Онлайн чтение книги Бабочка сквозь туман A Butterfly Through the Mist
1 - 83

Айлекс еще долго стоял на месте, даже после того, как Тилия ушла.

Он чувствовал, что именно так закончилась чистота. Возможно, если бы прошло достаточно времени, появилась бы возможность, но в итоге он сам все испортил.

Самое смешное, что, несмотря на все это, он ни о чем не жалел.

Теперь Айлекс знал себя. Даже если бы он мог повернуть время вспять, он не смог бы устоять перед соблазном Тилии. Нет-нет, знание будущего заставило бы его еще быстрее встать перед ней на колени.

Дикий зверь, попробовавший мяса, никогда не сможет снова стать домашним скотом.

Возможно, Тилия все это время видела его натуру насквозь. Возможно, он действительно был таким похотливым отбросом, каким она его считала.

Иначе как объяснить тот факт, что даже сейчас, когда все рухнуло, он все еще проигрывал в голове тот момент, когда погрузился в нее?

Хрипло рассмеявшись над собственной распущенностью, он провел рукой по волосам и пробормотал со странно обновлённым выражением лица.

-…Понятно.

Принятие облегчило ситуацию. Признание того, что он никогда не станет святым, принесло странное чувство покоя.

- Так вот как ты хочешь играть.

Сбросив бремя претенциозной вежливости и никчемной морали, он обнажил свою истинную природу.

Айлекс, глядя на себя с сомнением, ухмыльнулся, вспомнив, как Тилия расслабилась только после того, как убедилась, что лекарство, которое он ей дал контрацептив.

Его подход изменится. Он больше не будет таскаться за ней с тревогой, беспокоясь издалека. Если его все равно будут презирать, то он позаботится о том, чтобы получить эту ненависть с максимально близкого расстояния.

Итак. Ей нужен был негодяй, не так ли?

Глаза Айлекса холодно сверкнули, а улыбка выдала его необузданное желание.

 

***

 

С того дня Айлекс открыто следовал за Тилией Эмброуз.

Он больше не утруждал себя сокрытием своего присутствия. Даже когда она или ее друзья замечали его, он оставался нагло бесстыдным. Когда она наконец теряла терпение и огрызалась на него, он притворялся, что это совпадение, и продолжал крутиться вокруг нее.

Тилия, казалось, была сыта им по горло, а вот Айлекс, напротив, получал от этого огромное удовольствие.

Даже если он просто видел, как она хмурится, сам факт лицезрения ее был ему приятен.

Это было любопытно. После того, как он смирился с тем, что их отношения полностью разрушены и без колебаний заявлял о своем присутствии, расстояние между ними, казалось, сократилось.

Все то время, которое он потратил, осторожно пытаясь сблизиться с ней, пропасть между ними оставалась непреодолимой.

Как ни странно, чем наглее он себя вел, тем ближе она казалась.

Было ли это просто принятием желаемого за действительное, обнадеживающее заблуждение отчаявшегося человека? Или это было инстинктивное чувство, интуиция охотника, что он должен воспользоваться возможностью, пока она не ускользнула?

Одно было ясно - это было гораздо приятнее, чем прятаться в тени.

Ему следовало сделать это с самого начала. Время, которое он провел в мучениях и колебаниях на заднем плане, теперь казалось совершенно глупым.

Если бы он знал, как приятно будет идти рядом с ней, если бы он знал, как счастлив он будет, даже столкнувшись с ее презрительным взглядом, он бы давал знать о своем присутствии с самого начала.

Искусственные совпадения и надуманные повороты судьбы продолжали накапливаться, увеличивая точки соприкосновения между ними.

И когда, наконец, отчаявшаяся Тилия импульсивно приняла его предложение обучать ее онтароанскому языку, сердце Айлекса забилось так сильно, что он не смог уснуть всю ночь.

Сон был невозможен. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он представлял себе бесконечные ночи, когда он идет рядом с ней, растворяясь во тьме, как во сне.

Он знал, что не сможет спать до утра, поэтому встал и поискал учебные материалы. Мелочная гордость от того, что он всегда выглядит компетентным перед ней, заставила его одержимо готовиться.

Знала ли Тилия? Знала ли она, что те ночи, проведенные за разговорами с ней и прогулками по тускло освещенной территории академии, были самыми счастливыми моментами в его жизни?

Знала ли она, что если бы он мог взять с собой после смерти только одно воспоминание, он бы без колебаний выбрал эти ночи?

Он до сих пор помнил тот момент, когда она впервые приняла от него угощение.

Это был обычный день - он небрежно протянул ей кусочек шоколада, как всегда, не ожидая, что она его возьмет.

Он предполагал, что она откажется, как обычно. Но на этот раз, не колеблясь, Тилия взяла его, равнодушно развернула и положила в рот.

Вид круглого кусочка шоколада, зажатого между ее бледными пальцами, исчезающего за ее красными губами, прокручивался в его сознании в замедленном темпе, растягиваясь в вечность.

В этот момент не шоколад таял у нее во рту, а его сердце.

Это была не сладость, которую она раздавила между своими белыми зубами и растопила на своем красном языке - это были его чувства.

Когда она проглотила шоколад, он почувствовал, будто она полностью поглотила его.

Как будто его разбитое, расплавленное сердце стало частью ее, слившись с кровью и плотью.

Таким образом, после того как она впервые съела что-то, что он ей принес, у Айлекса не осталось иного выбора, кроме как превратить свою комнату в общежитии в магазин.

Он наполнил свои ящики всевозможными шоколадками, конфетами и печеньем, которые могли бы ей понравиться, каждый день мучаясь выбором. Раз уж сегодня холодная погода, может это будет лучше? Нет, она отвергла это вчера, так что, возможно, этот вариант будет лучше…

После долгих раздумий он осторожно положил закуску в карман пиджака. На всякий случай он сунул еще одну в карман брюк.

Тилия, вероятно, никогда не узнает, даже после смерти, сколько времени он проводил каждый день, стоя перед ящиками с закусками, мучительно размышляя над тем, что взять с собой.

Она также никогда не узнает, что когда она отвергала угощение, которое он так старательно выбирал, он делал вид, что его это не беспокоит, но, вернувшись в свою комнату, часами анализировал свою ошибку, чтобы не повторить ее.

Однако не каждый день, проведенный с ней на прогулках, был наполнен счастьем.

Однажды, испытывая ответственность за то, чтобы Тилия сдала экзамен, и не желая ее разочаровывать, он слишком сильно надавил, в результате чего у нее пошла носом кровь.

Кап. Вид ярко-красной крови, стекающей по ее бледному лицу, был тем, что он никогда не сможет забыть.

Только тогда он понял, что не должен был игнорировать ее хрупкие запястья, что не должен был считать ее угрюмость из-за тяжелой нагрузки обаятельной.

- Сократи количество уроков с этого момента.

Ему было нелегко это сказать. В конце концов, это он отчаянно хотел видеть ее хотя бы еще один день, хотя бы еще один час.

- Что?

Но Тилия, совершенно не подозревая о его чувствах, широко раскрыла глаза и уставилась на него с бледным лицом.

- Я в порядке. Просто воздух сухой. Ничего страшного.

Как будто. Еще одно «все в порядке», и она, вероятно, окончательно рухнет.

- Я сказала, что справлюсь. Не у тебя же кровь из носа пошла, так чего ты так суетишься?

Игнорировать упрямство Тилии и навязывать ей сокращение уроков было нелегко.

Когда она в знак протеста отказалась смотреть ему в глаза и отвергла предложенные им закуски, ему захотелось бросить все, схватить ее за тонкие запястья и умолять позаботиться о себе.

Единственное, что удерживало его от этого - это решимость никогда больше не допустить, чтобы она истекала кровью.

И все же даже те дни, когда он шел рядом с ней, пока она, сгорая от разочарования, пинала камни - стали драгоценными воспоминаниями.

Пока он шел рядом с ней, наблюдая, как она внимательно следит за движениями его губ, пытаясь подражать ему, в его голове всегда всплывала неизбежная мысль.

Если бы мы только могли отправиться в Онтароа вместе. Если бы только, вместо того, чтобы тайно представлять себе ее дом, меня можно было бы пригласить внутрь.

Если бы Тилия знала, о чем он думает, она бы, наверное, столкнула его прямо в озеро. И все же, как зависимый, Айлекс не мог удержаться от того, чтобы не предаваться фантазиям.

Если бы только. Если бы я мог сидеть рядом с ней, опираясь на мягкие подушки. Если бы я мог продолжать выбирать ей закуски, следя за тем, чтобы ничто плохое никогда больше не попадало к ней…

К тому времени, как эти мысли, бурно разрастаясь, полностью поглотили его сердце, он наконец сделал свой ход.

Он отправился в особняк Эссентинэ и забрал памятный подарок своей бабушки, который был тщательно спрятан. И стал носить его открыто.

Сначала он сделал из него ожерелье и носил на шее. Но когда Тилия не заметила этого, он прибег к абсурдному действию, надев плохо сидящее кольцо на мизинец.

Наконец, вечно старательная Тилия обратила внимание на кольцо. Не часто, но время от времени ее взгляд скользил по нему, прежде чем быстро отвернуться.

Каждый раз Айлекс отчаянно желал, чтобы она спросила о нем. Он жаждал, чтобы она потребовала рассказать, что это за нелепая вещь. Он переписывал и репетировал свое объяснение каждую ночь, оттачивая слова в предвкушении.

Но, как всегда, Тилия удостоила его лишь кратким взглядом, так и не исполнив его желания.

От разочарования даже кольцо, которое он когда-то хотел преподнести ей в качестве подарка, стало казаться ему бельмом на глазу.

Пока он тайно вздыхал рядом с ней, Тилия, всегда блестящая ученица, продолжала совершенствоваться с поразительной скоростью. Как и ожидалось от остроумной Тилии Эмброуз, она впитывала знания как губка.

Время ускользало слишком быстро, словно песок сквозь пальцы, и прежде чем он успел опомниться, выпускные экзамены уже были не за горами. Все чаще он ловил себя на том, что теребит кольцо, бормоча себе под нос.

Неужели ему действительно придется отпустить Тилию вот так? Неужели ему действительно придется отослать ее, вкусив лишь кратчайшее счастье?

Он был диким зверем, которого не удалось приручить. Лишенным сана священником, который уже испытал радость от нахождения рядом с любимым человеком.

Но его признание - его эгоистичное желание, должно было подождать до окончания экзаменов. Только когда она будет свободна реагировать так, как ей заблагорассудится, он наконец раскроет то, что бурлило внутри него.

И вот он подавил в себе подступившее к горлу признание, ожидая окончания экзаменов.

Но именно тогда - в тот самый момент, которого он так долго ждал, что-то произошло.