Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 18 - Поворотный момент в судьбе супруги Лишу. Часть вторая

Шарнь-шарань, — звенели колокольчики.

Раздражающий звук, — подумал Ма Шань.

Официально это был религиозный ритуал, поэтому до выезда из столицы процессия шла под странную музыку. Но Ма Шань, в последнее время часто бывавший в квартале красных фонарей, никак не мог отделаться от ассоциации этого звона с увеселительными заведениями.

Неужели нет других инструментов?

Не станут ли злые языки, связывая это с кварталом красных фонарей, оскорблять супругу Лишу?

Не пойдут ли низкие слухи, высмеивающие то, что она не может вернуться во внутренний дворец?

Сидя на коне, Ма Шань погрузился в свои мысли.
В карете посреди процессии находилась супруга Лишу.

За ней следовали кареты со служанками и поклажей.

Ма Шань ехал по диагонали перед каретой супруги, а за ним — Ли Бай, человек, которого в последнее время ценил Лунный Владыка.

Этот Ли Бай был общительным и несколько раз заговаривал с Ма Шанем, но, честно говоря, сейчас было не до разговоров.

Обычно такой охране не положено было быть столь многочисленной.
Да и само участие Ма Шаня в эскорте было странным. Ма Шань — подчинённый Лунного Владыки.

Тем не менее, он был в составе процессии супруги. Это было временное назначение, и руководил процессией другой человек. По статусу Ма Шань был выше, но тут уж ничего не поделаешь.

Ма Шань чувствовал какую-то странность в этой процессии, сопровождавшей супругу Лишу.

Доказательством тому служил, пожалуй, узелок от девчонки-аптекарши, который он всё же взял, хотя и считал, что он ему не понадобится, ведь он никогда не получает ран.

Он понимал, что Лунный Владыка что-то скрывает.
Но Ма Шань не был настолько глуп, чтобы допытываться.
Наверняка у него были на то свои причины.

Поэтому важно было понять, как действовать в ситуации, когда неизвестно, что произойдёт.

До отдельного дворца было около двух дней пути на карете.
Погода была неплохой, скорее даже слишком солнечной — вот это могло стать проблемой.

Процессия, в центре которой была супруга, медленно двигалась вперёд, делая остановки, чтобы лошади не переутомились.

— Говорят, ночевать будем вон там, — обратился к нему Ли Бай.

В отличие от Ма Шаня, Ли Бай шёл пешком. Крепкого телосложения, высокого роста — Ма Шаню с коня не приходилось смотреть на него сверху вниз.

— Разве нет других деревень? — вырвалось у Ма Шаня.

Деревня выглядела типично деревенской, и в ней не было видно гостиниц, подходящих для ночлега супруги. Лишь ряды жалких лачуг.
Не слишком ли убого?

— На полпути, похоже, только такие крестьянские деревни. Но эта и вправду ужасна.

Надо было выбрать дорогу получше, — подумал Ма Шань. Это ничем не отличалось от ночёвки в поле.

— Ночевать будут в карете.

— …А это нормально?

Карета действительно была большой, внутри просторной, как маленькая комната.

— Говорят, это та же самая, в которой ездили на запад, так что проблем не будет.

Ли Бай широко улыбнулся, показав белые зубы.
Наверное, именно таких мужчин и называют «добрыми молодцами». Ли Бай был на семь цуней (прим.: около 21 см) выше Ма Шаня. Загорелая кожа, крепкое телосложение. На поясе меч, но говорили, что его излюбленное оружие — шестигранный шест.

Должно быть, он силён.
Кстати, они ни разу не мерялись силами. Может, стоит как-нибудь устроить поединок? — подумал Ма Шань.

Однако, раз супруга не будет ночевать в гостинице, значит, им придётся располагаться лагерем.
Одна ночь — не проблема. Нужно будет развести костёр, чтобы не подошли дикие собаки.

— На улице в это время года много насекомых, — Ли Бай поморщился.

— Интересно, есть ли здесь что-нибудь для отпугивания комаров?

— Комары? — Да, это неприятно.

Даже у костра вряд ли удастся совсем избежать укусов.
Тут же противно запищало у уха, и он прихлопнул комара. На ладони остался тощий чёрно-белый комар.

Вокруг были рисовые поля, наверняка там полно личинок.
Оставалось только морщиться.

Прибыв в деревню, они коротко поприветствовали жителей. Их встретил старик с тёмной от загара кожей.
Ма Шань, будучи здесь временно, лишь слегка поклонился.

Поскольку выезжать нужно было рано утром, решили лечь спать поскорее.

Огонь развели в деревенском очаге, и им подали еду.
На роскошь рассчитывать не приходилось. Горячая каша и жареное мясо — уже само по себе роскошь. Однако служанки супруги Лишу открыто жаловались.

Невоспитанные.

Служащим старшей супруги полагалось бы знать правила приличия, но они без стеснения выражали недовольство. А потом сразу же спрятались в карету.

Хм, — Ма Шань посмотрел на служанок, возвращавшихся в карету.

— Странно, правда? — с ложкой во рту подошёл Ли Бай. Поверх миски с кашей у него было небрежно навалено жареное мясо.

— Почему женщины, которые должны ухаживать за супругой, сидят в другой карете?

Звучало как вопрос, но было понятно, что это просто сарказм.

— Глупая история.

Из-за своего происхождения супруга Лишу, похоже, не пользовалась уважением служанок. То, что она была супругой предыдущего императора, а теперь вошла в гарем нынешнего, вызывало недовольство.

— Жаль её. Неужели эти служанки не думают о том, чтобы продвинуться, поддерживая свою госпожу?

Ма Шань понимал, что у Ли Бая не было злого умысла. Но он быстро доел кашу и впился зубами в жареное мясо.

— О, уже закончили? А суп пить не будете?

— Да. Не наелся. Хочешь — бери.

Он убрал миску и пошёл проведать лошадь.

Овёс уже дали. Ма Шань пригладил коню гриву.

«Что за отношение?»

Он слышал слухи о супруге Лишу. Он даже наводил справки о той, кто могла стать женой его господина, Лунного Владыки.

Однако слухи эти были не из приятных.

Хитрая женщина, пытающаяся служить двум императорам.
Уступает другим старшим супругам.
Всего лишь дочь выскочки.

Ма Шань вспомнил лицо супруги Лишу, которое видел однажды.

Хрупкая девушка, дрожащая перед бандитами.

Маленькое тельце, которое, казалось, сломается от одного прикосновения.

Говорят, гарем — это цветник. Это правда. Но бывают цветы нежные, а бывают и ядовитые.
Какой же цветок супруга Лишу?

Поглаживая лошадь по спине, он увидел, как из кареты супруги вышла одна из служанок.

«Только эта служанка и работает».

Это было очевидно даже Ма Шаню. Неужели другие служанки не могли хотя бы сделать вид, что работают?

Понятно, почему Лунный Владыка терзался. Когда он был евнухом Жэнь Ши во внутреннем дворце, они иногда разговаривали. Обычно на его прекрасном лице не было и тени беспокойства, но перед Ма Шанем он иногда позволял себе немного расслабиться.

Похоже, и после ухода из гарема проблем у него не убавилось.

Служанка, вышедшая из кареты, несла посуду. Даже издалека было видно, что на тарелке осталась еда. Видимо, не пришлось по вкусу, она почти ничего не съела.

«Неудивительно».

Её подозревают в неверности, везут под арестом в отдельный дворец. Вряд ли у неё достаточно сильный дух, чтобы спокойно всё съесть.

Ма Шань отмахнулся от назойливого комара.

Приготовили ли средство от комаров? Оглядываясь по сторонам, он увидел, как из кареты вышла ещё одна служанка.
В руках у неё был горшок, из которого шёл дым.

Средство от комаров?

Она понесла его к карете супруги Лишу.
Похоже, кроме той служанки, что носила еду, кто-то ещё хоть что-то делал. Хотя бы приносил средство от комаров.

Ма Шань принюхался. Скорее, это были благовония, чем средство от комаров. Запах был специфический.

Ма Шань, пригладив гриву лошади, решил вернуться к остальным охранникам.

Ху-ху, — послышалось воркование горлицы.

Наверное, было около часа быка (прим.: 1–3 часа ночи).

Что случилось с дозорными?

Ма Шань огляделся.

«?!»

Все спали во временных палатках, никто не бодрствовал.
Дым от костра был таким густым, что слезились глаза.

— Эй! — он потряс одного из стражников, спавшего в соседней палатке, но тот не просыпался.

Что происходит?

Ма Шань пристегнул меч к поясу и выглянул из щели в палатке.
В окнах деревенских домов не было света.

Только костёр мерцал, и мотыльки, подлетая к нему, сгорали.

Длинная тень двигалась.
Тень шла со стороны карет.

Что-то происходит.
И в данной ситуации долг Ма Шаня — охранять супругу.
Ма Шань бесшумно вышел из палатки. Он двигался так, чтобы его тень не выдал костёр.
Вокруг карет было несколько мужчин. Они находились не у кареты супруги Лишу, а у карет со служанками и поклажей. Мужчины о чём-то разговаривали с одной из служанок.

Это выглядело очень подозрительно.

Мужчины вошли в грузовую карету.

Что там могло быть?

Ма Шань затаился, пригнувшись, и вдруг почувствовал чьё-то присутствие.
Он инстинктивно выхватил кинжал и метнул его назад.

— Кх, ха-ха. Спокойнее немного, — подняв руки в знак сдачи, появился Ли Бай. Острие кинжала упёрлось ему в шею, остановившись в миллиметре от кожи.

— Хорошо, что я не один.

Тихо сказал Ли Бай, вытирая пальцем тонкую красную полоску на шее.

— Что происходит?

— Что происходит… Ты же с самого начала понял, что с этим ритуалом для супруги что-то не так?

Ма Шань кивнул на слова Ли Бая. Присмотревшись, он заметил, что тыльная сторона ладони Ли Бая была в красных пятнах.

— Похоже, в ужин что-то подмешали. Вот, до сих пор голова мутная, — Ли Бай показал тыльную сторону ладони. Красные пятна — это, видимо, оттого, что он сам себя порезал, чтобы не заснуть.

— Господин, вы, похоже, в порядке, может, подмешали в суп?

— Понятно.

Ма Шаню случайно повезло, что он не стал пить суп.

Ли Бай же выпил всё, включая суп, но то, что он проснулся, означало, что он предвидел такую возможность.

— Приказ от господина Жэнь Ши?

— В точку, — сказал Ли Бай, потирая руку.

От этих слов у Ма Шаня будто сердце сжалось. Он понимал, что по долгу службы ему не всё положено знать. Понимал, что Лунный Владыка не всё ему рассказывает, но то, что он чувствовал досаду, было, наверное, признаком незрелости.

Ма Шань мельком взглянул на грузовую карету.
Почему столько людей собралось у кареты, в которой должны были быть только вещи?

Разве их целью была не супруга Лишу?

— Значит, главная цель — в другом.

— Верно мыслите.

Путешествие с супругой было лишь прикрытием, а главная цель — в грузовой карете.

— Мне было приказано охранять ту грузовую карету. Со мной был ещё один человек, но… ах, жаль её, — он посмотрел на тень, лежащую у кареты. Похоже, служанка, она не двигалась. В такой темноте было не разобрать, жива она или мертва.

— Что в той грузовой карете?

— Это моя работа, господин, — сказал Ли Бай, облизывая тыльную сторону ладони.

— Противников несколько.

— Если бы их было вдвое больше, было бы тяжеловато, но так — проблем нет, — беззаботно ответил он.
Затем Ли Бай посмотрел на Ма Шаня.

— А какова ваша работа?

— …

Работа Ма Шаня — охранять супругу Лишу.

Если он не сможет выполнить даже порученную работу, о каком доверии может идти речь?

Ма Шань сжал кулаки. И посмотрел на Ли Бая, облизывающего рану.

— Воспользуйся этим, — он вытащил из-за пазухи узелок и бросил Ли Баю кровоостанавливающее и бинт.

Он не думал, что это пригодится так скоро.

— Спасибо.

Добрый молодец широко улыбнулся и намотал бинт на руку.

Ма Шань сунул остатки из узелка за пазуху и направился к карете супруги Лишу.

— Это вы виноваты, — когда он приблизился к карете, послышался женский голос.

Судя по одежде, освещённой костром, это была одна из служанок супруги Лишу.

— Заняли неподобающее вам место старшей супруги. Мне всегда было это крайне неприятно.

Фигуры супруги видно не было.
Но раз к ней обращались, значит, она не спала? Или это был монолог служанки?

Ясно было одно: супругу Лишу предала служанка, и по её наводке сюда проникли те люди.

Какое коварство!

Теперь понятно, почему на супругу Лишу напали бандиты в городе. Внутри был кто-то, знающий о её передвижениях.

Ма Шань смотрел на мерцающую тень. Кроме служанки, была видна ещё одна.

В воздухе, смешанном с дымом от благовоний и костра, улавливался специфический запах ржавчины.

Что там внутри?
В безопасности ли супруга?

Ма Шань посмотрел на меч у пояса. Снял его и осторожно спрятал за колесом кареты.
Взял кинжал, подобрал камешек. Нефритовое украшение с меча сунул за пояс.

Глубоко вдохнул, медленно выдохнул.

Без шума, только спокойствие.

Главная задача — защитить супругу.

Ма Шань встал так, чтобы его не было видно из входа в карету.
Бросил камешек внутрь.

Ка-кох, каран-каран.

Звук камешка, катящегося по полу кареты, разнёсся эхом.

— Кто там?! — раздался мужской голос, затем громкий скрип пола.

Служанка вздрогнула, раздался тихий скрип.
Испуганный возглас «Хи!» на мужской голос, звук смещающегося веса.

За одно мгновение Ма Шань различил все эти звуки.
Большая тень с топотом появилась перед Ма Шанем. Мужчина был примерно на три цуня (ок. 9 см) выше Ма Шаня, одет в тёмное, чтобы слиться с ночной тьмой.
Но действовал он крайне неумело.

Ма Шань ударил мужчину ладонью в подбородок. Слюна брызнула изо рта мужчины, но глаза его остались устремлены на Ма Шаня.

Слабо попал.

Кинжал мелькнул перед глазами.
Прядь волос упала, и одновременно Ма Шань шагнул вперёд.

Без промедления, на этот раз целясь в висок.

Два удара ладонью оглушили мужчину, он закатил глаза и рухнул. Подбородок и висок — оба места подходят для того, чтобы сотрясти мозг. В первый раз он неверно оценил разницу в росте и высоту ступеньки кареты.

Убедившись, что мужчина потерял сознание, Ма Шань ворвался в карету.
Как и ожидалось, там были супруга Лишу, её старшая фрейлина и предательница-служанка, которая её оскорбляла.

Он зажал рот предательнице и скрутил ей руки.

— Не дёргайся, я не хочу применять силу, — прошептал он ей на ухо.

Дрожащая женщина кивнула.

Честно говоря, ему было бы трудно справиться, если бы она начала сопротивляться.
Ма Шань не умел обращаться с женщинами, но и оставлять её так было нельзя.

Он связал женщине руки шнурком от украшения. Случайно затянул слишком туго, и служанка тихо вскрикнула. Прости, но у него не было времени на деликатность.

Он мельком взглянул на супругу.
Она дрожала и пыталась что-то сказать.

Нет ли ран? Не испугалась ли она?
Лунный Владыка смог бы вести себя естественно, но Ма Шань так не мог.
Он мог лишь устранять факторы опасности для супруги.

Связав служанку и оглушённого мужчину, он подошёл к супруге.

Нужно думать только об устранении опасности для неё.

Супруга, дрожа, что-то достала из-за пазухи.
Похоже, платок. Она со страхом протянула его Ма Шаню.

Неудивительно, что она боится. Даже если он спас её, он всё же мужчина, который связал женщину, пусть и предательницу.
Глядя на протянутый платок, он подумал, что она хочет сделать, но как раз нечем было заткнуть рот служанке.
Может, она для этого и протянула?

— Спасибо. Как раз подходящей длины… — только он собрался взять платок, как его приложили к его щеке.

— …?

— К-кровь… — её голос был таким тихим, что его можно было спутать с писком комара.

Услышав слово «кровь», Ма Шань коснулся щеки. Потекла красная тёплая жидкость. Кожу слегка задело. Видимо, он всё же не увернулся полностью.

Дурная привычка Ма Шаня. Он плохо чувствует боль, особенно в таких ситуациях, совсем её не ощущает.

— …Ах, спасибо… — прошептала супруга Лишу дрожащим голосом.

Чувство, будто тело сжали тисками, охватило Ма Шаня, и он ужасно разнервничался.
Сейчас не время для этого.
Но пульс учащался всё сильнее.

— Кх! — похоже, он слишком сильно зажал рот служанке. Она побледнела.

— В-вот, возьмите, — другая служанка, служившая Лишу, с заботой протянула ещё один платок.

Ма Шань завязал рот предательнице платком.

Нужно связать и другого мужчину.

Но сердце Ма Шаня всё ещё колотилось, и он так сильно затянул верёвку на руках мужчины, что они наверняка посинеют.