Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 1 - Городская жизнь. Саранча

Появляется цукудани (блюдо из мелких морепродуктов, сваренных в соевом соусе и сахаре) из саранчи.

Утро в квартале красных фонарей — ленивое.
Птицы в клетках, щебетавшие до рассвета, с возвращением гостей сбрасывают маски любезности.
Они спят, словно сломанные куклы, в короткие часы перед восходом солнца.

Маомао, зевая, выходит из лачуги. Видно, как из Гёкусэйкан, что напротив, поднимается пар. Наверное, мужчины старательно готовят утреннюю ванну.

Холодный воздух обжигает кожу. Выдыхаемый воздух — белый. Солнце встаёт поздно, и в одной накидке поверх ватника всё ещё холодно.

Прошёл месяц с тех пор, как она покинула дворец, и после празднования Нового года всё стихло.
Отец поступил на службу во дворец в качестве лекаря, поэтому Маомао снова вернулась в квартал красных фонарей.

В лачуге всё ещё спит ребёнок. Даже если он проснётся, будет только шуметь, так что пусть пока поспит.
Ребёнка зовут Чжао Юй. Он один из выживших членов клана Цзы, но по определённым причинам Маомао пришлось взять его на воспитание.

Этот избалованный сопляк достоин похвалы за свою приспособляемость. Он достаточно смел, чтобы спать, храпя, в этой продуваемой всеми ветрами лачуге.

'Кстати, меня же звала управляющая'.

Заодно и в бане погреюсь. В такой холод не до купания в ледяной воде.

Маомао, поежившись, встала перед колодцем, опустила ведро и вытянула верёвку.

Сморщившись от холодной воды, она умылась, чтобы проснуться.

В Гёкусэйкан лысые девочки сушили волосы куртизанкам, только что вышедшим из ванны.

— О, сегодня ты рано, — её окликнула Мэймэй с мокрыми волосами. Первыми моются куртизанки высшего ранга.

— Госпожа Мэймэй, не знаете, где управляющая?
— Она там, разговаривает с хозяином.
— Спасибо.

Гёкусэйкан управляет опытная хозяйка, но владелец у него другой. Он приезжает примерно раз в месяц и обсуждает с ней дела борделя. Это мужчина средних лет, которого хозяйка знает с детства, поэтому она не может ему перечить.
Ходят слухи, что он сын предыдущего хозяина и управляющей, но правды никто не знает.

Помимо управления борделем, он занимается и обычным, честным бизнесом, и на первый взгляд кажется вполне обычным, добродушным человеком.

На самом деле, он настолько добр, что вызывает опасения, сможет ли он выжить в этом мире, и беспокойство за будущее борделя, когда управляющая уйдёт на покой.

— Неужели он опять принёс какую-нибудь странную историю?
— Кто знает?

Мэймэй развела руками, и в этот момент…

— Ах ты, идиот! Что ты наделал?! — голос управляющей разнёсся из глубины здания.

Маомао и Мэймэй переглянулись.

— Похоже, ты права.
— Ага.

'Интересно, что он натворил на этот раз?' – переглянулись они.

Через некоторое время из глубины здания вышла управляющая. За ней шёл мужчина средних лет с добрыми глазами. Все в Гёкусэйкан называют его "хозяин". Наверное, чтобы не забыть, что он владелец этого заведения.
Хозяин то и дело поглаживал макушку, видимо, получив подзатыльник.

— О, Маомао, ты пришла?
— Вы же меня звали?
— Да, звала.

'Неужели она выжила из ума?' – подумала Маомао про себя, но в следующий момент на её макушку обрушился кулак.
Хозяин посмотрел на Маомао с сочувствием. 'Если я и вижу в лекаре из дворца что-то знакомое, так это его схожесть с этим стариком', – только сейчас подумала Маомао.

Иногда Маомао подозревала, что управляющая, словно ёкай (сверхъестественное существо), умеет читать мысли людей.

— Ну, раз уж ты здесь, может, хочешь принять ванну? И заодно позавтракать? И этого мальчишку приводи.
— Какая щедрость.
— И на меня иногда находит.

Сказав это, управляющая, громко топая, направилась в сторону кухни.

Хозяин, сказав: — Ну, я пошёл, — поспешно удалился. 'Обычно он не отказывается от завтрака', – подумала Маомао, провожая его взглядом.

— …

Все, собравшиеся в столовой, потеряли дар речи.

В Гёкусэйкан едят все вместе, в несколько заходов. Маомао присоединилась к первой группе.

— Отвратительно, — сидящая рядом госпожа Байлинь скривилась. Она — один из трёх цветков Гёкусэйкан, но если бы её клиенты увидели её сейчас, они были бы разочарованы.

У неё было такое выражение лица…

Наверное, такое же, как у Маомао, когда она видит личинок в луже.

На длинном столе, за которым могли разместиться около двадцати человек, стояли миски с кашей, суп и маленькие тарелки с закусками на каждого, а также три большие тарелки, расставленные на равном расстоянии друг от друга.

В Гёкусэйкан обычно подают одну миску риса и одну миску супа, в лучшем случае — одно блюдо. Сегодня в маленьких тарелках был намасу (блюдо из сырых овощей и рыбы в уксусе). Помимо этого, стояли большие тарелки, так что, по идее, это должен был быть очень роскошный завтрак с двумя дополнительными блюдами.

На больших тарелках что-то блестело чёрным. То, что обычно считается вредителем, уничтожающим урожай, лежало на столе в качестве еды.

Это была саранча.

— Ба, это что?
— Ешь молча. Это подарок от хозяина.

Стала понятна причина гнева управляющей.
У хозяина есть и другие дела, помимо управления борделем. Официально он — владелец большого магазина и ведёт честный бизнес под солнцем. Но его методы ведения бизнеса нельзя назвать успешными.

— Говорят, в этом году неурожай, и его завалили просьбами о помощи.

Управляющая говорила, раздражённо добавляя чёрный уксус в кашу.

Хозяин занимается торговлей зерном. В этой стране крестьяне платят налоги урожаем, и государство закупает определённое количество. Остатки хозяин продаёт.

— Но зачем же покупать по завышенной цене? Это и так никому не нужно. А в этом году — столько…

На тарелках лежала саранча, обжаренная и тушёная в соевом соусе и сахаре.

— Если купить слишком много, и это испортится, это же убытки. Лучше бы выбросил, чем тратить на это сахар.

Сахар — дорогой продукт. И кто будет есть тушёных насекомых, даже если их обильно сдобрить сахаром?
Как и следовало ожидать, большая часть товара осталась непроданной и оказалась на столе в Гёкусэйкан.

Хозяин, похоже, пытался использовать товар для собственных нужд, но и у него были свои обстоятельства. Дома его ждала жена, которой не нравился этот бизнес.
Видимо, он решил, что лучше получить подзатыльник от управляющей, чем выслушивать упрёки жены.

Маомао почесала затылок. Она привыкла к странной еде, но даже ей не хотелось есть такое количество насекомых. Съев две-три штуки, хочется сложить руки в молитве.

Куртизанки ещё больше, чем Маомао, не любят странную еду, и, морщась, не притрагиваются к ней.

— Ешьте быстрее! Вы же ныли, что хотите мяса. Каждая должна съесть по пять штук!

Пока управляющая раздражённо говорила это, первые палочки потянулись к большой тарелке.

'Ого?'

Первым, кто попробовал, оказался неожиданный человек.
Он без колебаний разгрыз насекомое с отвратительным лицом.

— Не очень вкусно. Какое-то пустое, — сказал Чжао Юй, жуя и высказывая своё мнение.

Маомао думала, что он, как избалованный мальчик, будет сопротивляться, но оказалось, что это не так.

То ли из-за потери памяти он не помнит таких вещей, то ли ел подобное раньше, то ли это детская приспособляемость.

— Как ты можешь это есть? — сказала Байлинь, сидящая по другую сторону от Маомао.

— Не очень вкусно, но есть можно. Только какое-то очень пустое.

'Пустое?'

Кажется, перед приготовлением саранчи из неё удаляют внутренности, так что пустота — это нормально. 'Наверное, так и должно быть', — подумала Маомао, неохотно беря саранчу.

'Что?!'

И правда, пустое. По сравнению с тем, что она ела раньше, это было ещё более пустым. Несмотря на то, что саранча тушёная, во рту ощущается только один внешний скелет.

В ней изначально мало мяса, но сейчас, кажется, его ещё меньше.

— Эй, эй, может, я съем за тебя? За одну лунную лепёшку сойдёт?

Чжао Юй, пытавшийся договориться с Байлинь, получил крепкий подзатыльник и застонал: — Ай, больно, больно…

Маомао, держа саранчу палочками, внимательно её рассматривала.

Это была её давняя дурная привычка.
Если её что-то заинтересует, она не может думать ни о чём другом.

— Кстати, я хотела попросить тебя сходить за покупками.

Закончив завтрак, управляющая наконец-то вспомнила, зачем звала Маомао.
Ей нужно было сходить на рынок, который располагался на центральной улице города.

Куртизанки не могут выходить из борделя, а мужчины — ненадёжны.
На рынке часто продаются редкие товары, но и мошенников немало. Поскольку у них нет постоянных лавок, они могут продавать по низким ценам, но и недобросовестных продавцов хватает. Чтобы купить хороший товар, нужен острый глаз.

— Мне нужно, чтобы ты купила благовония. Те же, что и всегда.

Это те благовония, которые всегда слабо горят в прихожей Гёкусэйкан. Это расходный материал, поэтому хочется купить подешевле, но и некачественные жечь нельзя.

— Ладно, а что мне за это будет?

Когда Маомао протянула руку, её шлёпнули по ней.

— Плата за утреннюю ванну и завтрак на двоих. Неплохо, да?

'Как и ожидалось от скупой бабки', — подумала Маомао.

— Эй, веснушчатая, купи это!
— Отказываюсь, — Маомао проигнорировала Чжао Юя, который дёргал её за рукав, указывая на лавку с игрушками. Честно говоря, она хотела пойти одна, но этот сопляк устроил истерику, валяясь по земле и крича, что пойдёт с ней, поэтому ей пришлось взять его с собой.
Маомао схватила Чжао Юя за руку и потащила за собой, пока тот продолжал капризничать.

В центре столицы проходит одна большая улица, и на ней каждый день работает рынок.
Среди повозок, снующих туда-сюда, находится место, где живут небожители.

Глядя на это, Маомао кажется, что её работа в том месте была сном. Но то, что рядом с ней находится Чжао Юй, доказывает, что она была во дворце и оказалась втянута в тот инцидент.

Восстание клана Цзы, похоже, так или иначе повлияло на рынок.

Товаров из северных регионов, таких как зерно и изделия из дерева, стало меньше. Зато бросаются в глаза лавки с сухофруктами и тканями, которые распространены на юге и западе.
Кроме того, Маомао увидела ещё кое-что, и её лицо снова скривилось.

Продавали тушёных насекомых.

И снова — саранча.

— Это точно невкусное, да? Кто-нибудь это покупает? — Чжао Юй сказал это прямо перед лавкой, и Маомао, заткнув ему рот, потащила его дальше. Честно говоря, ей было страшно от взгляда продавца.

Отойдя на некоторое расстояние, Маомао наконец отпустила Чжао Юя.

— Ну что, я же правду говорю, что это невкусное.
— Замолчи, — Маомао холодно посмотрела на Чжао Юя. 'Вот почему я так не люблю детей', — в очередной раз подумала Маомао.

— Такая пустая саранча точно невкусная. В этом году урожай точно плохой.
— …Что ты сейчас сказал?

Маомао заморгала.

— Что это точно невкусное?
— Нет, не это, а что дальше?
— Что в этом году урожай точно плохой?

'Что это значит?'

Маомао пристально посмотрела на Чжао Юя.

— Откуда ты это знаешь?
— Э-э, не помню…

Чжао Юй почесал голову правой рукой. Оставшаяся левая рука слегка дёрнулась и безвольно повисла.

Чжао Юй выпил воскрешающее лекарство, поэтому он однажды умер, а потом каким-то образом ожил. Из-за этого у него остался паралич, и он почти потерял память.

— Не помню точно. Просто… я слышал, что если саранча пустая, то будет неурожай.

Чжао Юй задумчиво нахмурился.

'Может, если он потрясёт головой, то что-нибудь вспомнит', — подумала Маомао, но, поскольку он был на её попечении, она не могла обращаться с ним слишком грубо.

Однако, если то, что говорит Чжао Юй, правда, это может стать большой проблемой.

— Может, я вспомню.
— Правда?

Когда Маомао переспросила, Чжао Юй украдкой взглянул в сторону прилавка. Там была лавка с игрушками.

— Может, вспомню, если ты мне что-нибудь купишь.
— …

Она только растянула губы в широкой ухмылке.