Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
123 Закат

Я шагнул к Серафине, которая смотрела на меня с выражением полного недоумения.

К счастью, она не отступила.

Она долго вглядывалась в моё лицо, потом подошла чуть ближе. Опустив взгляд, Серафина несколько секунд смотрела на лежавшую внизу Линетту, а потом снова посмотрела на меня и чуть принюхалась.

— Пахнет кровью.

И только тогда в её взгляде, который секунду назад готов был меня придушить, появилось хоть немного мягкости.

— Равин, как думаешь, что для меня действительно важно?

Я не ответил сразу, и Серафина тяжело вздохнула.

— Будет ложью сказать, что я не ревную, когда ты проводишь время с другими женщинами. Но это не настолько важно.

С этими словами она положила палец мне на грудь, чуть выше сердца, и медленно провела им в сторону.

— Я просто хочу, чтобы ты смотрел на меня. Чтобы сказал, что любишь меня.

Её палец поднялся выше – скользнул по шее и надавил на кадык.

— Мне важен ты, который любит меня.

Когда я сглотнул, я всё ещё чувствовал её палец на своём горле.

— Я люблю тебя, который любит меня. Я люблю и тебя, который меня не любит. Но, кажется, второго тебя я люблю чуть меньше.

Серафина ослабила палец, который давил мне на кадык.

— Ты меня любишь?

— Довольно внезапный вопрос…

Я не успел договорить – Серафина потянула меня за воротник. В последнее время, кажется, меня слишком часто так тянут.

— Я спросила, любишь ли ты меня. Отвечай, Равин.

— …Я люблю тебя.

— Больше всех на свете и больше, чем кого бы то ни было?

Я замялся, и Серафина слегка улыбнулась.

— Скажи, что ты любишь меня больше всех остальных.

— Я люблю тебя больше всех и сильнее, чем кого бы то ни было.

Услышав это, она отпустила меня.

— Скажи, что у тебя была причина.

— У меня была причина.

— Скажи, что всё это просто случайность.

— …Это действительно произошло случайно.

— Правда?

Я молча кивнул.

— Равин, у тебя проблемы?

— А есть вообще кто-то, у кого в такой ситуации не было бы проблем?

— Тогда давай просто убьём её, а потом сожжём тело, чтобы не осталось следов. Тогда у тебя больше не будет проблем.

С этими словами на её ладони вспыхнул крошечный огонь.

— Давай сделаем вид, будто ничего не случилось: я никогда не говорила о разрыве помолвки, ты не пришёл внезапно с какой-то израненной девушкой на руках, и я не усомнилась в тебе и даже не злилась на тебя.

Я молча схватил Серафину за запястье и просто посмотрел на неё, не говоря ни слова. Она вздохнула и потушила огонь.

Потом присела и вновь закутала Линетту в одеяло, аккуратно обернув его вокруг тела.

— Понесём вместе. Если я буду рядом, никто ничего подозрительного не подумает.

Я молча поднял за ноги.

— Ах да, мы пойдём в мою комнату. Так и знай.

Я со вздохом кивнул. И мы понесли Линетту.

Со стороны это, конечно, выглядело так, будто мы тащим труп. Но, похоже, присутствие Серафины делало своё дело – проходившие мимо лишь кланялись ей, а на меня бросали косые взгляды и морщились, не решаясь спросить, что именно мы несём.

Так мы и дошли до комнаты Серафины. Она уложила Линетту на пол и уже собиралась снять с неё одежду, но, заметив мой взгляд, помедлила. И вместо этого потащила её в ванную.

Послышался шум воды – похоже, она решила её помыть.

Я уселся на край кровати и стал ждать.

Вскоре вода перестала шуметь. Серафина вышла, взяла полотенце и чистую одежду, и снова скрылась в ванной. Через некоторое время она появилась снова, таща за собой Линетту, теперь уже в лёгкой, чистой одежде.

Я поднялся, чтобы помочь, но Серафина остановила меня:

— Сиди.

Пройдя мимо, она уложила Линетту на кровать, а сама опустилась в стоявшее рядом кресло.

— Равин, напомни, зачем ты куришь?

— Да так… само как-то получилось.

— Ты ведь говорил, что куришь, когда тебе плохо или тоскливо.

С этими словами она слегка пошевелила пальцем, подзывая меня. Я подошёл и вложил ей сигарету в губы.

Серафина затянулась, держа её какое-то время, а потом сказала:

— Что-то дым не идёт. Как это вообще работает?

— Попробуй затянуться и одновременно поджечь.

Она зажгла спичку, попробовала сделать затяжку и тут же закашлялась, поспешно вытащив сигарету изо рта.

— Честно говоря, я всё ещё не понимаю, зачем ты это куришь. Сейчас у меня на душе паршиво, но, кажется, этот дым ничего не изменил.

Серафина потушила сигарету и бросила её в мусорное ведро.

— Но, наверное, ведь какая-то причина у тебя всё же есть, раз ты это делаешь.

Она бросила короткий взгляд на Линетту, потом снова повернулась ко мне.

— И почему ты притащил сюда ту девушку в таком состоянии?

— …Ты правда готова выслушать и поверить мне?

— А кому ещё я могу верить, если не любимому человеку?

Серафина поднялась, подошла ближе и кончиками пальцев провела по моей шее. Она приблизила лицо. Лт неё веяло тонким ароматом сирени – должно быть, воспользовалась духами, когда пошла в ванную.

— Даже если это будет звучать как бред, даже если кто-либо скажет, что это ложь – я всё равно поверю тебе, ведь тогда ты полюбишь меня сильнее. Ты же всегда был таким. Всегда стараешься вернуть столько же, сколько и получил, а если не можешь вернуть, то пытаешься отплатить своим сердцем…

С этими словами Серафина коснулась моих губ. Поцелуй был коротким – едва прикоснувшись, она отстранилась и прошептала:

— А я ведь ничего, кроме этого, не умею… Зато ты, Равин, умеешь многое. Попробуй сделать хоть половину того, что делал с той девушкой.

Услышав эти слова, я улыбнулся и ответил:

— Тогда, похоже, мне вообще ничего не нужно делать.

Серафина слегка рассмеялась, но тут же схватила меня за лицо и снова поцеловала.

Когда я слегка провёл языком по её губам, она мигом покраснела и, смутившись, резко отпрянула.

****

Мне пришлось рассказать Серафине о деревне еретиков. Иначе я бы просто не смог объяснить, почему привёл Линетту в таком виде.

Я выдал Линетту не как жительницу той деревни, а как пострадавшую, чьё сознание было искажено проклятием. По крайней мере, другого более правдоподобного оправдания, чтобы спасти её, у меня не было.

Правильным решением было бы сразу выдать еретика церкви и сжечь. Честно говоря, если бы дело не касалось именно Линетты, я бы, наверное, тоже без колебаний поступил так же.

На вопрос, как я вообще узнал об этом месте и оказался там, я так и не ответил.

Пока мы решили, что Линетта останется в комнате для слуг семьи Беллуж. Хотя мысль о том, что её фактически держат как заложницу, никак не выходила у меня из головы.

Так или иначе, я, как обычно, прослушал занятия и направился обратно в комнату. Открыв дверь, я увидел там Левину.

— Равин, садись.

Я молча сел напротив Левины. Она пила алкоголь из небольшого стакана.

— Столько денег утащил, а принёс вот эту безвкусную дрянь?

— Я не тратил их на выпивку.

— Семья и так уже на грани того, чтобы тебя выгнать, а ты, мало того что натворил чёрт знает что, так ещё вчера, говорят, во флигеле устроил нечто совершенно безумное.

Левина резко встала и швырнула в мою сторону стакан. Осколки от разбившегося стекла разлетелись и, кажется, слегка царапнули мне щёку.

— Я же говорила тебе знать своё место.

После этого она встретилась со мной взглядом и на секунду дрогнула, но тут же выпрямилась, стараясь вернуть себе самообладание.

— Тебя решили отречь от семьи. Ты убил священника, а затем, говорят, ещё и служанку из флигеля куда-то увёл. Куда ты её дел, Равин?

— Сюда принёс.

— Хватит нести чушь. Тебя отчислят из академии и запрут в маленькой комнате в главном доме. Это не тюрьма, но если ты совершил преступление, то должен понести наказание.

— Они были еретиками.

Я стряхнул с волос капли алкоголя.

— …Я спрошу ещё раз. Ты вообще в своём уме?

— Больше, чем ты.

— Не смей говорить со мной в таком тоне.

Сказав это резким, холодным тоном, Левина вздохнула и продолжила:

— Священник и служанка – еретики? Стоило мне лишь немного ослабить контроль, и ты совсем свихнулся, да?

Я открыл ящик стола и достал лист бумаги, на котором отметил, насколько помнил, имена священников, скрывавшихся в церкви, еретиков, прятавшихся в нашем доме, и местоположение самой деревни.

— Скоро туда прибудет церковь. И они сожгут к чёртовой матери ту деревню и саму церковь, что приютила еретиков.

— …

— Так не лучше ли прибраться заранее, чтобы потом не было проблем?

С этими словами я подошёл к Левине, которая всё ещё держала лист с именами и смотрела на него ошарашенно. Её взгляд дрожал, когда она пробегала глазами по строчкам.

Я провёл рукой по её волосам, потом приложил ладонь к её щеке, а большим пальцем провёл по её губам. Затем тихо прошептал:

— Может мне продать и всю нашу семью церкви, а?

Губы Левины задрожали.