Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 2 - Право на сдачу экзамена

Мастерство Гао Шуня и в этот раз проявилось во всей красе.

Бабка уже была подкуплена, в аптеке остался присматривать ученик Садзэн, а Маомао заперлась в пустой комнате Гёкусэйкана и зубрила. Если что-то было непонятно, она могла спросить — он был где-то рядом. Он не сидел с ней неотлучно, но пока что она не отлынивала.

Иногда несносный мальчишка Чжао Юй приходил помешать Маомао, но каждый раз бабка или мужчины-слуги хватали его за шиворот и утаскивали.

В комнате курились благовония для концентрации, а из соседней комнаты доносились нежные звуки эрху и цитры. Играли куртизанки, умеющие обращаться с музыкой.

Говорят, во время учёбы хочется сладкого, но Маомао вместо этого приносили солёные рисовые крекеры-сэмбэй и холодный фруктовый сок.

Забота была просто исключительной.

'Интересно, сколько же он заплатил?' — даже такой вопрос возник у неё.

В то же время бабка постоянно заглядывала, проверяя, не отлынивает ли Маомао и не спит ли, что очень мешало. Впрочем, бабка, хоть и давно это было, в молодости была куртизанкой очень высокого ранга. Поэтому и образованна была выше среднего.

— Ты что, даже приличный китайский стих сочинить не можешь?

— Странно, но зачем для экзамена на лекаря нужны китайские стихи?

Точнее, это был экзамен не на лекаря, а на придворную даму, которая будет служить лекарю. В этой стране существовало несколько квалификаций для того, чтобы стать придворной дамой, и эту, похоже, создали недавно. Раз уж создавали, могли бы и убрать эти китайские стихи.

— Стихи же не имеют отношения к медицине. Ещё и история, и переписывание сутр — это ещё зачем?

— Знание истории меняет глубину человека. А красивый почерк легче читать, так что переписывание сутр — хорошее упражнение.

Только в таких случаях бабка говорила разумные вещи. Лучше бы сказала, как обычно: «Не стоит учить то, что денег не приносит».

Иероглифы, которые она писала в качестве образца, были красивы. Руки, теперь похожие на сморщенные сухие ветки, когда-то, должно быть, были изящными пальчиками с ухоженными ногтями.

Женщины с красивым почерком нравятся. Красивые женщины нравятся.

Она оттачивала себя как женщину ради мужчин, но до сих пор обучает куртизанок в квартале красных фонарей. Если она была так красива, почему не выбрала другую жизнь? Или не смогла выбрать?

— Даже если почерк красивый, не значит, что и душа такая же.

Маомао ожидала удара кулаком от бабки, но ничего не произошло.

— Красива душа или грязна — никто не знает. Раз так, то пусть хотя бы почерк будет красивым, не так ли?

Бабка то и дело показывала образец, словно говоря: «Ну, пиши же». Ровные иероглифы без изысков напоминали образцовые ответы на государственных экзаменах.

— Ладно, ладно.

Будешь отлынивать — прилетит плётка. Маомао засучила рукава и взяла кисть.

Экзамены на придворных дам, похоже, проводились довольно часто. В отличие от государственных экзаменов, их сдавали только молодые женщины. В отличие от мужчин, женщины работали недолго, и если регулярно не набирать новых, сразу возникала нехватка кадров.

Впрочем, большинство девушек, желающих стать придворными дамами, были дочерьми чиновников, и это было для них своего рода подготовкой к замужеству и поиском жениха, так что небольшое сокращение штата, похоже, не было проблемой.

Экзамен проводился в учебном заведении в северной части столицы. Государственные экзамены проводились в провинциальном городе к северу от столицы, но частые экзамены удобнее было проводить в столице.

Закончив полуторамесячную интенсивную подготовку, Маомао, совершенно измотанная, пришла сдавать экзамен. В экзаменационном зале было около ста человек. Помимо претенденток на должность помощницы лекаря, были и другие, так что это было нормально.

Об экзамене особо сказать было нечего. Он продлился около двух часов, и она быстро ушла. Предварительный отбор по документам, похоже, уже состоялся. Вряд ли её могли отсеять на этом этапе, учитывая влиятельных поручителей.

Проблемы у Маомао были только с неинтересными ей предметами вроде китайской поэзии и переписывания сутр, по остальным она должна была получить очень хорошие оценки. Скорее, ей хотелось бы, чтобы ей указали на ошибки, если они были.

Написав всё, что нужно, и сдав экзамен, делать было больше нечего, и она собиралась пешком вернуться в квартал красных фонарей.

Если бы не услышала тот дурацкий голос.

— Э-э, почему меня не пускают сдавать?

Перед входом в экзаменационный зал кто-то спорил. Спорили, похоже, чиновник, отвечающий за экзамен, и абитуриентка, но абитуриентка выглядела явно странно. На ней была женская одежда, но для женщины она была слишком крупной. Ладно бы только крупной, но голос был низкий, да ещё и знакомый.

'Кажется, я уже видела что-то подобное'.

Возникло неприятное предчувствие, и хотелось пройти мимо, но сцена была слишком странной, чтобы её игнорировать.

— Почему меня не пускают?

Женщина, кокетничая, прикрывала половину лица тканью. В этот момент подозрение переросло в уверенность. Действительно, если смотреть только на лицо, можно было принять за женщину. Черты лица правильные, сама фигура довольно тонкая. Макияж тоже был нанесён довольно аккуратно. Но голос, даже искажённый фальцетом, было не скрыть, а главное — эти вычурные извивающиеся движения тела вызывали отвращение.

— …Ты что делаешь?

Можно было бы и пройти мимо, но стало жаль чиновника, к которому приставали. Он был добрым. Маомао на его месте давно бы сдала этого типа страже.

— Кэюн, — это был мужчина, с которым она познакомилась на пристани. Половина его лица была покрыта шрамами от оспы, которые он прикрывал тканью. Он работал лекарем, но из-за лица не мог найти нормальную работу — несчастный человек, хотя из-за его дурашливого характера он не выглядел таким уж несчастным.

— А, Маомао! Давненько не виделись! Послушай, этот дяденька не разрешает мне сдавать экзамен!

Он захлопал ресницами неприкрытого глаза, словно говоря: «Подыграй мне». Прекрати, это отвратительно.

'Даже если и подыграть…'

— Экзамен уже закончился.

— Э-э, правда-а?

Что толку, что он прижимает руки к щекам и говорит фальцетом?

— Видишь, дяденька в затруднении.

Маомао потянула Кэюна за одежду и вывела из экзаменационного зала.

Так уж вышло, что Маомао пришлось обедать с этим извращенцем в женской одежде. Было бы лучше, если бы он переоделся, но сменной одежды у него, к несчастью, не было. Кстати, одежду он, похоже, одолжил у жены старосты деревни, где жил.

— А я-то думал, наконец найду работу. Следующий экзамен через два месяца, да?

— Тебе вообще не положено его сдавать.

Хоть он и был похож на женщину и даже по-своему красив, но с прикрытой половиной лица и низким голосом выглядел крайне подозрительно. Неужели он думал, что если сдаст, то сможет спокойно работать при дворе? Ему ещё повезло, что его просто не задержали.

— Работа… А что с тем стариком?

Он же вроде помогал сварливому старому лекарю, жившему в соседней деревне. Отношения у них, казалось, были неплохие.

— Старик что-то в последнее время сдал. Говорит, скоро бросит работу, так что ищи себе место заранее.

— …

Маомао сделала сложное лицо. У неё были кое-какие догадки о причине упадка духа старого лекаря.

— Я как раз услышал, что можно получить новую квалификацию помощника лекаря…

'Сначала разберись со своим полом'.

И вообще, хотелось бы, чтобы он перестал носить женское. Проблема ещё и в том, что он выглядел довольно красиво, и окружающие мужчины то и дело на него поглядывали. Прикрытая половина лица, похоже, придавала ему загадочности. Услышали бы они его голос — сразу бы разочаровались.

Маомао ела лёгкие маньтоу, Кэюн — водяные гёдза.

— В деревне много лекарственных трав, и старик говорит, что если я останусь там жить, то дом он мне отдаст…

— А почему бы тебе просто не унаследовать его дело?

— Не всё так просто. Старик же раньше был придворным лекарем, верно? Люди приезжали к нему издалека именно из-за его звания. А если его место займёт какой-то непонятный тип, вряд ли кто-то захочет у него лечиться, посчитают подозрительным.

Это правда. В деревне он, может, и завоевал какое-то доверие, но прокормиться в такой маленькой деревне сложно. Разве что продавать лекарственные травы и заниматься разными подработками, едва сводя концы с концами.

Пин! — Маомао подняла указательный палец.

Раньше она думала о том, что в аптеке нужен ещё один человек, но из-за Садзэна решила, что лучше не стоит. Но сейчас ситуация изменилась, не так ли?

— Слушай, а ты не мог бы приезжать из деревни в квартал красных фонарей несколько раз в месяц?

— Если оплатишь дорогу — то ладно. И ещё было бы здорово, если бы кормили.

— Риса у нас хоть отбавляй, так что с этим проблем нет.

Был и рис, полученный по делам, связанным с деревней знахаря, и батат.

— Задача — обучать ученика-аптекаря знанию лекарственных трав и продолжать поставлять травы, которые ты и так поставлял. Заодно будешь помогать с приготовлением лекарств, с которыми ученик не справляется. Проверять лекарства будут ученик и хозяйка аптеки, бабка.

Поскольку личность его всё ещё не до конца ясна, такие меры предосторожности не помешают.

— А за прилавком в основном будет стоять ученик, так что общаться с клиентами не придётся.

— Э-э, а я так хорошо умею общаться с клиентами…

Он извивался всем телом. Поскольку это были слова человека, который не мог найти работу из-за своей внешности, Маомао проигнорировала их.

— Плата — вот столько, как тебе?

Маомао показала один палец. Этой суммы, вместе с деревенской работой, должно было хватить на жизнь. Хотя для платы лекарю было маловато.

— Примерно так, наверное.

Кэюн заставил Маомао поднять ещё два пальца.

'Ф-хи-хи-хи-хи'.

Они оба рассмеялись, Маомао сверкнула на него глазами.

Несмотря на дурацкое поведение, он знал цену вещам.

Доедая маньтоу, Маомао пришлось долго обсуждать с ним всё, начиная от количества пальцев и заканчивая мелкими расчётами.