Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 11 - Лекарь и аптекарь

В одном из кварталов дворца, где работали гражданские чиновники, находилась лечебница. К ней примыкала и комната отдыха для чиновников, и в ней сидели, уткнувшись друг в друга, Маомао, Ло Мэнь и лекарь Лю.

Давно не виденный приёмный отец выглядел как никогда трагично.

Хоть они и работали в одном внешнем дворе, но были приписаны к разным лечебницам, так что по работе встречались редко. Казалось, что Маомао намеренно избегала работы с Ло Мэнем. Потому что Яо и Яньянь относительно часто работали вместе.

Маомао думала, что это было сделано по распоряжению лекаря Лю.

— Вот так. Что будешь делать, Ло Мэнь?

На трагичное лицо папаши лекарь Лю смотрел с выражением, в котором смешалось удивление.

— Маомао…

(Не надо).

Она не хотела расстраивать папашу. Но и у Маомао были свои желания.

Причина, по которой папаша не хотел, чтобы Маомао становилась врачом. Она её понимала.

Ло Мэнь, наверное, хотел, чтобы Маомао была как можно счастливее.

И он пытался убрать те варианты, которые могли бы усложнить жизнь Маомао.

(Но не исключать их полностью — это в стиле папаши).

— Ты так хочешь стать лекарем?
— Я не настаиваю на том, чтобы стать лекарем. Я просто хочу обладать теми же навыками, что и лекарь.

В присутствии лекаря Лю она старалась говорить вежливо.

Папаша медленно покачал головой.

— Если ты так настаиваешь, то я не могу тебя остановить. И, главное, раз уж тебя привёл лекарь Лю, то ты, наверное, примерно представляешь, что тебе предстоит.
— Я ко многому готова.
— Ой, Ло Мэнь. Ты так легко говоришь «да»?

Лекарь Лю снова начал её подначивать.

— Став лекарем, получаешь определённый статус. Это ведь работа, связанная с человеческой жизнью. Если не поставить их в определённое уважаемое положение, то они не справятся. Но что, если этого положения нет? Люди боятся смерти. Самые близкие к смерти профессии — это, наверное, монахи, могильщики или врачи.

Он говорил очень гладко.

— Сколько бы у тебя ни было знаний, если у тебя не будет положения, позволяющего их применять, люди не поверят. Даже если ты будешь стараться помочь, что будет, если раненый или больной умрёт?
— Разве с аптекарем не то же самое?

Маомао тоже возразила. Если ей сейчас откажут, она не отступит.

— Аптекарь и врач — это разные вещи. Аптекарь только даёт лекарства, в лучшем случае оказывает помощь при лёгких травмах. Может, он и сможет наложить шину при переломе или зашить порез. Но если в живот вонзилась стрела, и ты знаешь, что, вытащив её, человек умрёт, разве ты будешь полагаться на аптекаря?
— …

Она не могла ответить. Маомао никогда не попадала в такую ситуацию.

— Если травма такая тяжёлая, то никто не будет винить аптекаря. Лечение аптекаря — это давать лекарства. Люди понимают, что лекарства бессмысленны, если у человека нет сил их принимать. Но с лекарем всё по-другому.

Голос лекаря Лю стал ниже.

— Есть солдат, которому стрела вонзилась вплотную к сердцу. В такой ситуации аптекарь может поднять руки и сдаться, а лекарь должен выполнить свою работу. Вскрыть кожу и мясо, не повредив сосуды, вытащить стрелу и снова зашить. Сказать легко, но в этом и есть разница между врачом и аптекарем. Если пациент хоть на дюйм пошевелится, всё кончено. Анестезия используется, но это лишь для успокоения. Его привязывают к койке, и ещё несколько человек держат, чтобы он не двигался. Глядя в лицо, искажённое ужасом от того, что ему вскрывают грудь, со слюной, слезами и мочой, нельзя допустить ни малейшего отклонения скальпеля. Если не вытащить стрелу, он всё равно умрёт, но если операция по извлечению провалится, он умрёт сразу же.

Она понимала. У аптекаря и врача разная степень опасности для жизни, с которой они имеют дело.

— Если это лекарь, то ещё ладно. У него есть соответствующие навыки, квалификация, так что даже в случае неудачи можно будет сказать: «Ничего не поделаешь». Но что, если тот же самый приём проведёт человек без квалификации, и он провалится?

Просто так это не закончится. В некоторых случаях придётся считаться и с тем, что родственники могут убить.

— Если это лекарь, то у него есть государственный статус. Государство ещё как-то защитит в случае неудачи. Но ты…
— Я не могу стать лекарем. В нынешнем положении.

Маомао честно призналась.

Женщина не может стать лекарем.

Изменить закон трудно. И сейчас ещё не время, и неизвестно, когда оно наступит. Скорее всего, ничего и не изменится.

— И всё равно хочешь обладать теми же навыками, что и лекарь?

Маомао на мгновение хотела посмотреть на папашу, но передумала. Она представляла, какое у него выражение лица. Она думала, что её решимость пошатнётся.

— Да.
— …Вот так. Ло Мэнь.

Голос лекаря Лю стал ещё более удивлённым.

— Для твоего воспитанника он действительно упрям. В другом смысле, чем ты, у него будет трудный характер.

В голосе лекаря Лю чувствовалась даже какая-то симпатия.

— Действительно, несносный ребёнок.

Папаша медленно встал и нежно погладил Маомао по голове.

(Папаша думает обо мне).

Именно поэтому ей было жаль. Но ей не нравилось, когда то, что она могла бы сделать, зная, она не могла сделать, не зная.

Сначала принесли курицу. Она была ещё тёплой и не успела окоченеть. Перья были ощипаны только на груди и животе, и кровь не была спущена. Когда она вонзила хорошо наточенный нож, брызнула кровь.

— Аккуратно вынь внутренности. Не повреди ни одной жилки. Потом мы это съедим, так что не обращайся небрежно.

(Если не спустить кровь, то при еде будет вонять).

Наверное, сейчас важнее было оттачивать мастерство.

Кроме Маомао, было ещё пять-шесть человек. Судя по знакомым лицам, это были одни ученики лекарей.

Её позвали якобы за лекарствами, а привезли на птицеферму. Она находилась немного в стороне от столицы.

Начинать нужно было с ловли кур, которые гуляли на свободе, так что в одежде лекаря это было невозможно. Они надели грязную рабочую одежду и кожаные фартуки и принялись за работу. Поймав и зарезав курицу на улице, они разделывали её в сарае.

— Я не говорил резать живьём. Скажи спасибо.

Лекарь Лю выглядел как-то весело. Отдав распоряжения, он начал договариваться с фермером. Он осматривал куриные желудки, печень и лекарственные препараты из курицы.

В ловле и разделке кур Маомао считала себя лучше других учеников лекарей. Но первой курицу поймал ученик лекаря Тяньюй, так что ей стало как-то обидно.

— У вас дома ферма?

Спросила она от досады.

— Нет, я на этой стажировке уже в третий раз, так что привык. Но всё равно, не очень-то приятно.

Значит, несколько дней назад он притворялся.

Тяньюй был болтливым и в целом казался никчёмным, но руки у него, похоже, были умелые. Он ловко разрезал скользкую куриную кожу.

— Думай, какая внутренность соответствует какой части человеческого тела.

Конечно, строение человека и курицы было разным.

Наверное, это был самый первый, вводный этап.

Если ты не можешь поймать хотя бы одну бегающую курицу, то с человеком ты точно не справишься.

Если у тебя не хватит духу зарезать живую курицу, то и человека ты не сможешь вскрыть.

Если у тебя не хватит ловкости разделать зарезанную курицу, то и человеческое тело ты не сможешь разделить.

Самый вводный этап, но некоторые ученики лекарей уже на нём спотыкались.

— А что после курицы?
— Свинья. Она большая, так что по одной на троих. Корова — на пятерых. Когда привыкнешь, то будешь делать это в одежде лекаря, чтобы не забрызгаться кровью. А потом перейдёшь на следующий этап.
— А ты ещё не перешёл?
— Нет, меня отправили на пересдачу. Сказали, что руки ещё не слушаются.

По сравнению с другими учениками лекарей он выглядел спокойно, так что она невольно заговорила с Тяньюем.

— Если бы только пересдача. Если скажут, что совсем нет способностей, то о карьере можно забыть.

(Нет способностей).

Она вспомнила ученика лекаря, которого перевели.

— С зарплатой ученика лекаря я не смогу обеспечить Яньянь-тян.

(Яньянь, держись).

Этот мужчина был действительно настойчивым.

Когда они разделывали кур, запах крови заполнил помещение. Один ученик лекаря, не выдержав, закрыл нос и рот платком, но вернувшийся лекарь Лю сорвал его.

— При лечении больных маска — это правильно. Но сейчас сними.

Лицо ученика лекаря, с которого сорвали маску, было бледным. Ему стало плохо, и он выбежал из сарая.

— А-а. Интересно, в какой раз. Его точно признают непригодным.

Сказал Тяньюй совершенно равнодушно.

Маомао раскладывала на тарелке внутренности. Сердце, печень, кишечник, желудок…

(Кишечник быстро портится, но он вкусный. Сейчас бы съела).

Куриный кишечник тонкий, так что его немного хлопотно тщательно промывать.

(Желудки, на шампуры и посыпать солью).

Если бы спустили кровь, было бы вкусно.

(Желчный пузырь не повреждён, хорошо).

Если желчь разольётся, то всё будет испорчено.

Она аккуратно положила его. Когда она всё разложила, подошёл лекарь Лю.

— Ну, а теперь верни всё на место и зашей.

А она так старалась разложить всё по блюдам.

— Я понимаю, что ты хочешь есть, но не делай так постоянно. Пациенты начнут казаться тебе мясом.
— Ну уж нет.

Похоже, её мысли были прочитаны.

Она вернула внутренности на место. Особенно осторожно она обращалась с желчным пузырём, чтобы не повредить его.

— Знаешь, как пользоваться?

Перед Маомао положили что-то, похожее на рыболовный крючок, аккуратно завёрнутое в ткань. Была и нитка.

— Да.

Нитка, наверное, была шёлковой, с характерным гладким блеском. Она продела нитку в ушко крючка, взяла в пальцы и начала сшивать.

(Шить-то я умею).

Обычно она пользовалась только прямой иглой, но крючкообразная оказалась на удивление удобной.

(На государственной службе дают хорошие инструменты).

Она шила с восхищением. Если бы можно было придраться, то держатель был коротким, так что если бы был инструмент, позволяющий крепко держать, было бы ещё проще.

(Пинцетом не ухватишь. Хотелось бы инструмент, которым можно было бы крепче держать).

Думая об этом, она закончила.

Посмотрев в сторону, она увидела, что Тяньюй уже закончил работу, и ей стало обидно.

— Ну-ка, покажи.

Лекарь Лю посмотрел на шов.

— …Хм, остальное можешь делать, как хочешь.

Похоже, она получила зачёт.

— Иглу хорошо вымой. Потом прокипятим. Она дорогая, не потеряй.

И по форме, и по тонкости, её мог сделать только очень умелый мастер. Она смирилась с тем, что украдкой унести её не получится.

Маомао, обрезав нитку, решила разобрать и промыть все внутренности.