Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 14 - Ещё одна тень

— Любит бедную, хорошо дренированную почву, и даже если сажать каждый год, не страдает от болезней повторных посевов.

Маомао быстро записывала на бумаге.

Поле было широким, покрытым зелёными листьями.

— Чтобы вкус был лучше, нельзя давать лозе слишком разрастаться. Лучше подрезать корни, которые отрастают от плетей.

Сказав это, отец Ло Баня продемонстрировал Маомао, как это делается.

Местные крестьяне, закончив посадку риса, пришли помочь. Платили им бататом, собранным в прошлом году. Он говорил, что продаёт его в переработанном виде, но, видимо, после возделывания такого большого поля прошлогодний батат всё ещё оставался.

— Почему вы всё не продали?

— Я не очень хорош в таких делах, — последовал на удивление неуклюжий ответ. Оказывается, то, что он продавал в переработанном виде, изначально он делал для себя, но оно оказалось неожиданно вкусным, и он решил продавать, чтобы и другие попробовали.

— Тем, кто ел, нравилось, но они думали, что это тыква или каштан, а не батат. Кроме того, можно есть и сами стебли.

Действительно, чем-то похоже на тыкву. Но для тыквы суховато, а для каштана — слишком клейкое.
Стебли на вид напоминали белокопытник (прим.: японский белокопытник (фуки) — растение, чьи стебли употребляют в пищу).

Похоже, об этом было мало известно не потому, что он хотел всё припрятать для себя, а просто из-за его бескорыстия.

— К тому же, если бы я начал продавать масштабно, появились бы шумные люди. А посоветоваться с Ло Банем толком не получалось.

Он выразился иносказательно, но речь явно шла о его родне. Насчёт старшего брата Ло Баня Маомао не знала, но старик и мать Ло Баня явно презирали такую грязную работу. При этом полученные деньги они тратили, так что, если бы прибыль стала слишком большой, неизвестно, на что бы они их пустили.

Похоже, он регулярно переписывался с Ло Банем, но его родственники проверяли письма.

— Но даже так, вызывать их таким способом… Неужели нельзя было придумать что-нибудь получше? — с изумлением произнёс Ло Бань. Ему, похоже, не нравилось пачкать ноги в грязи, и он ходил на цыпочках, чтобы не испачкаться.

— Ты же знаешь, я не настолько умён, чтобы придумывать способы получше. Иначе я бы не переехал в эту глушь, взвалив позор на дядю Ло Ханя.

— Людям, которых в это втянули, пришлось несладко.

Чудак-стратег выгнал из столицы своего отца, бывшего главу клана, и сводного брата, следующего главу, и унаследовал главенство. А потом усыновил своего племянника Ло Баня. Это всё, что знала Маомао, но, похоже, это была правда.
Вот только для отца Ло Баня изгнание, похоже, обернулось удачей.

— Здесь хорошо. Сколько ни пашешь, столько поля и прибавляется. А в столичном особняке я мог разве что растениями в горшках любоваться.

Отец Ло Баня улыбнулся на удивление свежей для его возраста улыбкой, пот блестел на его лице.

— Разве не здорово? Может, это спасёт голодающих? Засадим всю страну бататом! — Он выглядел очень оживлённым.

— И ради этого вы предадите дедушку?

— Какое там «предать», если этого не сделать, клан погибнет. Гордыня этого человека не изменилась и за десять лет. Ничего, для него просто продолжится прежняя жизнь. Скучные дни, от которых отцу остаётся лишь морщиться, словно он проглотил горькое лекарство (прим.: идиома «кусать горького жука» означает иметь кислое, недовольное выражение лица).

Выражение его лица было странно холодным.

— Дедушка любит копить некрасивые цифры, — слова Ло Баня были не совсем понятны. Вероятно, можно было предположить, что этот старик не отличался чистоплотностью в денежных делах.

Маомао, в общих чертах записав методы выращивания, убрала письменные принадлежности.
Ло Бань подсчитывал размер поля и возможное количество саженцев батата. Срезанные саженцы уже грузили на подготовленные повозки и увозили. Говорят, если держать плети в воде, они могут продержаться несколько дней.

Честно говоря, не было гарантии, что посадив их сейчас, в этом году удастся получить хороший урожай. Как нет универсального лекарства, так нет и идеальной политики. Просто сравниваешь минусы и плюсы и выбираешь то, что принесёт больше пользы.

Маомао прищурилась, глядя на повозки, увозящие саженцы.

— Как оперативно.

— Ага, мужики из Гёкусэйкана действительно молодцы. Похоже, у них был знакомый перевозчик на лошадях в соседней деревне, — с восхищением заметил Ло Бань.
То есть, это устроил не Ло Бань, а Укё.

— …

Маомао сунула записную книжку за пазуху и покинула поле.

У ворот особняка Укё разговаривал с перевозчиком. Приветливо беседуя с мужчиной и поглаживая лошадь, стоял старожил Гёкусэйкана, которого Маомао помнила с самого детства.

Закончив разговор, он заметил Маомао и помахал ей рукой.

— Всё гладко?

— Ага, гладко, — он похлопал по связке саженцев. Повозка с выгоревшим на солнце тентом обычно использовалась для перевозки пассажиров.

— Кстати, а господина Лиса точно стоило отправлять обратно спящим?

— Он бы тут только шумел.

Чудака-стратега усадили в первую же повозку. Она направилась прямиком в столицу. Конечно, один чудак дела не сдвинет, поэтому с ним поехал Лу Сунь. Жаль было снова нагружать его работой, усталого и ещё не оправившегося от ран, но — каждому своё место.

(И всё же…)

Маомао пристально посмотрела на старшего из мужчин.
Укё заметил её взгляд и почесал щеку.

— Эй-эй, ты чего? У меня что-то на лице?

Среднего роста, среднего телосложения, умелый боец, сообразительный. Пользуется популярностью у женщин, но, кажется, женат. Взял в дом куртизанку, вышедшую из возраста, когда та ушла на покой.
Любит детей, часто играет с Чжао Юем и камуро. В прошлом и Маомао он не раз катал на плечах.

Он так естественно вписывался в окружение, что Маомао удивлялась, как не замечала раньше.

Укё был слишком хорош.

И то, что Белая Госпожа случайно оказалась спрятана именно в этом особняке, тоже было слишком удачно.

— Младший брат господина Лиса — хороший человек. Вот, дал на гостинец, — Укё принёс маленький горшочек, помещавшийся на ладони. Он открыл крышку и палочкой, воткнутой внутрь, помешал содержимое. Изнутри потянулась вязкая нить. — Говорит, это сладкая паста из варёного батата. Мальчишки обрадуются.

С беззаботной улыбкой он облизал пасту. Протянул палочку Маомао: «Хочешь?», но та помотала головой: «Не надо».

Она всегда думала, что он слишком балует Чжао Юя, но нельзя ли взглянуть на это иначе?

За Чжао Юем наблюдает двор. Маомао несколько раз встречалась с наблюдателем, но тот не следил за мальчиком круглосуточно.

Скорее уж, Укё проводил с ним больше времени.

Она вспомнила, как перевязывала раны Лу Суня.
Маомао делала перевязку, но на полпути её сменил Укё. Хотя он знал, что ей уже давно всё равно, увидит ли она нижнюю часть тела пациента. Тогда она подумала, что он сделал это, чтобы прикрыть Лу Суня. Так и было, но в ином смысле.

А что, если там было нечто, чего ей не следовало видеть?

(…)

Интересно, конечно. Но она понимала, что допытываться — глупая затея. Однако любопытство сдержать было трудно.

Поэтому она решила пройтись по самому краю.

— Почему Укё работает простым охранником в Гёкусэйкане? Мог бы найти работу и получше.

— Ха-ха-ха, что ты такое говоришь спустя столько времени? — Укё сделал паузу. — Мне нравится эта работа… Позволь мне и дальше её выполнять.

Слова можно было понять как угодно, и Маомао ответила: «Да-да».

В общем, так оно и есть.

Нынешний император, при всей своей наружности, обладает проницательным умом.
Его подчинённые — это не только обычные чиновники.

Возможно, уши Его Величества, разбросанные по всей стране, собирают информацию, живя самой обычной жизнью.

Строить такие догадки было довольно забавно.

Они могут быть в борделе, который посещают высокопоставленные чиновники, или затесаться в ряды подчинённых какого-нибудь бедного сановника.
Некоторые, возможно, знают об их присутствии и намеренно терпят их рядом.

Обычно они работают, ничем себя не выдавая, и действуют лишь в чрезвычайных ситуациях.

Ладно, пора заканчивать с сюжетами для дешёвых романов.

— Что будет с той белой девицей?

Белую Госпожу тоже увезли в столицу. К ней приставили двух охранников для надзора.
Однако Маомао не давало покоя то, что она была в этом особняке совсем одна.

И пока что Белая Госпожа не проронила ни слова.

— Кто знает? Это не моё дело, — сказав это, Укё поставил горшочек со сладкой пастой.

(Чем же всё это кончится?)

Маомао села в повозку, сорвала побег батата и откусила. Он был сырой и, конечно, невкусный.