Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 147

Серафина некоторое время стояла неподвижно, не в силах понять, почему ее голова повернулась.

Почему? Почему я смотрю не вперёд, а в пол, под углом?

Ни разу в жизни не подвергавшаяся насилию и всегда будучи субъектом, а не объектом подобных действий, Серафина просто не могла поверить, что ее тоже могут ударить.

«…Как она посмела!»

Так избалованной принцессе показалось, что прошла целая вечность.

«Как эта мерзавка посмела поднять на меня руку!»

Наконец, осознав суть совершенного против нее деяния, Серафина взглянула на стоявшего перед ней варвара глазами, похожими на извержение вулкана.

- Кто-то, вроде тебя…!

Но как только она вскрикнула и снова подняла руку...

Тиля, слегка прищурившись и глядя даже не на нее, а куда-то назад за ее плечо, вытащила что-то из-за пазухи и бросила вперед.

- У меня к вам вопрос.

Естественно, взгляд Серафины последовал за трепещущим листом бумаги, упавшим перед ней.

- Письма, которые я отправляла из Онтароа в Акансис, - зачем вы их украли?

То, что приземлилось на пол, было документом, на которой, словно каракули была подпись Серафины.

 

Никто из посторонних об этом не знал, но Серафина, которая сама отдала приказы, прекрасно знала, откуда взялся этот документ.

Значит вот кто его украл.

Только тогда Серафина поняла, почему её план провалился. Почему посеянное ею семя недоверия так и не проросло. С тяжелым вздохом она осознала…

Эта тварь нашла его в шкафу моей «тени». Вот почему она с самого начала мне не доверяла.

Ах, мне следовало понять это раньше.

Забыв даже о том, что сегодня ей суждено умереть, Серафина приняла решение: в следующий раз, если ее «тень» провалит задание, первым делом она избавится от всех улик.

Она испепеляюще посмотрела на Тилию.

- Если бы вы просто позволили моему письму дойти до адресата, ничего этого с вами бы не случилось.

Услышав глупые слова Тилии Эмброуз, Серафина громко рассмеялась.

- Просто оставить все как есть?

Ее серо-голубые глаза - того же оттенка, который она передала по наследству своему сыну - смотрели на Тилию с высокомерием.

- Зачем мне это? Ради кого?

Съязвила Серафина, наблюдая, как сжались губы женщины.

- Из-за него я потеряла всё. Мне пришлось потерять и мужа, который служил мне достойным щитом, и наследника, которого я усердно рожала. А теперь я должна допустить, чтобы письмо, пропитанное твоей похотью, благополучно дошло до него? Зачем мне это?

Наконец, подумав о своем втором сыне, который отнял у нее все, Серафина повысила голос до пронзительного.

- Если бы он это прочитал, он был бы счастлив. Почему я должна это допустить? Шестеренка, которая отклоняется от своего курса, должна быть сломана. Деталь, которая не выполняет свою функцию, должна быть заменена!

- …Шестеренка? Деталь?

- Да, шестеренки и детали. Компоненты, живущие второстепенной жизнью, но служащие более важным целям.

Объясняла Серафина властным голосом, словно поучая запинающуюся Тилию.

- Не говори, что ты не знала? У всего в этом мире есть своя роль. Айлекс родился моим вторым сыном, призванным стать боксёрской грушей для отца и старшего брата.

Вспомнив те дни, когда все двигалось гладко, без единого скрипа, Серафина глубоко вздохнула.

- Он был создан для этой цели. Если бы я знала, что он всё испортит, я бы его не рожала.

- …Закройте свой рот.

- Мне правда стоило это сделать. Теперь, когда я об этом думаю, признаки были видны ещё в детстве. Он был таким, но страдал. Эх, надо было просто убить его тогда.

Погруженная в тоску по лучшим временам, Серафина не заметила дрожащей руки женщины, которая медленно поднималась перед ней.

- Когда он начал получать оценки выше, чем его брат… нет, когда он впервые осмелился сформировать свою собственную личность. Вот тогда мне следовало избавиться от него…

Глухой звук. Раздался глухой удар, за которым последовало ощущение вывиха плеча. Глаза Серафины расширились от незнакомой боли, и она наконец поняла, что Тилия толкнула её со всей силы, отчего она рухнула на диван.

- Что за чертовщина...!

- Я же сказала вам заткнуться.

Тилия, силой сбив её с ног, схватила подушку с дивана и прижала к её рту. Мф, ммф! - раздался искажённый голос, слишком приглушённый, чтобы можно было разобрать речь.

- Когда я сказала вам уйти, если вы не хотите умереть, это было ради Айлекса.

Независимо от того, обладала ли давившая на нее женщина нечеловеческой силой, или это было просто невыгодное положение, поскольку она лежала на спине, в то время как та нависала над ней, избежать давления было невозможно.

Отпусти меня! Чувствуя удушье, Серафина забилась ещё сильнее.

- Потому что я думала, что Айлекс однажды может пожалеть об этом. Что он может почувствовать хотя бы намек на вину. Вот почему...

Занятая поисками воздуха, Серафина даже не заметила, что Тилия что-то бормочет.

Хааа. После нескольких отчаянных попыток ей наконец удалось сдвинуть подушку ниже носа и сделать прерывистый вдох.

- Так вот оно что...

Наконец, когда воздух достиг лёгких, она смогла ясно видеть. Лицо женщины, сидевшей на ней верхом, раскраснелось, словно она тоже задыхалась. Когда-то ясные белки глаз теперь налились кровью, словно её ударили.

Что это? Серафина нахмурилась в недоумении, не в силах понять, почему на лице Тилии появились слёзы.

Почему она плачет? Это я пострадал от варварского насилия.

Пока она в недоумении смотрела на Тилию, женщина поспешно вытерла слезы и снова прошептала, и теперь ее лицо было холодным как лед.

- Но теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что беспокоилась о том, что не требовало даже минутного беспокойства.

Тилия посмотрела на Серафину спокойным, стальным взглядом, словно никогда не плакала.

- Кто будет испытывать сожаление или вину, после того как вынес мусор? Возможно, чувство удовлетворения, но раскаяние – никогда.

- …Что ты сказала?

Глаза Серафины расширились, только сейчас она поняла, что отвратительное слово относилось к ней, и она подняла руку с ногтями, словно когти.

Узнаешь после второго удара. Как раз в тот момент, когда она приготовилась нанести ответный удар, как дикарка…

- Никогда больше не показывайтесь мне на глаза.

Тилия, презрительно глядя на Серафину, решительно встала. Серафина, которая только что замахнулась, рубанула по воздуху, и её глаза вспыхнули от унижения.

Но это было не потому, что Тилия Эмброуз осмелилась уклониться от ее атаки, и не потому, что она запоздало осознала, что опустилась до такого позорного поступка для королевской особы Онтароа.

Это было потому, что теперь, когда тело Тилии больше не закрывало ей обзор, она увидела, что дверь широко открыта. А за ней стоял Айлекс Дэвенпорт с ужасающим выражением лица.

Когда дверь открылась? Она могла бы поклясться, что та была плотно закрыта.

Пытаясь восстановить в памяти звук, который она, должно быть, пропустила, Серафина встретилась взглядом с сыном и скривила губы.

Сколько бы людей он ни поглотил или пожрал в будущем, он всё ещё оставался ребёнком, появившимся из ее чрева. Серафина, которая помнила, как он молил о любви, никогда не могла представить себе Айлекса Дэвенпорта объектом страха.

Даже в такой момент, как этот, перед лицом смерти.

- Как ты смеешь...

Она уже собиралась выплюнуть привычную неприязнь к своего второму сыну.

- Живи как червь.

Резко произнесла Тилии, когда встала между ними, словно барьер.

- Теперь это твоя новая роль. Жизнь хуже, чем у любого раба, - и ты проживёшь её очень, очень долго.

С этими словами Тилия Эмброуз отвернулась.

Не отрывая взгляда от стоявшего перед ней мужчины, она переступила порог.

- Пойдем, Айлекс.

Он тоже был сосредоточен исключительно на ней. С того момента, как Тилия снова заговорила, Айлекс, казалось, забыл о присутствии кого-либо ещё в комнате, беспрекословно подчиняясь отданному ему приказу.

Щёлк. Переплетя пальцы, как спутанные виноградные лозы, они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

Осталась лишь тишина и тьма, теперь еще более глубокая, чем прежде.

- …Как они смеют, как смеют эти отвратительные твари…!

В этой тишине, как и предсказывала дочь чахлого барона, злые крики Серафины, брошенной словно червь, звучали жалко, подобно ее рассыпавшемуся в прах чувству собственной привилегированности.