Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
45 Бегство

На следующее утро меня разбудил стук в дверь. Хотя «сон» – слишком громко сказано. Скорее я просто пролежал с закрытыми глазами, слоняясь где-то на грани дремоты.

Медленно поднявшись, я подошёл к двери и повернул ручку.

— Подожди немного.

Я снова вернулся в комнату и начал собирать вещи.

Вещей у меня было не так много. Револьвер, что висел за поясом. Ручка с почти высохшими чернилами, которой я изредка писал письма Серафине. И несколько скудных комплектов одежды.

Я скомкал это в старый кожаный чемодан. Закинув через плечо, я почувствовал непривычную тяжесть.

В коридоре меня ждала Левина. Всё так же, как вчера, в безупречно выглаженной форме она стояла, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.

— Это всё?

Спросила она, когда я собирался переступить порог. Голос её был сухим, как всегда.

— Да.

Левина больше ничего не спросила. Я поднял сумку и вышел из комнаты, а она шагнула вперёд и первой направилась по коридору. Мы шли молча.

Проходившие мимо студенты бросали на нас косые взгляды, но никто не решился заговорить. Если бы я был один, наверняка за спиной зашептались бы. Но рядом со мной шла Левина – и этого было достаточно, чтобы все держали рот на замке.

У главных ворот академии ждала чёрная карета. На её дверце был выгравирован герб рода Эдельгард, что я видел ещё с раннего детства.

Кучер открыл дверь и почтительно склонил голову. Левина не села внутрь, а осталась стоять рядом, глядя на меня.

Я молча поднялся в карету. Опустившись на мягкое кожаное сиденье, я уловил знакомый запах старой кожи и слабого парфюма.

В окне всё ещё виднелась Левина. Она стояла неподвижно, не сводя взгляда с кареты.

— Слуг там не много. Я ещё не успела сообщить домой.

— Неважно, без них обойдусь.

— Не будь так категоричен. В любом случае, хотя бы одного держи рядом. Никогда не знаешь, что может случиться.

Вскоре карета тронулась с места. Фигура Левины всё дальше отдалялась – до самого конца она так и стояла на том же месте.

Мы ехали по знакомой дороге: вдоль тянулись высокие стены академии, а вскоре открылись шумные городские улицы.

Дорожка, по которой я когда-то шёл рядом с Серафиной. Переулок, где мы с Эстель курили. И площадь… где я сгорел заживо.

Покинув город, карета свернула на тихий тракт, и пейзаж за окном начал меняться.

Вместо тесных зданий открылись широкие поля и холмы. Попадались старые фермы, а вокруг них, словно стражи, стояли безымянные деревья.

Я прислонил голову к стеклу и рассеянно смотрел на всё это. Мыслей не было. В голове пусто.

Не знаю, сколько мы так ехали, но в какой-то момент карета замедлилась и остановилась.

Ржавые створки ворот флигеля с протяжным скрипом дёрнулись. Через окно я видел, как кучер, спрыгнув с козел^[1], изо всех сил толкал ворота в одиночку.

Выходить помогать уже не имело смысла – он почти закончил.

Взору открылось старое здание.

Флигель, о котором говорила Левина, оказался не таким уж плохим. Стены всего лишь были оплетены диким плющом, а на крыше толстым ковром лежал мох.

Кучер наконец открыл дверь кареты.

Когда я вышел наружу, в нос ударил запах сырой земли и травы. У самого крыльца стояли трое слуг и, низко склонив головы, приветствовали меня.

— Должно быть, дорога утомила вас, юный господин.

Первым заговорил самый пожилой из слуг.

На его лице глубокими складками пролегли морщины, а во взгляде читалась осторожность, даже настороженность.

Он, несомненно, меня боялся. Что ж, неудивительно – в этом поместье я был известным хулиганом.

«Равин», живя в поместье, любил самоутверждаться, унижая слуг и заставляя их выполнять нелепые поручения.

Мог, например, сунуть в их руки крошечные ножницы и приказать подровнять траву во всём саду до одинаковой длины. Или подать им еду в собачьей миске. А бывало, заявлял: «Победишь собственную тень в драке – получишь выходной». Всё в таком духе.

— Комната готовилась в спешке, поэтому если вас что-то будет не устраивать – сразу скажите.

Я лишь кивнул и последовал за ними внутрь.

Внутри оказалось просторнее, чем я ожидал, но мебели почти не было. По коридорам тянулись ряды предметов, накрытых белой тканью, и они выглядели словно призраки.

Каждый мой шаг гулко отдавался эхом.

Моя комната оказалась на втором этаже, в самом дальнем конце. Пустое помещение с большой кроватью, столом и одним шкафом. Окно было широким, но за ним простирался лишь безжизненный сад и серое небо.

— Если что-то понадобится, скажите этой девочке. Еду принесут, как только всё будет готово.

Осторожно произнёс старший слуга, словно нащупывая каждое слово.

Он указал на стоявшую позади него юную служанку, которая, казалось, лишь недавно вышла из подросткового возраста. Она опустила голову и, не смея поднять взгляд, выглядела до смерти испуганной.

Я кивнул в ответ.

Слуга, словно почувствовав облегчение, поклонился и вышел из комнаты. Осталась только служанка.

Поставив чемодан на пол, я сел на край кровати, достал револьвер и положил его на стол.

От звона металла о дерево плечи юной девушки вздрогнули.

Скрип деревянных половиц. Свист ветра, гуляющий через щели окна. И тихое неровное дыхание служанки наполняло тишину. Других звуков больше не было.

Вскоре раздался стук в дверь, и тот же слуга вернулся, неся еду. На подносе стояли ароматный суп, свежий белый хлеб и бокал вина.

— Не знаю, придётся ли вам по вкусу…

— Спасибо.

От моих слов его плечи вздрогнули. Он удивлённо взглянул на меня, будто не поверил услышанному, а затем поспешно склонил голову и отошёл. Похоже, он и представить не мог, что я способен быть благодарным.

Суп оказался на удивление вкусным. Горячий бульон обжигал горло и словно растапливал холод, сковывавший нутро. Хлеб был мягким и свежим.

По сути, это был обычный ужин – ничего особенного. Но, наверное, именно потому, что я оказался вдали от академии, еда показалась невероятно вкусной.

Я жевал хлеб и беззвучно плакал. Слёзы капали прямо в тарелку с супом.

Слишком вкусно. Будто только сейчас я наконец почувствовал себя живым.

А ведь тот хлеб, что приносила мне Серафина в темнице, был отвратителен. Впрочем, что бы она ни принесла тогда было бы таким.

— …

Служанка, всё это время стоявшая рядом, странно уставилась на меня. Я вытер слёзы и протянул ей кусок хлеба.

— Хочешь попробовать?

Она резко замотала головой, вспыхнув красным до самых ушей.

— Мне не нужно, господин.

— Тише будь и ешь. Он вкусный.

Девочка не решилась отказаться окончательно и, дрожащей рукой, всё же взяла хлеб. Затем осторожно откусила крошечный кусочек, словно её наказывали.

По лицу было видно, что вкус её не особо впечатлил – она скривилась в лёгкой, неловкой гримасе.

За окном постепенно сгущались сумерки. Я лёг на кровать и закрыл глаза.

Я не чувствовал усталости, но делать больше нечего.

Так прошла моя первая ночь здесь.

На следующий день я вышел прогуляться в саду. Девочка следовала за мной тенью, будто она следовала чьему-то прямому приказу. Я не стал её об этом спрашивать.

— Как тебя зовут?

Как только она услышала мой вопрос, её глаза округлились, будто не сразу поняла сказанное.

— Я… Линетта.

После небольшой паузы она, наконец, ответила. Голос её звучал едва слышно, словно жужжание комара.

— Линетта.

Как только я тихо повторил её имя, она снова опустила голову.

— Тут рядом есть что-то, на что стоит посмотреть?

Линетта какое-то время смотрела на меня рассеянно, а потом запоздало кивнула.

— За флигелем начинается небольшой лес, а если пройти его и перейти через речку, там будет деревня… Но госпожа-наследница приказала не уходить слишком далеко.

Произнесла она, словно заученную фразу.

— Понятно.

Я развернулся и пошёл к лесу. Линетта торопливо бросилась за мной.

— Господин! Госпожа-наследница велела не ходить туда! Так нельзя!

Я не стал обращать внимания на её возражения и продолжил идти. Лес оказался не таким уж глубоким.

Вскоре показалась мелкая, прозрачная речка.

Я снял обувь и вошёл в воду. Ледяная прохлада обхватила мои ступни.

Линетта осталась на берегу, не зная, что делать. Наконец, робко закатав юбку и сняв туфли, она неуверенно тоже вошла в воду и осторожно перешла реку.

Когда мы выбрались на другой берег, впереди показалась небольшая деревушка. Из труб домов поднимался дым, а где-то неподалёку слышался звонкий детский смех.

Стоило нам войти в деревню, как люди узнали Линетту и стали приветствовать её. Смущённая, она поспешно кланялась в ответ, теряясь от внимания.

— Ты тут живёшь?

Линетта кивнула.

— Да, господин. Раньше я жила в этой деревне, а потом подала заявление на работу в поместье… и стала вашей служанкой.

В этот момент к нам подошла женщина средних лет.

— Линетта! Ты разве не на работе? А кто этот красивый молодой человек рядом с тобой?

Лицо Линетты побледнело. Она металась глазами, не зная, что ответить, и испуганно смотрела на меня.

Я слегка коснулся её плеча и спокойно сказал:

— Мы просто решили немного прогуляться от работы.

И Линетта, и женщина уставились на меня во все глаза. Отговорка была нелепой – по одному только моему виду было ясно, что я не мог быть обычным слугой.

Но женщина лишь какое-то время внимательно всматривалась в меня, а потом вдруг улыбнулась.

— Ох, да что же это я! Сейчас же время обеда. Заходите в дом, поешьте с нами!

И, не дав мне возразить, она подтолкнула меня в спину и повела внутрь. Линетта, всё ещё ошеломлённая, последовала за нами.

— Мам, что ты делаешь… Этот человек!…

— Тсс! Тише, глупая. Не позорься.

Шикнула мать и легонько ткнула дочь локтем в бок.

Дом был небольшой и скромный, но внутри царил уют и тепло. На столе уже ждали дымящийся рагу, свежий хлеб и простенький салат.

— Если дворецкий узнает, мне точно конец… Господин, вам нужно скорее возвращаться…

Линетта, вся в волнении, подгоняла меня.

— Всё в порядке. Давай сначала поедим.

Сказав это, я зачерпнул ложку рагу.

Линетта смотрела на меня, едва не плача.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Примечание:

1. Ко́злы – передок конного экипажа, на котором сидит кучер.