Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
43 Бегство

Казалось, лёгкие сжимались в тисках. Закрывал ли я глаза, или открывал – перед взором проступало лишь одно.

Огонь.

Красный, не слишком большой и не слишком яркий, но достаточно сильный, чтобы целиком пожирать моё тело.

Ощущение плавящейся кожи было таким живым, что казалось, запах горящей плоти и волос до сих пор забивал ноздри.

Мгновение, когда я даже не мог издать крик, прошло. Но моё тело было в порядке. И хотя оно не горело, я всё ещё чувствовал языки пламени на своей коже.

Ничто не причиняло боль телу, но что-то внутри всё равно ныло. Да, без сомнения, мне было больно.

Холодный пот стекал по спине, пропитывая рубашку. Я дышал рвано, плечи вздымались в такт учащённому дыханию.

В комнате не было даже искры, но я чувствовал жар.

[Соберите концовки. 3/?]

[Полученная награда: эхо]

[Награда: возвращение в изначальный мир, ???]

Перед глазами вспыхнули строки бледно-голубого света. Они слегка подрагивали в воздухе.  Сообщение явно изменилось, но моё сознание не успевало обрабатывать происходящее.

Я взмахнул рукой и, пошатываясь, поднялся на ноги. Мне нужно хоть как-то прийти в себя.

По привычке полез во внутренний карман, достал сигарету и коробок спичек. Знакомым движением я зажал сигарету в зубах.

А вот дальше началась проблема. Коробок раскрылся, спичка выскользнула наружу, и я чиркнул о шероховатую поверхность. Раздался сухой звук – и в тот же миг пальцы застыли.

*Вспых*

Тело словно обратилось в камень.

С крохотной головки спички вспыхнул оранжевый огонёк. Он сжёг дерево, добрался до кончиков моих пальцев и, оставив крохотный ожог, погас.

Рука, сжимавшая спичку, затряслась в судорожном спазме.

Догоревшая палочка бессильно выскользнула из рук и упала на пол. Сигарета так и осталась во рту, не дождавшись огня.

С каким-то странным чувством я прошёл к комоду и достал револьвер. Затем неторопливо вставил патроны один за другим и сунул оружие за пояс.

Только тогда тревожное напряжение внутри чуть-чуть ослабло.

Если бы не Серафина. Если бы я только не любил её.

Если бы не стал водиться с Эстель. Если бы не почувствовал к ней симпатии.

Если бы тогда прислушался к словам Левины. Нет, если бы у меня вообще были подходящие обстоятельства, чтобы услышать её.

Если бы Серафина приняла меня. Если бы она не отвергла меня.

Если бы Эстель не ушла. Если бы она осталась рядом со мной.

Мысли вспыхивали в голове отрывками, но ни одна так и не задерживалась в сознании.

[Соберите концовки. 3/?]

[Полученная награда: эхо]

[Награда: возвращение в изначальный мир, ???]

— …Не хочу умирать.

Я какое-то время стоял неподвижно, потом начал бесцельно бродить по комнате. Шесть шагов влево, восемь шагов вправо. В этом не было никакой особой причины.

Сквозь щель в окне просачивался тусклый свет. Похоже, было утро.

Свет меня раздражал – я задернул шторы. Плотная ткань полностью перекрыла лучи.

После этого я просто сел на край кровати и замер. Холодный пот всё так же стекал по телу, словно ручей. Противное ощущение липкой рубашки, прилипшей к коже, только усиливало моё раздражение.

В этот момент взгляд зацепился за знакомый конверт на столе.

Тот самый, из дорогого пергамента с лёгким ароматом, который я сам выбрал. В углу был крошечный узор сирени, который нравился Серафине.

Письмо. Да, письмо… Она ведь тогда сожгла его.

Сожгла прямо у меня на глазах. Сказала, что ей отвратительно всё, что я даю.

Серафина… она сожгла и меня дотла. Пришла вместе с тем ублюдком Кайлом и…

О чём я думал, когда я вернулся в первый раз? О том, чтобы пасть к её ногам, умолять, как пёс, полюбить меня и не бросать?

Кажется, я что-то похожее всё-таки и сделал. И всё равно был отвергнут.

Я снова поднялся и долго слонялся по комнате, будто потерявшийся пёс, пока наконец не рухнул на диван и не начал машинально тереть лицо ладонями.

Ощущение в теле никак не проходило.

*Скрип*

Дверь распахнулась со знакомым неприятным скрежетом старых петель.

— Похоже, ты и правда бросил курить. Зачем ты позвал ме… Равин?

Сзади раздался голос. Это была Серафина. От неё, как всегда, повеяло лёгким ароматом сирени.

— Равин, с тобой всё в порядке?

Спросила она, подходя ближе. В голосе слышалась тревога. Знакомый голос, который постоянно я слышал, звучал как-то иначе.

— А… да. Всё нормально. Просто немного неважно себя чувствую.

Я попытался скрыть своё состояние, но голос предательски дрогнул.

Серафина оглядела комнату. Её шаги гулко отзывались по полу.

Она надолго задержала взгляд на стене, где оставались лишь следы креплений.

Когда-то там висела картина с пейзажем, который она подарила мне на день рождения. Теперь на голой стене торчали только следы от ржавых гвоздей, словно шрамы.

— Ты сказал, что хочешь встретиться сегодня, Равин.

Я промолчал.

Серафина присела на край моей кровати и какое-то время просто смотрела на меня. Мы сидели молча, и тишина не казалась неловкой.

И вдруг она резко приблизилась ко мне. Её взгляд был затуманенным, словно она находилась под гипнозом… или под действием каких-то таблеток.

Остановившись прямо передо мной, она вытянула дрожащую руку и обхватила мою шею.

*Вздрог*

Холодные пальцы скользнули по коже на затылке, вызывая во мне мурашки.

Впервые с тех пор, как я оказался здесь, её прикосновения показалось неприятным.

Серафина продолжала смотреть на меня рассеянными глазами. Медленно провела ладонью по моей шее, плечу, затем по руке, будто пыталась что-то проверить.

Когда её пальцы коснулись предплечья, я поймал её руку и мягко отстранил.

Она долго смотрела на меня пустым взглядом, потом вдруг дёрнулась всем телом. И едва слышно, словно самой себе, пробормотала:

— …А.

Она опустила взгляд на свою руку, потом снова посмотрела на меня. Её зрачки подрагивали.

— Просто… ты сказал, что тебе плохо. И я вдруг увидела что-то странное… Прости.

Серафина отступила назад и, пошатываясь, опустилась на диван. Тишина вновь заполнила комнату, но теперь она была не привычной, а давящей и удушающей.

Её взгляд скользнул к письму на столе. Почти шёпотом, она произнесла:

— Ты написал ещё одно письмо.

— Написал.

— Можно прочесть?

Я не ответил. Видимо, восприняв моё молчание как согласие, Серафина потянулась к конверту и принялась его раскрывать. Шуршание бумаги звучало оглушительно громко.

Но прежде чем она успела достать письмо, я выхватил конверт у неё из рук. Её пальцы зависли в воздухе. Не говоря ни слова, я аккуратно сложил письмо и снова убрал его в конверт.

— Ты…

с трудом выговорила Серафина. Её голос звучал глухо, словно из-под толщи воды.

— Не поднимай тему расторжения помолвки.

— …Откуда ты узнал?

— Это очевидно. Чего ещё ждать от тебя.

— Тогда почему ты делаешь вид, будто тебе всё равно?

— Если я стану умолять тебя прямо здесь, ты примешь меня обратно?

— Ты всё такой же. Ничуть не изменился. Равин, ты…

Я поднялся и подошёл ближе. Схватив Серафину за плечи, я склонился к ней так близко, что в её глазах отражалось моё лицо.

— Не называй меня Равин.

— Ах так? Ну тогда как мне тебя величать – «молодой бездельник Эдельгард»?

— Как хочешь. Перед тобой я всегда буду именно таким человеком.

— Не только передо мной. Перед всеми…

— Сколько можно? Даже когда я пытался изменить репутацию – жертвовал в приют, помогал бедным детям, тратил на них деньги… Для всех всё оборачивалось так, будто это ты меня заставила. Никто не верил, что это было по моей воле. Даже ты не поверила. Чего уж там говорить про остальных.

— Это… это… Прости.

Серафина, как всегда, прикусила нижнюю губу и подняла на меня взгляд. В уголках глаз блестели слёзы, но она не заплакала. Разговор снова оборвался, и в комнате остались только её тяжёлое, сбивчивое дыхание.

— Рядом с тобой я чувствую себя жалким. Будто, что бы я ни делал, за мной будет вечно прикреплён ярлык ничтожества.

— Потому что всё, что ты сделал…

— Да что я сделал, а!? Какой я грех совершил, что заслуживаю сгореть заживо!?

— О ч-чём ты… мнг… унгх!…

Внезапно глаза Серафины распахнулись. Хотя её взгляд был устремлён на меня, казалось, будто он ускользал куда-то мимо. Она резко прикрыла рот рукой и согнулась в приступе тошноты.

Я растерянно разжал пальцы, выпустив её плечи. Серафина прижала к губам носовой платок, но всё равно продолжала задыхаться от сухих позывов. К счастью, пол не испачкался.

Мне до отчаяния хотелось закурить. Только вот я настолько жалок, что не могу даже разжечь огонь.

Голова раскалывалась от клубящихся мыслей.

— Ты всё твердишь, будто я не меняюсь, будто я всегда остаюсь одним и тем же. Но это ты не меняешься! С самого детства, всё время, что бы ни произошло… Чего я ещё ожидал. В конце концов, ты просто Серафина. Даже перед Левиной ты не могла вымолвить и слова.

— …Ты сейчас утверждаешь, что всё дошло до этой точки, потому что я… я недостаточно поддерживала тебя в детстве?

— Нет! Вся причина в том, что ты мне не веришь. Даже если я умру – ты всё равно не поверишь мне. Как мы можем называться женихом и невестой, или даже друзьями, если мы друг другу вообще не доверяем!?

Я вытащил из кармана спрятанный ранее конверт и разорвал его в клочья. Обрывки бумаги, пропитанные ароматом сирени, медленно осыпались на пол.

— Или давай так, Серафина. Я выполню всё, чего ты пожелаешь. Если скажешь умереть – я прямо сейчас и умру. Если попросишь измениться – я изменюсь. Но если я попрошу, чтобы мы сбежали вдвоём… ты согласишься?

Серафина чуть было не кивнула, но слова так и не сорвались с её губ. Её губы дрогнули несколько раз, но голос не прозвучал.

Я знал, что стоит мне надавить сильнее – и она поддастся. Но я не хотел этого.

— Мне больно быть с тобой.

Я поднялся. И, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Даже дверь за собой не закрыл.

Я не хотел больше её видеть.