Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
106 След

Я вышел из церкви, держа Серафину за руку. И пока мы шли, никто из нас не проронил ни слова.

Я проводил её до комнаты, которую нашёл для неё. У двери мы просто молча стояли, глядя друг на друга.

И затем, сам того не замечая, наклонился к ней и подарил ей поцелуй. Короткий, простой поцелуй.

Серафина растерянно уставилась на меня, потом провела пальцами по своим губам.

Её лицо чуть покраснело. Слегка прикусив нижнюю губу, она после смущённо улыбнулась.

Сделав шаг ко мне, Серафина протянула руку, будто хотела обвить мою шею, но замерла и отступила. Спрятав руки за спину, она сказала:

— Увидимся позже.

— Да, увидимся.

****

Может, из-за всей этой запутанной ситуации, но я снова стал пить и курить почти так же часто, как в те дни до моего повешения.

А может, в этом сыграло ещё и то, что у меня теперь  достаточно денег, чтобы сменять бутылку за бутылкой, и сигарету за сигаретой. Горечь, остающаяся на языке, и дым, царапающий горло, будто притупляют тревожащие мои чувства.

Серафина и Эстель не разговаривали друг с другом, но вместо этого поочерёдно, будто сменяя друг друга на посту, навещали меня и каждый раз интересовались, что я делал с другой и насколько я с той сблизился.

И каждый раз от этого у меня кружится голова.

Тем не менее, мой разум оставался ясным. Поскольку я не топил себя в пьянстве и никотине, а использовал их лишь, чтобы смыть из себя эмоциональное дерьмо.

Как обычно, я делал вид, что слушаю лекцию, которую уже слышал десятки раз, а сам тихо практиковал заклинания. По возвращению в комнату, я увидел Левину, сидящую на диване и распивающую спиртное.

Комната была пропитана тяжёлым запахом крепкого алкоголя. Её лицо полностью раскраснелось, и, похоже, она даже не заметила, что я вошёл. Пустым взглядом она смотрела в никуда.

Лишь когда я сел напротив, Левина потёрла глаза и наконец заговорила.

— А, вот и мой хозяин пожаловал.

Я нахмурился.

— Что за чушь ты несёшь.

— Раз ты держишь мою жизнь в своих руках, кто же ты тогда, если не мой хозяин?

Ответила Левина свои хриплым от алкоголя голосом. Я тяжело выдохнул.

— Опять несёшь какую-то ерунду.

Но Левина, не обращая внимание на мои слова, налила полный стакан и протянула мне. Внутри переливалась янтарная жидкость.

— Пей.

Я без возражений взял стакан. А она подняла бутылку, стукнула ею о мой стакан и, не дожидаясь, приложилась прямо к горлышку.

Глоток за глотком она без всякого достоинства, самым презираемым способом, осушала бутылку. Когда бутылка опустела, она со всего размаха швырнула её в стену.

Осколки стекла разлетелись во все стороны. Некоторые скользнули по моей щеке, а парочка, кажется, даже вонзилась в кожу.

Я почувствовал колющую боль. Хотя, если честно, меня больше раздражала не боль, а образовавшийся беспорядок в комнате.

Вытащив из кожи стеклянные осколки, я не стал вытирать кровь на лице. Незаметные осколки могли попасть в рану, вызывая ещё большую боль.

Прежде чем я успел что-то сказать, первой заговорила Левина.

— Я убила её.

На её лице мелькнула улыбка, но в ней не было ни капли радости.

— Следуя твоим указаниям, я избавилась от той, что я с детства так боялась.

Она продолжила:

— Если бы не ты, я бы так и не сделала это. Как забавно, мне казалось, что именно я держу твою жизнь в своих руках, а оказалось всё наоборот.

— Хочешь пожаловаться?

— А есть смысл? Всё равно ведь она умерла. Мать, которая только била меня и, прикрываясь заботой, говорила гадости… Знаешь, Равин, ты мне всё-таки нравишься больше, чем она.

С улыбкой на раскрасневшемся лице Левина посмотрела прямо на меня.

— Я умею ставить приоритеты.

Мы встретились взглядом и долго молчали, не отводя глаз друг от друга.

Прошло, наверное, несколько десятков минут, но ни один из нас так и не заговорил первым. В комнате, кроме тусклого лунного света, скользившего по осколкам разбитого стекла, слышалось лишь наше дыхание.

Левина тяжело выдохнула и усмехнулась.

— Под предлогом связи с еретиками я её сослала. Я сказала ей, что пощажу её, если она не будет трогать тебя, перестанет дёргать нитками из-за кулис, откажется от своей власти и уйдёт жить в загородной усадьбе. Ей следовало исчезнуть, как только я это предложила.

Пробормотала она себе под нос.

— Тебе не интересно, как она умерла? Ты ведь ненавидел мою мать.

— Не особо. Думаю, конец у неё вышел жалкий.

— Говоришь так, будто сам видел.

Не только лично видел, но и сам лично отправил на тот свет, но не думаю, что об этом стоит говорить.

— У меня ведь не было выбора. Ты велел мне это сделать, поэтому я должна была слушаться. Ради того чтобы спасти тебя, я готова на всё. Да, та женщина наверняка отравила бы тебя, как только ты переступил бы порог особняка.

На лице у Левины сияла улыбка, но по щекам катились слёзы. Ни всхлипов, ни сбившегося дыхания не было – и именно это со стороны выглядело странно. Тем не  менее она не родилась такой, а так её воспитали.

Каждый раз, как под её глазами собирались слёзы, она смахивала их ладонью. На её запястье я заметил свежий кровоточащий порез.

Левина поднялась с места и медленно подошла ко мне.

— Скажи хоть что-нибудь. Похвали меня. Скажи, что ты полагаешься на меня.

Я протянул руку и медленно провёл ладонью по щеке. Затем обхватил затылок и потянул ближе к себе.

— И чего ты хочешь услышать?

Левина шумно втянула воздух.

— Ты ведь понимаешь, что от того, что ты убила герцогиню, порезала себе запястье и теперь ведёшь себя как избалованная девчонка, искренняя связь между нами внезапно не появится.

Я тоже поднялся. Достал сигарету, зажал в зубах, и зажёг.

Кончиком ботинка я лениво распинывал разбросанные по полу осколки стекла.

И в тот момент Левина бросилась ко мне и прижалась.

— Я сделала всё, как ты сказал! Не только мать, но и тех ублюдков, что шептались о том, чтобы убрать тебя. Я всех их связала с еретиками и уничтожила!

Левина сорвалась на крик. Затем, схватив меня за руки, толкнула на кровать. Как только я лёг, она забралась она меня сверху.

— Почему ты всё ещё смотришь на меня так? Посмотри на меня так же, как на ту глупую девчонку. Почему только я всё время должна терпеть этот взгляд?

— Ты всего лишь убила глупую женщину, которая кроме как измываться над детьми ничего не умела.

— Но эта глупая женщина была моей матерью! Я сделала это ради тебя!

— Разумеется, ты делала всё ради меня. Что тогда, что сейчас.

Схватив Левину за воротник, я резко подтянул к себе и поцеловал. Как и в прошлый раз, она лишь неловко прижала губы к моим.

— Понравилось?

Спросил я, отстраняясь. Лицо Левины слегка расслабилось, и она молча кивнула.

— Не смей получать удовольствие. Это мерзко.

Я ударил её по щеке. Она уставилась на меня растерянным взглядом, будто и подумать не могла, что я действительно ударю её в такой момент.

Левина прижала ладонь к щеке. На её запястьях следы проступили ещё отчётливее.

Тихо, почти шёпотом, она произнесла:

— Я ведь даже мать убила… и всё равно не заслужила утешения?

— Какое утешение я должен тебе дать, сестра. Как я вообще должен реагировать на человека, который убил собственную мать, чтобы переспать с со своим братом.

Стоило ей услышать, как я называю её сестрой, так её лицо сразу смягчилось.

 Лаская её щеку, я снова притянул к себе ошеломлённую Левину и погладил по волосам. Её плечи слегка дрогнули.

— Неужели я так сильно согрешила? Я ведь просто хотела, чтобы ты был рядом. Разве это настолько ужасно, чтобы заслужить всё то, что со мной теперь происходит? Я больше ничего не понимаю. Когда я рядом с тобой, я даже не могу понять, правильно ли я что-то делаю или нет.

Я посмотрел в опустевшие глаза Левины и снова приблизил к ней лицо.

— Верно, ты совершила ошибку. Вся твоя жизнь – это ошибка. Сам факт, что ты родилась у той женщины – это уже грех.   Может, тебе стоило бы просто повеситься и сдохнуть в подходящем тебе месте? А то вдруг будешь мешать мне, когда я стану главой рода. 

— …

Левина, услышав это, всхлипнула. 

— Шучу. Это же твои слова, сестра. Мне они просто вдруг вспомнились, и захотелось их произнести.

Прошептав ей это на ухо, я продолжил:

— Открой рот.

Левина, немного удивившись, всё же послушно раскрыла губы.

Я поцеловал её и ввёл язык внутрь. Затем, не останавливаясь, стал переплетать его с её.

Левина застыла, не в силах пошевелиться, и дышала только носом.

Тёплое дыхание с привкусом спирта и ароматом вина окутало меня. Так я долго держал её в своих объятиях.

Как только мой язык проник внутрь, Левина широко распахнула глаза и попыталась отстраниться, но, кажется, из-за опьяняющего жара вина взгляд её постепенно потускнел и она обмякла.

Когда я отпустил её, она, тяжело дыша, поднесла тыльную сторону ладони к губам и, запинаясь, пробормотала:

— Ч-что… что это за… распутство!…

Я просто толкнул её, уложив обратно на постель, и сказал:

— Хватит нести чушь и спи.

Поднявшись, я вытер рот рукавом и налил стакан воды. И, после того как прополоскал рот, сделал глоток.

Левина вскоре уснула, лёжа на моей кровати. По ненормально запавшим глазам и глубоким тёмным кругам под ними, можно было предположить, что она, похоже, не спала уже двое суток.

Я достал из ящика револьвер. Затем, по одной, поднял со дна ящика рассыпанные пули и вставил их в барабан.

Когда оружие было полностью заряжено, я взвёл курок. Не опуская палец на спусковой крючок, я направил дуло на спящую Левину.

Единственная, кто способен удержать род Эдельгар на плаву, – это Левина. А если вспомнить ещё и о нашествии демонов, то тем более она должна остаться жива.

Я развернул револьвер и направил ствол себе в висок.

Стоит только спустить курок, и Линетта тоже вернётся к жизни. И вместе с тем убью этого мерзавца, что заставил свою собственную неуравновешенную сестру убить собственную мать; это отброса, что только оскорблял её и затем полез с поцелуями не только к ней, но и святой; этого ублюдка, что за десять с лишним лет дружбы не смог подарить своей подруге ничего, кроме шрамов на сердце.

Может, если Левина увидит, как её брат стреляет себе в голову сразу после поцелуя, она хоть немного изменится к следующему разу? Хотя не знаю, может ли измениться столь твердолобый человек.

И хотя момент, когда я спущу курок, наверняка будет опьяняюще острым и даже прогонит мою усталость, я бросил револьвер на стол.

Мне нужно оставаться живым, чтобы увидеть всё до конца. Будь то вторжение демонов, или даже счастливый конец. Но что если этот конец станет последним? Тогда выходит, что событие, где Линетта умерла от моих рук, станет свершившимся фактом?

Мне нужен мир, где все останутся живы. Если не ждать, что кто-нибудь спасёт мир, а просто умирать снова и снова, может, и я сам справлюсь…

Хотя, если вернуться назад, действительно ли я смогу спасти Линетту? Честно говоря, кажется у меня совсем крыша едет.

[Соберите концовки. 5/?]

[Полученная награда: Эхо, Послеобраз, Шрам, Призрак, □□]

[Награда: Спасение]

Смахнув рукой всплывшие перед глазами буквы, я, как и Левина, расселся на диване и залпом осушил бутылку прямо из горла. Затем достал из-за пазухи сигарету, чиркнул огнём и закурил.

Это ещё не худший исход. Пока что это точно не худший. Скорее даже можно сказать, что это второй по степени лучший вариант.

Кроме Линетты никто не погиб, и ситуация не скатилась в тот же хаос, что в прошлый раз. Разве что мои отношения кривятся то в одну, то в другую сторону, но главное, что они не полностью развалились. Но после стольких смертей мне сложно согласиться на такой компромисс.

Хотя, наверное, со стороны странно называть "компромиссом" ситуацию, где одно несчастье сменяет другое. Но жизнь настолько дерьмова, что, кажется, моя планка нормальной жизни уже лежит у дна.

В любом случае, если я буду просто помогать Кайлу ровно до той черты, пока он не сможет спасти мир, то смогу что-нибудь обрести в этом цикле.

А если вдруг станет ясно, что всё клонится к успешному концу, ну что ж, тогда можно будет просто убить его со спины.