Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
121 Закат

Получив на руки немного денег, я вернулся в комнату – там уже всё было аккуратно прибрано.

Похоже, Серафина нашла где-то спрятанную картину и повесила её на стену.

Я долго смотрел на пейзаж, потом сел на край кровати. Взял сигарету, зажал её в зубах и какое-то время только и делал, что жадно втягивал дым.

Голова была пуста.

Подняв с пола бутылку, я сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Мысли чуть прояснились. Я достал деньги, которые забрал у Левины, и пересчитал их – суммы хватает на то, чтобы арендовать карету.

Интересно, в этот раз всё обойдётся?

Иногда, бродя часами среди толпы людей, я чувствую, будто меня морально выжимают, как тряпку. Даже сейчас я настолько измотан, что кажется, если так пойдёт дальше, я просто умру от усталости.

Наверное, больше всего меня тяготит то, что мне не с кем поговорить. Если бы только рядом был хоть кто-то, с кем можно было бы просто обменяться словами.

Впрочем, что я ему скажу? Что я несколько раз умирал и оживал снова, и что большинство в большинстве моих смертей виновата моя беспомощность и в целом я сам? Кто это вообще будет слушать?

Скорее решат, что я просто напился и несу бред.

На миг я подумал о том, чтобы пойти к Эстель и передать ей список еретиков, прячущихся в церкви, но, наверное, сейчас она не станет слушать меня.

Потому что мы с Эстель никогда не встречались.

Даже если мы целовались друг с другом и были любовниками, для нас это будет только первая встреча.

Даже если, сгорая в огне, я звал её по имени, для нас это будет только первая встреча.

Даже если мы поженились и встретили конец этого разрушенного мира как супруги, для нас это будет только первая встреча.

Это чувство оказалось хуже, чем я мог себе представить. Видеть как всё, чего ты добился, рушится, вернувшись к началу, – это…

Неважно, сейчас мне нужно найти сносный клинок. Один револьвер вряд ли позволит обезвредить Линетту, не убив её.

Да и идти искать её, держась под руку с только что познакомившейся Эстель – тоже не вариант.

Через пару дней, мы, безусловно, стали бы близкими друзьями, но если я после этого поведу её в деревню еретиков, разве это не покажется подозрительным?

Линетта и прочие еретики из той деревни не такие уж сильные, но, честно говоря, выглядят они довольно жутко. Вряд ли я оставлю хорошее впечатление, если отведу её к кучке сумасшедших, что бросаются убивать на четвереньках.

За окном уже стемнело.

Интересно, если бы перед смертью я рассказал о себе Серафине, смогла бы она это запомнить? Ведь, кажется, она помнит хотя бы обрывки моих смертей.

Хочу, чтобы она нашла меня. Теперь, каждый раз, когда я смотрю на кого-то, перед глазами всплывают образы того, чего никогда не происходило.  И от того, что они накладывались друг на друга, я теперь уже не знаю, где моя реальность. Я не знаю, где нахожусь.

Кое-как поднявшись, я засунул револьвер за пояс и направился к выходу. Меч, конечно, пригодился бы… но ладно, как-нибудь обойдусь.

В конце концов, не стану же я отбирать клинок у какого-нибудь студента, проходящего мимо. Если умру – что ж, значит, снова придётся пережить ссору с Серафиной.

На улице я остановил первую попавшуюся карету. Назвав кучеру деревню у флигеля, велел ему ехать прямо по дороге к пункту назначения – он молча кивнул и взял плату.

В трясущейся карете я рассеянно глядел в окно, наблюдая, как за стеклом скользят тёмные улицы, тусклый свет газовых фонарей и редкие тени патрульных.

Когда добрался до флигеля, уже наступило время ужина. Приехав на карете, я обнаружил, что ворота заперты наглухо.

Посидев ещё немного, я вышел и направился к старому дворецкому, разговаривавшему с кучером. На мгновение мелькнула мысль врезать ему пощёчину, но тратить силы на это не хотелось.

— Похоже, слуги в флигеле уже позабыли своих господ из дома Эдельгардов?

Дворецкий, взглянув на меня, распахнул глаза.

— Прошу прощения, молодой господин. Я сейчас же открою ворота!

Я не стал снова садиться в карету и пошёл пешком. Тяжёлые железные ворота с протяжным скрипом распахнулись, и я, пройдя через знакомый сад, вошёл в флигель.

Никто их не предупредил, что придёт кто-то знатный, поэтому слуги явно растерялись.

Они поклонились, но среди них не было Линетты, и я, не утруждая себя, лишь махнул рукой и направился не в столовую, а прямо на кухню.

В углу кухни, за небольшим столом, ужинали несколько слуг. Среди них была и Линетта.

Причём выглядела она вполне здоровой и спокойной. Похоже, встречаться с ней в самой деревне, – не лучшая идея.

— Принесите и мне что-нибудь поесть.

Я обратился к повару на кухне. Тот, немного растерявшись, посыпал сыром тарелку с рагу и протянул мне кусок хлеба.

— Спасибо.

Получив еду, я сел рядом со слугами и начал есть то же самое, что и они. Чувствовалось, как все украдкой наблюдают за мной. В том числе и Линетта.

Судя по всему, никто не знал, кто я такой, но, должно быть, для них это всё равно неловко, когда кто-то в дорогом наряде вдруг заходит и просит еды, как ни в чём не бывало.

Похоже, кроме дворецкого, в этом особняке никто и не знает моего лица.

Торопливо запихивая в рот хлеб и рагу, я быстрее всех доел – даже дворецкий, заглянувший в кухню, удивлённо замер.

Осушив воду, принесённую поваром в спешке, я кивнул в сторону Линетты.

— Я пришёл повидаться со знакомой. Пусть поднимется в гостевую комнату.

Я вышел из кухни и направился в одну из гостевых комнат.

Комната, похоже, содержалась в чистоте, как и обычно, но от старости всё же слегка пахло пылью.

Прошло немного времени, и в дверь раздался стук.

— Входи.

Дверь открылась, и в комнату вошла Линетта. Она выглядела то ли испуганной, то ли разражённой, но, встретившись со мной взглядом, чуть заметно расслабилась.

Потом, словно уловив что-то в воздухе, слегка принюхалась и тихонько произнесла:

— Ах…

— Что, запах неприятный?

— Нет, наоборот, очень приятный аромат.

— Садись куда-нибудь. Разговаривать стоя неудобно.

Линетта без лишних колебаний присела на стул в комнате.

— Дворецкий был так обеспокоен, что сказал: если вдруг что-то случится, я должна закричать. Вот я и подумала: неужели какой-то развратный мерзавец решил поразвлечься и вызвал меня сюда ради своих утех, а оказалось…

Она замолчала.

— И оказалось?

— …А оказалось, что тот самый знаменитый сын Эдельгардов – один из нас.

— Церковь, видимо, каким-то чудом узнала, что ты работаешь здесь.

— Ах… значит, вы держите связь и с нашими из церкви?

— Держу. Подойди ближе.

Линетта поднялась и приблизилась ко мне. Я взял её за плечо, слегка потянул ткань, обнажая ключицы, потом отпустил ниже и перехватил пальцами край её одежды.

— Раздевайся.

— Кажется, вы… немного ошиблись. Пусть в этом месте вы и занимаете высокое положение, но…

— Я сказал, раздевайся.

Я шагнул ближе, прижал её к себе и схватил за грудь. Линетта тяжело выдохнула. Затем, будто собираясь подчиниться, слегка повернула корпус и внезапно попыталась ударить меня правым коленом в бок.

Я успел закрыться локтем и, перехватив ногу, вывернул её.

*Хруст*

Нога выгнулась в неестественном направлении, и по комнате разнёсся звук ломающейся кости.

Чтобы она не закричала, я схватил её за затылок и вжал лицо в подушку на кровати.

В тот же миг Линетта выхватила из-за пояса короткий нож и замахнулась. Я успел отбить удар левой рукой, но клинок распорол ладонь почти до запястья – кожа разошлась клочьями.

Правой рукой я перехватил её запястье и резко вывернул руку в обратную сторону, после чего дёрнул за здоровое плечо – сустав с сухим щелчком вылетел из «гнезда».

Кровать под ней быстро пропиталась тёплой мочой.

Я чувствовал себя противно, но эти еретики славились своими мерзкими, извращёнными выходками. Так что я не удивился бы, если бы Линетта в следующее мгновение снова встала с целыми руками и ногами.

— Надо было, пожалуй, прихватить с собой хоть одного священника.

Я сорвал с Линетты верхнюю одежду и, используя как тряпку, туго перетянул изрезанную ладонь, чтобы остановить кровь. Затем убрал подушку, схватил её за волосы и, волоча за собой, усадил на стул.

Она с трудом удерживалась на стуле, её тело всё дрожало.

Судя по всему, из-за слишком изувеченного тела, Линетта забыла даже как дышать. Несколько пощёчин и 30-секндное удушье быстро привели её в чувство.

— Как ты думаешь, что будет, если человек, которого выгнали из семьи и бросила невеста, останется жить здесь?

Линетта, едва подняв голову, злобно уставилась на меня. В глазах по-прежнему пылала ненависть.

— Ха… что… за чушь ты…

Она не успела договорить. Я вновь ударил её по щеке.

— Отвечай.

Я перехватил Линетту за волосы, не давая ей упасть после удара, и снова усадил на стул. Она стиснула зубы и сверкнула на меня глазами, полными ярости.

— К тому же, у него ужасная репутация. Все вокруг называют его отбросом и тыкают на него пальцем. Ты бы захотела подойти к такому человеку и помочь ему?

Линетта плюнула мне в лицо. Я спокойно вытер щёку рукавом.

— Я бы ни за что не подошла бы к такому бесполезному мусору.

Я усмехнулся.

— Нет, подошла бы.