Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
89 Замешательство

Я спустился по лестнице. Толкнув обеими руками большие полотна входной двери пустующего особняка, я долго смотрел ей вслед – Эстель спокойно уходила прочь.

Её белоснежные волосы под пепельным небом казались особенно яркими, словно следы на заснеженном поле.

До самого момента, пока ворота не закрылись, она ни разу не оглянулась.

Я встретился взглядом с Серафиной, стоявшей рядом.

— Что же я натворил…

Прошептал я, и слова отдавались во мне гулким эхом.

— Ты её любишь?

Спросила Серафина. Её голос звучал тихо, но казалось, будто он целиком заполнял мою голову.

Раньше я бы сказал что-то вроде «наверное» или «возможно».

Но теперь мне не хотелось произносить двусмысленных слов. Не хотелось говорить так женщине, которая любит меня настолько сильно, и особенно – в последний её миг. Хотя даже то, что я осознал это только сейчас, выглядело нелепо.

— Да. Люблю.

Ответил я, глядя Серафине прямо в глаза.

Услышав это, Серафина будто на миг задержала дыхание. А потом снова спросила:

— Тогда… до разрыва нашей помолвки, ты любил меня?

— Любил.

— Так же сильно, как святую?

Я не смог ответить на этот вопрос. Не помню. А даже если бы помнил, то вряд ли бы смог ответить.

Ведь нет безумцев, которые, любя, пытаются отмерить свою любовь в цифрах. Я могу лишь знать, люблю я кого-то или нет, но не насколько сильно.

— Не помню.

— Раньше ты солгал бы ради меня… сказал бы, что любил меня сильнее.

Тихо произнесла Серафина с улыбкой... печальной улыбкой.

— Прости.

— Н-нет… э-это я всё испортила.

Из её единственного глаза потекли слёзы, скользя по шрамам.

Она смахнула их рукавом и сказала, стараясь звучать бодро:

— Ах… я ведь собиралась улыбаться до самого конца, а не выходит.

Я достал из-за пазухи носовой платок и хотел сам вытереть ей слёзы. Но вдруг почувствовав, что между нами осталась какая-то дистанция, протянул его Серафине.

Она на миг перевела взгляд с моей руки на платок, потом осторожно взяла его.

— Я хотела остаться в твоей памяти с улыбкой. Хотя сейчас я выгляжу совсем ужасно.

— Но ты всё ещё красива.

Услышав это, Серафина долго смотрела на меня растерянным взглядом. Потом подошла ближе и взяла мою руку. Её ладонь была холодной и куда грубее, чем когда-то.

— Ты всё такой же прекрасный, как и раньше… а я вот так изменилась.

Она медленно провела пальцами по моим бровям, губам, щеке, носу. Её прикосновения были бережными, как будто она боялась причинить вред своими руками.

— Левого глаза больше нет. Всё в шрамах. А руки такие шершавые, что и не скажешь, будто они принадлежат девушке.

У меня закружилась голова. Левина, Эстель, Серафина – всё, что с ними произошло, было моей виной.

Я пошатнулся и сделал шаг назад, но Серафина шагнула вперёд, сокращая расстояние.

— Если бы я раньше сумела подойти к тебе вот так… если бы игнорировала чужие слова так же, как сейчас… если бы не считала, что твоё присутствие, как само собой разумеющееся… если бы не обращалась с тобой так грубо… если бы поступала так, как хотела… тогда я не предстала бы перед тобой в таком виде.

Я не смог придумать, что ответить Серафине, и лишь улыбнулся ей в ответ. Боялся сказать хоть что-то, чтобы она не заплакала. Ведь она не хотела показывать свои слёзы.

— Когда тебе было тяжело, рядом с тобой была не я, а святая, так?

— Мне никогда не было тяжело. Всё это произошло только из-за моих ошибок.

Серафина покачала головой.

— Тебе больше не нужно пытаться меня утешить как раньше.

Правый глаз Серафины всё ещё блестел от влаги.

— Я её ненавижу… но, наверное, мне стоит поблагодарить её за то, что в конце я могу быть рядом с тобой?

Сказала она и скрежетнула зубами. Схватив меня за руку, Серафина увела в кабинет и закрыла за нами дверь.

— Если вы были женаты… значит, ты дарил ей свою любовь, верно?

Она оглядывала кабинет, словно свою комнату, и продолжила:

— Раз нам всё равно конец. Можешь сделать это и со мной? Ты ведь говорил, что любил меня…

Не успел я ответить, как Серафина сама начала снимать одежду. Сначала стянула верх, потом опустила юбку и аккуратно сложила вещи, положив их на стоявший рядом стул.

Её тело было сплошь покрыто шрамами. От плеча до левого бедра тянулся длинный, грубый след.

Она потянулась снять бельё, но руки остановились. Так и замерев, Серафина долго стояла неподвижно, а потом вдруг заплакала и посмотрела на меня.

— Как… как я дошла до такого?

Слеза, вырвавшаяся из её единственного глаза, скользнула по шраму, остановилась на кончике подбородка и упала вниз.

— Похоже, даже сейчас я всё ещё только жду от тебя чего-то в ответ… словно принимаю тебя за товар, готовый отдаться за что-либо.

Сказав «прости», Серафина снова начала торопливо натягивать одежду. Я смотрел на неё и, не находя подходящих слов, произнёс нечто совсем неуместное для этого момента:

— Не хочешь пойти съесть шоколадное печенье?

Серафина улыбнулась и ответила:

— Это ведь ты его любишь. Хотя и я тоже его люблю. Но я бы предпочла булочку с кремом.

****

Так прошло четыре дня.

Взрывы, крики и яростный рёв снаружи становились всё ближе. Иногда в окне мелькала Эстель, сражавшаяся прямо у стен особняка.

Её белые волосы вспыхивали среди взрывов и клубов пыли, словно ослепительная вспышка, и тут же исчезали.

Внутри особняка всё заполнили люди – кто уже при смерти, кто лишился рук или ног.

Коридоры пропитались вонью гнили и запахом крови. Казалось, будто мы живём посреди огромной скотобойне.

Иногда демоны прорывались на первый этаж, и тогда разгорались сражения внутри. Стены рушились, с потолка сыпалась пыль, словно дождь.

Похоже, Эстель погибла. Я уже давно не видел её силуэта.

Левина, глядя на Серафину, стоявшую рядом со мной, с тяжёлым выражением лица сказала:

— Равин. Я пойду первой.

— Ты не останешься здесь?

— Нет смысла держать двух магов в одном месте.

Левина взяла палочку и маленький кинжал, а затем, не оглядываясь, вышла через уже распахнутые двери особняка.

— Равин, скажи, что был счастлив благодаря мне.

— …Я был счастлив благодаря тебе, сестра.

Услышав это, Левина слегка вздрогнула плечами, но так и не обернулась.

Я оставил двери кабинета открытыми, распахнул настежь окно и откинулся в кресле.

Серафина стояла за спиной, крепко обнимая меня, но когда вместе с грохотом прогремел мощный взрыв и стены задрожали, её руки мягко разжались. Она потянулась, словно разминалась.

А перед тем как выйти из кабинета, она обернулась и спросила:

— Равин, можешь сказать, что любишь меня?

— Я люблю тебя, Серафина.

Услышав это, Серафина улыбнулась и вышла за дверь лёгкой походкой, будто отправилась на прогулку.

Снаружи не смолкали крики, стоны, топот, звуки взрывов и рвущейся плоти.

Я так и не поднялся с места, а лишь достал из-за пазухи трубку, туго набил её табаком и сверху посыпал белым порошком, который Левина когда-то оставила в запас и изредка делилась со мной. Щёлкнув огнём с кончиков пальцев, я поджёг курево.

Прошло, наверное, несколько часов. Шум в особняке постепенно стих. Слышались последние предсмертные крики, хрипящее бульканье крови и тяжёлые шаги по коридорам.

Эти шаги становились всё ближе, пока наконец кто-то не вошёл в кабинет.

Передо мной оказался демон с рогом, торчащим слева на его рыжей голове. Он был облачён в безупречно чистую одежду, словно нарочно выставлял себя напоказ как «важную шишку». Увидев меня, спокойно затягивающегося трубкой, он застыл с озадаченным выражением.

— Ты… пахнешь нами.

Произнёс он, вытащив меч из ножен.

— Ты мой соплеменник, что тоже скрывается среди людей?

— Тоже? Не понимаю, о чём ты.

В этот момент из-за двери в кабинет робко выглянула Линетта, с лицом, полным паники, и выкрикнула:

— Г-господин! Отвечайте осторожно! Знайте, что у него характер не сахар!

— Линетта? Где ты была до этого, и почему вдруг здесь…

— Нет времени! Главное – отвечайте правильно! А у меня ещё дела есть!

Она встретилась взглядом с демоном, показала ему язык, скорчив рожицу, и тут же исчезла куда-то.

У меня в голове всё перевернулось. Хотя она и раньше не блистала ясностью, но теперь в ней царил полный хаос.

Только одно было ясно – скоро я умру. А потом снова вернусь туда, в ненавистную комнату академии.

— Какой я тебе соплеменник? Ты видишь здесь такого же урода, как ты?

Демон скрежетнул зубами. Похоже, он и сам прекрасно понимал, насколько отвратительно выглядит. Хотя им же некогда в общество выходить, так что им нет смысла заботиться о внешнем виде.

— Назови своё имя

— Могу сказать только то, что я герцог Эдельгард.

— Я видел достаточно королей и дворян, бегущих прочь… но, оказывается, среди тех, кто ведёт за собой людей, есть те, кто знает, что такое честь.

Протянул демон, неприятно ухмыляясь.

— От тебя, в отличие от других, не несёт их мерзким смрадом, так что, хоть твоя речь грязна, я позволю тебе сказать последние слова.

Я, откинувшись в кресле и разлёгшись, глубоко затянулся трубкой и выдохнул дым.

— Съебись нахуй.

От моего ответа лицо демона скривилось.

И вскоре всё произошло мгновенно: конечности отлетели, тело раскололось надвое, и мой взгляд словно взмыл в воздух. Я встретился глазами с демоном, державшим меч, а потом мир закружился – и в поле зрения попал срез моей собственной шеи.

На миг, сквозь окно, я успел увидеть пейзаж за пределами особняка – он показался мне до боли прекрасным.