Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 80

Чтобы получить охранный судебный ордер против отца, Тилии было лучше положиться на законы Онтароа, а не на законы Акансиса.

Возник вопрос, будет ли закон применяться к иностранке Тилии Эмброуз, но Айлекс решила воспользоваться тем фактом, что она будет сотрудницей консульства иностранных дел Онтароа.

Конечно, ни один судья не стал бы искать лазейки в законе, чтобы помочь пока не назначенному сотруднику консульства, который еще не представил никаких доказательств.

Поэтому Айлекс решил воспользоваться своим положением.

В конце концов, кто бы что ни говорил, он был сыном принцессы, которая когда-то носила королевскую фамилию Бардин, и вторым сыном прославленного герцога Дэвенпорта.

Было ли когда-нибудь время, когда он находил свой статус настолько полезным?

По счастливой случайности, одна из его кузин, с которой он поддерживал тесные отношения, проявила большой интерес к законам о помощи жертвам.

Похоже, она думала, что он тоже глубоко обеспокоен законами, защищающими слабых, но, как всегда, Айлекс не потрудился исправить это недоразумение.

Если заблуждение заставит ее настаивать на принятии более строгих законов о защите жертв, то он был более чем рад принять это заблуждение в десятикратном размере.

Его кузина Айрис быстро разобралась в этом вопросе и прислала свой ответ.

 

[Если вы все правильно рассчитаете, то, возможно, сможете добиться запрета на въезд… но запретительный судебный приказ будет трудновыполним. Даже для граждан он редко выдается.]

 

Даже несмотря на то, что над этим вопросом работали два члена королевской семьи, решить его оказалось не так легко, как он надеялся.

Размышляя над тем, как пересмотреть условия вынесения запретительного ордера, он вышел во двор, чтобы привести в порядок свои беспокойные мысли.

В этот момент его носа коснулся сильный запах духов.

- Чем ты так поглощён?

Повернув голову, он увидел женщину, чье присутствие было столь подавляющим, что ее алые губы, казалось, поглотили все ее лицо - его мать.

С безразличным выражением лица Айлекс перевернул письмо из Онтароа, словно отбрасывая его, и открыл рот.

- Просто читаю сплетни.

- Лия упомянула, что в последнее время вы довольно часто обмениваетесь письмами с Айрис.

Лия была матерью Айрис - его тетей и младшей сестрой его матери.

С таким же отстраненным выражением лица, как и у ее сына, женщина села рядом с ним и заговорила с холодной отстраненностью.

- Я не знаю, что ты задумал, но надеюсь, мне не о чем беспокоиться.

- Этого не будет.

Айлекс ответил небрежно, даже не взглянув на нее.

- Вам просто нужно продолжать свою жизнь мирного безразличия. Как вы всегда это делали.

При этих словах Серафина, которая смотрела в том же направлении, что и ее сын, подняла взгляд и посмотрела на него.

Она была так красива, что трудно было поверить, что она родила двух взрослых сыновей. Украшенная ослепительными драгоценностями, которые затмевали даже заходящее солнце, она элегантно улыбалась.

- Айлекс, знаешь, почему я приняла предложение твоего отца?

Даже когда она улыбалась, ни одна лишняя морщинка не появлялась вокруг губ Серафины. Это был результат того, что она каждый день выливала на свое лицо достаточно богатства, чтобы содержать нескольких простолюдинов в течение многих лет, и все это в попытке бросить вызов ходу времени.

- Это произошло потому, что наши ценности совпали. Мы согласились, что после рождения наследника каждый из нас будет наслаждаться своей личной жизнью.

Личная жизнь.

Айлекс едва сдержался, чтобы не скривить уголки губ в презрительной улыбке.

Только тогда он наконец повернул голову и посмотрел на мать.

Несмотря на изящную внешность, в ее чертах не было ничего запоминающегося, кроме экстравагантной красоты - она была как павлин, ослепительная, но не производящая никакого неизгладимого впечатления. Ее томный голос продолжал.

- Возможно, ты не хочешь этого признавать, будучи таким молодым, но есть такие браки, как наш. Я очень дорожу твоим отцом. Без него не было бы моей комфортной жизни.

- Да. Я понимаю.

- Я не хочу, чтобы эта мирная, счастливая жизнь была нарушена.

Айлекс отвернулся, давая понять, что не намерен продолжать разговор.

- Ты понимаешь, Айлекс?

Однако Серафина, как всегда настойчивая, продолжая смотреть на него и прошептала:

- Я не потерплю ничего, что угрожает идеальной жизни, которую я построила.

 

***

 

Идеальная жизнь, моя нога.*

(*П.П. Моя нога/ my foot – идиома, буквально означает «какая чепуха»)

Айлекс скривил губы от отвращения, наблюдая, как молодая женщина уверенно входит в спальню его отца.

Если это и есть идеальная жизнь, то лучше вообще не жить. Если это тот вид брака, который требуется для поддержания личных дел, то лучше вообще не жениться.

Дорожит? Чушь…

Отвернувшись от отвратительного зрелища, Айлекс задернул шторы и вернулся к своему столу.

Однако, полистав некоторое время разбросанные книги, он глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.

Он поднес руку к нахмуренному лбу, но напряжение не спало.

Поправка к закону Онтароа о защите жертв для иностранных граждан уже несколько месяцев лежала никуда не двигаясь. Между тем, время пролетело, и теперь Тилия была студенткой четвертого курса, готовящейся к выпускным экзаменам.

В этом году он должен найти решение - во что бы то ни стало.

Просматривая письма, Айлекс начал нервно постукивать кончиками пальцев по столу.

Он должен отправить Тилию в Онтароа. Он не мог позволить ей выйти замуж за этого извращенца-графа.

В тот момент, когда образ Тилии в белом платье, стоящей рядом с этим дряхлым стариком, пришел ему в голову, с лица Айлекса исчезло всякое выражение.

«Может, мне просто убить их всех?»

Если подумать, то это было самое простое и чистое решение. Брэдли Эмброуз и Джордж Эмброуз в любом случае были бесполезными людьми. Даже если он инсценирует их смерть как несчастный случай, никто не станет расследовать это слишком серьезно...

«Нет».

Очнувшись от своих мыслей, Айлекс провел рукой по лицу и покачал головой.

Как бы ему этого ни хотелось, он не мог переступить эту черту. Потому что, если хотя бы по малейшей случайности Тилия когда-нибудь узнает, пути назад уже не будет.

Однако, как ни цеплялся он за слабую надежду решить проблему в рамках закона, его циничное отношение вскоре вернулось.

А если и узнает, что с того? Что изменится? В ее глазах он и так стоит меньше таракана.

Разочарование и смирение мелькнули в его взгляде. Он не мог не вспомнить свое нелепое поведение в прошлом семестре.

С тех пор, как он понял, как сильно Тилия Эмброуз его презирает, он не переставал пытаться изменить ее восприятие себя.

Айлекс незаметно задерживался возле нее, пытаясь показать другую сторону себя - ту, которая противоречила слухам.

Впервые с десяти лет он опрятно одевался и держал волосы в порядке. Он ходил на лекции так, словно никогда в жизни не опаздывал и не прогуливал.

Он угрожал и отгонял идиотов, которые вечно роились вокруг него. Он даже сделал что-то настолько безумное, проведя все свои каникулы за чтением классической литературы, просто чтобы преуспеть в риторике - любимом предмете Тилии.

И все же Тилия ни разу не удостоила его взглядом.

Буквально - ни единого взгляда.

Вся академия была в восторге от его странного поведения, однако единственный человек, внимание которого он хотел привлечь, оставался совершенно равнодушным.

Ах да, хотя было одно исключение.

В тот раз в библиотеке. Когда она подозрительно нахмурилась, наблюдая за тем, что он изучает - это была реакция, пусть и незначительная.

Но в конечном итоге все абсурдные усилия, которые он предпринимал на протяжении месяцев, оказались бессмысленными.

Увидев, как она в тридцать второй раз выбрасывает шоколадные конфеты, которые он тайно положил в ее шкафчик, Айлекс наконец сдался - точно так же, выбросив эти конфеты.

После этого он просто поддерживал свои оценки на должном уровне.

Звание лучшего студента - он инстинктивно знал, что если потеряет хотя бы это, Тилия Эмброуз будет считать его не более чем мусором, недостойным признания.

И вот, пока она не достигла четвертого года обучения, Айлекс был просто глупцом, которому даже не удавалось нормально с ней поговорить.

Даже если он успешно отправит Тилию в Онтароа, ничего не изменится. Он останется тем же жалким человеком, который ни разу не поговорил нормально с любимой девушкой, но все равно глупо обеспечил ей возможность уехать в другую страну.

Тогда в чем смысл всех этих усилий? Зачем он тратил столько энергии на девушку, которая всегда будет его ненавидеть?

Но даже среди этого отвращения к себе он не мог остановиться. Он продолжал тянуться к книгам, листать страницы, в поисках решения.

Он знал, что это самая глупая вещь в мире. Он знал, что это было более чем жалко.

Но некоторые люди все равно поднимали топор, даже зная, что рубят собственные ноги.

Он хотел увидеть улыбку Тилии Эмброуз. Хоть раз он хотел увидеть, как она возбужденно болтает.

Даже если она улыбалась без него рядом с собой. Даже если она улыбалась только потому, что его не было рядом.

Пусть даже издалека - он хотел это увидеть.

И поэтому, несмотря на мрачное выражение лица, он продолжал искать выход.

Единственным, что заставляло его руки двигаться, был смех, которого он никогда от нее не слышал.

Печальное побуждение.