Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
91 След

— Я… я совсем не знаю, что делать.

Голос Серафины отдавался по чашке с напитком, вызывая рябь на ней. Вместо ответа я взял булочку с кремом и откусил немного.

Сладкий, мягкий крем таял во рту.

— Я тоже.

Я не знал, что делать, поэтому сделал то, что первое пришло на ум, но в итоге это меня ни к чему не привело. Стал главой рода, но, движимый только смутной мыслью «нужно хоть что-то делать», просто шёл туда, куда вели, и по итогу – ничего.

Что бы я ни делал – ничего не менялось. С такого человека, как я, и не могло вдруг что-то выйти.

И всё-таки я буду жить, веря, что хоть что-то может получиться. Не всё, но хотя бы что-то.

Мне хочется верить, что Серафина, Левина, Эстель умерли не за какого-то жалкого ничтожества, а за достойного любимого человека.

Проведя ночь с Эстель и начав жить с ней в особняке как муж и жена, я понял одну вещь. Если бы всё коснулось лишь одного меня, дурака, то ещё ладно. Но мои действия рушили всё вокруг.

Особенно Эстель, что была рядом со мной. Она тянулась ко мне, спасала меня, оставалась рядом, а я, словно последняя шлюха, мелочно считал её чувства.

Я думал, что если хочу удержать её возле себя, то обязан хоть чем-то компенсировать. Но если начинаешь взвешивать любовь на весах, назначать ей цену, то это уже не любовь, а сделка.

Выходит, церковь в чём-то была права. То, что я не отпускал Эстель, было в самом деле похоже на грязные проделки мерзкого дьявольского блудника, оскверняющего святую.

И всё же, даже такого меня Эстель любила.

— Кажется, в тебе что-то сильно изменилось…

Сказала Серафина, глядя на меня. Я покачал головой, словно не понимая, о чём она говорит.

— Нет… на самом деле многое изменилось. Просто я, наверное, не хотела это признавать.

Её волосы слегка колыхнулись.

— Может, я слишком потерялась во времени, когда перестала обращать на тебя внимание?

— Не думай об этом. Лучше просто посмотри на улицы. Такое, знаешь, не так уж часто увидишь.

— Но ведь я вижу всё это каждый день.

Ответила Серафина, смотря на город за окнами. А я вспомнил улицы, где стояла лишь пустота и тишина, где лица прохожих искажались одними лишь муками и страданием.

Разумеется, это случилось по моей вине. Но сейчас всё выглядело умиротворённым.

Даже если это всего лишь мгновение перед крахом, сейчас – всё в порядке. Пока что в порядке.

Демоны придут. Сейчас всё кажется мирным, и никто и подумать не может, что они вторгнутся… но они придут.

— Равин.

Серафина позвала меня, глядя на влюблённые пары на улице.

— Почему, когда я смотрю на тебя, мне всегда видится, как ты умираешь?

— …Видится, как я умираю?

— Да. Всегда. Всё кажется настолько ужасно реальным, что трудно поверить, будто это просто сон.

Я тоже вспомнил свои собственные смерти. Даже для меня самого они были такими жалкими и безобразными, что мне не хотелось их вспоминать.

Я чувствовал себя проклятым человеком, приносящим лишь несчастья окружающим. И как только я сознательно подумал «проклятый» – мысли вдруг померкли, будто в голове пробежали помехи.

— Войдя в твою комнату, я вижу как Левина держит тебя в объятиях, а в твоей голове зияла дыра. И когда я спросила её, что она делает, то она просто подняла на меня взгляд и улыбнулась.

В её глазах на миг мелькнула кровожадность.

— Закрыв глаза и снова их открыв – ты висишь передо мной, повесившийся. Сжимаю веки, чтобы не видеть, а когда снова открываю – ты уже корчишься в огне.

Серафина тихонько всхлипнула.

— Запах крови, гниения и горящей плоти. Всё ощущалось слишком реальным.

Лицо Серафины становилось краснее.

— Поначалу я думала, что это просто обычные кошмары. Но возможно Бог меня просто наказывает за то, что я так небрежно с тобой обращалась… За то, что в мыслях каждый день думала о том, что с твоей смертью я стану свободной…

После последних слов она какое-то время молчала.

— Мне однажды привиделось, как ты женишься в церкви на другой девушке.

Произнесла она, сдерживая слёзы.

— Это ведь наверняка сон… но даже если это сон, моё сердце болело по-настоящему. Место у алтаря рядом с тобой должно было быть моим, но там стояла какая-то невероятно красивая девушка. Мне было больно. Больнее, чем когда я видела твою смерть. Смешно, не правда ли? Накручиваю себя из-за каких-то снов.

С её губ сорвался смех, который больше походил на плач.

— А самое смешное, когда отец завёл речь о тебе и сказал, что пора бы расторгнуть помолвку, я кивнула. И когда наследница Эдельгарда, получив весточку от отца, с улыбкой спросила меня – правда ли это, – тоже кивнула. И вот я сижу здесь.

Я смотрел на Серафину и изо всех сил старался не выдать своих чувств.

— Я всё держала в себе и не хотела ничего говорить…

Ведь всё, что было раньше, уже стёрлось.

— Но даже после того, как высказалась, всё равно легче не стало.

Так мы с Серафиной ещё долго сидели в кафе. Мы не говорили. Только шум улицы да редкий звон чайных чашек висели между нами.

Перед тем как подняться, Серафина тихо сказала:

— Я не хочу с тобой расставаться. Мне кажется, если уйду от тебя, то буду жалеть об этом всю жизнь.

— Тогда, нам обоим надо постараться, чтобы мы не расстались.

Она едва заметно кивнула.

Когда мы расплатились и вышли, мой кошелёк стал пустым, но я не выдал этого. Лёгкость в кармане странным образом перекликалась с лёгкостью на сердце.

Дорога обратно, в отличие от пути в кафе, казалась немного тяжелее. Я начал размышлять о произошедшем.

Даже делая шаг к смерти, Серафина не просила у меня любви.

Ради неё, ради Эстель, и даже ради Левины я должен был что-то сделать.

Я тоже хочу подарить им любовь. Я хочу полюбить их, не ожидая ничего взамен. Как Эстель, которая была готова отдать всё ради меня.

Мысли вроде: «раз я сделал для тебя столько, то отплати мне за это» или «раз я тебя полюбил, то ответь взаимностью» – даже приходить в голову не должны. Один раз такой жизни мне было достаточно.

Я проводил Серафину до самой её комнаты.

Сжав переплетённые пальцы ещё крепче, я прижался к ней и аккуратно толкнул к двери. Её спина коснулась холодного дерева.

— Я тоже совсем не знаю, что мне делать

Я наклонился ближе, почти касаясь её лицом.

— Р-Равин. А… а если кто-то увидит нас здесь?

Серафина смущённо покраснела и посмотрела прямо на мои губы. И хотя слова звучали как предостережение, сама она приблизила лицо. Её глаза дрогнули.

Когда её губы почти коснулись моих, я, немного дразня её, уклонился и приблизил свои губы к её уху.

— Ты говорила, что видела, как я умираю.

От моего шёпота Серафина вздрогнула.

— По крайней мере, я не умру так же, как в твоих видениях.

Сказав это, я отстранился от неё и, оставив слова «спокойной ночи», развернулся и ушёл.

****

Вернувшись в свою комнату, я начал долго упражняться с заклинаниями, занимаясь магией.

Так я тренировался несколько дней. Выпивки и сигарет уже не требовалось, чтобы убить время. Занимаясь магией, я всё равно в какой-то момент начинал харкать кровью и падал в обморок, так что на алкоголь просто не оставалось места.

И, что удивительно, мне это даже не казалось тяжёлым. Более того, появлялось ощущение, что я начал достигать хоть каких-то малых успехов, и это приносило странное удовольствие.

Я зажигал огонь в ладони, вызывал капли воды, поднимал ветер. Уже не такие крошечные, как раньше, но всё ещё не впечатляющие.

Те ослепительные заклинания, о которых я читал в книгах, и что показывали Левина с Серафиной, оставались для меня недосягаемыми. Я всё ещё выдыхался и терял сознание, пытаясь разжечь костёр. Но, по крайней мере, теперь я мог хоть немного походить на жалкого, но всё-таки мага.

Ощущение того, как мана собирается и рассеивается на кончиках пальцев, стало уже привычным.

Иногда, если переусердствовать, кожа на шее слегка трескалась, появлялись раны, и я валился без сознания, харкая кровью. Но после всех тех безуспешных попыток теперь у меня наконец-то что-то начало получаться, и это чувство выполненной работы переполняло меня.

Игнорируя вкус крови во рту, я удерживал заклинание, парящее над ладонью.

*Тук-тук*

Вместе со стуком дверь приоткрылась. На пороге стояла уставшая Левина

Она вошла в комнату и, заметив парящее у меня над рукой заклинание, расширила глаза. Её шаги остановились.

— Ты… к-как ты это сделал?…

Её голос дрожал.

— Хранилище запретных книг? Но всё равно ты не мог бы сделать это сам.

Она медленно подошла. Её шаги нарушали тишину комнаты.

Заклинание на моей ладони, едва держась, дрогнуло в такт её шагам, а затем рассыпалось, словно свеча перед ветром.

Левина подошла вплотную и схватила меня за запястье. Её руки были холодны, как лёд.

— Как это произошло?

Я не знал, что ответить. Рука Левины, сжимающая моё запястье, дрожала, и эта дрожь передавалась мне по руке.

— Только не говори мне, что ты связался с еретиками или демонами. Не смей это никому говорить, слышишь?

Я не ожидал увидеть, как зрачки Левины дрожат в этот момент.

— Хотя нет… даже если это правда, то можно ещё пока покаяться. Но никому не рассказывай об этом.

— А мне не поверят, если я скажу, что сделал это сам?

— Ты не мог. С твоей жизнью, с твоим прошлым – это невозможно.

Левина шумно выдохнула и чуть отступила. Но запястье не отпустила.

— Ты ведь никому больше это не показывал?

— …Нет.

Тогда её пальцы разжались. Запястье горело – след от её хватки так и остался красным отпечатком на коже.

Она устало провела руками по лицу, оглядела комнату и негромко сказала:

— Всё же… хоть убираешься иногда.