Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 3 - Поиск сокровищ

— Дождалась-таки Маомао весны, а? — проговорила Байлинь, прикрывая рот рукавом с ухмылкой.

Она, наверное, только проснулась: волосы слегка растрёпаны, ворот распахнут. Впрочем, она часто специально так одевается.

Она, как само собой разумеющееся, вошла в аптеку и взяла письма, лежавшие сбоку. Те, что были написаны почерком Жэнь Ши, она сложила в отдельную шкатулку, а остальные оставила на месте. Из пяти писем два были написаны одним почерком, остальные — разными. Выходит, письма пришли от четырёх разных людей.

(Какие охотники…)

Они ведь, наверное, даже имени Маомао не знают. И лица, скорее всего, тоже. Потому и передают через камуро. Вряд ли думают, что дочь безумного стратега принимает клиентов.

Вообще, истории о том, что в борделе живёт дочь какого-нибудь важного господина, не такая уж и редкость. Квартал красных фонарей – это место, где оказывают услуги, после которых могут появиться дети. И расчётливые куртизанки, бывает, не делают аборт. А что, если потом показать ребёнка и сказать: «Это твой ребёнок»?

Кто-то поверит куртизанке и будет растить дитя. Даже если тот – незаконнорожденный, это ещё хороший вариант. Если ребёнок – мальчик, его могут даже забрать в семью.

Но другие не признают ребёнка и откажутся.

Не редкость истории о девицах, которые утверждали, что они – «внебрачные дети предыдущего императора», а потом умирали на соломенном тюфяке от венерической болезни или эпидемии. Впрочем, Маомао, хорошо знакомая с порядками гарема, знала, что дитём предыдущего императора она быть никак не могла, не говоря уж о нынешнем.

(Ну и считали бы это просто бредом).

Из-за того, что этот безумец сам ляпнул, и возникла эта морока.

Но почему он вдруг это сделал? Догадаться несложно.

Маомао открыла шкатулку и достала письмо, пропитанное ароматом благовоний.

Почерк Жэнь Ши. Но стиль письма непривычно строгий, совсем не такой, как обычно. Написано как-то скованно. Обычно у него изящный почерк, как и он сам, а тут буквы местами искажены, да и пробелы какие-то странные.

И ещё кое-что.

(Что это?)

Обычно письма Жэнь Ши складывают втрое и заворачивают в ткань. А это – немного другое. На квадратном листе бумаги со сторонами одинаковой длины были странные сгибы.

Маомао наклонила голову. Все сгибы одинаковые. Складывать письмо так – как-то неестественно.

Маомао выглянула из аптеки. Увидев Чжао Юя, игравшего с камуро, она подозвала его:

— Что такое?

— Это ты складывал эти бумажки?

Складывать из квадратной бумаги коробочки или цветы. Для этого нужна хорошая бумага, и простолюдины этим не занимаются.

В Гёкусэйкан иногда используют украшения из сложенной бумаги вместо цветов, но письма так не складывают. Если кто и мог так сделать, то только сорванец, подумала Маомао.

— Веснушчатая, ты меня подозреваешь?

— А кого же ещё?

— Не я! Я не трогал! Другие письма — ладно, но я же не буду портить письмо от этого… от господина в маске! Хозяйка же взбесится!

И то верно, – кивнула Маомао.

— Значит, оно таким и было.

Чжао Юй, надувшись, ушёл. Камуро, подражая, поплелась за ним.

Что же это значит? Маомао наклонила голову и стала складывать бумагу по сгибам.

— …

Получилось четыре одинаковые фигуры. Она пристально посмотрела на них, похожие на кончики ножей. И тут ей кое-что пришло в голову. Она снова развернула бумагу. И снова сложила по сгибам.

Буквы в местах сгибов были искажены.

(Может быть…)

Может, почерк Жэнь Ши казался местами кривым из-за этих сгибов? Сгибы были сделаны не после написания письма, а до.

Маомао сложила четыре листа вместе, вкладывая один в другой.

Когда она наложила два листа друг на друга, кривые части иероглифов совпали.

(…Понятно).

Сложив все четыре листа вместе, она получила фигуру, похожую на ветряную мельницу.

И там появился скрытый текст.

Причина, по которой буквы казались искажёнными, заключалась в том, что сначала была создана эта фигура из сложенных четырёх листов, а затем на ней писали. Чтобы скрыть послание, бумагу разворачивали, а сверху писали обычный безобидный текст. Вероятно, странные пробелы тоже для этого.

А написано там…

Маомао вышла из аптеки и направилась к задней стороне Гёкусэйкан. Там росла магнолия с густыми розовыми цветами.

Маомао посмотрела на корни.

Земля у корней была немного взрыхлена. И только там не было сорняков.

Она подобрала упавшую ветку и стала копать землю. Оттуда показалась обёрнутая в ткань коробка.

— …

Смахнув землю и развернув ткань, она увидела деревянный ящик. Открыв крышку, она обнаружила внутри нечто, похожее на гриб. Это называлось «рокудзё» (панты), и хотя выглядело как гриб, на самом деле это были оленьи рога.

Дорогое лекарство для укрепления организма.

(Он что, всерьёз думал, что я не замечу?)

Рот Маомао растянулся в довольной ухмылке, но брови нахмурились.

Она, конечно, радовалась ценному лекарству, но в то же время её раздражало, что он спрятал его здесь, где она могла и не найти.

Но в то же время её почему-то злила мысль о том, что он был уверен, что она сможет это отыскать, и сейчас, наверное, ухмыляется.

(И зачем он выбрал именно панты?)

Он выбрал их, зная об их действии? — Маомао слегка наклонила голову.

Закопав яму, она вернулась в аптеку, поглаживая ящик.

Как ни крути, её бесило, что он как будто её раскусил, но панты-то ни в чём не виноваты.

— Похоже, эта девчонка наконец вернулась, — сказал Ма Шань, кладя на стол ещё одну стопку документов.

Жэнь Ши, отбрасывая в сторону глупые бумаги, прислушался. Аптекарша из квартала красных фонарей отсутствовала около месяца. Можно было ожидать хотя бы записку, но передали только устное сообщение.

Поскольку её сопровождал её приёмный брат, можно было примерно представить, что происходит, но её отсутствие затянулось дольше, чем ожидалось.

Что и говорить, он даже не удержался и решил немного подшутить над ней.

Заметив это, Ма Шань пристально посмотрел на него.

Во взгляде было что-то от Гао Шуня.

— Что?

— Да так… Просто, похоже, вы в хорошем расположении духа.

— Не сказал бы.

Глядя на гору бумаг на столе, о каком хорошем расположении духа может идти речь? Причём больше половины из них – полная чушь. Это уже можно считать откровенным издевательством.

Впрочем, Жэнь Ши мог только посмеяться над тем, кто это устроил.

— Это от военачальника.

Большинство бессмысленных документов пришло от главного безумца во дворце.

Он и раньше регулярно подвергался подобным выходкам: то в кабинете появлялись странные предметы, то всё вокруг было испачкано свиным жиром. Он всё это просто игнорировал. Интересно, как он проникает внутрь? Но он убирал важные вещи, когда уходил, так что проблем быть не должно. Наверное.

Поймав взгляд Ма Шаня, он почувствовал, что тот сверлит его взглядом. Ма Шань ещё не так опытен, как Гао Шунь, но его поучительность – точно отцовская черта.

— Что вы собираетесь делать?

— Что именно?

— Насчёт того, что вы сказали военачальнику в тот день.

Жэнь Ши думал, что из-за этого выходки и участились, и Ма Шань, вероятно, тоже это понимал.

— Так даже лучше. Чем отбиваться от предложений со всех сторон.

— Вы выбрали слишком неподходящего противника!

Ма Шань имел в виду…

Учитывая положение Жэнь Ши, ему давно советовали жениться.

Ему пытались навязать дочерей высокопоставленных чиновников, присылали принцесс из других стран. Были даже предложения получить в жёны одну из императорских супруг из гарема.

— …Это был удачный ход для сдерживания.

Что сдерживать?

Обычно во дворце Жэнь Ши была только кормилица Суйрэй. Но в последнее время перед дворцом стали нарочито дежурить служанки. Причём служанки были разодетыми и надушенными.

Во время работы участились визиты придворных дам, которые почему-то стали чаще моргать и нести ему документы с влажными от волнения глазами. Они нарочито несли тяжёлые вещи и роняли их, задирая юбки, так что работать было просто невозможно.

И раньше на него бросали косые взгляды, но тогда он считался евнухом. Это, по крайней мере, кое-кого останавливало.

— И зачем тогда этот шрам?

Жэнь Ши невольно коснулся шрама на правой щеке.

— Господин Жэнь Ши, не говорите так!

— Прости.

Жэнь Ши получил эту рану, не уклонившись от удара. Он не жалел об этом, и она ему даже нравилась. Но из-за того, что Жэнь Ши получил рану, Гао Шунь отругал Ма Шаня. В отличие от спокойного Жэнь Ши, Ма Шань был очень подавлен.

Казалось, недавно он наконец-то пришёл в себя, но теперь стал ещё больше вздыхать. Похоже, у него появились какие-то новые заботы, но он не рассказывал о них Жэнь Ши. Если бы он его расспросил, тот, конечно, рассказал бы, но в этом не было необходимости. Похоже, Ма Шань, как и его отец, просто склонен ко всему относиться слишком серьёзно.

С этими мыслями Ма Шань собрал отклонённые документы и положил их в корзину.

— Неужели не было другого способа? Это лекарство оказалось скорее ядом.

— Пожалуй, ты прав.

Каким способом Жэнь Ши смог изменить навязчивое отношение окружающих?

— Ну зачем нужно было упоминать о дочери военачальника перед таким количеством зрителей?

Как бы там ни было, Жэнь Ши никого никуда не приглашал. Поэтому, что произойдёт, если он проявит интерес к дочери этого военачальника, причём сделает это открыто?

По крайней мере, это дало отличный эффект и заставило замолчать мелких паразитов. Вместо этого участились издевательства.

— Даже если это всего лишь притворство, это может обернуться большими неприятностями.

— …

Жэнь Ши на мгновение заколебался, но решил не поправлять его.

Вместо этого он решил спросить о другом.

— Слушай, как ты думаешь, если человек, которого ты поцеловал, никак не отреагировал, что это значит?

— П-поцеловал?!

Ма Шань широко раскрыл глаза и покраснел. Документы, которые он держал, выпали из рук и рассыпались по полу.

— И что вы собираетесь делать?! Как вы собираетесь нести ответственность за такой поступок?!

Видя, как его молочный брат в ярости бьёт кулаком по столу, Жэнь Ши испытал чувство превосходства. По крайней мере, он не зашёл так далеко, и это немного успокаивало.

— Сначала, наверное, нужно начать с переписки…

— Начать с переписки?

— Конечно! Только так и строятся правильные отношения!

Да нет, не думаю.

Жэнь Ши вспомнил Гао Шуня и решил, что, прежде чем читать нотации, нужно что-то сделать с сыном.