Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 19 - Решение супруги Лишу, решение Ма Шаня

Всего было схвачено семеро. Среди них — три служанки Лишу.

Эти три служанки служили Лишу с тех пор, как она вошла во внутренний дворец. И за остальными служанками, даже если их не было на месте преступления, на всякий случай установили наблюдение. Рядом с Лишу осталась лишь старшая фрейлина, которая всегда была при ней.

Гух, — Ма Шань сжал кулак.

Будучи старшей супругой, Лишу имела лишь одну преданную слугу.

И то, что они вот так пособничали разбойникам, было неопровержимым фактом.

Супруга, дрожа, смотрела на схваченных служанок.

— А вот и я! В итоге-то они вам нужнее оказались, господин? — Ли Бай, закончивший дело без единой царапины, вернул лекарство, которое Ма Шань дал ему ранее. — Та девчонка сделала, да? Похоже, и болеутоляющее добавлено.

Рана на руке, которую он нанёс себе сам, была перевязана бинтом.

Ма Шань кончиком пальца зачерпнул остатки лекарства, собираясь нанести на рану на щеке, но остановился. Он вспомнил прикосновение платка к щеке и почувствовал, что это ощущение может исчезнуть.

— Что случилось?

— Нет, ничего.

Ма Шань вытер палец с лекарством о бумагу-кайси (прим.: тонкая бумага, используемая для различных целей, в том числе как носовой платок или салфетка) и убрал лекарство за пазуху.

Затем он посмотрел на схваченных мужчин.

— Какова была их цель? — Ма Шань пристально посмотрел на Ли Бая.

— Обязательно говорить?

— Сейчас уже пытаться скрыть бесполезно.

— И то верно, — сказав это, Ли Бай указал на грузовую карету, на которую нацелились разбойники. — Только одним глазком, хорошо? Посмотрите молча и сразу вернётесь, ничего не предпринимая, сможете?

— …

— Сможете?

Когда его спросили так настойчиво, оставалось только кивнуть.

Перед грузовой каретой виднелась фигура служанки, которая, похоже, упала ранее. Руки и ноги, перевязанные бинтами из-за порезов, выглядели плачевно, но жизни её, похоже, ничего не угрожало. Она низко поклонилась Ма Шаню.

Что же там такое?

Он заглянул под тент кареты.
Под тентом был ещё один полог, он приподнял его и заглянул внутрь.

Там было что-то вроде клетки.
Большая, как для зверя, а под ней была подстелена шкура животного.

Клетка со шкурой — какое-то несоответствие. Какой же зверь там сидит?

И тут…

— О? Вы пришли меня спасти? — послышался женский голос. Небрежный и тонкий, вызывающий желание защитить.

Показались белоснежные нити. Они расстилались внутри клетки.

В темноте светились два красных огонька, похожих на плоды физалиса.

— Здесь немного тесновато. Не выпустите ли меня туда, где попросторнее?

Глядя на затягивающий свет, Ма Шань опустил полог.

'Так вот в чём дело'.

Ма Шаня охватило неописуемое чувство.

Там была молодая женщина. Запертая в клетке, как зверь.

Будь это обычный Ма Шань, он бы возмутился этой сценой.

Однако.

Была причина для такого бесчеловечного поступка.

Причина, по которой Лишу специально отправилась в отдельный дворец, странная расстановка охраны, цель разбойников — всё было связано с этим.

'Белая Госпожа'.

Женщина, нашумевшая в столице, была там.

— Благодарю вас за помощь, — снова поблагодарила не Лишу, а её служанка-посыльная.

Супруга, с лицом, закрытым вуалью, тихо вошла в отдельный дворец. Цветы внутреннего дворца не показывают своё лицо посторонним мужчинам просто так.

Дворец, хоть и назывался отдельным, был прост, встречающие слуги также выглядели скромно.

В противоположность этому, охрана дворца была строгой, и Ма Шань заметил нескольких знакомых военных чиновников.

Охранять супругу в таком месте — со стороны это могло показаться ссылкой. Но ни на одном лице не было и тени недовольства.

Верно, охрана супруги была лишь предлогом, им была поручена более важная роль.

Глядя на удаляющуюся спину супруги, ему захотелось подбежать и остановить её. Рука невольно потянулась вперёд, но тут на плечо ему мягко легла чья-то ладонь.

— Сочувствие здесь неуместно. Это приказ сверху, — сказал Ли Бай.

— Ты о чём? — Ма Шань опустил было поднявшуюся руку и сделал вид, что не понимает.

— Господин Жэнь Ши говорил мне. Навыки у тебя превосходные, но ты бываешь чересчур эмоционален.

— …Неужели я настолько ненадёжен?

Неужели Жэнь Ши ценит этого человека больше, чем Ма Шаня, служившего ему с детства? — зародилось в душе уродливое чувство.

— Не думаю, что дело в ненадёжности. Просто каждому своё место, понимаешь? В таких делах у меня преимущество, потому что я постарше, вот и всё.

Хотя Ли Бай говорил фамильярно, он не вызывал особой неприязни. У него был гораздо более гибкий ум, чем у Ма Шаня, которого считали упрямцем.

— Говорят, эта супруга войдёт во дворец для ритуала, но неизвестно, когда вернётся.

— …Ритуал — это лишь предлог.

— Да, думаю, женский монастырь был бы более подходящим названием для этого места.

Именно поэтому сюда привезли и Белую Госпожу, помимо супруги.

Запереть двух девушек в одном месте, потому что в столице они создают проблемы, — такой поступок вызывал негодование, даже если это был приказ Его Величества.

— Разве такое допустимо?..

— …

Ли Бай молча смотрел на Ма Шаня. Похоже, он хотел что-то сказать.

— Что?

— Да нет, э-э… просто думал, стоит ли говорить…

— Говори яснее!

Ли Бай застонал, посмотрел на небо и вздохнул, словно сдаваясь.

— Эта супруга, похоже, сама предложила этот вариант.

— …Что это значит?!

Разве её не отправили в отдельный дворец под подозрением в измене, пока всё не уляжется?

Ли Бай прислонился к внешней стене дворца и скрестил руки на груди.

— Ну, я точно не знаю, но слышал, что атмосфера внутреннего дворца ей изначально не подходила. Похоже, она знала, что вокруг неё собрались недобрые служанки, так что этот переезд под видом ритуала — это, по сути, как снова уйти в монахини (прим.: «уйти в монахини» здесь 出家 (сюккэ) — буквально «покинуть дом», может означать как буддийское монашество, так и просто уход от мира).

— В монахини…

Лишу уже уходила в монахини однажды, так как была супругой предыдущего императора.

— Уйдя в монахини во второй раз, она уже не сможет вернуться в мир, поэтому Его Величество проявил заботу.

Действительно, Ма Шань слышал, что Его Величество относился к Лишу по-отечески. Вероятно, поэтому и возник разговор о том, чтобы пожаловать её Лунному Владыке.

— Говорили о том, чтобы пожаловать её, но, похоже, теперь это может отмениться. Клан У (прим.: Урю) обычно не стал бы молчать, но в последнее время они притихли.

Из-за скандала, устроенного сводной сестрой Лишу, клан У не мог больше громко заявлять о себе.

Больше не было необходимости держать Лишу старшей супругой. Тем более, если она сама этого не желала.

— …То есть, супруга сама выбрала путь монашества.

— И к тому же, она знала, что это послужит прикрытием для перевозки Белой Госпожи.

— …Но зачем?

Задавая вопрос, Ма Шань уже смутно догадывался об ответе.

Ради отца, ради семьи?

Она могла подвергнуться опасности. И подверглась.

Предали ли служанки потому, что не хотели сопровождать её в монашество? Нет, на неё нападали и раньше. Если и то нападение устроили служанки…

Возможно, Лишу по-своему всё обдумала, и лучшим выходом для неё было покинуть внутренний дворец.

Правильно это было или нет, неизвестно.

Возможно, Лишу больше никогда не покинет этот унылый отдельный дворец.

На душе у Ма Шаня стало тяжело. Он вдруг заметил, что кончик его пальца замер, едва касаясь раны на щеке.

— Откуда ты так хорошо осведомлён о закулисных делах? Это тоже от господина Жэнь Ши?

— Нет. Мой основной отдел находится рядом с комнатой господина стратега, — сказал Ли Бай со странно изумлённым лицом. Сплетник-чудак-стратег приносит фруктовую воду и появляется повсюду, чтобы посплетничать и влезть в чужие дела. Кстати, расстановка охраны в этот раз тоже была делом рук чудака-стратега.

— В общем, на этом наша работа закончена. Разве не так?

— Закончена?

Ма Шань подумал о том, что сейчас делает супруга там, за стеной.

Увидев его состояние, Ли Бай горько усмехнулся.

— Будь на её месте куртизанка, можно было бы заплатить кучу денег. Поругаться с бабкой, поспорить с другими клиентами. Но постараться и заплатить за неё сполна, не торгуясь. Вот так это делается, — Ли Бай продолжал. — Для меня способ заполучить любимую женщину — это деньги, а для вас, господин, какой он? — Он посмотрел на Ма Шаня. — Не обязательно ведь пожалуют только одну, верно?

В его голосе слышался какой-то подзадоривающий тон, и Ма Шаню стало не по себе.

— К-к супруге такие чувства… Да и она ко мне…

— Если нет, так и ладно. Просто супруга теперь всю оставшуюся жизнь проведёт в этом отдельном дворце как монахиня.

Ли Бай почесал кончик носа.

— А мужчина, который добился успеха ради неё и пришёл забрать её, — разве это не невероятно здорово?

Ли Бай усмехнулся, словно поддразнивая (прим.: にへらっ (нихера) — звукоподражание глупой или самодовольной усмешке), и Ма Шаню невольно захотелось его ударить.

Но одновременно с этим желанием захотелось и угостить его выпивкой.

Сердце колотилось. Не заметив как, Ма Шань оказался перед воротами.

Спины Лишу уже не было видно.

Он глубоко вздохнул.

— За платок! Большое спасибо!!!

Стражники были удивлены.

Знакомые военные чиновники тоже.

Ужасно неловко, совершенно не в духе Ма Шаня поступок.

Но он почувствовал, что должен был что-то, что-то сказать.

Манерные, вычурные фразы были не для Ма Шаня.

Он не мог подобрать слов, которые порадовали бы нежных женщин.

Он мог лишь быть честным, идти только прямо.

Таков уж его неуклюжий характер.

Покраснев до корней волос, Ма Шань повернулся спиной.

Работа здесь была закончена.

В этом месте, с надёжной охраной, в будущем ничего случиться не должно.

То, что мог сделать Ма Шань — это допросить схваченных предателей и бандитов. Выяснить их цель и тем самым успокоить супругу, живущую в этом отдельном дворце.

Ради этого Ма Шаню нужно было скорее вернуться в столицу.