Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 140

Холодная вода, похожая на зимний дождь, обрушилась на его обнажённое тело. Айлекс тупо смотрел в пустоту, словно не замечая холода, пронизывающего его, а затем медленно потянулся и закрыл кран.

Сколько же он простоял там на холоде? Даже после того, как он закрыл кран, его кожа оставалась бледной.

Но Айлекс не обращал внимания на своё тело, которое так и не восстановило тепло. Его поглощала одна-единственная мысль.

«Мне следовало убить ее раньше».

Сожаление.

«Мне следовало оборвать ее жизнь прежде, чем она смогла бы даже попытаться связаться с Тилией».

Он медленно поднял голову, все глубже погружаясь в неутихающее беспокойство.

Сохранение Серафины Дэвенпорт в живых до сих пор, без сомнения, было его ошибкой. Стремясь действовать дотошно, чтобы всё было аккуратно и без подозрений, он в конечном итоге совершил роковую ошибку.

Что эта женщина сказала Тилии?

Айлекс тяжело заморгал влажными ресницами, пытаясь представить себе какой разговор мог состояться между ними. Но представить себе ситуацию, когда две женщины, вызывающие столь противоположные чувства, стоят рядом, оказалось непросто.

Тилия, которая даже знала в деталях его любимые средства для ванны, была полной противоположностью Серафине Дэвенпорт - женщине, которую он считал совершенно незнакомой. А поскольку у него не было желания узнавать что-либо, Айлекс упорно отказывалась восполнять пробел в своих знаниях.

Не было нужды пытаться, да и смысла в этом не было.

Если бы кто-то вскрыл череп его биологической матери, то внутри обнаружилось бы только её собственное имя: Серафина Бардин. Имя, которое она упорно использовала, цепляясь за свою девичью идентичность.

Так что же сказала Тилии эта ужасно самовлюбленная женщина?

Проведя языком по внутренней стороне щеки, представляя себе сцену в гостиной, свидетелем которой он не стал, Айлекс внезапно нахмурился.

Холодные пряди мокрых волос, прилипшие ко лбу, раздражали его. Резким движением он откинул их назад и вдруг заметил шрам на внутренней стороне руки.

 

«Когда у тебя появился этот шрам?»

 

Тилия всегда проявляла живой интерес к шрамам на его теле. Каждый раз, когда они занимались любовью при свете, она отвлекалась, разглядывая их, и он несколько раз ругал ее за это.

 

«Наверное, это было больно…»

 

Он никогда толком не отвечал на её повторяющиеся вопросы. Это было ненамеренно, он просто не мог вспомнить.

Когда это случилось? Где?

Даже сейчас, пытаясь как следует вспомнить, он не мог припомнить ни одного случая. У него были лишь единственное ясное предположение, что это делом рук его брата.

Наверное, когда его заперли в сарае. В детстве он боялся темноты. Или, может быть, это случилось в одну из тех ночей, когда за ним гнались охотничьи собаки отца.

Айлекс попытался отмахнуться, но его взгляд снова упал на шрам.

Он был довольно большим - красная полоса тянулась от плеча до локтя.

Он уставился на отметину на своем теле, словно увидел ее впервые, а затем, наконец, облизал красным языком губы, которые начали обретать свой цвет.

Пожалеет ли она меня?

Его мысли, словно паутина, тянулись к сочувствию Тилии.

Пожалеет ли она меня, если услышит о моем несчастном детстве...?

Прищурив глаза, словно пытаясь оценить размер далекого предмета, он потряс головой, чтобы стряхнуть воду, и довольно поспешно вышел из ванной.

Он накинул халат на свою теперь уже теплую кожу, и полностью сосредоточился на одной-единственной мысли.

Он уничтожит документы. Вытащит их и сожжёт.

Причина, по которой он вообще сохранил какие-то документы, связанные с его преступлениями, была проста.

 

«Они могут послужить доказательством невиновности. На случай повторного расследования лучше сохранить хотя бы некоторые записи».

 

Это был совет доверенного лица - человека, умеющего обходить закон при совершении преступлений.

Этот человек, долгое время работавший на Дэвенпорта, заявил, что исчезновение всех улик лишь усилит подозрения следователей. Поэтому Айлекс последовал его совету и намеренно сохранил несколько документов, которые могли бы доказать его невиновность.

Но теперь он собирался от них избавиться.

По правде говоря, половина из них уже была уничтожена.

В тот вечер, когда Тилия отправилась в особняк Бартлеттов, чтобы увидеть Джуди, Айлекс бросил все документы, связанные с Сесилией Клейтон, в камин.

Как и предупреждал доверенный, это могло обернуться неприятностями в будущем. Но Айлекса сейчас не беспокоило какое-то расследование.

Гораздо важнее была вероятность того, что доверие Тилии к нему может быть подорвано.

Да, в этом-то и была суть. Айлекс это знал. Он знал, что Тилия всё ещё считает его хорошим человеком. Что, несмотря на все доказательства, она упрямо продолжала в это верить.

Глупо. Даже не подозревая, какой мужчина присосался к ней, словно пиявка, и питается её привязанностью.

 

Ожидания, которые она возлагала на него, были явно ошибочными. И Айлекс хотел, по возможности, поддержать эту иллюзию как можно дольше.

Из всех документов первыми он уничтожил те, которые касались Сесилии Клейтон, - это был продуманный ход.

В тот момент, когда Тилия узнает, что он причастен к смерти этой женщины, её доверие пострадает сильнее всего. Как минимум, этот факт нужно было скрыть.

Нет, не только это. Всё нужно было стереть.

Айлекс, отбросив даже остатки спокойствия в своей походке, тихо бормотал.

Он должен был оставаться для нее не более чем невинной жертвой. Достойным сожаления товарищем, который, как и она, пережил жестокое обращение в детстве.

Просто представляя жалость в ее зеленых глазах, он мог развеять тяжесть, лежавшую у него на сердце. Чувствуя, как на сердце становится необъяснимо легче, Айлекс ускорил шаг.

Что бы ни сказала его мать ей, это не имело значения. Это можно было использовать как доказательство насилия, которому он подвергся со стороны Серафины Дэвенпорт. Так или иначе, это вызвало бы сочувствие у Тилии.

Сжечь всё и вернуться к ней. Потом упасть в её объятия и показать свои раны. Чтобы еще раз…

Но как раз в тот момент, когда он, не в силах скрыть своего нетерпеливого ожидания, ворвался в кабинет...

Айлекс увидел это.

В тусклом мраке знакомая фигура стояла за большим столом.

Тяжёлые шторы не пропускали даже самый слабый лунный свет. Единственным источником света был свет из коридора, льющийся из-за спины Айлекса, отчего создавалось ощущение, будто комната погружена в ночь.

В кабинете, где витал знакомый аромат, тень Айлекса простиралась до края большого письменного стола, обрамленная светом из дверного проема.

Она стояла прямо там. Одетая в развевающуюся сорочку и накинутый поверх нее тонкий халат, ее волосы были еще влажными, как и у него. Держа в руках толстую пачку бумаг, она смотрела прямо на него.

- …Тилия.

Даже когда он произнёс её имя, она не выказала никакого удивления. Возможно, она знала, что её поймают. Или, может быть, ей просто было всё равно.

Или это он попался? Неужели это ему следует быть растерянным и паниковать?

Как и многие, столкнувшись с реальностью, в которую не хотят верить, Айлекс почувствовал, как его думающее «я» отделилось от его чувствующего «я».

Он не знал, что означает это волнение на её лице. Вернее, не хотел знать точно, что это значит.

Тем не менее, он должен был увидеть, что у нее в руках.

Не обращая внимания на стук в голове, словно сердце куда-то переместилось, Айлекс медленно поднял руку. От его жеста загорелась лампа на низкой полке у двери.

Теперь, при более ясном свете, Айлекс смог ее разглядеть.

Но он надеялся, что документ в ее руках не был тем, чего он опасался, надеялся, что она еще не нашла его или читает что-то постороннее, - он пожалел, что потянулся за этой надеждой.

В свете лампы текст на бумаге, которую она держала, был прекрасно виден.

Счет за ремонт кареты. Те самые документы, которые Айлекс планировала сжечь сегодня вечером, прежде чем вернуться к ней.

Доказательства, которые он хранил, чтобы доказать свою невиновность, теперь использовались для подтверждения его вины. Какой абсурд!

Но если бы это был кто-то другой, возможно, это не имело бы значения. Однако Тилия, несомненно поймет. Она увидит связь между записями о ремонте кареты и списком прислуги особняка. Между быстро ликвидированными акциями фармацевтической компании и инвестиционным отчётом компании. Она догадается об этом, как только увидит.

Взгляд Айлекса упал на ключ, который она держала в другой руке.

Ах. Из его груди вырвался запоздалый вздох.

Как же он не подумал об этом. Что Серафина Дэвенпорт даст ей не просто слова, но и инструмент, позволяющий увидеть настоящие доказательства.

Ее следовало убить первой.

Даже раньше отца, раньше брата. Ее следовало убрать первой.

Пока Айлекс был поражен запоздалым сожалением...

- …Почему ты это сделал?

Его ушей достиг дрожащий голос.