Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
165 Разбитые грёзы

Иногда всё-таки находились какие-то дворяне, пытавшиеся поднять мятеж, но чаще всего они бесследно исчезали вместе со своим особняком.

Похоже, Левина оказалась куда более способной, чем я думал.

Рыцарей стало чуть меньше, но половина из них и так пользы не приносила во время вторжения демонов. Куда лучше иметь побольше солдат.

И их действительно стало намного больше. Кажется, теперь их вдвое больше, чем в те времена, когда мы хватали всех подряд, лишь бы заполнить прорехи в рядах.

А поскольку мы с Эстель лично проверяли и сжигали сомнительных личностей, выходцев из деревень еретиков среди них не было.

И правда… всё стало нормальным. По крайней мере, по моим меркам.

С тех пор как Левина перевернула всё вверх дном и стала императрицей, прошло от силы полгода, и в когда-то мёртвом центре города снова зашумели люди. Теперь никто уже не чувствует неловкости, видя на улицах гвардейцев в чёрной форме.

А в академии… если какой-нибудь дворянин вздумает издеваться над простолюдином, и это дойдёт до чьих-то ушей, то на кол пойдёт не сам студент, а его отец. Причина: возможно, он замышляет измену и собирается выступить против нашей великой императрицы.

При таком отношении совсем неудивительно, что они пытались поднимать бунты и поднимали их довольно усердно… но перед Серафиной всё это не имело ни малейшего смысла. Все эти «праведные» люди, не способные терпеть несправедливость, давно обратились в пепел, не оставив даже следа.

Говорят, в последнее время собирают магов и создают какое-то исследовательское учреждение, что-то вроде магической башни, так что Серафина тоже стала выглядеть немного занятой.

Как и Левина. Моя сестра, похоже, совсем измоталась: каждый раз, когда я прихожу её навестить, у неё под глазами тёмные круги становились всё больше.

Вокруг неё громоздились стопки документов, и она, как параноик, вчитывалась в каждую бумажку по отдельности – даже в те, которые монарху, по идее, можно было бы и не открывать. Впрочем, неудивительно, что она так загоняется.

Но всё же… неужели всё действительно вот так закончится без проблем?

— Линетта, принесёшь ещё чашку чая?

Когда я это сказал, Линетта подняла руку, собираясь позвать какого-то слугу, но я остановил её, сказав, что хочу, чтобы она принесла сама.

— Эм… я вообще-то уже старшая горничная, так что я могу просто поручить это любой служанке, бродящей тут рядом…

— Мне просто нравится, когда ты сама приносишь его мне. Это напоминает мне о старых временах.

От этих слов Линетта едва заметно вздрогнула плечами, а затем, с немного грустным выражением, подошла к шкафу и достала чашку.

Потом вышла из комнаты, принесла горячую воду и, сев передо мной, молча взялась за чай. Она положила листья в заварник, залила кипятком – и лёгкий пар медленно поднялся вверх.

Пока чай настаивался, она тихо заговорила.

– В то время я не могла умереть, как ни старалась, и потому металась с одного места на другое… и в конце концов в том месте, куда я сбежала, я встретила вас.

— Ты сожалеешь об этом?

— …Сожалею?

— Я вот рад, что встретился с тобой. Если бы не ты тогда… честно, я бы не то что дожил до этого момента, я бы даже в здравом уме не был бы.

Линетта тепло улыбнулась. Затем осторожно поставила передо мной заваренный чай. От поднимающегося пара едва уловимо тянуло цветочным ароматом.

— Кстати, рагу было вкусным. Только вот я не ожидал, что оно из человечины.

Сказав это, я поднял чашку чая. Линетта на секунду застыла, затем почесала виски и ответила:

— Возможно, там было немного и баранины вперемешку.

— Ну, хоть что-то хорошее.

— Кстати, впервые за долгое время, госпожа сказала, что хочет поужинать с вами наедине.

— Наедине? Где?

— Сказала, что где угодно, лишь бы не в императорском дворце

— А, хм… ладно.

Когда я ответил, Линетта сказала, что тогда пойдёт передать мои слова, и направилась к выходу. И уже когда она почти вышла, я тихо окликнул её в спину.

— Линетта.

Линетта замерла на шаге и оглянулась.

— Ты меня любишь?

— Конечно люблю, господин.

Она ответила без тени колебания.

— …Если честно, хоть жители деревни и мама погибли, но папа тогда выжил. Госпожа Эдельгард велела тайком вывести его

Линетта неловко провела носком правой ноги по полу, слегка постукивая им.

— И… хоть это, наверное, звучит неблагодарно по отношению к тем, кто меня родил и воспитал, но я люблю вас сильнее, господин. С тех самых пор. И до сих пор.

Сказав это, Линетта залилась румянцем.

— Эм… я, это… заранее вам одну вещь не сказала.

— Какую?

— Госпожа попросила меня заранее докладывать обо всём… прежде чем вы измените ей со мной.

— А, ну… тогда просто иди. Даже боюсь представить, что я услышу за ужином.

Увидев её такую, мне почему-то стало легче на душе. Хоть Кайл и превратилась в какую-то поехавшую, которая получает удовольствие от сдирания кожи с дворян, хоть я и сам стал человеком, который спокойно относится к тому, чтобы спать со своей сестрой, хоть Серафина и Эстель обе стали слегка ненормальными – неважно.

В целом, меня всё это более чем устраивает.

А Линетта, по-прежнему надувшаяся и изображающая обиду, сообщила мне место встречи с Серафиной и, топнув ногой, ушла.

****

Хотя речь шла о «ужине вне дворца», по сути вариантов было немного: либо ближайшее кафе, либо какой-нибудь прилично выглядящий ресторан.

Еда там была не то чтобы особо вкусной… но мы продолжали туда заглядывать просто потому, что когда-то приходили туда вместе. Из-за общих воспоминаний.

Серафина ждала меня на скамейке у озера на площади и, увидев, как я подхожу, мягко помахала рукой.

Людей вокруг было довольно много. От одиноких, слегка усталых на вид взрослых, которые будто вышли погрустить, до обычных детей, парочек… и целых семей, вышедших на прогулку.

Когда-то опустевший центр города теперь снова был заполнен толпами.

— Ты немного опоздал.

— Я вышел на тридцать минут раньше, чем договаривались.

— А я вышла на тридцать минут раньше тебя. Значит, всё равно опоздал.

После этого мы с Серафиной, легко взявшись за руки, направились в ресторан. Несколько человек, которых я будто бы где-то раньше видел, тоже вошли туда следом.

Наверное, тоже завсегдатаи. В любом случае, нас проводили, и мы устроились вдвоём на просторной террасе и начали ужин.

Когда были поданы закуски, я собирался немного выпить – налив бокал, я протянул ей, но Серафина лишь кротко улыбнулась, отодвинула бокал и спросила:

— Ты не заметил во мне что-то новое?

— …У тебя новое платье?

— Нет. И одежда, и причёска, и украшения – не изменились.

После этих слов я внимательно посмотрел на Серафину. Ничего в ней особенно не изменилось.

Передо мной была всё та же моя подруга детства, которую я всегда любил и которая всё это время заботилась обо мне.

— Возможно… новые следы от моих зубов на шее?

Услышав это, Серафина на мгновение застыла, потом слегка покраснела и попыталась подтянуть одежду, чтобы как можно лучше закрыть шею.

— Я не это имела в виду.

Она встала со своего места и подошла ближе к ограждению террасы. А потом, слегка смутившись, улыбнулась:

— Живот чуть округлился… Но мне немного стыдно это показывать.

Она медленно положила ладонь себе на живот и нежно провела по нему.

— Поскольку тошноты у меня не было, и самочувствие совсем не ухудшилось, я думала, что не в том дело.

— Э-это… то есть сейчас… я… я даже не знаю, как сказать. Честно говоря, мне до сих пор не верится… но ты хочешь сказать… что у нас с тобой …

Серафина кивнула.

— Теперь ведь всё станет хорошо, правда? Ты же столько всего пережил. Да?

— Да, тяжело было. Но… демоны ведь пока так и не напали.

— Ну, это… как-нибудь справимся. Ради этого мы ведь заново перестраиваем стены.

Серафина сказала это и раскинула руки.

— Так что не думай о плохом и просто обними меня.

Ребёнок. У нас с Серафиной будет ребёнок.

От этой мысли мне стало так радостно, что я сам не заметил, как улыбнулся.

****

До сегодняшнего дня… я ни разу по-настоящему не думала об этом.

У меня появился ребёнок. Наш ребёнок.

Хотя, если подумать, это неудивительно: ведь с того дня, как бы мы ни были заняты, мы всё равно проводили вместе хотя бы одну-две ночи в неделю. Так что нет ничего удивительного в том, что я забеременела. Но всё равно я чувствую себя немного растерянной.

Я счастлива. Безмерно счастлива… но одновременно кажется, что теперь я не имею права ни на единую ошибку.

Когда живот впервые чуть округлился, я решила, что это просто из-за того, что я стала чуть больше есть и набрала вес. И когда я поняла в сём дело, мне захотелось немедленно рассказать эту новость Равину. Наедине.

Я не рассказала об этом  никому во дворце. Не рассказала никому из тех, кто всегда рядом со мной. Я хотела, чтобы первым об этом узнал Равин. Наедине в этом ресторане, куда мы часто приходили вместе.

В последнее время… из-за бесконечных дел я даже и думать не могла, что мы сможем снова вот так просто выбраться куда-то вдвоём. Левина, как только получила власть, сразу начала нести чепуху вроде того, что мне «обязательно нужно ходить с охраной».

На самом деле я хотела рассказать ему после ужина – пойти, как всегда, в то самое кафе, где мы обычно сидели, и там всё сказать. Но… мне так сильно хотелось поделиться этим, что слова сами вырвались раньше, чем я успела подумать.

Ребёнок. Ребёнок, которому я буду дарить любовь. Ребёнок, которого мы будем растить с любовью.

Я никогда не позволю ему почувствовать хоть что-то похожее на то, что чувствовал Равин, когда рос в доме Эдельгардов. Я сделаю так, чтобы он даже не знал, что в мире может существовать подобная жизнь. Чтобы его детство было настолько счастливым, что эта тьма никогда даже не коснётся его.

Мы с Равином часто говорили об этом. Когда-то, в прошлом… ещё тогда, когда мы даже толком не понимали, как появляются дети.

И всё же… я не знала, что Равин способен смотреть вот так. Что у него может быть такое выражение лица.

Он широко улыбнулся. Всегда опущенные глаза, пустоватый взгляд, губы, которые обычно казались сухими и потускневшими… теперь дрожали, будто он едва сдерживался, и прикусив их, он улыбнулся.

И он подошёл ко мне. С выражением чистой радости на лице.

Такое лицо… я видела только лишь в далёком прошлом. Я знала, что он обрадуется, но, увидев это на самом деле, почувствовала, как моё сердце переполняло тёплое счастье.

*Грохот!*

Дверь неожиданно распахнулась с таким звуком, будто её вышибли ногой, и послышался чей-то крик:

— Во имя Его Императорского Величия!

В тот же момент Равин рванулся ко мне и крепко обнял. На его лице – выражение, которого он ни разу не показывал с тех пор, как стал взрослым… но почему…

Почему, прижимая меня к себе, из его открытых губ не выходило ни единого слова?