Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
5 - 147

Сначала она решила, что ошиблась: одна глазница казалась проваленной просто из-за тени. Но когда подошла ближе, сомнений не осталось — глаза там действительно не было. Обожжённая, гноящаяся пустота, зияющая посреди черепа. Неужели, когда говорили про самоповреждение, имели в виду это?..

— Подойди… ближе…

Ригай прошипел, голос был металлический, как поцарапанная сталь. Его запястье, тонкое, будто готовое сломаться, вздрогнуло, и на нём закачались чётки. Когда расстояние между ними сократилось настолько, что бусины были уже почти у её лица, он резко подался вперёд.

Со Рён отшатнулась. Только теперь она поняла, насколько он высокий — даже несмотря на сутулость. 

Он перегнулся над ней, сухое, выцветшее тело склонялось сверху, одна глазница — пустая, другая — зашитая, едва открытая из-за многочисленных резаных шрамов. Но несмотря на это, Ригай сунул лицо в её волосы и глубоко вдохнул.

— Чёрные волосы…

Пробормотав это, он снова тяжело опустился в кресло. Клиент по-прежнему её игнорировал, но почему-то у неё возникло ощущение, будто она только что преодолела какой-то рубеж.

— […Ты сказала, глаз нет?..]

Голос Ли У Шина в ухе был ледяным. Со Рён знала, что стоит промедлить, и он взорвётся, как это бывало в последнее время. Но всё её внимание было захвачено Ригаем.

— Диаспора… диаспора…

Он продолжал бормотать что-то себе под нос. Со Рён шагнула ближе, стараясь уловить слова. Что за информацию собирает Кан Тхэ Гон? Ради чего столько женщин-агентов погибло?.. Сжав подлокотник кресла, она склонилась к нему.

— Простите, господин премьер-министр… Простите, мадам… Простите, что не спас… Простите… Простите… Всё из-за диаспоры… Простите… Ваш внук… Простите, мадам…

Он повторял это снова и снова. Не раскаяние — мания. Я уже встречала таких в хосписах. Люди, застрявшие в петле одного момента, как при деменции. Повторяли одно и то же, не в силах выйти из прошлого.

Диаспора… Она беззвучно прошептала странное, чужое слово.

И тут, как будто он услышал этот шёпот, Ригай внезапно вскинул голову и вцепился ей в запястье.

— Девочка!..

Рывок был такой силы, что она скривилась от боли.

— Я… я ведь нашёл истину…

Лицо его было блестящим — не от влаги, а от жуткого блеска изуродованной кожи. Неужели эта «истина» — то, что хочет вытащить Кан Тхэ Гон?.. Со Рён вся напряглась.

— Я действительно… нашёл настоящую истину…

Но губы рухнули вниз в беззвучной улыбке, и опустошённая глазница смотрела в пустоту.

— Миру нет дела до слабых.

Он нацепил ей на руку свои чётки. Металл звякнул, голос по-прежнему был скрипучим, но теперь почти весёлым и пугающе вкрадчивым.

— Даже мораль… это просто роскошь, которую могут позволить себе сильные.

— …

— Мне оставалось только верить, что я всё же спас… что я продолжаю защищать… Даже если всё это ложь, я должен был верить. Иначе… не выжил бы… хк, хк… Простите, господин премьер… Простите, мадам…

Со Рён смотрела на чужие чётки у себя на запястье, и лицо её напряглось. Что бы ни произошло с этим человеком, он разрушен. Он сломался и не собрался обратно.

— Угх…

Ригай вжал лоб в сухую ладонь, тихо всхлипывая, а потом вдруг взвыл. Дикая, рваная боль прорезала воздух:

— АААААААААААААХ!!!

Со Рён хотела схватить его за руки, чтобы успокоить, но в следующую секунду получила удар по голове, он сорвался и замахнулся с яростью.

— Верните мне… мои глаза… мои глаза! Принесите мне мои глаза! Немедленно!!

Повалившись на пол, она смотрела, как он, дрожа, тычет в одну глазницу, требуя вернуть зрение. Затем Со Рён выбежала наружу и крикнула в лицо стоявшему у двери охраннику:

— Глаз!

Глаз! Он понял её русский с первого слова. Мгновенно вытащил ключ, висящий на ремне. Из глубины комнаты всё ещё раздавались душераздирающие крики Ригая.

Когда охранник сказал, что покинуть пост нельзя, Со Рён немедленно развернулась и побежала в резиденцию священника, где, по слухам, ранее проживал Ригай. Казалось, будто наполненные болью крики изнутри сами подталкивали её вперёд, не давая остановиться. Едва оказавшись на улице, она нажала на наушник.

— Инструктор, что такое диаспора?

— [Хан Со Рён!..]

Рёв, оглушивший её из динамика, был почти физическим.

— [Если ты всё равно собираешься игнорировать связь, нахрена вообще носишь эту гарнитуру?!]

— Обстановка была не из лучших.

— [А на того, кто ждёт снаружи, тебе насрать, да?!]

— Я ведь уже вышла на связь.

— [Ты как можешь быть такой… Ха-а… не доводи меня, Со Рён!]

— Вместо этого скажите, вы хоть раз слышали слово «диаспора»?

Она намеренно проигнорировала его гнев и моментально ощутила, как голос по ту сторону стал резким, сдержанным, холодным. 

— [Ты ведь…] 

Слова вырывались из него рывками, с трудом пробиваясь сквозь стиснутые зубы. В них чувствовалась борьба с эмоциями.  Его ответ прозвучал холодно — с той же дистанцией, на которую она его оттолкнула.

— [Диаспора — это термин, означающий народ, покинувший свою родину и живущий в чужой стране.]

Пока он говорил, Со Рён уже вошла в дом священника и лихорадочно начала осматривать комнаты. Почти сразу она заметила продолговатую прозрачную капсулу — внутри плавал искусственный глаз.

— …

Плавая в дезинфицирующей жидкости, он выглядел пугающе реалистично — вплоть до мельчайших капилляров. Современные протезы бывают настолько точными, что позволяют даже распознавать радужку. Но рассматривать детально это ей совсем не хотелось. Со Рён быстро сунула капсулу в карман.

— Я возвращаюсь.

В ответ — только шорох, помехи. Ни слова. Может, со связью что-то не так?

Она вышла обратно и двинулась к залу, по пути внимательно отслеживая рабочих. Недоверие к окружающим не проходило.

Поэтому, когда в неё внезапно врезалась маленькая фигурка — это было полной неожиданностью.

Маленькая девочка в хоровом одеянии, которая куда-то спешила, ударилась об её живот и отлетела назад. Похоже, вышла из туалета — одна из участниц сегодняшнего мероприятия.

Со Рён тут же метнулась к ней, и в этот момент сработала связь на другом ухе, внутренний канал «Бласт».

— [Альфа на связи. Браво, один из участников хора покинул позицию. Начинаем немедленный поиск.]

— Альфа, приём. Браво на связи. Похоже, я её нашла.

— [Принято, Браво. Немедленно вернитесь с ней в зал. Приём.]

— Поняла.

Но девочке было явно плохо: она держалась за живот в холодном поту. Со Рён, не дожидаясь объяснений, подняла её на спину.

— Потерпи немного, малышка…

Именно тогда она ощутила странную тяжесть в кармане, где лежал искусственный глаз. Какой-то неестественный холодок. Девочка, на удивление лёгкая, внезапно крепко обвила её шею.

Рукав — широкий, круглый — скользнул по её носу и губам, и в тот же миг у Со Рён закружилась голова. Не успев понять, что с ней происходит, она почувствовала, как подламываются колени.

Со Рён наклонилась вперёд, удерживая девочку за талию, стараясь не уронить. Она трясла головой, пытаясь прийти в себя, но ребёнок лишь сильнее вжался в неё, водя тканью рясы по лицу. Что-то холодное скользнуло по коже, челюсть тут же свело, а из конечностей словно вылили все силы.

Чёрт… поздно поняла. Это был токсин — парализующий яд, впитывающийся через кожу.

Грохот! Со Рён рухнула на пол вместе с девочкой, лбом ударившись об пол. Я что, расслабилась? Потому что это ребёнок? Шок от неожиданного удара затормозил мышление.

— Ух… у-ух…

Со Рён пыталась что-то сказать, но изо рта только вытекала слюна. Первым онемел язык. Она хотела потянуться к наушнику, вызвать Ли У Шина, но рука не слушалась.

Веки тяжелели, словно их привязали кирпичами. И тут… перед глазами замаячили знакомые туфли.

Такие же, как у меня.

Что за?.. Что происходит?..

Костюм — на первый взгляд такой же, даже из той же линейки и бренда. Такие же тщательно уложенные волосы. И в лице, и в форме бровей — всё до ужаса знакомо. Со Рён встретилась взглядом с женщиной, которая выглядела точь-в-точь как она сама.

— У-у!..

Что за херня? Галлюцинация? Бред?

Со Рён, не мигая, уставилась на «Хан Со Рён», которая подошла к ней вплотную.

— Начинаем замену Совы.

Знакомый голос коснулся её уха.

Кто это?..

В следующую секунду «Хан Со Рён» подхватила её под руку и потащила в ближайшую комнату.

Там, видимо, недавно проходила заупокойная служба: посреди комнаты стоял массивный чёрный гроб.

Клон вытащила из ушей настоящей Со Рён наушники и, не мешкая, уложила её в гроб. После чего она достала из кармана маленькую круглую пластинку и прикрепила её к шее — мимикрирующая плёнка мгновенно подстроилась под тон кожи. Она поправила воротник и оглянулась.

Со Рён всё видела, но не могла пошевелиться. Она пыталась зацепиться за край гроба, но пальцы не слушались.

— П… дож… ждите… 

Со Рён прохрипела, глядя в лицо, от которого её прошиб озноб — в собственное лицо.

— Джу… Соль Хон… заместитель…

Что ты задумала? Что ты собираешься сделать под моим лицом…

Дыхание сбилось, в грудь словно вдавили бетонную плиту, голос прорывался сквозь паралич и застревал в горле.

Над ней нависла Джу Соль Хон — в её лице, в её теле. Опёршись на крышку гроба, она долго и без выражения смотрела вниз.

— …Поздравляю со свадьбой.

Она будто собиралась добавить ещё что-то, но передумала и опустила крышку.

Когда Со Рён оказалась заперта в тесном, тёмном пространстве, ей сразу стало тяжело дышать. Пока паралич ещё не распространился по всему телу, нужно было выбраться, но всё, на что её хватало, — скрести изнутри по стенке гроба.

Единственное, что она чувствовала — это стеклянный кейс, в котором был искусственный глаз Виктора Ригая.

Было почти уверенное ощущение: антисептическая прохлада внутри замедляет паралич.

Со Рён обхватила его всей ладонью, впитывая холод. Медленно, из последних сил, она вытянула руку и подняла капсулу к глазам.

На краю показалась точка, мигающий свет. И за ним он. Она встретилась с его зрачком.

В чёрной глади искусственного глаза застыли осколки мёртвого солнца. Огромное, космическое чёрное поле, в котором выжженными линиями было вырезано сияние. Каждая деталь этого глаза впечатывалась в разум.

Щёлк.

Такого быть не могло, но в голове раздался резкий щелчок, будто старый замок совпал и открылся.

Чёрная волна подступила мгновенно.

Волна воспоминаний. Жутких. Режущих как смерть.