Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 127

- Ты его выбросила?

Спросил Айлекс, возможно, истолковав ее молчание по-другому.

- Нет, они все еще у меня.

- Тогда просто отдай их ей.

Когда она поспешно ответила, послышался спокойный голос.

- Если ты отдашь ей письма, которые написала, то, скорее всего, всё разрешится.

- …Ты вообще слушал, что я говорила? Я же сказала, что Джуди плакала и очень злилась. Я никогда её такой не видела.

- Она разозлилась, потому что любила тебя. Она почувствовала себя преданной, потому что ей не доверяли.

В отличие от Тилии, которая обернулась с растерянным выражением лица, лицо Айлекса осталось спокойным.

- Она плакала и злилась, потому что хотела, чтобы ты всё уладила. У тебя есть желание помириться, и у тебя есть доказательства, верно?

- ……

- Так что просто отнеси ей письма. Извинись и объясни. Тогда всё разрешится.

После короткого молчания Тилия нерешительно спросила:

- ...А что, если это не сработает?

Ее ответный голос, был таким же слабым, как звук стрекотания кузнечиков вдалеке.

- Если это не сработает, что мне делать?

Айлекс говорил с ясностью человека, решившего очень простую математическую задачу, но сердце Тилии было не таким простым.

До сих пор она редко извинялась перед другими. Не потому, что никогда ничего плохого не делала, а потому, что ей никогда не хотелось наладить отношения настолько сильно, чтобы просить прощения.

- Но если Джуди прочитав письма все равно не простит меня… если она по-прежнему останется разочарованной во мне?

Однако Джуди была другой. Впервые она боялась не самих извинений, а того, что их могут не принять. Она боялась, что совершённая ею ошибка останется неизлечимым шрамом, и сердце подруги не сможет восстановиться.

Она хотела, чтобы всё вернулось на круги своя, как было, когда они делили комнату. Она хотела остаться близкими друзьями.

- Даже увидев письма, она, возможно, всё ещё будет меня ненавидеть…

Айлекс, почувствовав, что глубоко внутри Тилии прячется ребенок, отрешенный от мира, который не смог нормально вырасти из-за ужасного детства, нежно обнял ее.

- Я завидую Джуди Бартлетт.

Тем не менее, не в силах скрыть острую ревность, он нежно укусил ее за плечо и прошептал:

- Всё в порядке. Не волнуйся. Она тебя простит.

- ……

- Если ты очень волнуешься, принеси ей еще букет цветов и какие-нибудь украшения.

- …Разве это не то, что делают мужчины, когда признаются в любви?

- Как ты думаешь, почему мужчины дарят такие вещи, когда признаются?

Пробормотал он, смыкая зубы на плече и шее Тилии, словно зверь.

- Женщинам нравятся такие вещи, вот почему.

Вот как? Тилия, поддавшись импульсу, подумала, что это немного странно, и неосознанно кивнула.

Украшения и букет цветов…

Что мне купить?

Тилия рассеянно попыталась вспомнить, какие цветы нравятся Джуди, и вдруг поняла, что не задумываясь, гладит руку Айлекса, и опустила голову.

На его сильной руке, которая естественным образом обнимала её живот, виднелся старый шрам. Это был след от ожога, слишком большой для драгоценного ребенка герцогской семьи.

- …Когда у тебя появился этот шрам?

Тихо спросила Тилия, нежно поглаживая ожог, и вспоминая разбросанные по его прекрасному телу нелепые шрамы.

- Не знаю.

Мужчина, слишком занятый покусыванием ее плеча, дал неискренний ответ.

- Я не помню.

- Но он такой большой… Как ты можешь… ах, не кусай там.

Тилия, собиравшаяся возразить, что он просто не мог этого не помнить, слегка нахмурилась, когда его зубы задели ее ключицу, и оттолкнула его.

- Это будет видно завтра, когда я оденусь.

- ……

- Ах!

Но лучше бы ей этого не говорить.

Он молча смотрел на нее, затем лукаво ухмыльнулся и начал оставлять красные следы по всей ее шее.

- Это наказание.

В невнятном голосе мужчины слышался глубокий, безошибочный оттенок негодования, который даже Тилия не могла не заметить.

 

***

 

На следующий день Тилия, в блузке до шеи, снова стояла перед особняком Бартлеттов с напряжённым лицом. В одной руке она держала фрезии, один из любимых цветов Джуди, а в другой - роскошную коробку, украшенную атласной лентой.

Отказавшись от бумажника, который Айлекс сунул ей в руку, она с решительным видом сжала подарочную коробку, которую купила у ювелира на свои сбережения.

 

Следуя за дворецким со знакомым лицом, который был так же любезен, как и раньше, ее сумка, полная писем, энергично подпрыгивала на плече при каждом шаге.

- О Боже, Тилия.

В гостиной особняка Бартлеттов, оформленной в теплых тонах, сидело на одного человека больше, чем в прошлый раз.

Увидев Джуди, Тилия, полная решимости, дрогнула в тот момент, когда с опозданием узнала лицо человека, сидевшего рядом с ней.

- …Леди Уэллс.

Титул, который она часто вспоминала, по отношению к Джуди, тот, по которому так скучала, сорвался с ее губ, и как только она пробормотала его, графиня поднялась со своего места и поспешила к ней.

В этот момент Тилия инстинктивно напряглась и сильно сгорбила плечи.

- Тилия.

Но её застывших плеч коснулась нежная рука. Теплое прикосновение напомнило ей о весне, которая уже прошла.

- О Боже. Тилия, Тилия.

Повторяя ее имя, графиня Грейс Уэллс снова и снова обнимала и отпускала ее, и вскоре ее глаза наполнились слезами.

- Как ты поживаешь? Как ты могла не написать ни одного письма? Я так долго ждала.

- …Простите. Просто…

- Всё в порядке, пока ты здорова и чувствуешь себя хорошо. Это все, что имеет значение.

Грейс глубоко вздохнула, испытывая смесь сложных эмоций, но больше всего - всепоглощающее облегчение, и, нежно поглаживая слегка покрасневшие глаза Тилии, пробормотала:

- Да, главное, чтобы ты здорова и чувствуешь себя хорошо, это всё, что имеет значение. Чего еще я могу желать?

- ……

От этой бесконечной привязанности, не требующей оправданий, у Тилии от волнения защипало в носу.

Тётя. Потрясённая такой незаслуженной добротой, Тилия едва не произнесла ласковое обращение, которое никогда не решалась произнести, несмотря на бесчисленные уговоры.

- …Кхм.

Позади леди Уэллс раздался недовольный кашель.

Только тогда Тилия и Грейс поняли, что это не гостиная поместья Уэллсов и не уединенное место, предназначенное только для них двоих, и они поспешно разошлись.

- Ну, я отойду на минутку.

Видя обеспокоенное выражение лица дочери, графиня осторожно отступила.

- Я буду в гостиной на другом этаже, так что обязательно зайди ко мне, когда закончите разговор.

Произнося эти слова, она не забыла крепко сжать бледную руку Тилии.

После того как Тилия понимающе кивнула, она услышала, как торопливые шаги затихли, а затем послышался звук закрывающейся двери.

- ……

После этого наступила тишина.

Погруженная в тишину, царившую в комнате, Тилия вертела в руках подарочную коробку и букет.

Хотя Джуди прекрасно понимала, что Тилия наблюдает за ней, она упорно не отрывала взгляда от книги перед собой, не осознавая, что та перевернута.

- Э-э…

Пыль, кружащаяся перед глазами, осела, а закат, струящийся за окном, слегка сместил угол наклона. Именно тогда Тилия наконец произнесла извинение, которое обдумывала с прошлой ночи.

- Я прошу прощения.

Однако, несмотря на ее долгие размышления, начало было ужасно простым.

Почему чувство сожаления можно выразить только словами «прошу прощения»?

Сетуя на бедность собственного словарного запаса, Тилия произнесла очередную банальную фразу.

- Я... была близорука.

Но это было всё, что она могла сказать. Она не могла найти другого способа выразить свои чувства.

Она действительно была близорука. Каждый день был борьбой за выживание, и она даже не смотрела по сторонам. Честно говоря, она считала, что вести себя так - это нормально.

Потому что в отличие от других в академии она несла бремя суровых условий.

Потому что в отличие от тех, кому нужно было только учиться, она боролась за выживание каждый день.

Каждый день был отчаянной борьбой за выживание.

Но в конце концов, это был всего лишь предлог. Он не оправдывал игнорирование тех, кто был добр к ней.

Говорят, отсутствие показывает присутствие. Только когда она оказалась в Онтароа, оставшись одна в чужом месте, она поняла.

Всё-таки она была не одна. Она думала, что выжила исключительно благодаря собственным силам, что обязана своим выживанием только себе.

Это было высокомерие. Только увидев, как люди насмехаются и отворачиваются от её скромного положения, она наконец поняла.

Она поняла, как драгоценны были те, кто обнимал её, ничего не ожидая. Как бесценны были те, кто в дни, когда она была слишком измотана и не хотела ничего делать, брал её за руку и выводил на солнце.