столом с бойцами, обсуждая название будущей фирмы. Но лицо У Шина выглядело не просто недовольным — мрачным, грозовым. Казалось, он считал всё происходящее пустой тратой времени: на лбу вздулись жилы, и только терпение удерживало его от резкого слова. Но Джин Хо Дже, наоборот, пылал энтузиазмом.

— Командир… то есть, господин директор! — начал он, выпрямившись. — Всю ночь я провёл в поисках названия для компании. Ведь это будет наше дело всей жизни! А раз так, имя должно звучать так, чтобы плечи сами расправлялись от гордости. Я отобрал несколько вариантов на основе идей военных форумов. Можно представить?

Со Рён ещё тогда должна была насторожиться — глаза его горели слишком уж ярко.

— В наше время, — продолжал он, — модно смешивать английские слова и цифры. Так вот: первый вариант — jo8***, от слова joy…

— Хуйня восьмого уровня, — холодно перебил его У Шин, не меняя позы. Подперев подбородок ладонью, он посмотрел так, что у Джина Хо Дже в горле пересохло. Потом лениво добавил: — Ладно, продолжай.

Задумано как «joy» (радость) + «8». Но на корейский слух «jo8» звучит очень похоже на «좆팔» (чотпхаль) — грубое ругательство, буквально «член + срамота». По-русски близко к «хуйня позорная». 

Со Рён сразу поняла: если совещание не остановить, всё закончится бедой.

— Ещё предлагали swp***, — робко сказал Джин Хо Дже.

— Отклонить. Похоже на SWAT. Не хочу ассоциаций с американским спецназом. — У Шин отмахнулся, будто муху прогнал.

Боец поморщился, но продолжил:

— Тогда p67***. Звучит солидно.

— «Пи-шесть-семь»? — прищурился У Шин. — Это что, заклинание — «обагрим всё кровью»?

На слух читается как «피육칠» («пи-юк-чхиль»). Корейское «피» — кровь, «육칠» — 67, но звучит как «обольём кровью».

Его умение всё переворачивать в мрачную насмешку поражало.

— А если psg***?

— Это же сокращение «Пари Сен-Жермен». Что мы, футбольный клуб открываем?

— Ладно… тогда biw***. Солидно, как марка дорогих автомобилей!

— «Би-ун», — пробормотал У Шин. — Любой кореец сразу захочет добавить к этому «син». Получится «Кретин». 

웅신» («биунсин»), что звучит почти как «병신» (бёунсин) — оскорбление, что-то вроде «недоумка».

— Есть ещё ter***…

— «Волосня»? — нахмурился У Шин, и в голосе прозвучало что-то похожее на ругательство.

На слух: «털» («толь/толь»), что значит «шерсть», «волосня».

Он тихо засмеялся, но смех его был опасен, как щёлкнувший затвор. Джин Хо Дже поспешно зашуршал бумагами, перелистывая варианты, и взгляд его заметно дрогнул. Хорошо бы Ки Тхэ Мин остановил этот цирк — но и тот принёс с собой стопку распечатанных списков, сияя энтузиазмом не меньше.

— Тогда, может, zls***?

— После «волосни» — теперь «пизда»? С вами, ребята, точно что-то не так, — прищурился У Шин.

На слух «질스» («чильсы»), что может ассоциироваться со словом «질» (вульгарное название женских гениталий).

— Ну… тогда cpf***. Звучит ведь как «капитан», правда же?

— Капитан, который живёт на среднем пальце? — ледяным тоном уточнил он.

— А если rid***…

— «Уничтожение»? Да мы что, убийцы на заказ? — перебил У Шин.

От его едких реплик Джин Хо Дже покрылся испариной. Чем дальше, тем хуже.

— mys***? — спросил он, неуверенно заглядывая в лист.

— Если у фирмы в названии «мис» — клиенты решат, что у нас одни ошибки, — отчеканил У Шин.

— fee***…

— «Фи»? Милое название для военной компании. Надо же, как оптимистично…

«피» (pi) по-корейски — «кровь».

— Н-нет, я… ну… — боец сбился на полуслове.

— Хватит. Довольно, — резко оборвал У Шин.

Он поднялся, вернул на запястье часы и с холодной насмешкой повторил вслух услышанное:

— «Хуйня… Волосня… Кровь… Ошибки…»

Со Рён зажмурилась. Старшие товарищи, простите… я тут бессильна. Она прикусила губу и уставилась в сторону, лишь бы не встречаться с его взглядом.

Той же ночью было принято окончательное решение: компанию назовут «Юз Компани». Название звучало просто, но в нём заключалась вся суть — их военные силы будут использованы там, где это необходимо, без колебаний и ограничений.

(«Use Company» → «компания, которую используют»).

Так шумно и тревожно тянулись их дни. Полтора месяца оба они отдавали все силы восстановлению: лечили тело, укрепляли мышцы, возвращали себе утраченный вес и форму.

И вот сегодня — наконец день, когда снимали гипс.

Каждый резкий скрежет, когда врач срезал затвердевший пласт, будто гасил и выражение на лице Ли У Шина: черты его становились всё суровее, мрачнее.

Доктор… а может, ну его, наложим обратно? — мелькнула у Со Рён нелепая мысль, когда она взглянула на мужчину, который стоял сбоку, медленно потягиваясь, то в одну, то в другую сторону.

Она уже не слышала врачебного воркования — слова летели мимо ушей. Всё её внимание захватило странное, звериное ощущение: кожа покрывалась мурашками, внутри просыпался инстинктивный страх.

На лице У Шина отражалось напряжение, едва сдерживаемое возбуждение — и весь этот жар был устремлён только на неё. Когда врач поднялся, собираясь уйти, Со Рён вдруг судорожно ухватила его за рукав.

— Доктор… — в её голосе дрогнула просьба. — Скажите, ведь лучше пока воздержаться от… слишком активных нагрузок? Мне кажется, это опасно.

Она смотрела прямо, стараясь вложить во взгляд всю серьёзность.

Врач, однако, только улыбнулся мягко:

— Что вы! После такого долгого покоя наоборот — двигайтесь сколько душе угодно. Организм сам подскажет меру.

Уголки губ У Шина дрогнули. Он массировал себе шею и, краем губ, едва заметно усмехнулся.