Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 116

К счастью, когда на следующий день Тилия открыла глаза, ей не пришлось готовиться к тюремному заключению. Всё потому, что Айлекс, запоздало осознав всю серьёзность ее гнева, решил вести себя прилично.

- Есть небольшие синяки, но серьезных травм или признаков болезни нет.

Одетый в нечто похожее на «одежду» - редкое зрелище в последнее время - Айлекс не стал звать священника, как и хотела Тилия, а привёл врача. Очевидно, ему хватило сообразительности, чтобы понять, что он вёл себя как безумец.

- Однако… учитывая признаки усталости и физического истощения, лучше пока воздержаться от чрезмерных нагрузок.

Тилия, которая с затуманенным взглядом слушала диагноз старого доктора, взглянула на Айлекса.

- Есть ли какие-нибудь растительные лекарственные средства, способствующие восстановлению выносливости?

Но, конечно же, это был Айлекс Дэвенпорт, который давно продал свою совесть.

- Еще лучше, если они подходят для улучшения возможностей.

…А чего она ожидала? Наблюдая, как он тут же начал скупать все дорогие лекарства, которые предлагал доктор, Тилия закрыла глаза с выражением крайнего отвращения.

Но ей пришлось открыть их снова, когда горничная, которая принесла еду, как бы невзначай упомянула дату.

- …21-е? Вы действительно сказали, что сегодня 21-е!?

- Да, есть какие-то проблемы?

Услышав осторожный вопрос горничной, Тилия схватилась за голову.

Она ожидала, что прошло довольно много времени, но не так много.

«Сколько же дней я уже кувыркаюсь?»

Осознав, что ее первый рабочий день на новом месте уже опасно близок, Тилия бросила острый взгляд на Айлекса.

- Давай, скажи «а».

Но он просто остудил жидкий суп, который принесла горничная, и поднес ложку к ее рту, словно уговаривая пятилетнего ребенка.

- «А».

- …Ты сошел с ума?

- Что, теперь ты так удивлена?

В то время как хозяин оставался спокойным, выражения лиц горничных, убиравших комнату, были какими угодно, только не спокойными.

Они не произносили этого вслух, но брови их были приподняты, плечи подняты, губы дергались, и каждое их движение словно кричало: «О Боже…» Как будто они заранее репетировали, что скажут, когда выйдут из комнаты, и их руки задвигались немного быстрее. Тилия крепко сжала кулаки, боясь того, о чем они будут болтать у нее за спиной.

- Моя рука сейчас отвалится, Тилия.

Тем временем Айлекс флиртовал и отпускал шутки, которые не работали.

Глядя на служанок, которые изо всех сил пытались сдержать смех с помощью выученной дисциплины, Тилия наконец приоткрыла губы - ровно настолько, чтобы туда поместилась ложка.

- Хорошая девочка.

Полностью поглощенный своей маленькой игрой в домик, Айлекс даже не замечал этого.

Тилия, которая играла роль ребенка только потому, что знала, что если не уступит сейчас, то устроит истерику прямо на глазах у горничных, внутренне скрипела зубами.

«Просто подожди».

Пережевывая суп унижения, Тилия приняла твердое решение.

«Я отплачу тебе за это унижение вдвойне».

 

***

 

Мир был безупречен, без единого изъяна. Как и подобает миру, созданному всемогущим и милосердным Богом, все было прекрасно и чарующе.

Была ли жизнь когда-нибудь столь полной и яркой?

Впервые в жизни Айлекс почувствовал, что даже лужи в саду - это питательные вещества, которые вскоре заставят цветы распуститься, и он был благодарен за свою жизнь.

Он хотел прожить как можно дольше. С Тилией, конечно. Так долго, как только сможет, - вечно, если это возможно.

Как раз когда он наконец утолил мучительный голод и жажду и вошел в свой кабинет, чтобы заняться задачами, которые больше не мог откладывать...

- Поступило сообщение от шпиона, которого мы внедрили в королевскую семью Онтароа.

Его помощник Кевин нарушил тишину, словно камень, упавший на поверхность спокойной воды.

- Она…кажется готовится вернуться в Акансис.

Спокойствие, окутывавшее лицо Айлекса, мгновенно испарилось. Выражение его лица стало ледяным, словно все эмоции угасли.

- А как же молодой поэт, с которым она резвилась?

- Как говорят, он останется в Онтароа. Конечно она привезет с собой другого своего партнера графа Дженсена.

Ха. Айлекс холодно рассмеялся и вытащил сигару, о которой не вспоминал уже несколько дней.

Густой дым просачивался в его бледные серо-голубые глаза, оседая в пропитанных комфортом уголках сознания.

Причина, по которой он позволил своей матери, Серафине Дэвенпорт -  главной подозреваемой в инциденте, угрожавшем Тилии, - жить до сих пор, была проста.

Он не чувствовал необходимости убивать ее.

После Брэдли Дэвенпорта и Гилберта Дэвенпорта она всегда была следующей. Айлекс никогда не собирался прощать никого из семьи Дэвенпортов, пытавшихся отнять у него Тилию, и планировал инсценировать её смерть как самоубийство.

Без сомнения, он бы так и поступил, если бы Сесилия Клейтон не разожгла его тревогу ненужными словами.

 

«…Знаешь что, Айлекс Дэвенпорт? Тилия Эмброуз презирает тебя. Ты приложил столько усилий, чтобы отправить её в Онтароа, но так и не получил ни единого письма».

 

Он больше не мог отрицать. Это проклятое замечание той раздражающей женщины задело его сильнее, чем он предполагал. Проклятые мухи, постоянно кружащие над Тилией, притворяясь случайными знакомыми в ожидании удобного случая, лишь усиливали его тревогу.

Теперь уже было недостаточно тайно посещать ее и наблюдать издалека.

Прошло три года. Три долгих года.

Три года он тянул, обещая себе, что не вернет ее, пока не завершит все приготовления, пока не будет уверен, что ее больше не отнимут у него, как прежде.

Но сколько бы он не бормотал о своей великой любви, три года - это был самый максимальный срок, который он мог вынести в этой пустоте.

По правде говоря и Сесилия Клейтон и мухи - всё это было лишь отговорками. Айлекс просто больше не хотел жить в Акансисе без Тилии.

 

Он устал от взглядов украдкой и бегства. Устал с тревогой гадать, откроет ли она свое сердце какому-нибудь случайному мужчине.

Он хотел бросить все это и просто быть рядом с Тилией.

Это нетерпение заставило его изменить план. Просто желая скорее оказаться рядом с Тилией, он изменил весь генеральный план.

И в этом пересмотренном плане… было выживание Серафины Дэвенпорт.

Он не стал долго раздумывать над решением. В конце концов, его мать уехала в Онтароа сразу после смерти отца, проводя там время с любовниками вдвое моложе себя.

Он думал, что она доживёт до конца своих дней распутной вдовой. Её лицо на похоронах казалось совершенно безмятежным.

Он полагал, что она сможет наслаждаться своими личными удовольствиями, не вмешиваясь в дела семьи Дэвенпорт или в его собственные.

Да. Вот почему он решил, что не стоит терять времени, и оставил её в живых.

Но его терпению пришел конец. Айлекс выкинул догоревшую сигару в чистую пепельницу и ещё раз убедился в правильности своего решения.

- Ты сказал, что был найден чек, выданный королевской семьей Онтароа, в убежище этого ублюдка, который выдавал себя за коллегу Тилии?

- Да. Мы также ещё раз подтвердили, что его семья служила королевскому дому на протяжении поколений.

Взгляд Айлекса блуждал по воспоминаниям. Каким человеком была его мать принцесса из рода Бардин?

Как он ни старался вспомнить, на ум приходило немногое.

Выделялось только одно - пара равнодушных глаз.

Эти бирюзовые глаза, когда она целовала щеку возлюбленного, наблюдая, как её собственный ребёнок истекает кровью. Этот пустой взгляд, не заботившийся ни о чём, кроме собственного удовольствия и потакания своим желанием.

Он мало что знал о своей биологической матери. Но одно знал наверняка.

Если она считала, что Тилия представляет угрозу ее «комфортной жизни», она была вполне способна ее убить.

Что привело его к этой мысли - какая причина, какая логика - он не знал. Но возможность убийства была неоспорима.

Кевин, наблюдая за бесстрастным лицом своего босса, осторожно открыл рот.

- Должен ли я принять меры, чтобы помешать леди Серафине появиться в Акансисе…?

- Нет.

Ответ пришел мгновенно. Мужчина открыл окно, словно собираясь выпустить дым, и тихо ответил:

- Пусть приедет.

Взгляд его серо-голубые глаз упал на розарий, на сорванные тут и там цветы.

- Эта женщина…

Его глаза, задержавшиеся на беседке, слегка прищурились, а затем изогнулись в приятной улыбке.

- …умрет здесь.

Герцог, приняв быстрое решение, отвернулся с выражением удивительного облегчения.

Так же, как мотивы Серафины Дэвенпорт были сосредоточены исключительно на ее собственном комфорте, мотивы Айлекса были сосредоточены исключительно на безопасности Тилии.

- Убить её в Акансисе будет проще, чем в Онтароа. В конце концов, она же королевская особа.

Не колеблясь, Айлекс поставил печать на документе, который принес Кевин.

- Принеси следующие документы.

Он отдал холодный приказ, мужчине, остановившемуся в нерешительности.

Не нужно раздумывать. Нет времени тратиться на мелочи. Отныне всё его время будет принадлежать исключительно Тилии.

 

***

 

«Что за…»

Но когда Айлекс, обработав документы с почти рекордной скоростью, предстал перед дверью Тилии, он не мог не выглядеть озадаченным.

«Почему... она не открывается?»

Щёлк, щёлк. Сколько бы он ни крутил ручку, что-то посередине словно застряло. Ручка не поддавалась, и Айлекс нахмурил брови.

«Из всех случаев, когда она могла сломаться, это должно было произойти именно сейчас».

Тц. Он цокнул языком. Не подозревая, что дверь не сломана, он уже собирался сказать Тилии, чтобы она открыла, когда…

- Я заперла ее.

Ее голос доносился с другой стороны - такой же твердый и решительный, как запертая дверь.

- Не входи. Иди спать в свою комнату.

Даже после того как он услышал слова Тилии, Айлекс некоторое время стоял молча, держась за дверную ручку.

Моя комната?

Моя комната… здесь.

После минутного раздумья Айлекс снова спокойно открыл рот.