Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 12 - Истинная цель

То, что за всем этим что-то кроется, стало ясно в редкий выходной день.

Хотя ей велели особо не выходить, состояние дел в квартале красных фонарей тоже беспокоило. Выскользнув из общежития, она тайком направилась в Гёкусэйкан.

В письмах говорилось, что особых проблем нет, и, похоже, так оно и было. Днём в заведении было спокойно, камуро подметали у входа, а несносный мальчишка играл с кошкой Маомао.

— Веснушка!!

Чжао Юй подбежал, держа Маомао на руках. Кошка задергала лапками, пнула Чжао Юя в живот и, вырвавшись, спряталась за спиной Маомао.

Похоже, она всё-таки ещё помнила Маомао. Маомао подхватила пушистый комок, посадила на забор, и Маомао тут же убежала. Неблагодарный комок шерсти. Хотелось бы, чтобы в благодарность она потом принесла какое-нибудь ценное лекарственное сырьё.

— Эй, ты что так долго не возвращаешься?

— Я на службе, ничего не поделаешь.

Маомао с раздражением оттолкнула прильнувшего к ней Чжао Юя, схватив его за голову.

(Хм?)

Маомао посмотрела на Чжао Юя — не подрос ли он? Кожа немного загорела — вероятно, он целыми днями бегает на улице. Передние зубы полностью выросли, и он перестал выглядеть глупо.

— Садзэн здесь?

Спросила она об ученике аптекаря.

— Ага, он сейчас с одноглазым братаном.

Кэюн, похоже, тоже был здесь.

Маомао, коротко поздоровавшись со знакомыми куртизанками, вошла в аптеку, которую снимала в Гёкусэйкане.

— Да, главное — тщательно и равномерно растереть. Почему? Потому что если при смешивании будет хоть малейшая неравномерность, эффективность изготовленных пилюль снизится.

— Хм-м.

Кэюн терпеливо объяснял Садзэну, который усердно растирал порошок пестиком. Похвально, что он добросовестно работает, но видеть двух парней, трущихся друг о друга в тесной аптеке, было невыносимо душно.

Понимая, что жарко, они распахнули окна и двери для проветривания, но и это создавало проблему.

(Извращенки).

Несколько куртизанок с ухмылками наблюдали за тем, как двое парней трутся друг о друга и разговаривают. Кэюн, если прикрыть половину лица, был красив, а Садзэн, хоть и имел невзрачную внешность, не был уродливым.

Поскольку в Гёкусэйкане не держали мужчин-проституток, для куртизанок это, видимо, было довольно забавным зрелищем.

Маомао решительно прошла вглубь аптеки, между двумя парнями, не подозревающими, как на них смотрят.

— Похоже, проблем нет.

— А-а, я стараюсь изо всех сил!

Ответил Кэюн своим обычным дурашливым тоном.

— Да нет, мне довольно тяжело приходится.

Сказал Садзэн с лёгким упрёком во взгляде.

— Главное, что особых проблем нет.

— Эй, выслушай меня!

Даже если выслушает, он будет только ныть. Садзэн довольно нудный.

Маомао быстро осмотрела аптеку, проверяя, не появилось ли чего-то странного и не закончилось ли что-нибудь.

— А это что?

На полке лежало что-то незнакомое, не лекарство. Похоже на тонкий крекер, не то сладость, не то закуска (прим.: 点心 (тяньсинь/тэнсин) — лёгкая закуска или десерт к чаю).

— А, это. Такого лекарства здесь вроде нет, вот я и попробовал сделать.

Кэюн взял один тонкий крекер и насыпал сверху растёртое лекарство.

— Вот так принимают. Или растворяют, размягчают, заворачивают и глотают.

— Ого. Впервые вижу.

Маомао искренне восхитилась. Говорят, хорошее лекарство горько на вкус, и неприятный вкус — одна из причин, почему люди не покупают лекарства. Маомао давала лекарства, смешивая их с мёдом, но сам мёд — дорогой продукт. Если проглотить так, чтобы лекарство не касалось языка, то и подслащивать не нужно.

— Но разве это не трудно глотать?

— Вот именно. Детям и старикам не советую.

Он потряс кувшином с водой, словно говоря, что воду тоже нужно приготовить.

— Но на западе это довольно распространённый способ приёма лекарств. Слышал, что это потому, что у них слюны больше из-за расовых особенностей.

— …Ты так хорошо осведомлён.

Глаза Маомао слегка загорелись.

— Кстати, Кэюн, где ты учился медицине? Неужели самоучка?

То, что у него хорошая база, было видно даже по тому, как он учил Садзэна.

— Ха-ха-ха. Человек, который меня подобрал, был из западной страны. У него были золотистые волосы, густая борода и волосы на теле.

— Из Шаоу?

— Хм-м, может, ещё западнее?

Маомао не могла не заинтересоваться этим разговором.

— Ты говоришь на их языке?

— Немного.

— А где сейчас этот твой приёмный отец?

Маомао хотелось бы встретиться с ним и поговорить, если возможно.

— А-а, умер. Вот от этого.

Сказал Кэюн, указывая на шрамы от оспы.

— Понятно.

Стало немного жаль. То, что врачи умирают от болезней, — не редкость. Скорее, даже часто. Ведь именно они больше всего контактируют с больными.

— Извините, что прерываю ваш оживлённый разговор.

Садзэн, оставшийся в стороне, ткнул Маомао локтем.

— Тебя там зовут.

В том направлении, куда указывал Садзэн, стояли бабка и Ло Бань.

Их, как обычно, проводили в комнату для тайных встреч.

Забавной особенностью бабки было то, что чем больше была плата, тем роскошнее становилась комната. Сегодняшние сладости были среднего уровня. Кстати, когда приходил приёмный отец Ло Баня, ему, говорят, подавали только стакан воды в щербатой чашке.

— Я слышал, что у тебя сегодня выходной, и подумал, вдруг ты здесь. Хорошо, что застал.

— Да ладно, ты же наверняка всё разузнал.

Ло Бань всегда тщательно всё подготавливает.

— Короче, хватит предисловий, переходи сразу к делу. Я занята.

— Да ладно, ты же только что просто болтала?

— Когда я с тобой разговариваю, мне кажется, что я просто теряю время.

— Что значит «ты»? Называй меня «братец».

Хватит уже этих препирательств. Хотелось бы, чтобы он быстрее перешёл к делу.

— Так в чём дело? Наверняка по поводу должности придворной дамы при лекаре?

— С тобой легко разговаривать.

Ло Бань осторожен. Он, вероятно, тщательно проверил и Яо, и Яньянь, убедился, что с их характерами нет проблем, но всё равно не мог сразу перейти к сути.

— Дело касается осмотра жрицы из Шаоу, но есть ещё кое-что, что меня беспокоит.

— Что именно?

Маомао склонила голову.

— А что, если жрица — не жрица?

— Не тяни с информацией, говори прямо.

Маомао взяла маньтоу и разломила пополам. Внутри оказалась сладкая начинка, так что она цокнула языком, съела половину, а остальное положила на тарелку Ло Баня.

('Лучше бы без начинки или с мясом').

Маомао не очень любила сладкое. К сожалению, бабка ориентировалась не на её вкус, а на вкус Ло Баня.

— Ты ведь слышала условия для жрицы? Только девушка, у которой не начались менструации.

— Да. Но на самом деле бывают женщины, у которых они не начинаются всю жизнь.

Это редкость, но нельзя сказать, что это ненормально.

Однако.

— А что, если эта самая жрица рожала ребёнка?

— …

Лицо Маомао дёрнулось.

— Тогда всё переворачивается.

— …Когда примерно?

— Говорят, жрица одно время болела и лечилась вдали от столицы Шаоу. Примерно двадцать лет назад, несколько лет.

Она вдруг вспомнила, когда художник видел белую красавицу. Вряд ли белых женщин так много, и жрица — особа высокого ранга, так что странствующий художник не должен был её видеть.

Но если она лечилась в деревне, то это объяснимо.

И если эта жрица родила ребёнка во время лечения…

— Есть ли вероятность, что у белой жрицы родится белая дочь?

— …Думаю, вероятность выше, чем при естественном рождении.

Но если отец тоже альбинос, то почти наверняка.

Если жрица родила ребёнка, то проблем возникает несколько.

— И этот ребёнок — Белая Госпожа (Пайняннян)?

Ло Бань жутко улыбнулся.

— Честно говоря, не знаю, но это многое объясняет. Белая Госпожа сейчас тихо сидит под арестом. Но она не раскалывается, по чьему приказу действовала.

Вот почему к Белой Госпоже относятся с такой осторожностью.

Получается, Белая Госпожа, дочь нынешней жрицы, по какой-то причине создаёт проблемы в другой стране. Для Шаоу существование Белой Госпожи — это, должно быть, сплошная головная боль.

Однако могут быть и те, кому это выгодно.

Если политический противник, изгнавший Айлин, знал об этом факте…

— Айлин знает об этом?

— Да. Но, по её словам, она на стороне жрицы.

Это «по её словам» очень пугает. В политике никогда не знаешь, кто когда станет врагом. Но их интересы совпадают. Значит ли это, что Айлин вошла в задний дворец, зная, что Белая Госпожа находится у нас?

('Как всё запутано').

Возникает много вопросов. Называя себя сторонницей жрицы, она самовольно рассказывает о Белой Госпоже людям из другой страны. Разве это не огромная проблема для Шаоу?

('Может, там ещё много всего, но…')

Маомао, далёкой от политики, многое непонятно. Но она поняла одно: Белую Госпожу нельзя так просто казнить. Пока достаточно этого понимания.

— Если ты не очень понимаешь, к чему я клоню, может, так будет понятнее?

Ло Бань уловил ход мыслей Маомао.

— Если выяснится, что Белая Госпожа — дочь жрицы, то, пока мы её защищаем, мы делаем жрице одолжение. В то же время, пока Белая Госпожа у нас, это будет сдерживающим фактором для того, кто изгнал Айлин и ведёт себя важнее жрицы. Если верить Айлин, Белая Госпожа использовалась её политическим противником.

Значит, Белая Госпожа — ключ к дипломатии. Лицо Маомао исказилось.

— Такое уж точно нельзя им рассказать.

Имея в виду Яо и Яньянь.

— Но и меня не впутывай.

Хотелось разбить ему очки.

— Если бы ты не прошла экзамен, я уж и не знал, что делать. Пришлось бы просить зелёную госпожу (прим.: «суй но кидзин», намёк на Цуй Лин), но это создало бы много проблем из-за её положения.

Под «зелёной госпожой», вероятно, имелась в виду Цуй Лин. Чтобы использовать того, кто официально не существует, нужно сначала создать ему личность. Вероятно, её бы выдали за дочь какого-нибудь чиновника, но проблема была в её настоящем происхождении.

Маомао тоже беспокоилась, какую личность ей придумают для экзамена, и заранее попросила считать её приёмной дочерью Ло Мэня. Раз Ло Мэнь, который сейчас является уважаемым лекарем, её родственник, то проблем быть не должно.

— Но что, теперь придётся ехать аж в Шаоу? Даже до западной столицы было так тяжело добираться.

Неизвестно, сколько времени займёт дорога туда и обратно.

— Нет, с этим проблем не будет.

Сказал Ло Бань, беря разломанный Маомао маньтоу.

— Жрица приедет в столицу.

— Что?!

Воскликнула Маомао гневным голосом.

Ло Бань от удивления подавился маньтоу и запил чаем.

— Что это значит? Заставлять человека, который хочет лечиться от болезни, совершать долгое путешествие?

Сказала Маомао, чувствуя, как дёргается висок.

Ло Бань с каплей чая на губе успокаивающе поднял ладонь.

— Такова политика. Для Шаоу Ли, эта страна, играет важную роль. Им хочется присутствовать на крупных церемониях.

— Крупных церемониях?

— Разве ты не знаешь? Определилась главная жена, и её сын станет наследным принцем. Семье императрицы Юйе официально даруется «имя». Это влиятельная семья у границы. Шаоу тоже хочет показать себя с лучшей стороны.

— А-а.

В Ли есть несколько знатных семей, называемых «имеющими имя». Клан Цзы уничтожен, и число таких семей уменьшилось, но если семья императрицы получит имя, то проблемы не будет.

Если будет и представление наследного принца, то это, вероятно, превратится в грандиозный праздник.

('Прежние наследные принцы все были недолговечны').

Они умирали до того, как успевали провести церемонии.

Нынешнему наследному принцу ещё нет и года, но тут, возможно, замешаны политические соображения.

— Хотя путешествие долгое, у Шаоу есть крупный морской путь. Если плыть с муссонным ветром, то доберёшься гораздо быстрее, чем по суше.

— И всё же…

Возникает беспокойство, что если в другой стране возникнут какие-то проблемы, ответственность могут свалить на них. Приём высокопоставленных лиц из других стран сопряжён с такими трудностями. Для политических противников, возможно, это и есть цель.

Но если всё пройдёт гладко, можно будет установить прочные связи с Шаоу.

— Возможно, ты не хочешь этого делать, но это необходимо. Поэтому я и прошу тебя.

— …

Маомао надулась и выпила остывший чай.

Раз уж она услышала, то просто сделать вид, что ничего не знает, уже нельзя.

— Кстати, придумал это господин Жэнь Ши.

('Этот гад').

Маомао едва сдержалась, чтобы не выругаться.

Жэнь Ши тоже в таком положении, что не может церемониться. Но хотелось бы, чтобы он подумал и о тех, кому доставляет неудобства.

— Особая надбавка ведь будет?

— Уж переговоры об этом можешь доверить мне.

Ло Бань, сверкнув очками, ударил себя в грудь. Только в этом ему можно было доверять больше всего.