Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 11 - Клан Ло

Неприятности, от которых совершенно невозможно избавиться, всегда сваливаются на голову совершенно внезапно.

(Я уже сыта по горло неприятностями).

Но отказаться от них было невозможно, и Маомао, прищурившись, посмотрела на человека перед ней.

Мягкий, миловидный мужчина лет тридцати, обычно излучающий спокойствие, был измучен.
Его одежда была испачкана грязью, местами порвана, и на ней виднелась кровь.

Лошадь, на которой он приехал, обессиленно рухнула на землю.

Тот факт, что человек, занимающий пост адъютанта военного стратега этой страны, предстал в таком виде, можно было назвать только чрезвычайной ситуацией. Должно быть, он очень спешил – стражники Южных ворот уже бежали сюда. Вероятно, он промчался через них, направляясь прямиком в Гёкусэйкан.

— В чём дело?

Маомао всего лишь вышла посмотреть, что за шум снаружи. Однако в этом квартале красных фонарей единственным человеком, связанным с этим мужчиной, была, пожалуй, она сама. Значит, он приехал сюда именно за ней.

Задыхающийся миловидный мужчина, Лу Сунь, кажется, вздохнул с облегчением, на мгновение улыбнулся и достал из-за пазухи письмо.
А затем потерял сознание.

Маомао взяла письмо и прищурилась.

— Что случилось? — подошла старуха-хозяйка, хмурясь. Похоже, она только что поела и жевала зубочистку сибоку.

Маомао изобразила такое же выражение лица, как у старухи.

— Слушай, ты можешь как-нибудь спровадить тех чиновников?

— Смотря сколько заплатишь.

— Этот братец, наверное, при деньгах.

Когда Маомао безответственно бросила это, старуха оценивающе оглядела Лу Суня. Убедившись, что одежда, хоть и грязная, но дорогая, она осмотрела его черты лица и кончики пальцев. Слегка наклонив голову, она, казалось, что-то поняла после недолгого наблюдения и, сказав «ладно», направилась уговаривать чиновников.

— Опять какие-то проблемы… — сказал Укё, когда Маомао пыталась поднять упавшего Лу Суня. Он подхватил Лу Суня вместо Маомао и понёс его в аптеку.

Когда Укё положил его на пол, Маомао начала стаскивать с Лу Суня одежду. Она сняла верхнюю одежду и уже собиралась развязать пояс хакама, как Укё её остановил.

— Маомао, пожалей его, не снимай штаны.

— Он без сознания, ничего не поймёт. К тому же, даже если ран нет, могут быть ушибы.

Судя по всему, раны Лу Суня были от стрел. Все они были касательными, глубоких ранений не было. Кожа не изменила цвет, так что отравление маловероятно, но оставлять так тоже нельзя.

Пока Маомао деловито обрабатывала раны Лу Суня, Укё прижал руку ко лбу.

— Ладно, ладно, я сам проверю ниже пояса. Это быстро, выйди ненадолго.

— Что он, барышня какая-то? — Неужели язык себе прикусит, если кожу увидят?

— Это же подчинённый Господина Лиса? Я знаю. Если его потом за это будут дразнить, жалко парня. И тебе, может, стоит проверить содержимое того письма?

Маомао неохотно взяла письмо, полученное от Лу Суня, и вышла из аптеки.

Она села на скамью, где часто пил чай Ли Бай с камуро, и уставилась на содержимое.

Там было написано о ещё одной головной боли.

Почему Лу Сунь, военный чиновник, приехал в квартал красных фонарей весь израненный? Должны же быть люди, к которым ему следовало бы обратиться.

Это было ясно написано в письме.

Вероятно, письмо написали заранее, так как было сомнительно, что он доберётся, а если и доберётся, то не сможет сразу объяснить ситуацию.

И было легко догадаться, что автором письма был Ло Бань. Расчётливый тип.

Даже форма иероглифов, похоже, имела для него идеальное числовое значение – у этого счетовода был красивый почерк. Красивый, но без индивидуальности, просто каллиграфически правильные ряды знаков, что само по себе было его особенностью.

Лу Сунь, Ло Бань… значит, на ум приходит ещё один человек, но при этой мысли Маомао откровенно скривилась.

Попробуем резюмировать содержание письма.
Лу Сунь, Ло Бань и ещё один – дядька с моноклем – отправились в некий особняк. И там на них напали хозяева дома, и их схватили. Только Лу Суню удалось как-то сбежать и позвать на помощь, но…

Проблема была в хозяевах дома.

Для Ло Баня – отец и дед, для дядьки – брат и отец.

То есть, их противниками были бывшие главы клана Ло, изгнанные из дома.

Теперь понятно, почему он примчался в квартал красных фонарей, а не сообщил во дворец.

Лу Сунь очнулся через час (два часа по китайскому счёту).

Аптека была слишком тесной, чтобы уложить его спать, поэтому ему одолжили свободную комнату в Гёкусэйкане. Позже, вероятно, выставят счёт за комнату.

— Если дело окажется слишком хлопотным, я тебя сразу выгоню, — сказала старуха и ушла, оставив Укё присматривать.

— !?

Лу Сунь приоткрыл глаза и тут же резко сел. Рана от стрелы, видимо, дала о себе знать, он скривился и потёр перевязанную руку.

Маомао подала ему остывшую кипячёную воду. Лу Сунь взял чашку с несвойственной для его обычной мягкости быстротой и залпом выпил.

Переведя дух, Маомао заговорила.

— Я прочитала письмо.

Услышав слова Маомао, Лу Сунь опустил голову и крепко сжал кулаки.

— …Прошу прощения. Это всё из-за моей некомпетентности.

'Нет, виноваты те идиоты, которые попёрлись туда без охраны'.

— Неважно. Что вы хотите сделать? Сейчас это важнее.

Причина, по которой он приехал в Гёкусэйкан, вероятно, заключалась в том, что это была семейная ссора. Честно говоря, весь двор знал, что с этим кланом лучше не связываться. В то же время, и в союзники их брать не хотели.
Поэтому, даже если бы он открыто попросил здесь о помощи, неизвестно, нашёлся бы кто-нибудь, кто согласился бы вмешаться, скорее всего, нашлось бы больше тех, кто подумал бы: «Вот и отлично!».

Какой же недобродетельный клан.

Нет, возможно, правильнее было бы сказать, что всю добродетель поглотил приёмный отец Ло Мэнь, а остальным не досталось и крохи. Впрочем, и добродетель Ло Мэня, похоже, сводилась на нет его собственной несчастной судьбой.

Ло Мэнь жил при императорском лазарете, так что, методом исключения, пришли к Маомао, но это было ошибкой.

То, что Лу Сунь, как подчинённый, пришёл просить о помощи, было более чем достаточно, а не некомпетентно, думала Маомао. Будь на его месте она, она бы бросила их, точно сделала бы вид, что ничего не знает, и наблюдала бы издалека, чтобы не ввязываться.

— В письме говорится, что те двое в заточении, но я ничем не могу помочь. Что вообще произошло? — В письме об этом подробно не говорилось.

Дед и отец Ло Баня, после того как их лишили статуса главы клана, покинули столицу и, похоже, скромно жили в поместье в провинции. По-видимому, им обеспечили определённый уровень жизни, но никто не ожидал от них таких действий.

Хотя она и говорила, что ничем не может помочь, ей было интересно узнать подробности произошедшего. Она пристально посмотрела на Лу Суня, показывая готовность слушать.
Рядом, прислонившись к стене, стоял Укё. Этот чрезмерно заботливый старший мужчина часто присматривал за Маомао, когда она собиралась влезть в очередную неприятность.

Лу Суню, похоже, не хотелось болтать при Укё, но, видя, что тот не собирается уходить, он, казалось, смирился и начал говорить.

— …Изначально они сами предложили встретиться.

Дед и отец Ло Баня предложили встретиться с Ло Банем и остальными впервые за десять с лишним лет. Предлогом было забыть прошлое и наладить отношения.

(Как бы не так).

Это явно был лишь предлог. Не думаю, что они настолько глупы, чтобы этого не понимать.

— Для господина Ло Баня это всё-таки родители.

Неужели у этого счетовода есть хоть какие-то родственные чувства? Маомао склонила голову набок, но, подумав, вспомнила, что его в детстве забрали от родителей и насильно усыновили. По здравому размышлению, Ло Бань должен был бы ненавидеть военного стратега с моноклем.
Она забыла об этом, потому что они вели себя так, будто это совершенно нормально.

Если у Ло Баня остались хоть какие-то чувства к родителям, он мог бы согласиться выслушать их.

И эти двое беспечных очкариков взяли с собой в качестве сопровождения только этого миловидного мужчину.

— …Это же работа в выходной день. Вы могли отказаться?

— Отказываться тоже было бы хлопотно. Не успел я оглянуться, как все остальные быстро покинули комнату. Можно было бы нанять отдельную охрану, но он такой человек… — он имел в виду своего начальника.

Этот бедняга, постоянно тянувший несчастливые билеты, в итоге оказался весь изранен.

Нужно было подумать и взять с собой больше охраны, подумала Маомао. Учитывая их положение, их могли убить в любой момент.

Однако, какой смысл был ловить этих двоих очкариков? Что изменится, если они сейчас вернут себе пост главы клана? Тот чудаковатый тип с моноклем, хоть и был одним из трёх высших чинов в армии, но его должность не переходила автоматически вместе с постом главы клана. Даже если бы, чисто гипотетически, произошла смена власти, вокруг способностей человека с моноклем сложилась своего рода экосистема. Окружающие, воспользовавшись случаем, скорее всего, попытались бы уничтожить клан Ло.

Неужели дед и отец Ло Баня были настолько глупы, чтобы этого не понимать?

— Эй, эй, ты забыла о самом главном, — вмешался Укё, который до этого был посторонним наблюдателем.

— О чём я забыла? — Маомао склонила голову набок. Укё удивлённо вздохнул.

— Нужно найти союзников. Большую шишку.

— … — Вместо молчавшей Маомао ответил Лу Сунь.

— Та сторона, похоже, хочет удочерить вас. Говорят, хотят наладить связь с младшим братом императора.

Похоже, до них дошли слухи о том, что натворил Жэнь Ши.
Маомао скривилась так сильно, что Укё стукнул её по лбу со словами: «Эй, прекрати».

— Расчитывать на такое – это делить шкуру неубитого медведя.

— Это так, но загнанные в угол люди способны на всё.

Такие люди существуют. Существуют, но хотелось бы, чтобы они не появлялись поблизости.

— Вообще, разве не они сами виноваты, что не взяли охрану?

— На этот счёт мне нечего сказать. Но даже если бы мы взяли охрану, неизвестно, смогли бы мы справиться.

— Говори прямо, без намёков, буду признательна, — высказал Укё мысли Маомао.

— Почему-то вокруг них была толпа неподобающих людей. Даже если нанять наёмников, у них не должно было быть столько лишних денег.

И тот факт, что только миловидному мужчине удалось сбежать, тоже немного подозрителен.
Скорее, можно подумать, что ему намеренно позволили сбежать. Возможно, и стреляли так, чтобы намеренно промахнуться.

И если ему позволили сбежать, рассчитывая, что он прибежит сюда, к Маомао…

Маомао мельком взглянула в окно.
В вечернем квартале красных фонарей становилось всё больше людей. Неудивительно, если среди них скрывалась подозрительная тень.

Маомао почесала затылок и выглянула из комнаты.

— Эй, Чжао Юй! — Маомао окликнула ребёнка, вернувшегося всего в грязи.

— Чего? — Чжао Юй держал удочку, сделанную, вероятно, Укё, и старое ведро. Внутри копошились раки. Сегодня, похоже, будет пир.

— Сегодня переночуй здесь. Кажется, госпожа Мэймэй сегодня не занята (буквально «на чаепитии», т.е. с низкооплачиваемым клиентом, не остающимся на ночь), так что она, наверное, разрешит у неё поспать.

— Почему это? Внезапно так.

— Мне нужно варить лекарство всю ночь. Ты сможешь спать под запах горького отвара?

Услышав это, Чжао Юй, похоже, согласился.

— Ой-ой. А я сегодня тоже свободна, — подошла Байлинь, стоявшая неподалёку, и потёрлась щекой о Чжао Юя. Как всегда, из-под её кимоно выглядывали пышные формы.

— Госпожу Байлинь нельзя. Его ещё рано есть.

— Что значит «есть»? — Чжао Юй ещё не понимал. Заметив, что Байлинь льнёт к нему, незаметно подошла Цзылинь и начала тянуть её за рукав, чтобы та отошла. Эта, похоже, понимала, что значит «быть съеденным».

— Эй, что значит «есть»?

— Короче, иди к госпоже Мэймэй.

— Не-ет, а я?

Проигнорировав госпожу Байлинь, Маомао незаметно посмотрела на Укё. Тот кивнул.

Хорошо, что он такой понятливый.

Той ночью в ветхую лачугу в квартале красных фонарей ворвались негодяи.
Маомао спокойно сдалась, и её увели.