Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 42 - Злодей

Жэнь Ши подумал, что рассказ Лоу Лань касался событий во времена правления предыдущего императора.

Глупый император правил страной как марионетка своей матери. Она открыто насмехалась над прежним правителем, но Жэнь Ши не мог обидеться, зная, что это правда.

Он никогда не считал человека, которого называли его отцом, пугающим. Наоборот, он боялся ту женщину, его мать, что стояла за его спиной. Жэнь Ши вспомнил своё прошлое. Он не мог ясно вспомнить последние моменты жизни женщины, известной как Императрица. Единственное, что он помнил, — как прежний император умер, словно следуя за ней.

Императрица теряла терпение из-за того, что её сын не проявлял интереса к женщинам, и посылала в его гарем множество красавиц. Однажды она приказала главе одного северного клана отправить его дочь, пообещав, что назначит её официальной супругой сына.

— О чём ты говоришь, Лоу Лань?

Шэнь Мэй, мать Лоу Лань, спросила о неясной истории дочери. Это было немного не похоже на то, что она знала с давних времен.

Лоу Лань усмехнулась за рукавом.

— Мама, ты впервые это слышишь? Дедушка проклинал это на смертном одре.

Исторически было не редкостью, когда дочерей высокопоставленных чиновников брали в заложники, назначая их супругами.

— Знаешь ли ты, почему внутренний дворец стал таким большим?

Лоу Лань спросила Жэнь Ши.

— Слышал, что твой отец подтолкнул Императрицу.

Такова была обычная точка зрения при дворе. Человек по имени Цзы Чан угождал известной императрице, которую сложно было удовлетворить. Цзы Чан был лишь дальним членом клана Цзы, но благодаря своему уму был усыновлен в главную семью, где не хватало наследника, и получил имя Цзы Чан. Также эта главная семья была семьей Шэнь Мэй.

Другими словами, Цзы Чан и Шэнь Мэй были обручены до того, как она была дарована ему.

— Действительно. Похоже, он предложил расширить внутренний дворец как новое общественное благо.

Жэнь Ши отметил, что именно так было удобно избежать сокращения внутреннего дворца.

— Как проект, заменяющий работорговлю.

Жэнь Ши широко раскрыл глаза от слов Лоу Лань. Шэнь Мэй, сбитая с толку, тоже расширила глаза. Цзы Цуй оставалась безучастной.

Лоу Лань ухмыльнулась Жэнь Ши, затем посмотрела на Шэнь Мэй.

— Похоже, мать ничего не знает. О том, что дедушка сделал, чтобы Императрица обратила на него внимание, и о том, почему она заставила его отправить свою дочь во внутренний дворец для наблюдения за ним.

В те времена работорговля была на подъёме. Во дворе императорского двора даже были государственные рабы. Однако Лоу Лань упомянула работорговлю.

Обращение с рабами в стране Лии было схоже с обращением с проститутками в публичных домах. Они работали, исходя из их стоимости, и, в некоторых случаях, могли даже перейти от низкого положения к законопослушным гражданам в конце срока службы. Однако это было ограничено пределами страны. Вывоз рабов за границу был запрещён.

— Работорговля была прибыльной. Даже при запрете находились люди, втягивающиеся в это. В частности, молодые девушки в те времена были высоко ценимы.

Клан Цзы, чью дочь взяли в заложники, был вынужден сократить работорговлю. Тем не менее ему рассказывали, что они занимали место, известное как внутренний дворец, для слива рабов, которые не хотели уходить. И туда входили не только молодые девушки, но и мужчины. В конце концов, не так уж мало тех, кого кастрировали и продавали, когда они становились рабами.

Цзы Чан предложил использовать внутренний дворец как временное убежище, собрав туда юных девушек, которых предполагалось продать в другие страны. Это совпало с намерением императрицы. Как правящая и мать, заботящаяся о сыне, она, кажется, увидела в этом план, убивающий двух зайцев.

Родители, которые продавали своих дочерей, тоже испытывали чувство вины. Если был выбор между работой придворной дамой внутреннего дворца и продажей в рабство, они должны были выбрать первое. Если за два года службы они приобретут какие-то навыки или обучение, вероятность того, что их продадут в рабство впоследствии, также уменьшится. И самое лучшее — служба во внутреннем дворце сама по себе считается привилегией.

— Конечно, как у императрицы были свои мотивы, так и у отца были свои соображения.

Его целью было вернуть доверие к клану Цзы, заручившись поддержкой императрицы, и время, когда это было невозможно.

— Мать тоже страдала. Если всё обернулось так, почему ты не убежала с самого начала? Используя то, что отец специально для тебя создал.

Лоу Лань говорила о тайном проходе, через который она ускользала из внутреннего дворца?

На лице Шэнь Мэй отразилась тень.

— Ты не смогла довериться человеку, который сказал оставить своё положение и убежать?

— Лоу Лань, что ты...

Шэнь Мэй смотрела на свою дочь, а морщины на её лице углублялись. Не Лоу Лань испугалась её выражения. Это была Цзы Цуй.

Похоже, Шэнь Мэй заметила это, и перевела взгляд на Цзы Цуй, глядя на неё, словно видя мусор.

— Как будто я могла довериться ему. Как будто я могла довериться человеку, который взял на себя главенство в семье, как только умер отец, и женился на матери этой женщины!

Цзы Цуй дрожала, глядя на Шэнь Мэй.

Лоу Лань усмехнулась, приближаясь к Цзы Цуй. Она взяла за руку свою сводную сестру и коснулась её воротника. Она вынула вещицу, висящую у неё на шее. На шнурке было изделие, сильно напоминающее серебряную заколку Жэнь Ши. Как заколка Жэнь Ши была в форме килина, у Цзы Цуй она была в форме птицы, феникса (хоуоу, фэнхуан) — те, кто знал об этом, поймут.

Точно так же, как и килин, те, кто могут носить феникса, ограничены.

— Кажется, предыдущий император испытывал чувство вины. Он часто навещал изгнанного ребёнка и врача с помощью отца.

Говорили, что это Цзы Чан тайно приютил изгнанного медика и ребёнка.

Когда ребёнок вырос и достиг брачного возраста, Цзы Чан возглавил семью.

Хотя император отрицал это, похоже, он знал, что она его дочь.

— Могу ли я жениться на вашей дочери? — спросил Цзы Чан.

Для императора Цзы Чан, пользовавшийся глубоким доверием императрицы и тепло к нему относившийся, был идеальным зятем.

Когда Цзы Чан умолял исполнить его желание, как император мог ему отказать?

Прежний глава семьи, на которого положила глаз императрица, был на смертном одре, и власть в клане Цзы перешла к Цзы Чану. Надобность держать Шэнь Мэй как заложницу снизилась.

Император, обладавший правом решать судьбу женщин внутреннего дворца, выдал её замуж. Она родила ребёнка, названного Цзы Цуй с иероглифом «Цзы». Тогда удовлетворённый император передал «цветок внутреннего дворца» Цзы Чану.

— Так мать была пожалована.

Предыдущий император был глупцом. Он не понимал, какое воздействие оказывал на собственную дочь. Спустя короткое время мать Цзы Цуй умерла от болезни, и Цзы Цуй взял к себе бывший врач внутреннего дворца. В то время предыдущий император лежал прикованный к постели, не оставив никаких распоряжений, пока не скончался спустя десяток лет. Цзы Цуй осталась лишь с именем и серебряным украшением, у неё не было ничего, её считали лишь дочерью наложницы после рождения Лоу Лань.

— Л-ложь. Не говори глупостей!

Шэнь Мэй отпрянула от этой жестокой правды.

Это был шокирующий рассказ и для Цзы Цуй, но она не выглядела сильно поражённой. Она лишь наблюдала за Шэнь Мэй с тревогой. Возможно, она знала это с самого начала.

— Бессмыслица, скажешь ты? Отец всегда приходил ради Матери. Даже тогда, когда он сделал это в последний раз, когда осталось только разрушение?

Лоу Лань засмеялась, приближаясь к своей матери.

— Так ты знаешь, почему здесь находится господин Жэнь Ши?

Лоу Лань посмотрела на мать с презрением, затем перевела взгляд на Жэнь Ши.

— Какие были последние мгновения Отца?

— Он ушёл со смехом.

Он не знал, что означал этот смех. Жэнь Ши не знал мотивов Цзы Чана. Однако, услышав историю Лоу Лань, он увидел ситуацию с несколько иной стороны.

С самого начала он чувствовал, что неверно понимал восстание клана Цзы.

— Тот человек, он жаждал власти. Даже когда меня выдавали замуж, это было только ради демонстрации его позиции главы клана.

Лицо Шэнь Мэй исказилось. В ответ лицо Лоу Лань смягчилось.

— Но, в конце концов, властью в клане больше обладала мать, верно? Мать знает, какие люди льстят ей в клане?

Те, кто подкупал и присваивал средства, льстили Шэнь Мэй. Пока Шэнь Мэй была довольна, глава клана Цзы Чан ничего не говорил. В конце концов, он пришёл в семью как зять. По сравнению с его влиянием при дворе, внутри собственного клана у него было не так много власти.

Шэнь Мэй постепенно вытесняла тех, кто предлагал ей неудобные вещи. И как результат, гной накапливался.

Отсюда стало очевидно её искаженное восприятие.

Расширение внутреннего дворца и растрата казны. Какова была цель этих двух вещей?

Лоу Лань усмехнулась, глядя на лицо Жэнь Ши. Кажется, она поняла, что он хочет сказать.

Работорговля была отменена, когда нынешний император пришёл к власти. Хотя она продолжала существовать за кулисами, она относительно спокойно продвигалась благодаря проекту внутреннего дворца, который вели Цзы Чан и Императрица. Жэнь Ши продолжал искать новый проект, чтобы заменить этот при сокращении внутреннего дворца. Даже по этому поводу были инциденты с препятствиями со стороны клана Цзы.

— Отец — енот. Хотя его так и называют, еноты на самом деле трусливы. Именно потому, что он знал, что на самом деле слаб и мал, он старался ввести противника в заблуждение.

Слово «заблуждение» помогло Жэнь Ши понять.

Причину, по которой Цзы Чан умер со смехом.

— Исполнил ли отец должным образом роль злодея?

Лоу Лань слегка улыбнулась. На её слова Жэнь Ши наконец-то понял мотив Цзы Чана.

Он сжал кулак. Его ногти впились в ладонь, кровь сочилась.

— Есть ли доказательства того, что это правда?

— Верить или нет, зависит от тебя.

— Достаточно ли этого доказательства?

— Если этого недостаточно, лучше, чтобы страна забрала это. Если от этого страна падёт, было бы лучше, если бы ничего не осталось.

Лоу Лань сказала это тоном, который можно было бы воспринять как беспечный.

— Ты... всегда это делала?

Голос Шэнь Мэй дрожал.

— Ты всегда обманывала меня с тем человеком?

— Какой обман, я просто следовала указаниям матери. Разве ты не говорила, что такая страна должна просто пасть? Ты изгнала клановых членов, которые тебе противоречили, окружила себя идиотами, которые льстят тебе. Ты думала, что сможешь победить правительственные силы с этой беспорядочной толпой таких вот людей?

Шэнь Мэй подняла глаза на холодные слова дочери. Затем она бросилась на Лоу Лань. Её пальцы с когтями царапнули щеки Лоу Лань, оставляя две красные линии.

— Разве мы это не сделали ради этого?

В руках Шэнь Мэй был захваченный ею ручной пистолет.

— Это слишком для маминых рук. Пожалуйста, отдай.

— Заткнись!

Она нажала на спусковой крючок нового ручного пистолета. И выстрелила.

Жэнь Ши упал.

С грохотом что-то разлетелось на куски.

— Я говорила отцу, что возьму ответственность, но это действительно было невозможно для меня.

На лице Лоу Лань была кровь. Перед ней — Шэнь Мэй, залитая алой кровью. В её руках были останки ручного пистолета, который дал осечку.

— Конструкция нового образца сложная. Это ведь прототип.

Она принесла его, чтобы пригрозить Жэнь Ши с самого начала. Возможно, внутри была заготовка изначально.

— Господин Жэнь Ши не думал о том, чтобы отобрать его? Если бы ты искал момент, ты мог бы забрать его много раз.

— Ты хотел что-то мне сказать.

— Хе-хе, было бы хорошо, если бы ты была дурочкой, у которой есть только внешность.

Лоу Лань, с улыбкой произнося что-то грубое, забрала ручной пистолет у залитой кровью Шэнь Мэй и отбросила его. Затем она аккуратно уложила женщину и взяла её дрожащую руку.

— Отец мёртв. Пожалуйста, пролей хотя бы одну слезу.

— ...

Шэнь Мэй не говорила, не могла говорить. Из-за осечки кусок осколка застрял в её лице. Тень её прежней красоты исчезла; всё лицо заливала красная кровь.

Цзы Цуй лишь дрожала, глядя на этот облик.

— Разве нет другого способа?

Жэнь Ши спросил Лоу Лань, вставшую на ноги.

— Может, и был. Но трудно осуществить всё, что всем хотелось бы. Мы не настолько умны.

Шэнь Мэй только ненавидела. Она хотела свергнуть страну, которая продолжала смеяться над ней.

Цзы Чан всегда действовал ради Шэнь Мэй. Даже если это приведёт к обратному эффекту, он думал о ней. И в то же время, он был преданным слугой, не способным покинуть свою страну. В течение десятилетий он продолжал играть роль злодея ради их блага.

Жэнь Ши не знал, что думала Цзы Цуй. Только казалось, будто её пустые глаза выражали облегчение, когда она смотрела на еле дышащую Шэнь Мэй.

И наконец, говоря о Лоу Лань.

— Это кажется расточительным, но могу я попросить вас выполнить две просьбы?

— Что это?

— Спасибо.

Словно понимая, что её просьбу могли и не исполнить, Лоу Лань низко поклонилась. Затем она достала лист бумаги. Она протянула его Жэнь Ши.

Жэнь Ши взглянул на него. На нём было написано что-то, что он не ожидал.

— ?!

— Это всего лишь пустая теория, но я думаю, что она будет полезной. Вероятность этого в ближайшие годы довольно высока.

Лоу Лань ласково провела рукой по своей матери. Шэнь Мэй была на пороге смерти.

— Те, кто был честен в клане, уже оставили своё имя. Моя старшая сестра тоже такая. Ты сможешь закрыть глаза на тех, кто уже умер?

— Я постараюсь.

— Значит, ты закроешь глаза на тех, кто уже умер, так?

Лоу Лань словно проверяла это.

Цзы Цуй, связанная с прежним императором, не могла полностью отказаться от этого.

— Спасибо.

Лоу Лань снова склонила голову, затем взяла руку Шэнь Мэй. На её сломанных пальцах едва держались украшенные ногти. Лоу Лань надела их на свои пальцы.

В этот момент Жэнь Ши почувствовал присутствие.

Вероятно, они наконец заметили тайный ход. Поняла ли это Лоу Лань?

— Ну что ж, ещё одна просьба...

Лоу Лань протянула руку к Жэнь Ши. Она протянула руку, на которой были длинные украшения на ногтях.

Казалось, что Лоу Лань двигалась медленно. Он мог бы избежать этого, если бы подумал об этом. Однако он не пошевелился и принял это.

Кончики изогнутых когтей вонзились в щёку Жэнь Ши. Они прорезали его кожу и плоть. Он увидел, как брызнула кровь. Жэнь Ши взглянул на Лоу Лань, прикрыв один глаз.

— Спасибо.

Лоу Лань поблагодарила его в третий раз.

— Неужели я тоже стала актрисой, как отец?

Сказав это с игривой интонацией, Лоу Лань посмотрела на Шэнь Мэй.

— Мама, это всё, что я смогла сделать.

С улыбкой Лоу Лань открыла дверь.

Как и ожидалось, в узком проходе были Ма Шань и другие, которые подсматривали сквозь щель.

Убедившись в этом, Лоу Лань высоко подняла когти на своих пальцах. Даже в тусклом освещении было видно, что на них кровь.

А позади неё стоял Жэнь Ши с раненной щекой.

— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Лоу Лань внезапно рассмеялась. Её голос эхом разнёсся по узкому коридору.

Лицо Ма Шаня и других изменилось на гневное.

В глазах Шэнь Мэй больше не было света.

Цзы Цуй, дрожа, протянула руку, но не смогла добраться до Лоу Лань.

Жэнь Ши мог лишь наблюдать за её последними мгновениями, сжимая документ, который она передала ему.

Определённое тело было тяжёлым.

Похоже, вся его усталость за последние пару дней наконец-то нагнала его.

Как только он покинул крепость, они соединились с поздно прибывшим отрядом, и медик зашил его лицо. Это Жэнь Ши зашивали, так что он не понимал, почему люди вокруг него делали мучительные лица.

Тем, кто приказал ему сразу лечь спать, был Гао Шунь, который наконец-то присоединился. Поскольку было решено, что Жэнь Ши останется в отряде, прибывшем позже, Гао Шунь естественно должен был остаться позади. Поняв это, он осознал, что толком не спал последние пару дней.

— Как там та девушка?

— С ней всё в порядке, так что, пожалуйста, поспите.

Жэнь Ши подумал: «Неужели у меня такое сонное лицо?», но не почувствовал, что готов это сделать. Будто потеряв терпение из-за Жэнь Ши, который его не слушал, Гао Шунь указал на повозку в глубине.

— Считаю, вам лучше не подходить слишком близко.

Игнорируя слова Гао Шуня, он вошёл в повозку, и внутри лежала худенькая девочка, покрытая копотью с пятнами крови в нескольких местах. Она спала на нескольких слоях меха. Её спящая поза, свернувшись калачиком, делала её ещё меньше, чем обычно.

Вокруг неё были завернуты некоторые вещи в белую ткань.

— Это мёртвые дети клана Цзы.

— Почему она спит в таком месте?

— Даже если вы спросите её, она ничего не скажет.

Эта девочка, Мао Мао, обладала странной упрямой стороной. Она чего-то ожидала?

— Она выглядит довольно ужасно.

— Вы тоже.

С горькой улыбкой Гао Шунь взглянул на Жэнь Ши. Его сердце болезненно ёкнуло, вспоминая, как, едва вернувшись, Гао Шунь отправил Ма Шаня в полёт.

— Со мной всё в порядке. В любом случае, не позволить стратегу увидеть её было правильным решением.

По рассказам, ему сказали, что после принудительного марша мужчина был остановлен всеми, но, пытаясь уйти, когда представился шанс, он перенапрягся и повредил спину. Похоже, он находился в состоянии, когда не мог пошевелиться.

Жэнь Ши поднялся в повозку.

— Ждите снаружи.

Гао Шунь медленно кивнул, не поднимаясь.

Жэнь Ши изучил лицо Мао Мао. На её лице, всё ещё покрытом сыпью, была кровь. На её левом ухе был маленький треугольный вырез, густо смазанный мазью.

Если бы Мао Мао не имела ничего общего с Жэнь Ши, ей, возможно, не пришлось бы проходить через это. Когда он подумал об этом, его сердце болезненно сжалось.

Кроме уха, видимых травм на её лице не было. Однако он заметил красную линию на её шее.

Может ли это быть порез от ножа?

Жэнь Ши медленно протянул руку.

И тут.

— Что вы делаете, господин Жэнь Ши?

Мао Мао смотрела на него так, будто раздражённо отгоняла назойливую муху.