Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
33 Ожившие краски

На следующий вечер Эстель наконец вернулась. Я сидел на первом этаже перед алтарём, рассеянно глядя на витраж. Лишённое света стекло было покрыто лишь тёмным и мутным рисунком.

Со скрипом двери церкви распахнулись. Звук ржавых петель напоминал жалобный визг. Я не обернулся.

Тихие шаги почти неслышно скользили по каменному полу.

— Я дома.

Голос Эстель был таким же, как всегда. Ни усталости, ни возбуждения в нём не чувствовалось. Будто она всего лишь выходила в лавку за сигаретами.

Она подошла и встала рядом со мной. Вместо аккуратного облачения святой на ней была простая, удобная одежда.

От неё исходил слабый запах пыли и сухой травы. Я повернул голову, и во тьме отчётливо сияли её красные глаза.

— Вчера у тебя были гости?

В её голосе слышался не столько вопрос, сколько подтверждение уже известного.

— Откуда знаешь?

— Ну, если святая о чём-то спрашивает, то большинство склонны всё выкладывать.

Она села на край алтаря и начала по-детски болтаться ногами. Носки её обуви слегка резали воздух, описывая маленькие дуги.

— Итак, о чём спрашивали?

— Да ничего особенного. Хотели знать, что я делал в особняке Периона.

Я снова перевёл взгляд на витраж.

— И что ты сказал?

Голос Эстель оставался всё таким же лёгким.

— Сказал, что не знаю, о чём они говорят, потому что в ту ночь я был со святой и молился о покаянии до самого утра. Мы же тогда очень усердно молились, верно?

На мои слова Эстель тихо хихикнула. Её смех низко отозвался в пустой церкви.

— Твоя бывшая невеста тоже приходила?

Её голос едва заметно понизился.

— Это важно?

— …А, эм. Это, наверное, было бестактно?

На лице Эстель мелькнуло слегка смущённое выражение. Я и не ожидал такой реакции. Мне казалось, она, наоборот, станет поддразнивать меня ещё сильнее.

— Не знаю.

Она на миг тронула губы пальцами и снова заговорила:

— Всё ещё любишь её?

— Да.

Ответ сорвался легче, чем я сам ожидал.

— Ясно.

Она села рядом со мной. Алтарь был холодным, но рядом чувствовалось её тепло. Мы некоторое время молча смотрели на витраж, погружающийся во тьму.

Снаружи доносился звук ветра.

— Я всё ещё недостаточно хороша?

Я открыл рот, чтобы ответить.

Но в этот момент Эстель поднесла к моему лицу свой указательный палец. Мои губы чувствовали её нежное, холодное прикосновение.

— Нет, стой. Не говори. Что бы там ни было, я не готова, так что слушать тоже не стану. Время расставит всё по местам. Ведь именно я – та, кто проведёт с тобой оставшееся время.

Она едва заметно усмехнулась и опустила голову мне на плечо. От её волос исходил лёгкий яблочный аромат.

— В любом случае, они ведь ничего не знают. Даже того, что я там была, они не заметили. Так что не переживай.

— Я и не переживаю.

— Знаю. Ты ведь на такие вещи не обращаешь внимания.

— А что у тебя?

— Старики велели идти охотиться на еретиков. Когда назначат день, меня на несколько дней не будет. Ты ведь понимаешь, что не должен тут плакать от одиночества без меня?

Пропустив её болтовню мимо ушей, я встал с места и направился к небольшому шкафчику за алтарём.

— Ночь уже, так что давай без кофе… Может, лучше заварить чаю?

С этими словами я достал из шкафчика маленькую жестяную банку с чайными листьями.

Она молча кивнула. Мы долго сидели рядом, держа в руках тёплые чашки.

Когда Эстель допила чай, она без слов взяла мою руку. Её ладонь была маленькой и тёплой. В какой-то момент это стало для нас обыденностью.

«Если так пойдёт и дальше… так ли важна концовка? Стоит ли мне вообще возвращаться?…»

На следующий день я отправился с Эстель на занятия. Как всегда, мы шли вместе, а взгляды окружающих сопровождали нас. Это зрелище уже стало привычным.

Вскоре наступило время обеда, и коридор наполнился шумом студентов. Смех, топот ног, звон колокола, доносившийся издалека.

Я прислонился к окну в коридоре и смотрел наружу, ожидая Эстель.

И тут ко мне подошёл кто-то. Юноша в аккуратной форме. На груди у него блестел серебряный значок – символ принадлежности к студсовету.

— Студент Равин Эдельгард.

Вместо ответа я только тяжело вздохнул. Но он, не смущаясь, продолжил:

— Председатель студсовета просит вас прийти. Она велела передать, что ждёт вас в комнате студсовета.

— Передай, что я занят.

— ……

Он на миг замешкался. На его бесстрастном лице промелькнула тень растерянности.

— Председатель Левина сказала: если вы придёте, то она забудет об инциденте с салатницей.

Он тараторил слова словно машина. И тут же в памяти всплыл образ Левины, когда она, истекая кровью, всё равно продолжала твердить свои «милостивые» речи.

Я ничего не ответил. Студент поклонился и ушёл. Я медленно направился к комнате студсовета.

В конце коридора была тяжёлая дверь из тёмного дерева.

*Скрип*

Дверь студсовета с протяжным звуком отворилась. Внутри была только Левина.

Она сидела за большим столом и просматривала бумаги. Студент, что привёл меня, молча поклонился у двери и скрылся.

*Бах*

Дверь закрылась, и в комнате воцарилась тишина, лишь изредка слышался шелест переворачиваемых листов. Я стоял молча и смотрел на неё. В комнате пахло чернилами, старой бумагой и лёгкими духами Левины.

Время шло, и наконец она отложила бумаги и подняла голову. Наши взгляды встретились.

— Садись.

Её голос был спокойным. Я молча опустился в кресло напротив, на которое она указала. Кожаное сиденье оказалось мягким, но удобным не было.

— Зачем звала?

— Говорят, ты последнее время живёшь при церкви. С Эстель, верно?

— Ну и что.

— А ещё ходят слухи, что ночью тебя кто-то видел в доме священника, что недавно умер. Перион… или как там его, имени я не запомнила.

— Я тут ни при чём.

— Я знаю. И знаю, что это не твоих рук дело.

Спокойно произнесла это Левина.

— Знаю, и что Кайл с компанией неправильно всё поняли.

В её тоне так и сквозило: будто только она одна способна меня понять. Наверное, если бы меня не выгнали из семьи, меня бы и правда это тронуло.

— …Что ты хочешь этим сказать?

— Всё, что случилось в особняке Периона, и даже то, что архиепископа забили до смерти… Это ведь всё дело рук той сумасшедшей Эстель. А нынешние слухи происходят просто потому, что ты таскаешься рядом с ней.

Она слегка постукивала пальцем по столу.

— Людей, которые знают, что святая на самом деле чёртова психопатка, не так уж много. Даже если всё устроила Эстель, виновным можешь оказаться ты. Но я могу это замять, если ты сам этого захочешь.

— Если захочу?

— Да. Просто брось Эстель. Я помогу найти жильё. Дам денег, чтобы тебе хватило на безбедную жизнь.

Казалось, Левина говорит так, будто это само собой разумеется.

— Ты и сам должен заметить, живя радом с ней, – Эстель ненормальная. И эта сумасшедшая видит в тебе только своего мёртвого брата…

— Я ясно сказал в прошлый раз, что меня это не волнует.

— Что?

Брови Левины едва заметно нахмурились.

— Равин. Стоит тебе сделать одну ошибку – и ты труп. Это не фигура речи и не угроза, я говорю серьёзно.

— Ну а что с этим поделать? Что бы я ни сделал, меня всё равно изгнали из семьи. Так что и это мне нужно принять как есть.

— Я же сказала, что могу выделить тебе флигель.

— Не нужно.

— Думаешь, Эстель сможет тебя защитить? Эта дура, которая полагается только на свою силу? В церкви у неё нет вообще никакой поддержки. Если на тебя повесят вину, что она сможет сделать?

— Я не знаю, получится ли у неё меня защитить. Но она хотя бы постарается, в отличие от тебя.

— Я!…

Левина хотела что-то сказать, но остановилась. Её лицо на миг исказилось.

Поднявшись со стула и медленно подойдя к окну, она долго молчала, стоя спиной ко мне.

Её плечи заметно дрожали. В комнате слышалось только её тяжёлое дыхание.

Повернувшись снова, она сжала переносицу и долго буравила меня взглядом, прежде чем заговорить. Теперь её голос звучал куда резче и куда более взволнованнее.

— С тобой всегда так. Почему ты не можешь просто принять помощь? Зачем доводить всё до этих тупых ссор? Почему ты не можешь просто делать так, как я говорю?! Это так трудно?!

В конце концов она сорвалась и закричала.

*Бах!*

Её кулак ударил по столу.

— Мне плевать, где ты будешь жить. Но только не рядом с этой Эстель! Прошу тебя. Это опасно. Ты окажешься в опасности!

Ручки со стола с грохотом рассыпались по полу.

— У нас же… у нас же тобой есть отчасти общая кровь! Мы же семья! Разве не понятно, почему я так поступаю?! Если бы это был кто-то другой, я бы уже давно!…

Она говорила, задыхаясь. В её голосе смешались отчаяние и злость. Казалось, она ждала, что мои чувства дрогнут, или хотя бы какая-то реакция вырвется наружу.

— С каких это пор мы стали семьёй?

Я поднялся со стула. И медленно подошёл к Левине.

В памяти всплыл момент, как я уже однажды душил её здесь.

Зачем я это сделал? Из-за револьвера.

Наверное, моя смерть прямо на её глазах оказало довольно сильное влияние на мир, раз она даже решилась на воровство.

«Равин» никогда по-настоящему не ненавидел Левину, как бы она с ним ни обращалась. По крайней мере, не так, как я.

Он просто завидовал, но безропотно принимал своё положение. Хоть и в слегка своеобразной форме.

Я остановился перед её столом. Поднял с пола одну из ручек и положил её обратно на стол.

— Сестра.

В этот миг выражение лица Левины застыло. Будто само время остановилось.

— …А.

Из её уст сорвался бессмысленный звук. Она лишь растерянно уставилась на меня, затем перевела взгляд на ручку, лежащую на полу, и снова посмотрела в лицо.

Потом шагнула ближе и медленно протянула ко мне руку. Она дрожала.

— Ты… что ты … только что сказал?…

Я мягко отстранил её руку, ухватив за запястье. Мне не хотелось сейчас вновь погружаться в чувства и воспоминания «Равина».

— Зачем ты так поступила со мной?

Я прошёл мимо неё и направился к двери.

Сзади Левина очень тихо окликнула меня по имени. Её голос дрожал.

Я, держась за дверную ручку, на миг остановился, но оборачиваться не стал. Не ответив ни слова, я открыл дверь и вышел наружу.

Бояться нечего. Но отчего-то я почувствовал страх.

Мне захотелось увидеть Эстель.

В коридоре по-прежнему царила тишина. Я прислонился к окну и уже было достал сигарету, но потом снова сунул её обратно в карман.