Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
50 Бегство

С тех пор, как произошла та история с Серафиной, прошло уже немало времени…

Наверное, я всё ещё любил её.

Иногда, совсем изредка, когда я смотрел в задний двор или сидел в гостиной с чашкой чая, её лицо вдруг всплывало в памяти.

Грусть до конца не исчезла, но уже не занимала всё сердце, как прежде.

И сегодня я тоже рассеянно глядел на двор. На ветке сидела неизвестная птица и чистила горлышко перед пением.

— Доброе утро, господин!

За спиной раздался голос Линетты.

Её звонкий голос окончательно смыл из головы призрак Серафины.

Я оглянулся и слегка улыбнулся.

— Ты чего с утра такая бодрая?

— С утра? Да уже почти полдень!

Каждое утро, как только я открывал глаза, поверх вчерашнего дня накладывался новый, словно лист бумаги. Ничего особенного не происходило, но именно это и дарило мне радость.

Мы с Линеттой вернулись к нашей ежедневной рутине: по утрам шли в деревню, обедали у неё дома и возвращались обратно в флигель.

Имя Серафины за всё это время не прозвучало ни разу. Будто её никогда и не существовало. Ни я, ни Линетта старались не вспоминать о ней.

Я всё ещё продолжал ходить босиком по лесной тропе, а влажная земля всё также приятно освежала ступни.

С какого-то дня, когда мы возвращались после обеда в доме Линетты, в флигеле она стала заваривать чай из лепестков, которые она откуда-то достала.

В чашке покачивались мелкие лепестки фиолетового, жёлтого и белого цвета, словно кружась в танце. Аромат у чая был приятный, но вкус оставался невыразительным.

Иногда он оказывался чуть горьким, иногда вовсе безвкусным, а порой в нём проскальзывала лёгкая острота.

— Это что за цветы?

— Точного названия не знаю, просто было написано «цветочный чай».

Ответила Линетта, слегка вздрогнув и пожав плечами. Чай был не слишком вкусным, но я всё равно пил его молча, потому что его приготовила она. Каждый раз, когда я делал глоток, Линетта смотрела на меня с каким-то странным выражением лица.

— Знаете, господин, в последнее время вы совсем не похожи на того человека, которого я встретила в первый раз.

Вдруг сказала она, ставя чашку на стол

— Да?

— Конечно! Когда мы впервые встретились, у вас были такие пустые глаза, словно вы потеряли всё в жизни, и выглядели так, будто вот-вот умрёте. Каждую ночь вас мучили кошмары – вы даже кричали во сне, а всё тело было насквозь мокрое от холодного пота… А сейчас вы просто напоминаете обычного дядьку, который без дела бродит по округе.

— Кто это тут дядька?

— А разве нет? Вы же старше меня, и постоянно ничего не делаете, только слоняетесь без дела.

Линетта заливалась смехом.

— Впрочем, наверное, всё это благодаря мне, да? Я же нужна вам, молодой господин?

Спросила она с лёгкой игривостью в голосе, но глаза её были серьёзны.

Я лишь улыбнулся и легонько щёлкнул её по лбу.

— Ай! Ну за что вы так со мной опять!

— Тише.

Язык почему-то слегка онемел. Мне хотелось что-то сказать Линетте, которая стояла, озарённая солнечным светом, но каждый раз в такие моменты меня словно сковывало это ощущение, и слова так и застревали в горле.

Так проходили наши привычные дни.

А потом, одним из тихих послеобеденных часов, когда я пил заваренный Линеттой чай из лепестков, в окне показалась чёрная карета.

Это была карета семьи.

Вскоре дверь особняка распахнулась, и вошла Левина. Она была в тёмно-синем жакете и брюках, плотно сидящих по фигуре – такая одежда, кажется, только недавно вошла в столичную моду.

Шагнув в гостиную, она кивком подозвала Линетту.

— Принеси что-нибудь в гостиную. Приготовь что-нибудь подходящее.

Сказав это, она бросила на меня взгляд, давая понять, что хочет поговорить, и направилась к дивану. Я последовал за ней и вошёл в гостиную.

Через некоторое время Линетта вернулась с чаем и угощением. Но это был не привычный лепестковый чай, а самый обычный чёрный.

— Как у тебя дела в последнее время?

Спросила Левина, садясь напротив меня. Её взгляд на мгновение задержался на чашке.

— В целом, хорошо.

И это было правдой.

По сравнению с жизнью в академии или с тем моментом, когда я горел заживо, сейчас всё казалось почти раем.

— Ну и слава богу. Да и выглядишь ты неплохо.

Левина слабо улыбнулась и кивком подозвала дворецкого.

— Принеси это.

В гостиную вошёл дворецкий вместе с другими слугами, неся два больших ящика.

— После истории с разрывом помолвки я переживала, что тебе будет тяжело. Да и боялась, как бы ты снова не натворил глупостей.

Гулкий звук тяжёлых ящиков, опущенных на стол, прокатился по комнате.

— …Не упоминай Серафину.

Когда я тихо произнёс это, Левина со странной радостью улыбнулась и кивнула. Улыбка, впрочем, казалась немного неестественной.

— Ладно, всё равно вы больше не увидитесь. В любом случае, я привезла кое-что из столицы – думаю, тебе понравится.

Когда слуги открыли ящики, внутри оказались дорогие бутылки вина – по этикеткам сразу было видно, что это очень дорогой алкоголь.

В другом ящике целая гора табака. Редкий и дорогой сорт, к которому я не мог прикоснуться в академии без посторонней помощи и который обычно курил вместе с Эстель.

— Алкоголь я приму с благодарностью.

Сказал я.

— Но сигареты мне не нужны. Я бросил.

В тот же миг с лица Левины исчезли какие-либо эмоции. Обычно она и так держала маску безразличия, но сейчас её застывший взгляд был иным.

Словно не понимая услышанное, она переспросила:

— …Что?

— Я бросил курить. И пью теперь почти тоже нечасто.

Левина на какое-то время потеряла дар речи. В её сознании, похоже, не укладывался образ Равина, который мог бы существовать без алкоголя и сигарет.

Ведь тот, кого она знала, всегда был человеком, окутанным сизым дымом.

— …С каких пор?

Едва разжав губы, Левина заговорила дрожащим голосом.

— С того дня, как я сюда попал.

Левина больше не сказала ни слова. Лишь неподвижно смотрела на меня, а её взгляд метался в смятении.

— Это так страшно?

Когда я сказал это полушутя, Левина резко пришла в себя.

— А, нет. Конечно. Просто… это было неожиданно.

Неловко улыбнувшись, пробормотала она.

— Значит, тебе здесь и правда неплохо. Раз уж даже курить бросил.

Повисла долгая пауза. Левина рассеянно пригубила давно остывший чай.

Потом она снова заговорила. Голос звучал, как обычно, спокойно, но теперь он был чуть усталым.

— Кстати… в последнее время не происходило чего-нибудь неприятного или подозрительного?

— Что ты имеешь в виду?

— Да так, просто… не появлялись ли вокруг странные люди, или не приходил ли кто-то к тебе?

Левина перебирала пальцы и избегала моего взгляда.

— Это из-за матери. Я переживала, вдруг она решит искать тебя и доберётся даже сюда. Но если ничего не было – хорошо. Раз уж у тебя всё в порядке, то я рада. Кстати, есть один человек, который хотел тебя увидеть.

— Кто?

— Кайл, тот самый простолюдин.

Я никак не отреагировал на услышанное имя.

— Почему он хочет увидеть меня?

— Не знаю. Услышав о тебе, он умолял позволить встретиться. Если не хочешь – я передам ему отказ. В конце концов, это не так уж важно.

Для Левины не имело никакого значения, встретится ли Равин с тем простолюдином или нет. Тем более что Кайл не был женщиной, как Серафина.

— Нет, я встречусь с ним.

На мой ответ брови Левины едва заметно приподнялись. Она поднялась с места.

— Хорошо. Тогда приведу его в выходные. А пока береги себя.

Уже у двери Левина остановилась и спросила:

— Может, есть что-то, что ты хотел бы из столицы?

Я на мгновение задумался. В памяти всплыли слова Линетты о том, как она хотела в столице попробовать знаменитые десерты.

— Десерты. Привези несколько самых известных из столицы.

Лицо Левины просветлело, словно её по-настоящему порадовал сам факт, что я что-то попросил. Согласившись, она вышла из комнаты, шаги её звучали на удивление легко.

Когда Левина ушла, в комнате остались только я и Линетта.

— Эм… господин, а тот, о ком только что говорила госпожа… этот Кайл… Он учится в академии?…

— Да, верно.

Коротко ответил я, не уточняя у неё ни про их знакомство или близость. Всё это было очевидно.

— Ого… а он ведь не так давно письмо присылал. Как же давно мы не виделись.

Линетта оживилась и с воодушевлением заговорила дальше.

Я же, сам того не осознавая, перехватил её запястье. Её голос оборвался. А я тихо произнёс:

— Линетта. Я ведь не отброс и не подонок?

Она округлила глаза от моих слов, а потом решительно покачала головой. Её голос прозвучал твёрдо:

— Нет! Те, кто говорят такое о вас, плохие люди! Вы ведь с самого рождения… знатный человек, а всё равно так добры даже к такой, как я… Я никогда таких не встречала.

Договорив, она густо покраснела.

— Это из-за того, что я упомянула академию? Я слышала, как вы по ночам во сне вспоминаете… о том месте…

— Нет. Не из-за этого. Просто мне стало немного тревожно. И… спасибо.

Линетта, смутившись, снова залилась румянцем, но тут же выпрямила спину с удивительной для неё решимостью.

— Вы хороший человек, господин. Я могу за вас поручиться!

Увидев её такой, я улыбнулся.