Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
23 Ожившие краски

Она протёрла яблоко рукавом своей белой рясы. Раз, другой – и откусила крупный кусок.

*Хруст*

Сочный, звонкий звук прорезал тишину в комнате. Сладковато-кислый аромат разлился по воздуху, вплетаясь в тяжёлую смесь табачного дыма и запаха крови.

Эстель, зажав между пальцами мою недокуренную сигарету, лениво покачивала её, словно играясь. Щёки у неё слегка порозовели.

— Итак.

Сказала она.

— Как много на самом деле ты знаешь?

Я не ответил. Просто глубоко затянулся сигаретой, которую она вернула мне. Знакомая горечь обожгла язык.

— А как ты думаешь, сколько я знаю?

Медленно выдыхая дым, я задал встречный вопрос. Серое марево повисло между нами.

Эстель какое-то время пристально смотрела на меня, не отводя взгляда. А потом улыбнулась.

— Знаешь, что отвечать вопросом на вопрос – дурной тон?

— Ты ведь сама сейчас делаешь то же самое.

— Мне можно, я ведь святая. А Господь вообще любит только лишние вопросы задавать. И не давать никаких ответов.

Она проговорила это и присела рядом с диваном.

Белое одеяние волочилось по грязному полу. Ткань впитала лужицу моей крови, но, похоже, ей было всё равно.

— Интересно, сколько же ты знаешь? Наверное, вот это – точно нет.

Эстель подперла щёку ладонью и посмотрела на меня снизу вверх. Её алые глаза, в темноте комнаты, казались особенно яркими.

— На самом деле святой плевать, умрёт кто-то несправедливо или нет.

Продолжая говорить, она подняла с пола осколок стекла. Довольно крупный и с острыми краями.

Покрутив его в руке, она со всего размаху вонзила в поверхность стола.

*Треск*

Осколок-то остался цел, но по столе пошла трещина.

Наверное, если направить на эту девушку револьвер и спустить курок, пуля просто смялась бы.

— А ещё, что она нарочно не стала мешать, когда в запретном книгохранилище выпустили монстра. Ну как? Если кто-то посмел бы распускать такие истории, то его точно бы вздёрнули на виселице.

Я безразлично затушил почти докуренную сигарету в пепельнице и тут же достал новую.

Покуривая, я посмотрел на Эстель, которая всё ещё улыбалась своей насмешливой улыбкой, и тихо сказал:

— Ну не знаю, я вот слышал, что ты самолично объявила нескольких ни в чём не повинных священников еретиками и убила их.

Улыбка моментально исчезла с её лица. Она прищурилась и уставилась на меня.

— Хватит. Не продолжай. Они были грешниками. По моим меркам.

Её голос сорвался на раздражённые нотки. Она снова потянулась к моей пачке, достала сигарету и зажала её губами.

Озиралась в поисках спичек, но быстро махнула рукой и поднесла кончик к огню моей горящей сигареты.

Огонь перешёл, два алых уголька загорелись рядом.

И в тот же миг она, как ни в чём не бывало, устроилась у меня на коленях. Движение вышло удивительно естественным.

Эстель обвила рукой мои плечи и, выдохнув дым, резко пустила его мне прямо в лицо.

— Не важно, что я сама говорю. Но когда это исходит от других – терпеть не могу. Не знаю почему, но именно от тебя особенно. Так что я хочу слышать из твоих уст только приятные слова.

Едкий дым застилал взгляд. В её дыхании ощущался лёгкий фруктовый аромат, смешанный с табачным.

Её пальцы коснулись моего лица. Затем медленно скользнули вдоль бровей.

Кончики пальцев были тёплыми, но отчего-то безжизненными.

Они спустились по переносице и мягко щекотнули кончик носа. Жест казался игривым, но в её глазах не было ни капли улыбки.

— Хм…

Она издала протяжный звук, будто обдумывая что-то, и кончиками пальцев провела по моим губам. Лёгким нажимом тронула нижнюю, очерчивая её линию.

— А ведь люди…

Эстель прошептала. Её дыхание коснулось моей щеки.

— Стоит им оказаться рядом со мной… даже самые высокомерные дворяне дрожат, боясь, что за одно неверное слово я отправлю их прямиком в ад.

Её пальцы скользнули по линии моей челюсти до самого уха. Нежно сжала мочку моего уха, а затем мягко отпустила.

Стало щекотно. Я отдёрнул голову, но её рука не отступила. Похоже, моё лицо казалось ей занятным.

— Почему ты не дрожишь, как остальные?

Уголки её губ вновь тронула лёгкая улыбка.

— Потому что я уже долго общаюсь с человеком куда хуже тебя.

— С Левиной?

Я пожал плечами. А она едва сдерживая смех, слегка подрагивала у меня на коленях.

Её ладони обхватили мои щёки. Лицо приблизилось так близко, что кончики носов почти соприкоснулись.

— Точно. Хаха… Левина и не на такое способна.

Пальцы Эстель медленно проскользнули в мои волосы. И то нежно взъерошивала их, то снова мягко приглаживала.

— Если бы у меня был такой брат, как ты, я бы с ним хорошо обращалась.

Забрав у меня сигарету, она бросила её куда-то за спину и тихо добавила:

— Завтра приходи к церкви у задних ворот. У нас там есть куда лучше, чем эта дрянь. Я и сама раньше не знала, но, оказывается, церковь такими вещами полна.

— И выпивка тоже есть?

— Сколько угодно. Правда, в основном вино.

— Если я прихвачу себе пару бутылок, не страшно?

— Конечно. Кто меня остановит, если я сама собираюсь их взять?

Так мы с Эстель болтали, пока дверь не распахнулась.

*Скрип*

Раздался резкий, неприятный звук. В комнату вошла Левина. Её лицо было мрачнее обычного.

Казалось, она пришла проверить, жив ли я ещё.

Но взгляд её сразу упал на нас: на меня, сидящего на диване, и на Эстель, устроившуюся у меня на коленях с зажатой в зубах сигаретой. Особенно – на запачканную рясу святой и на то, с какой лёгкостью та курила.

Хмурое лицо Левины стало ещё суровее.

— Кажется, я просила тебя только перевязать его.

Голос Левины прозвучал холодно. В нём чувствовалось едва сдерживаемое раздражение.

— Или это ты, Равин, всё это затеял? Даже если ты полный дурак, уж на святую руку поднимать – это за пределами идиотизма. Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?…

Она с усилием надавила пальцами на виски, словно борясь с мигренью. Но тут Эстель перебила её:

— Это я сама подошла первая.

Она произнесла это, сидя у меня на коленях и бросая Левине дерзкий взгляд.

— Что? Всё равно ведь собираешься от него избавиться.

Эстель ответила так, словно в этом не было никакой проблемы.

Медленно выпустив струю дыма, она затем спокойно раздавила сигарету о стол.

— Это семейное дело. У тебя здесь нет права вмешиваться.

Левина напряглась. Она шаг за шагом медленно приблизилась к нам.

Но Эстель и не подумала отступать. Напротив – смотрела на неё снизу вверх с любопытством, словно найдя новую забаву.

Если честно, я только и думал о том, что было бы куда лучше, если бы обе они убрались к чёрту из моей комнаты и устроили свои разборки подальше от меня.

— Семейное дело, говоришь? Тогда почему ты меня сюда позвала? Разве семья не должна заботиться друг о друге? Бинт хотя бы наложила, что ли.

Эстель слегка стукнула пальцами по моей руке и добавила:

— При такой срочной ситуации только ты могла ему помочь.

Ответ Левины был резким:

— То, что мы вместе охотились в группе Кайла, ещё не даёт тебе права говорить со мной на равных.

Эстель расхохоталась. Она будто специально раздражала Левину своим смехом.

— Заткнись и убирайся. Я не закончила разговор с Равином.

В её правой руке был конверт.

Вероятно, она собиралась официально объявить о моём изгнании из семьи. Хотя слушать мне это уже не в первой.

— А вот и нет. Лечить я закончила, а вот оплату ещё не получила. Так что этого парня оставь мне. Я о нём хорошо позабочусь. Всё равно ведь собираешься вышвырнуть его из семьи, верно?

Левина посмотрела на Эстель усталым взглядом. Точно так же, как обычно смотрела на меня.

— Эстель, не переходи черту. Пока что он всё ещё мой брат.

— Ну вот? Ты же сама говоришь, что собираешься от него избавиться.

Эстель нарочно не встала с моих колен, а вместо этого схватила меня за запястье и подняла руку. Пальцами провела по тому месту, где недавно была рана, и насмешливо сказала:

— И вообще, разве нормальная сестра оставила бы брата в таком состоянии?

— Тебе-то какое дело…

Левина запнулась на полуслове, будто что-то пришло ей в голову. На её обычно неподвижном лице едва заметно расплылась ухмылка.

— Ах да. Святая ведь как-то упоминала, что у неё в детстве был младший брат?

Она медленно поднялась с моих колен.

А затем подняла с пола пустую бутылку.

*Дзынь!*

Эстель прицелилась в Левину, но метнула её в стену.

Стекло разлетелось вдребезги.

Резкий звон расколол воздух.

Осколки брызнули во все стороны.

На щеке Левины появилась тонкая царапина. Выступила капля крови.

Алый след резко выделялся на белой коже. Но она даже глазом не моргнула.

Обе они лишь смотрели друг на друга.

— Завтра увидимся.

После долгой тишины заговорила Эстель. Голос её был удивительно спокойным.

Она легко провела ладонью по щеке Левины. И рана тут же исчезла, словно её и не было.

Приведя в порядок смятую рясу, она подмигнула мне и, будто ничего не случилось, вышла из комнаты.

Дверь закрылась, и в комнате остались только мы с Левиной.

Как только Эстель ушла, Левина устало выдохнула и, опустившись на стул, где та сидела, тихо произнесла:

— Она сумасшедшая. Даже не думай сближаться с ней.

В её правой руке всё ещё был сжат лист – официальное извещение о моём изгнании.