Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
52 Бегство

В гостиной повисла тяжёлая тишина. Казалось, слова Линетты всё ещё дрожали в воздухе, не успев раствориться.

Кайл не мог вымолвить ни слова. Линетта тоже больше ничего не добавила.

Они лишь смотрели друг на друга.

Я же, откинувшись на спинку дивана, невольно поглаживал пряди Линетты и переводил взгляд в окно. Послеобеденное солнце вытянуло свои длинные лучи, окрашивая листву на заднем дворе в золотой цвет.

Так и протекало время, пока Кайл первым не нарушил молчание. Его голос прозвучал уже гораздо мягче, чем раньше:

— Ты и правда…

Начал он, глядя на меня, но так и не договорил.

Я не ответил. Вместо этого поднялся, взял чайник со стола и медленно налил тёплый чёрный чай в его пустую чашку.

В тишине комнаты звеняще разливался лишь звук льющейся в чашку жидкости.

— Возможно, академия мне всё-таки не очень подходила.

Кайл какое-то время уставился на чай, что я ему подлил. Потом взял чашку, сделал глоток и провёл руками по лицу, словно пытаясь стряхнуть усталость.

— Ужин?

Левина ведь говорила, что останется поесть, так что спросил останется ли он.

Короткий вздох сорвался у Кайла. Он чуть поколебался, но всё же покачал головой.

— Нет. У меня есть дела, так что пора идти. Передай наследнице Эдельгарда мои извинения.

Он поднялся, коротко взглянул на Линетту и кивнул ей в знак прощания. После этого, не оглядываясь, вышел из гостиной. Его шаги всё тише отдавались в коридоре и вскоре исчезли.

— Ты в порядке?

Я обернулся к Линетте.

— Что? А… о чём вы?

Линета рассеянно смотрела в сторону, куда ушёл Кайл, и, только услышав мой голос, пришла в себя и ответила. Она выглядела совсем неважно.

— Ты говорила, что вы были близки с детства.

После моих слов на лице Линетты мелькнула сложная гамма чувств. Вздохнув, она придвинулась ко мне ближе и опустила голову мне на плечо. Я ощутил её лёгкое и тёплое прикосновение.

— Человек, которого я считала братом, вдруг стал таким чужим… Честно говоря, я даже не знаю, что сейчас чувствую.

Прошептала она дрожащим голосом.

— И ещё… я совсем не уверенна в том, что делаю сейчас.

Линетта закрыла глаза, её длинные ресницы едва заметно дрожали. На её лице отражались смешанные, противоречивые чувства: печаль, облегчение и лёгкая тень вины.

Вечером я ужинал с Левиной наедине. Слуги безмолвно подавали блюда, и лишь звон посуды время от времени нарушал тишину.

— Насчёт десертов, о которых ты говорил.

Первой заговорила Левина.

— Я зашла в самое известное кафе столицы и заказала всё самое дорогое из меню.

Её голос звучал, как обычно, равнодушно, но в нём чувствовалось лёгкое воодушевление.

— Спасибо. Но… разве их не слишком много?

Рядом со столом стояло не меньше десятка изысканных коробок.

— Часть можешь поделиться с той служанкой, что всё время рядом с тобой. Другую – с остальной прислугой. А если останется – выброси.

На лицах стоявших в стороне слуг мелькнула радость. С приподнятым настроением они торопливо подняли коробки с десертами и, повинуясь приказу, тихо вышли из столовой. Левина проследила за ними взглядом, а затем снова перевела глаза на меня.

— Итак, насчёт Кайла. О чём вы разговаривали с тем простолюдином? Я и не думала, что он уйдёт, даже не оставшись на ужин.

Без особого интереса спросила Левина между делом. Словно это было лишь попыткой завязать разговор.

— Да так, ничего особенного.

Получив от меня уклончивый ответ, Левина не стала расспрашивать дальше. Мы некоторое время ели молча.

Затем она отложила нож и сказала:

— Отец хочет тебя увидеть. Я думаю – брать тебя с собой или нет.

— Всё равно ведь решать тебе. Зачем спрашивать меня?

— Потому что если ты захочешь, я возьму тебя с собой.

Её голос звучал серьёзно.

— Конечно, если поедем в главный дом, придётся многое подготовить. И нужно как можно тщательнее избегать внимание моей матери, так что сразу отправиться не получится. Да и пользоваться именем Эдельгарда ты там всё равно не сможешь. Но всё же… я хочу так извиниться перед тобой…

Левина замолчала. Опустив взгляд, она вновь взяла в руки нож и вилку.

— Сестра.

— А?.. Ты… ты сейчас назвал меня сестрой?

— А кого ещё?

— Скажи ещё раз.

— Сестра, спасибо, что обо мне заботишься.

— …А, да. Не знаю почему, но думаю с этого момента всё станет лучше.

Ответила Левина, опустив голову. Кончики её ушей заметно покраснели.

На этом ужин закончился.

Перед тем как сесть в карету, Левина задержалась у входа в флигель. Ночная прохлада обдавала нас.

— Перед тем, как я уйду… можно мне тебя обнять?

Неожиданно спросила она. Я не ответил и просто остался стоять. Левина, приняв это за согласие, шагнула ко мне и крепко прижала меня к себе.

Но ощущения были далеко от обычных объятий. Её хрупкое тело ощутимо дрожало.

— Кроме десертов… Хочешь ещё чего-нибудь?

Прошептала Левина мне на ухо. Её дыхание щекотало кожу.

— Нет.

Получив ответ, Левина с откровенным сожалением отстранилась.

— …В следующий раз привезу что-то получше.

Оставив эти слова, Левина поднялась в карету. Та вскоре скрылась во мраке.

Когда я вернулся в комнату, меня уже ждала Линетта. Она стояла у окна, глядя на ночное небо, но, услышав, как я вошёл, радостно обернулась и улыбнулась.

— Сегодня и правда выдался насыщенный день, господин!

Я слегка улыбнулся после её слов. Затем кивнул в сторону коробок с десертами, сложенных у стены.

— Это тебе в подарок.

— Мне?.. Всё это?

Глаза Линетты округлились. Она чуть поколебалась, но вскоре шагнула ближе к коробкам.

— Но… разве это правильно? Госпожа ведь специально для вас всё это купила…

— Она сама сказала поделиться со слугами, если слишком много. А ты мне говорила, что хочешь попробовать все знаменитые столичные десерты, верно?

Линетта осторожно открыла одну из коробок. Внутри аккуратно лежали разноцветные кусочки тортов и пирожных, от которых по комнате разлился сладкий аромат.

На её лице на миг промелькнула тень грусти, но тут же сменилась озорным и радостным выражением.

— Вау! Тогда я с благодарностью попробую! Знаете, вы ведь всегда только у нас ели, и сейчас только впервые что-то мне принесли!

Я смущённо почесал затылок. Хотел было возразить, но ничего подходящего не пришло в голову, и я лишь промолчал.

Линетта взяла маленькую вилочку, отрезала кусочек шоколадного торта и положила его в рот. Закрыв глаза, она с наслаждением принялась смаковать вкус.

— Ух ты… правда, так вкусно! Наверное, люди в столице каждый день едят такие вещи?

Восхитилась Линетта с детским восторгом.

— Разве что те, у кого кошельки потяжелее.

Ответил я равнодушно.

— Эх, надо было тогда сказать госпоже, что уйду. На выходное пособие я бы точно могла есть это каждый день, верно?

Пошутила Линетта. Я улыбнулся в ответ, не произнося ни слова.

— Чем больше думаю, тем больше уверяюсь: уйти, наверное, и правда было бы не так уж плохо.

— Тогда мы бы с тобой не подружились. И десерт бы ты сейчас не ела.

— Ну, это немного обидно, конечно! Но всё равно… уйти было бы не так уж плохо…

Я хотел ответить что-нибудь колкое, но странное выражение на её лице остановило меня.

Продолжая есть десерт, Линетта вдруг перевела взгляд на ящики с вином, которые принесла Левина. Она поднялась и подошла к ним.

Линетта долго рассматривала содержимое, пока наконец не выбрала самую маленькую и красивую бутылку. В ней переливалась янтарная жидкость, и вид у неё был весьма дорогой.

Подержав её в руках и немного поколебавшись, Линетта прошлась по комнате, потом достала из шкафа стеклянный бокал.

Она поставила его на стол и осторожно налила в него вино.

— Я всегда мечтала попробовать что-то такое… Ну, знаете, ночью, в одной комнате, только с тем, кто тебе нравится. Думаю, сейчас самое время.

Тихо пробормотала Линетта, колеблясь, прежде чем коснуться губами бокала.

— Ты ещё совсем ребёнок, какое тебе вино.

Говоря это, я выхватил бокал из её рук и сам сделал глоток. Сладкий, с горчинкой фруктовый вкус перемешался во рту с каким-то едва уловимым металлическим привкусом. И только сделав первый глоток…

— Нет!

Линетта, крикнув, в ужасе схватив меня за руку. Её лицо исказилось, будто она готова была заплакать, и она вырвала бокал у меня из рук.

— В чём дело?

Линетта, взволнованная, начала заикаться, не находя слов.

— Э… это… это…

Линетта запиналась, не в силах договорить. Потом её плечи начали дрожать, и она расплакалась. Её слёзы беззвучно катились по щекам, пока она содрогалась всем телом.

Атмосфера в комнате мгновенно изменилась.

— Можно… можно я буду звать вас Равином?

Что-то было не так.

— Когда мы одни, можешь называть меня как хочешь.

— Спасибо. Знаете, любимого человека всегда хочется звать по имени. На самом деле, каждое утро мне было тяжело называть вас «господином».

Линетта продолжала тихо плакать, тихо проговаривая слова.

— А ещё… я сама больше не знаю, что дальше делать.

Добавила она, вытирая глаза тыльной стороной ладони и поднимая взгляд на меня. Её покрасневшие глаза влажно блестели в свете лампы.

— Господин… спасибо, что пришли сюда. Я искренне счастлива, что вы встретились со мной.

Сказала она.

— Но, возможно, поэтому мне так невыносимо.

Я не смог ничего ответить. В груди будто разлилась жгучая горечь.

К горлу вдруг подступила тошнота, и я торопливо прикрыл рот рукой.

На ладонь хлынула горячая, жгучая жидкость. Кровь.

Зрение помутнело. Всё вокруг закружилось, словно мир пошёл кругом.

— Если бы вы пришли раньше… хотя бы на пару недель раньше…

С ощущением, будто земля уходит из-под ног, я опустился на диван. Голос Линетты звучал всё дальше и глуше.

В мутнеющем взгляде проступило её лицо. Она плакала – и трудно было понять, от печали или от облегчения.

— Даже если бы все в деревне умерли, даже если бы умерла моя мама… я всё равно выбрала бы вас, Равин.

Она говорила это, продолжая смотреть на меня, захлёбывающегося собственной кровью.

Линетта достала из шкафа банку с цветочным чаем, положила лепестки в чашку и залила горячей водой.

А затем осторожно подняла её обеими руками – неловко, будто ребёнок, который пытается подражать взрослым.

— Так его пьют? Или не так… Может, вот так? Мне сказали, что надо пить его вместе… Знаете, я всегда считала, что этот чай ужасный.

Бормоча себе под нос, она сделала глоток этого водянистого, безвкусного чая.

Затем она придвинула к себе бокал, из которого я пил вино, и снова наполнила его до краёв янтарной жидкостью.

Подняв его, Линетта одним махом осушила чашу. Её маленькое горло судорожно дёрнулось, проглатывая напиток.

Я попытался подняться, но тело лишь захлёбывалось новой порцией крови. Перед глазами всё окрасилось красным.

И тогда взгляд зацепился за кольцо на моём пальце.