Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
5 - 160

Когда Со Рён сказала, что наденет не белое, а чёрное платье, Ли У Шин на мгновение посмотрел ей в лицо, после чего молча кивнул.

В спешке она одолжила чёрное платье у хозяйки дома. Узнав обстоятельства, та захлопала в ладоши: как раз в старом шкафу завалялось маленькое чёрное платье от люксового бренда, которому больше шестидесяти лет.

Это был облегающий шифоновый наряд с открытыми плечами, элегантной круглой горловиной и узкой юбкой, струящейся до самых лодыжек. 

Хозяйка горделиво добавила, что платье стало известным благодаря Одри Хепбёрн, и, потрогав налитый живот, с тоской пробормотала: «В былые-то времена и я щеголяла…»

Поздно пообедав, они с Ли У Шином пошли вверх по склону. С тех пор как она бросилась искать Ким Хёна, ни разу не останавливалась, так что даже эта короткая передышка казалась нереальной.

Со Рён смотрела на человека, который был её мужем, и завтра должен был снова им стать. Её сухие губы криво изогнулись. Она сжала в пальцах руку Ким Хёна и указала на небо.

— Инструктор, смотрите. Птицы слетаются.

На холме собрались люди. Они вскрывали покойному нижнюю часть рёбер и доставали внутренности руками, разбрасывая их, чтобы привлечь птиц, которые унесут душу усопшего. А чтобы те могли насытиться, ему раздробили череп большими камнями.

Кто-то отворачивался, кто-то закрывал нос и рот платком, не сдерживая слёз. Но Со Рён лишь запрокинула голову и молча смотрела на стаю, заполонившую небо.

Падальщики. На запах гнили и крови, значит, слетелись…  Она прищурилась.

Ли У Шин молча наблюдал за происходящим, а потом опустил голову в молитве. Кому была адресована эта беззвучная молитва, она не знала и не стала спрашивать.

Не было нужды говорить вслух. Он не может забыть, из какого места мы сбежали.

Она тоже закрыла глаза на секунду, а затем вновь уставилась на изуродованное тело.

Похороны не окончатся, пока не останутся только кости. Значит, мы поженимся под аккомпанемент пиршества стервятников. Подходящая сцена для нас.

Со Рён снова закрыла глаза и склонила голову.

Ли У Шин ушёл с хозяином покупать ягнят к завтрашнему празднику, а она осталась в комнате и уставилась на своё незнакомое отражение в зеркале.

Ты выросла, Соня. Настоящая взрослая… Она провела пальцами по щекам, затем осторожно коснулась чужих черт лица.

Раздался стук, и в комнату вошла хозяйка с благовониями.

— Платье подошло?

Русская речь прозвучала так естественно, что Со Рён сразу ответила на том же языке:

— Настолько, что я даже пробормотала: «Только не вздумай украсть».

Хозяйка широко раскрыла глаза и расхохоталась. Со Рён прижала палец к губам:

— Только мужу не говорите. А то ещё подумает, что я с русским встречалась.

Женщина, улыбаясь, сказала, что она может положиться на неё.

— Но вы точно хотите выйти замуж в чёрном платье? Может, зря я вам это предложила…

Со Рён покачала головой. Да, ей стало не по себе от того, что неподалёку проходят похороны, но это было связано не с хозяйкой, а с тем, что этот обряд напоминал её собственное прощание. 

— Кстати, у вас с мужем, похоже, правда очень хорошие отношения?

— У нас?

— Он ведь даже на шаг от вас не отходил!

— …

— Когда уходил, так прижимался к моей старой руке, так просил — если что-то случится, сразу звоните. Улыбается себе тихонько, взглядом чарует, словно заколдовать пытается. Смотрю я на него и думаю: тяжко вам, девушка, с ним приходится.

— Ещё как.

Хозяйка хихикнула, заламывая тёплые морщинки под глазами.

— Пошли, покажу тебе, дом.

Со Рён пошла за хозяйкой и оглядела старинный интерьер. Та с увлечением показывала внутренний двор, где завтра должен был состояться праздник. Двор располагался в центре, так что наблюдать за происходящим можно было и со второго, и с третьего этажа.

Хозяйка, воодушевлённая даже больше невесты, рассказала, что её муж в молодости немного играл на инструментах, и вот уже несколько дней как полирует до блеска традиционный струнный тар. Со Рён лишь тихо улыбнулась.

— Но мы ведь совсем посторонние… можно ли нам праздновать с вами по-настоящему?

— Да, я бы хотела, чтобы вы запомнили нас ровно настолько, чтобы потом легко забыть.

— А семья ваша не приедет?

Со Рён на мгновение задумалась.

— Возможно… кто-то один всё же приедет…

Она взглянула на простор, раскинувшийся за террасой.

— Но пока что — только мы вдвоём.

— Ну, тогда я вам баранину приготовлю — пальчики оближешь! Вы ведь слышали, что это земля огня? Из-под земли тут пламя бьёт, как из огнемёта, и не гаснет уже четыре тысячи лет. Потому сюда и приезжают влюблённые. Мол, будут любить друг друга вечно, как это пламя… Вы приехали в самое правильное место!

Лицо Со Рён дрогнуло. Четыре тысячи лет… с Ли У Шином?..

— Это всё из-за газа. Метан, сера, кислород — естественная реакция, и вот…

Но хозяйка, увидев, как она торопливо принялась объяснять, лукаво приподняла уголки губ.

— Что, четыре тысячи лет — слишком уж утомительно долго?

— Ну…

— Конечно, в начале все прекрасно, но когда муж не отлипает — это сущий кошмар! С возрастом каждой женщине хочется одиночества. Но тебе-то теперь не отвертеться, девочка.

Она громко вздохнула и похлопала Со Рён по плечу.

— Жених у тебя, конечно, красавец. Но уж больно влюблённым взглядом на тебе смотрит. Вот если с годами не пройдёт, точно в старости с ума сойдёшь.

Хозяйка строго посмотрела на неё, а затем спохватилась:

— Ай-ай-ай, вот я болтушка!

Она взглянула на часы.

— Найдёшь дорогу обратно? А то мне надо в охотничье угодье за мужем съездить.

— В охотничье?

Глаза Со Рён, до того безучастные, на миг вспыхнули интересом.

Хозяйка кивнула на старенький джип.

— Тут рядом охотничья база. Муж раньше управлял ею. Сейчас вот собираемся всё снести, и на этом месте вторую хату строить.

Тут Со Рён легко схватила её под руку.

— А можно и мне посмотреть?

Прокатившись на дребезжащем джипе до старого охотничьего угодья, она едва стояла на ногах — так устала. Несмотря на запущенность, ружья, валявшиеся в углу, и остатки усыпляющих препаратов, место оказалось неожиданно многообещающим.

Вернувшись, Со Рён уселась в кресло-качалку и тут же уснула. Через открытую террасу ветер нежно касался её кожи. Её волосы, трепавшиеся на ветру, вдруг застыли — кто-то поднял её на руки.

Это Хён? Или… инструктор?..

Не знаю, кого и как я сейчас назвала по имени… Даже в полусне она сильнее прижалась к нему. Мужчина, чуть вздрогнув, крепко обнял её и лёг рядом на кровать.

Он бережно убирал ей с лица волосы, пальцами касался бровей. Ей было щекотно, но от этого становилось только сонливее. Его лоб коснулся её лба, дыхание смешалось — наступило ощущение покоя.

Со Рён хотела открыть глаза, но в голове всё шумело, тело, будто отравленное параличом, больше не слушалось.

Рука, что гладила её лицо, скользнула к подбородку. Когда он коснулся шеи — где-то у основания — её всю окатило мурашками. Со Рён заёрзала и прошептала:

— Завтра…

— Что завтра?

— Давай завтра…

— Смотрите-ка, — он тут же ответил на её сонный лепет, — а что мы делаем завтра?

— Первая брачная ночь…

Он тихо хмыкнул, и, подавшись ближе, выдохнул ей в шею горячий воздух.

— По идее, человеку положено быть либо вредным, либо милым. А ты зачем совмещаешь стерву и милашку?

Его губы чуть коснулись носа, затем прикусили уголок её рта. Такие лёгкие, птичьи поцелуи сыпались один за другим.

Так не должно быть… но мне тепло и счастливо. Привычное, неизменное тепло Ким Хёна… Ли У Шина… медленно поедает меня изнутри.

— Знаешь, сегодня хозяин много чего рассказал…

Ли У Шин натянул одеяло ей до самого горла и пробормотал себе под нос. Голос у него был, как вода на дне глубокого озера.

— Говорит, тут есть Девичья башня. Слыхала? Знаешь, почему её так назвали?

–– …

— У принцессы, что жила в этих краях, был возлюбленный. Но выдали её за другого принца. Тот, кого она не любила, построил для неё башню, надеясь завоевать её сердце. Строил, строил, и вот что выросло. А потом, в какой-то момент, принцесса танцевала на самой вершине и…

Он сделал паузу. Потом обнял её крепче.

— Спрыгнула вниз.

Он смотрел на полупрозрачную, колышущуюся занавеску.

— А вот как жил после этого тот принц, даже местные не знают.

Он уткнулся губами в её волосы и прошептал почти неслышно:

— А мне почему-то кажется, что я знаю, Со Рён.

Вдалеке слышался гортанный крик падальщика, рвущего мёртвое тело.

— Моя сова… извини, но ты никуда от меня не улетишь.

Прим. пер История, которую рассказывает Ли У Шин, основана на Девичьей башне в Баку

У шаха была дочь, которую он хотел выдать замуж против её воли. Чтобы отсрочить свадьбу, девушка попросила построить башню. Когда башня была завершена, и день свадьбы приблизился, девушка поднялась на самый верх и бросилась вниз, в море.

После этого камень, о который царевна разбилась, назвали «Камнем девственницы», и невесты приносили к нему цветы.

Разница лишь в том, что в азербайджанской легенде девушка не была влюблена в другого, её просто насильно решили выдать замуж.