Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 7 - Сделка и польза от кошки

Белая Госпожа, всё-таки, не исчезла так просто.

Маомао считала её просто артисткой, но, похоже, для некоторых она была чем-то большим.

Поклонение, так называемая религия.

И некоторые впечатлительные люди увлекаются этим.

Дочь Урю, её звали Яко, тоже была такой.

Она была впечатлена представлением Белой Госпожи и попыталась с ней связаться. В результате, Госпожа, вроде как, погадала Яко.

— Рядом с вами есть нечто, приносящее несчастье. Это что-то поблизости, или, может, кровное родство? Да, кровное родство. Есть ли у вас кто-нибудь на примете?

Слишком расплывчатые слова, наверняка, она наблюдала за выражением её лица. Давая несколько вариантов, выбирала тот, на который была реакция, и продолжала разговор. Распространённый приём мошенников.

Возможно, Яко, как ребёнок бывшей наложницы, тоже о чём-то таком думала. В доме к её сводной сестре относились пренебрежительно. Она боялась, что будет, если госпожа Лишу забеременеет от императора.

Параноидальные мысли разрастаются. И Белая Госпожа ещё больше их раздула. Это обычное дело.

Затем она упомянула свою сестру и, вроде как, сказала:

— Ах, если бы она исчезла…

Услышав эти слова, Белая Госпожа улыбнулась и ответила: «Поняла». И дала ей бумажную куклу.

(Как-то всё это сомнительно).

Если веришь в гадания, то поверишь и в проклятия. А если потом узнаешь, что на госпожу Лишу напали, то решишь, что твоё проклятие подействовало.

И если Жэнь Ши её заподозрил… Даже если это сводная сестра, что, если её заподозрят в покушении на жизнь супруги?!

(Ну и дура).

Белая Госпожа исчезла, но, как оказалось, с ней можно было связаться. И Яко, сообщившая Белой Госпоже о подозрениях, получила письмо.

В письме было подробно описано, как сбежать.

Говорилось, что о ней позаботятся после того, как она, притворившись плакальщицей, выйдет из особняка.

Услышав подробности, больше всех расстроился брат Яко:

— …Ты сама наняла этих головорезов?!

Брат подумал, что из-за нападения на госпожу Лишу накажут не только сестру, но и всю семью, и поэтому, как она и просила, согласился ей помочь. Плакальщиц тоже нанял он.

Урю хранил молчание. Если верить словам Яко и её брата, то в семье было только двое сообщников, но было ли признание другого, обгоревшего тела дочерью простой ошибкой, или он что-то заподозрил?

Маомао, прячась от подлечившихся Урю и его сына, снова вернулась в угол комнаты. Дочь украдкой поглядывала на неё, но та не обращала внимания.

Итак, если проклятие приравнивается к преступлению, то Яко совершила тяжкое преступление, но всё зависит от того, кто судит. К сожалению, ни император, ни Жэнь Ши особо не верили в проклятия. Они понимали, что за этим стоит злой умысел, но доказать, что это было исполнением проклятия, сложно.

Проблема в другом…

— Она всё рассказала про супругу?!

Это вопрос конфиденциальности и тот факт, что она всё ещё была связана с Белой Госпожой.

Прежде чем Жэнь Ши успел задать вопрос, заговорил Урю:

— Как ты с ней связывалась?

Отец обратился к дочери. Из-за выбитых зубов его произношение было немного невнятным.

— Я… никому не должна говорить!

— Значит, нас всех казнят!

Услышав слово «казнь», Яко задрожала.

— Но Фея-сама велела мне молчать!

— Ты забыла о том, что случилось с кланом Цзы?!

Яко вздрогнула. Её брат тоже побледнел.

Жэнь Ши помрачнел. За его спиной стоял другой слуга, не Ма Шань, и сохранял невозмутимое выражение лица. Ма Шань, наверняка, потом получит нагоняй от Гао Шуня.

Итак, Урю был известен своими деловыми качествами, и тут он проявил себя во всей красе.

Он погладил свою искажённую щеку.

Что он собирается делать, упоминая клан Цзы?

— Похоже, о Белой Госпоже ещё много неизвестно.

Жэнь Ши сохранял спокойное выражение лица, но в душе, вероятно, хотел горько усмехнуться.

— Яко. Ты можешь говорить, верно?

— Н-но, отец…

— Ты можешь говорить!

Твёрдый тон отца не оставил Яко выбора, кроме как кивнуть.

Жэнь Ши, заложив руки за спину, посмотрел на Урю свысока.

— Информацией от этой девушки дело не закроешь.

Другими словами, он предлагал сделку.

Урю изобразил на своём искажённом лице непонятную улыбку. Это было лицо скорее торговца, чем чиновника.

— Да, я понимаю. Но я хотел бы кое-что уточнить.

— Что?

— Я слышал, что в прошлом году старшая служанка госпожи Лихуа покинула гарем. По какой причине?

Он задел больное место. Это дело замяли, но, конечно, проницательные люди догадывались, что произошло. Ведь человека, который должен был понести тяжкое наказание, по просьбе госпожи Лихуа просто отправили домой.

Если бы госпожа Лишу потребовала наказать свою сводную сестру, тогда ладно, но, зная её характер, вряд ли она бы так поступила.

Глаза Жэнь Ши похолодели.

— Какое это имеет отношение?

— Нет, прошу прощения. Я перешёл черту.

Урю осторожно отступил, а его сын и дочь, увидев холодный взгляд Жэнь Ши, похолодели.

Как ни крути, а Урю оказался хитрым человеком.

— О белой женщине рассказывай всё. Если что-то скроешь, будут проблемы.

— Слушаюсь.

Урю поклонился. Его дети, дрожа, повторили за ним и покинули комнату.

— Вы тоже выходите, — приказал Жэнь Ши оставшимся слугам.

Слуги с недовольным видом вышли.

— Эй. Вылезай.

Когда в комнате никого не осталось, Жэнь Ши, наконец, позвал Маомао. Та, крадучись, вышла из угла комнаты.

— Ты скорее мышь, чем кошка.

— Я не кошка и не мышь.

Жэнь Ши устало опустился на стол лицом вниз. Ноги вытянуты, поза расхлябанная.

— В таком виде нельзя показываться, нужно позвать господина Гао Шуня.

— Гао Шунь скоро придёт, чтобы отругать Ма Шаня.

Сказав это, Жэнь Ши указал на стул напротив стола, предлагая Маомао сесть. Она села, как ей и было велено. В отличие от того, что было раньше, атмосфера стала расслабленной. Вряд ли кто-то был рядом, но говорить громко не стоило.

— Господину Гао Шуню не повезло, но разве в этот раз всё не обернулось к лучшему?

Что обернулось к лучшему? Дело клана Урю. То, что Ма Шань так вспылил, на первый взгляд, казалось глупостью. Но для урегулирования ситуации это оказалось очень кстати.

Как ни крути, решение Жэнь Ши в отношении клана Урю будет мягким.

— Изначально, государь не хотел никого наказывать. И, прежде всего, матушка не позволит.

Маомао впервые услышала, как Жэнь Ши говорит «матушка». Он, должно быть, говорил об императрице-матери, но это звучало как-то странно.

— Она очень переживала из-за дела клана Цзы. До последнего просила государя о смягчении наказания.

Как бы ни просила императрица-мать, это было невозможно. Если проявить неуместное сострадание, то может вспыхнуть новый очаг, и ущерб увеличится.

Впрочем, предотвратить появление очагов невозможно.

Клан Урю, на первый взгляд, избежит серьёззного наказания. Но раз уж устроили такие пышные похороны, то сказать, что дочь жива, уже нельзя.

(И что же они будут делать?)

В отличие от госпожи Лишу, эту девушку, похоже, сильно избаловали. Как она будет жить дальше – неизвестно.

(Сама виновата).

Будет ли она всю жизнь прятаться в особняке, или тихо жить в далёких краях — Маомао это не касалось.

В расслабленной атмосфере Маомао чуть не зевнула. На улице было солнечно, и было бы приятно вздремнуть в саду. Хотелось поскорее уйти, но Жэнь Ши лежал, уткнувшись лицом в стол, и она не могла двинуться.

(Может, он спит?)

Она хотела его ткнуть, чтобы проверить, но его лицо внезапно поднялось.

— Ты сейчас хотела меня ткнуть?

— Что вы такое говорите? Разве я не могу уйти?

На вопрос Маомао Жэнь Ши ответил, прищурившись:

— Можешь ещё немного побыть.

— Мне особо нечего сказать.

(Зачем он так смотрит?)

У Жэнь Ши было выражение лица надоедливого ребёнка.

— Что-нибудь расскажи.

— О чём конкретно вы хотите поговорить?

Не стоит просить её рассказать что-нибудь интересное. Для Маомао, у которой каждый раз не получаются шутки из квартала красных фонарей, это слишком сложно.

— Ну, есть же о чём. О погоде, например. Чем ты занимаешься в последнее время?

— Сегодня погода ясная. Воздух сухой, отлично подходит для стирки. В последнее время я занималась закупкой и приготовлением лекарств, которых не хватило, пока меня не было, а ещё воспитанием Чжао Юя. Чжао Юй слишком шалит, поэтому я прошу увеличить расходы на его содержание. Желательно, чтобы деньги шли напрямую мне, а не через Гёкусэйкан. И, если возможно, не деньгами, а, например, лекарствами из других стран.

— Это же служебный отчёт! И, кстати, Гао Шунь говорил, что ты сильно завысила расходы на содержание.

(Вот как?)

Вообще-то, хозяйка забирала себе большую часть ещё до того, как деньги попадали к Маомао, поэтому она не знала точной суммы. Она думала, что ей дают примерно в три раза больше, чем она тратит, но, похоже, давали ещё больше. Жадная бабка.

— …

Жэнь Ши, лёжа лицом вниз, украдкой поглядывал на Маомао.

— Почему ты можешь так спокойно общаться?

— А что не так?

Если подумать, то она давно не разговаривала с Жэнь Ши по-человечески. До этого были разбирательства с кланом Урю, и она получала объяснения, но…

Они нормально разговаривали в аптеке перед её отъездом на запад.

И что же тогда произошло…

— Я не переживаю, так что и вы, господин Жэнь Ши, не беспокойтесь.

— …Переживаю.

Глаза Жэнь Ши помутнели.

— Да ладно вам, там ведь должно быть ещё что-то?

— В частности? Ах да! Спасибо за панты!

Маомао, вспомнив, как будто между прочим поблагодарила.

— Я сразу же измельчила их и приготовила лекарство. Как и следовало ожидать от чудодейственного средства, эффект потрясающий! Я дала всего по одному пакетику нескольким постоянным клиентам, но слухи распространились, и лекарство стало очень популярным. Я установила довольно высокую цену, но, похоже, многие мужчины хотят быть бодрыми, и некоторые говорили, что заплатят сколько угодно! Если возможно, я бы хотела узнать, где вы достали панты?

— Да что ты знаешь об их эффекте?! И почему ты вдруг заговорила так много?!

Он, получается, не зная об эффекте, достал их просто потому, что они редкие? Тогда, наверное, ему не нужна та часть, которую он оставил для себя, и можно её продать.

— Нет, я не об этом!

Жэнь Ши поднял голову. Уши слегка покраснели.

— Ты… ты, когда целуешь кого-то, должна же смущаться, разве нет?!

Жэнь Ши сказал это, немного заикаясь.

— Ну что вы, если я буду каждый раз обращать на это внимание, то не смогу работать.

В квартале красных фонарей это привычное зрелище.

Скорее, это место, где совокупляются люди, а не насекомые.

— Работать…

— Разве я смогла бы работать, если бы смущалась перед госпожой Лихуа?

— Почему ты вообще вспомнила госпожу Лихуа?!

Жэнь Ши смотрел на неё с искренним недоумением.

— Госпожа Лихуа не могла нормально есть из-за болезни, не так ли?

Более того, она сама не хотела есть. В таком случае, нужно было принимать решительные меры.

Жэнь Ши, догадавшись, что она сделала, хлопнул ладонью по столу.

— Э, эй! Госпожа Лихуа – женщина!

— Она же супруга. С мужчиной это было бы проблемой.

— Да не в этом дело!

Он имел в виду совсем другое, но в тот момент Маомао тоже была в отчаянии. Если бы госпожа Лихуа умерла, то Маомао тоже лишилась бы головы. Нужно было кормить её, даже если для этого пришлось бы выгнать из комнаты всех кричащих служанок, пинками выталкивая тех, кто мешал.

— Но она поправилась, и это главное.

— …

Госпожа Лихуа снова беременна. Мог ли кто-нибудь предположить это в той ситуации?

Маомао верила, что поступила правильно.

Жэнь Ши снова опустил голову. Затем, не поднимая её, поманил Маомао к себе.

— Может, поцелуемся?

— Совсем не в настроении!

Сказав это, Жэнь Ши осторожно притянул к себе Маомао. Он не делал ничего, просто обнимал её.

Это было похоже на то, как иногда к ней ластился мелкий сорванец. Он, похоже, не помнил прошлого, но понимал, что потерял что-то важное. В последнее время он часто спал, обнимая кошку Маомао, этот неприятный комок шерсти, и, похоже, это его немного успокаивало. Значит, от неё всё-таки есть хоть какая-то польза.

Может, и Жэнь Ши хотел к кому-то прижаться, как десятилетний ребёнок?

— Это скоро закончится?

— Подожди ещё сто счётов.

(Довольно долго).

Было немного тяжело из-за его веса, но нужно было потерпеть.

— Один, два, три…

— Не считай!

(Какой же он надоедливый).

Маомао, думая о том, не подсунуть ли Жэнь Ши кошку, терпеливо ждала.