Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
101 След

Каким-то образом я донёс Левину на спине до флигеля, и пинком распахнул входную дверь.

Через мгновение она распахнулась, и слуги, увидев меня, залитого кровью, с Левиной за плечами, побледнели.

В их глазах застыл ужас. Несколько человек вскрикнули и, спотыкаясь, отпрянули назад.

— Мо… молодой господин! Госпожа-наследница!

Выкрикнул мужчина, похожий на дворецкого, ошеломлённо бросаясь ко мне, чтобы подхватить.

Но я резко оттолкнул всех, кто пытался ко мне приблизиться.

— Уйдите с дороги. Немедленно приведите священника из ближайшей церкви.

Прохрипел я голосом, будто скребущим по железу.

Я внёс Левину прямо в гостиную и рукой смахнул со стола чашки и посуду. Серебро и фарфор с грохотом рассыпались по полу.

Я уложил её прямо на стол, а сам тяжело разлёгся в кресло рядом. Вытащил из-за пазухи сигарету, зажал её в зубах и попытался поджечь пальцами.

Но табак, насквозь пропитанный кровью, не загорался.

*Пшшш*

Влажная бумага продолжала тлеть с тихим шипением.

С подступающим раздражением я швырнул сигарету на пол.

— Принесите мне спиртное! Любое!

Рявкнул я в сторону двери.

Сознание мутнело, голова кружилась.

Один из слуг в панике прибежал и протянул мне бутылку крепкого спиртного.

Я не стал тратить время на бокалы – просто сделал несколько глотков прямо из горлышка. Жжение прокатилось по горлу и расплескалось по всему телу, словно огонь.

Я выдохнул долгим, тяжёлым вздохом. Держа бутылку в руке, я рассеянно покачивал её, но больше так и не пил. Отражение, дрожавшее в стекле, совсем не походило на человеческое лицо.

Не знаю, сколько прошло времени, но вскоре наконец в комнату вошёл молодой священник – лицо у него было простодушное.

— К-как вы так сильно поранились?

Пробормотал он, переводя взгляд то на меня, то на Левину.

— Во время охоты. Давай лечи быстрее уже.

Ответил я раздражённо.

Священник не решался коснуться её тела и колебался. Тогда я, не выдержав, шлёпнул Левину по щеке, но она даже не шелохнулась.

Я приподнял окровавленную блузку на животе, где виднелись следы укусов и глубокие раны. Лишь тогда священник собрался и поднял жезл с церковным символом.

На кончиках его пальцев вспыхнуло свечение. Только вот оно показалось мне странно красноватого оттенка.

Я наблюдал, как рана Левины медленно затягивается, и при этом спросил:

— В какой деревне ты вырос?

— Что? Я… я вырос неподалёку от столицы…

— Где именно возле столицы?

— Ну, э… в одном тихом местечке, если быть точным…

Священник замялся, избегая прямого ответа.

В его взгляде было что-то подозрительное – слишком уж его глаза напоминали у тех самых деревенских, которых я недавно видел.

И в следующий миг он резко взмахнул жезлом в мою сторону. Край символа скользнул по моему лбу.

Кровь потекла по лицу, и на мгновение зрение правого глаза окрасилось красным. Священник, размахнувшись жезлом, тут же застыл, растерянно глядя то на меня, то на Левину.

Я перехватил бутылку за горлышко и со всего размаха ударил его по лицу. С глухим звуком он рухнул на пол.

Я посмотрел на уцелевшую бутылку и вылил остатки вина прямо ему на голову.

— Здесь никому нельзя доверять.

Пробормотал я тихо. Затем велел слугам утащить священника в подвал или запереть в каком-нибудь укромном месте.

— Я отвезу её к священникам в столице. Живо готовьте карету.

Хоть и с ужасом в глазах, слуги всё же поспешили выполнить приказ. Когда я вынес без сознания Левину в сад, карета как раз медленно подкатила к крыльцу.

Я усадил её внутрь и приказал кучеру слезть.

— М-молодой господин? Но тогда кто поведёт лошадей?

В смятении спросил он.

— Не твоё дело.

Отрезал я, отталкивая его и забираясь на козлы. Схватив поводья, я сам направил карету к столице. Сон сваливал с ног, но я из последних сил держал сознание. Холодный ночной воздух жёг раны и вгрызался под кожу.

Последнее, что помню: я бросил карету где-то в переулке, поднял Левину на руки и пошёл к задним воротам академии, к церкви за ними.

****

Я открыл глаза – солнце уже стояло высоко. Лучами оно заливало комнату через окно, наполняя её светом.

Тело казалось удивительно лёгким, будто и усталость, и боль исчезли без следа. Даже одежда была чистой и свежей.

Когда я поднялся, рядом раздался голос:

— О, проснулся?

Это была Эстель. Она сидела на стуле с книгой в руках.

— Не ожидала, что посреди ночи, да ещё и с головы до ног в крови, ты с сестрой заявишься ко мне.

Сказала она, закрывая книгу.

— Как она?

— Уже давно пришла в себя.

Ответила Эстель.

— Подожди немного.

Сказала она и вышла из комнаты. Спустя несколько минут вернулась с едой – всего лишь яблоком.

Поймав брошенное мне яблока, я протёр его о одеяло и понемногу стал грызть. Хрустящая мякоть и кисло-сладкий сок разлились по рту.

Я поднялся и лениво потянулся.

— Слышала, вы на еретиков наткнулись. Удивительно, что живыми вернулись.

— Да, мы еле выжили.

— Левина с церковными рыцарями отправилась в ту деревню.

— Священник в ближайшей церкви, похоже, тоже был из еретиков.

— А, передам им, чтобы заодно и там проверили.

У меня возникло чувство, что всё оказалось куда серьёзнее, чем я думал.

Возможно, с самого начала и Линетта, и деревня были осквернены, а церковь заполнена еретиками.

Правда, возможно, всё обстояло иначе: и я просто обознался, приняв обычного священника за еретика и разбив ему голову бутылкой. Но если бы снова оказался там, ощущая то же покалывающее тревожное чувство, я бы повторил то же самое.

— Но почему ты пришёл именно в эту церковь? Сюда ведь почти никто не заходит, и священников тут нет.

Спросила Эстель.

— Просто… кроме неё я ни одну не вспомнил.

— Вот как? Но лучше бы ты пошёл в церковь побольше – там оживлённее. Хотя, выходит, тебе повезло, что я оказалась здесь.

Я посмотрел на Эстель и произнёс:

— Спасибо.

Эстель чуть порозовела в лице и подошла ближе.

— Если хочешь поблагодарить, то почему бы не начать с поцелуя, как ты делаешь обычно… А? Обычно?…

В её глазах отразилось замешательство.

Её глаза дрогнули, и я, глядя на это, лишь криво усмехнулся.

Линетту, которую я так ждал, я сам же размозжил камнем до неузнаваемости, а теперь, ещё не оправившись, вижу перед собой Эстель – ту, что уже не помнит меня, но всё же хранит в теле обрывки воспоминаний.

С каждым повторением времени всё яснее ощущалась пустота в тех моментах, где раньше я её совсем не замечал.  Пока это ещё не сильно трогает меня … но казалось, до невыносимой боли оставалось совсем немного.

И всё же передо мной стояла та самая Эстель, которая когда-то всем своим естеством, без тени лжи, показывала, что любит меня.

Я сделал шаг вперёд. И поцеловал растерянную, смущённую, до краёв залившуюся румянцем Эстель. Её губы были мягкими и тёплыми.

Эстель распахнула глаза, вся смутившись, но отталкивать меня не стала. Напротив, она словно по привычке обняла меня крепче и переплела языки с моим.

Когда мы наконец разомкнулись после долгого поцелуя, она, заикаясь, выдохнула:

— Т-так… с-сразу с языком?…

— Какая ты извращенка. Кажется, для тебя это не в новинку?

Начал я её подразнивать.

— Э-это н-не так! Тело само… само двигалось! И вообще, извращенец тут именно ты!

Вспыхнула Эстель, закричав с раскрасневшимся лицом.

— Спасибо, что помогла. Я пойду.

—Э…  д-да…

****

Прошло несколько дней. И я проживал их так, будто до этого со мной ничего странного не происходило.

Левина лишь один раз навестила, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, а потом будто утонула в бумагах: целыми днями она сидела где-то взаперти или металась, занимаясь делами семьи.

История с тем, что в церковь пробрались еретики, не могла не вызвать шум. Не знаю уж, сама ли Левина постаралась растрезвонить, что именно я раскрыл ту деревню, или это где-то официально объявили, но, похоже, не осталось никого, кто бы о случившемся и обо мне не слышал.

Даже Серафина, с мрачным лицом, пришла спрашивать о моём здоровье и целый день не отходила меня.

Но всё это меня мало волновало.

Я сидел в уголке столовой, спокойно наслаждаясь вкусным обедом… пока напротив не присел Кайл с перекошенным лицом и рыцарша, имя которой я даже не помнил.

— Каждый раз, когда я вижу тебя, ты всегда с какой-нибудь женщиной.

Первым заговорил я.

— Я пришёл спросить кое-что.

Неожиданно серьёзно ответил Кайл, даже без раздражения.

Я сунул недоеденный кусок хлеба в рагу и поднялся. Разговаривать с Кайлом мне не хотелось. Да и ему со мной, уверен, тоже.

Но он поднялся следом и пошёл за мной. Я отнёс посуду на стол для грязной утвари и направился в комнату, а они вдвоём так и тащились за мной.

Тяжело вздохнув, я остановился и спросил:

— Ну и что ты хотел спросить?

— Я слышал, что именно ты указал на мою деревню… сказав, что это логово еретиков…

— Ага. Слышал. Ну и что дальше?

Мы шли, пока я не заметил подходящую скамью. Я опустился на неё, достал из-за пазухи сигарету, щёлкнул огоньком на кончиках пальцев и затянулся.

Рыцарша рядом бросила на меня удивлённый взгляд, но, уловив обстановку, промолчала.

Я медленно выпустил дым и сказал:

— Хотя это было не совсем то, что можно назвать «указал».

— Линетта… В деревне была девочка, которая выглядит моложе меня на два-три года…

— Да. Была-была. И работала в флигеле.

Кайл стиснул зубы. Я усмехнулся, глядя на него.

Он меня искренне раздражал, бесил, вызывал зависть, и просто был мне неприятен.

— И что с того? Не знаю, какие у вас были отношения, но по факту она была еретиком.

— Но Линетта…

Я оборвал его.

— Что ещё тебе надо? Еретик – есть еретик. Раз я так сказал – значит так оно и есть.

И чуть тише добавил:

— Я убил её. Ту девчонку.